Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 21 страница

Единственной партией в стране, призывавшей к активной борьбе против оккупантов и квислинговцев и организовывавшей ее, была Коммунистическая партия Норвегии. Она стремилась использовать воодушевление народа, вызванное победами Советских Вооруженных Сил над гитлеровцами, для активных форм борьбы, призывала народ усилить саботаж на производстве, активизировать диверсионную деятельность и партизанское движение. Партизанские отряды и диверсионные группы, руководимые коммунистами, вели активные действия. Они осуществили ряд диверсий на крупных военно-промышленных объектах (заводах, производивших боеприпасы, авиационные моторы, алюминий и т. д.), что наносило ущерб военному потенциалу фашистской Германии. Много диверсий совершалось на железнодорожном транспорте, что тормозило переброску немецко-фашистских войск.

Наиболее крупной акцией, осуществленной патриотическими силами Норвегии в первой половине 1944 г., был срыв мобилизации норвежской молодежи на восточный фронт. Как известно, марионеточное правительство В. Квислинга, выполняя волю Гитлера, в августе 1943 г. объявило войну Советскому Союзу и вместе с оккупационной администрацией развернуло антисоветскую пропагандистскую кампанию, призывая норвежцев «внести вклад в борьбу с большевизмом». В январе 1944 г. Квислинг и Гитлер обсуждали вопрос о формировании норвежских дивизий для отправки на восточный фронт. Правительство разработало план мобилизации норвежской молодежи (генеральная регистрация и призыв в армию оккупационными властями впоследствии были назначены на 19 мая). Большинство норвежского народа решительно выступило против участия в войне с Советским Союзом, использования норвежских юношей в качестве гитлеровских солдат. В таких условиях, учитывая также очевидную неизбежность поражения фашистской Германии, «Кретсен» не мог по-прежнему проводить линию непротивления оккупантам, так как это означало бы открытое смыкание с квислинговцами, неизбежно вызвало бы гнев народа и повлекло бы за собой [227] потерю руководящего положения в движении Сопротивления. Поэтому он решил возглавить борьбу против мобилизации молодежи. В феврале в нелегальной печати было опубликовано обращение к народу, призывавшее саботировать мобилизацию. «Ни один норвежец не должен оказаться на стороне нашего врага и бороться против наших союзников», — говорилось в обращении. Для координации усилий всех нелегальных организаций в борьбе против мобилизации в апреле был создан подпольный комитет{537}.

Коммунистическая партия Норвегии, добивавшаяся единства действий патриотических сил, фактически стояла в авангарде этой борьбы. Партизанские отряды и диверсионные группы, руководимые коммунистами, совместно с другими подпольными организациями нападали на регистрационные центры, сжигали здания, где находились картотеки учета военнообязанных. Нелегальная печать призывала население бойкотировать мобилизацию, давались рекомендации, как укрыться от призыва в армию и т. п. Молодежь уходила в леса, в горы и вступала в отряды «лесных парней». Усилиями патриотов мобилизация была сорвана: из 70 тыс. норвежцев, предназначенных для отправки на восточный фронт, на призывные пункты явилось лишь около 300 человек{538}.

Сосредоточение большого количества молодежи в лесах коммунистическая партия призывала использовать для расширения вооруженной партизанской борьбы. Однако «Кретсен», в руках которого находились вооружение, финансовые средства и органы снабжения, воспротивился этому, боясь перерастания вооруженной борьбы в гражданскую войну и усиления влияния левых сил.

Борясь за единство всех патриотических сил страны, коммунистическая партия весной 1944 г. выступила с предложением создать всенорвежский руководящий орган движения Сопротивления — Совет свободы, который объединил бы боровшиеся против оккупантов организации и координировал их действия. «Кретсен» отверг это предложение. Поэтому Совет свободы был создан из представителей коммунистической партии и симпатизировавших ей патриотов, без участия представителей «Кретсен». Настойчивая работа по сплочению патриотических сил, самоотверженная борьба против оккупантов и квислинговцев снискали коммунистической партии большой авторитет у норвежского народа. Несмотря на жестокие преследования коммунистов, многие норвежцы, стремившиеся активной борьбой внести вклад в освобождение родины, вступали в ряды коммунистической партии.

Антифашистское движение в Италии после оккупации ее Германией вступило в новый этап — вооруженного сопротивления и массовой борьбы против германских и итальянских фашистов.

Осенью 1943 г. территория Италии оказалась разделенной линией фронта надвое. В ее южной части, занятой американо-английскими войсками, сохранялся военно-монархический режим правительства П. Бадольо. На оккупированной германскими войсками территории Северной и Центральной Италии был восстановлен фашистский режим, создана так называемая Итальянская социальная республика, возглавляемая марионеточным правительством Муссолини. Стремясь полнее использовать материальные и людские ресурсы Италии для продолжения войны, германские фашисты подчинили себе правительственный аппарат «социальной республики», взяли под контроль промышленность, вывозили в Германию сырье, продовольствие, промышленное оборудование, ввели обязательную трудовую повинность всех граждан, угоняли в рейх рабочих [228] и инженеров. Правительство Муссолини, опираясь на германские штыки, установило режим террора и репрессий, направленный против патриотов-антифашистов.

На оккупированной территории развернулось массовое движение Сопротивления, ведущей силой которого стал рабочий класс, сторонник широкой и решительной борьбы. Иную позицию в «социальной республике» заняли представители правящих классов. Крупная буржуазия продолжала сотрудничать с гитлеровцами, получая доходы от военных заказов. В то же время, стремясь обеспечить себе политические позиции на будущее, она налаживала связи с правыми партиями, принимавшими участие в Сопротивлении. Понимая, что активная вооруженная борьба масс против фашизма угрожает ее политическим позициям как правящего класса, крупная буржуазия доказывала «безрассудность» борьбы против «вооруженной до зубов немецкой армии», призывала «терпеть» и дожидаться прихода американо-английских войск, являясь, таким образом, вдохновителем тактики выжидания.

Сторонники этой тактики имелись и в руководящих органах Сопротивления, в частности в римском (центральном) Комитете национального освобождения (КНО), где сильные позиции занимали представители буржуазных партий (Христианско-демократической, Либеральной партии и Партии демократии труда). Центральный КНО, признав необходимость вооруженного сопротивления, на деле занял позицию выжидания, предоставив левым партиям (коммунистической, социалистической, Партии действия) решать этот вопрос самостоятельно.

Итальянская коммунистическая партия (ИКП) решительно выступила против тактики выжидания, на практике доказала необходимость и возможность массовых активных действий. Положив в основу своей деятельности борьбу за национальное освобождение, руководство компартии в Северной Италии предложило всем организациям направить на военную работу 50 процентов партийных работников{539}. На оккупированной территории коммунисты создали гарибальдийские партизанские отряды, главнокомандующим которых стал один из наиболее талантливых военных и политических организаторов движения Сопротивления член руководства ИКП Л. Лонго, а комиссаром — П. Секкья.

Коммунисты, добиваясь единства всех патриотических сил страны, стояли за то, чтобы формировать партизанские отряды без учета партийной принадлежности. Однако избежать политической дифференциации в партизанском движении не удалось: вслед за коммунистической партией создали свои отряды Партия действия, социалисты, а затем Христианско-демократическая и Либеральная партии. Общее политическое руководство всеми отрядами осуществляли комитеты национального освобождения, созданные на местах и состоявшие из представителей всех партий. Кроме того, действовали так называемые «автономные» отряды, возглавляемые монархически настроенными офицерами. Общая численность партизан в декабре 1943 г. составляла около 9 тыс. человек{540}.

В городах борьбу против оккупантов и их приспешников вели группы патриотического действия (ГАП), созданные по инициативе ИКП. Важнейшей формой Сопротивления стали забастовки. Их организаторами являлись коммунисты. Массовые забастовки в крупнейших городах на севере страны в ноябре — декабре еще раз продемонстрировали ведущую роль рабочего класса в национально-освободительном движении. К началу 1944 г. большинство участников итальянского [229] движения Сопротивления было убеждено в необходимости активной борьбы. Попытки сторонников тактики выжидания направить движение по пути соглашательства и примирения провалились.

Коммунистическая партия считала, что в условиях постоянного нарастания борьбы народных масс национальное восстание не могло быть просто агитационным лозунгом — оно являлось конкретной и ближайшей задачей в области организации и военной и политической подготовки. Задачи итальянского движения Сопротивления на пороге 1944 г. коммунисты формулировали следующим образом: «Перейти от первых авангардных стычек к общему наступлению, от партизанских налетов — к регулярным сражениям, от изолированных забастовок — к всеобщей политической стачке, ко всенародному восстанию против итало-немецких фашистов»{541}.

Первая половина 1944 г. ознаменовалась дальнейшим политическим и организационным сплочением антифашистских сил Италии, совершенствованием организации, ростом численности и боевой активности партизанских формирований и ГАП, расширением забастовочного движения и саботажа мероприятий фашистских властей со стороны трудового народа Италии.

Важное значение в политическом и организационном сплочении антифашистских сил имело создание единого руководящего центра движения Сопротивления на севере Италии. В январе 1944 г. миланский КНО, в котором преобладали левые партии, опиравшиеся на массы промышленного пролетариата, был преобразован в Комитет национального освобождения Северной Италии (КНОСИ), ставший фактически центром национально-освободительной борьбы на всей оккупированной территории. 25 января КНОСИ опубликовал резолюцию, одобренную всеми входившими в него партиями и отражавшую направление его деятельности. В ней говорилось: «Мы не собираемся восстановить замаскированный реакционный режим или урезанную демократию. Новая социальная, экономическая и политическая система должна быть демократией подлинной и эффективной. В этой политической системе представители рабочих, крестьян, ремесленников, всех трудящихся классов должны играть ведущую роль, и партии, отражающие интересы трудящихся, в том числе и коммунисты, должны быть достойно представлены в правительстве». Комитеты национального освобождения, отмечалось дальше, являются прообразом будущих органов власти{542}. КНОСИ принял на себя функции «чрезвычайного правительства Севера».

Создание единого руководящего центра способствовало расширению фронта вооруженной борьбы, росту партизанских сил. Несмотря на репрессии и многочисленные карательные экспедиции, предпринимавшиеся против партизан оккупантами и итальянскими фашистами, численность партизанских формирований неуклонно увеличивалась. В Северной Италии в феврале — марте было 20 — 30 тыс. партизан, в мае — июне — 70 — 80 тыс. Значительный рост партизанских сил отмечался и в центральной части страны{543}. Партизанские отряды устанавливали связь между собой, объединялись для решения общих боевых задач. С весны 1944 г. началось создание более крупных партизанских формирований — бригад, подготавливались кадры будущих партизанских дивизий{544}. [230]

Расширялись масштабы боевых действий партизан. Зимой 1944 г. партизанская война развернулась на всей оккупированной территории. В конце января, с момента высадки войск союзников у Анцио, резко возросла боевая активность отрядов в Центральной Италии. В непосредственной близости от района высадки они проводили вооруженные нападения на германские патрули, войсковые колонны, гарнизоны. В Тоскане и Эмилии партизаны совершали налеты на железные дороги, организовывали крушения поездов, взрывали мосты, разрушали линии связи, чем дезорганизовывали переброску германских войск и связь между ними. В Северной Италии партизанские отряды не только отражали атаки фашистских карателей, но и сами предпринимали наступательные действия. Они систематически нападали на вражеские аэродромы, германские гарнизоны, казармы фашистской полиции и карабинеров, на эшелоны, следовавшие по железным дорогам, разрушали телефонную и телеграфную связь, уничтожали железнодорожные стрелки и световую сигнализацию, захватывали склады товаров и продовольствия, предназначенных для отправки в Германию, и т. д. Уже к концу зимы в некоторых районах Эмилии, Лигурии, Тосканы и Марке партизаны контролировали значительные территории, где приказы и распоряжения командиров и комиссаров партизанских отрядов были законом для всех военных и штатских, для предпринимателей и рабочих{545}.

Весной партизаны еще больше расширили свои действия. Под их контроль перешли обширные территории, особенно в Альпах. Действуя в сотрудничестве с крестьянскими комитетами, они очищали эти территории от фашистской агентуры, уничтожали налоговые списки, учетные документы военнообязанных, списки лиц, подлежавших мобилизации на работу, вводили в занятых пунктах новые, демократические порядки. Своими действиями народные мстители срывали вражеские мероприятия по реквизиции сельскохозяйственной продукции, военной и трудовой мобилизации населения. Тысячи итальянцев, мобилизованных фашистами на строительство оборонительных сооружений, дорог и подлежавших призыву в армию или угону на работы в Германию, присоединялись к партизанам. Одновременно увеличивался размах диверсионной деятельности на коммуникациях германской армии. По данным фашистских органов, число диверсионных актов на дорогах, железнодорожных и телефонных линиях возросло с 189 в апреле до 241 в мае{546}. Усилились действия ГАП в городах. Они проводили диверсии на промышленных предприятиях, в германских штабах и гарнизонах, уничтожали немецких оккупантов и итальянских фашистов.

Действия партизан и ГАП сочетались с массовыми выступлениями трудящихся. Огромная заслуга в этом принадлежит коммунистической партии, настойчиво выступавшей за то, чтобы, сочетая вооруженную борьбу с широкими выступлениями масс, придать Сопротивлению общенародный размах и общенациональное значение.

В январе 1944 г. орган ИКП газета «Ностра лотта» писала: «Всеобщая политическая забастовка, национальное восстание — вот цели, к которым должны быть устремлены все наши организационные усилия, вся наша политическая деятельность»{547}. В том же месяце на совещании руководства ИКП Северной Италии с представителями комитетов действия, руководивших забастовками в ноябре — декабре 1943 г., было решено в кратчайший срок подготовить и начать — желательно в момент возобновления военных операций союзников в Италии — крупную политическую [231] забастовку, которая должна одновременно охватить все области. С этой целью был создан объединенный Комитет движения Пьемонта, Ломбардии и Лигурии. Коммунисты добились поддержки социалистов и других антифашистских партий. 15 февраля КНОСИ одобрил решение начать всеобщую забастовку. Однако практическую работу по ее подготовке осуществляли почти исключительно коммунисты.

Забастовка, начавшаяся 1 марта, охватила почти все основные центры Северной и Центральной Италии. В ней приняли участие свыше 1 млн. человек{548}. Наряду с рабочими в забастовке участвовали служащие, студенты, ремесленники, в ряде областей к ним присоединились крестьяне. Трудящиеся требовали улучшить их экономическое положение, прекратить отправку рабочих в Германию и демонтаж промышленного оборудования, приостановить или свести к минимуму военное производство. «Ни одного человека, ни одной машины для Германии» — таков был один из их лозунгов. Забастовка отражала стремление трудящихся поддержать наступление Объединенных наций на гитлеровскую «крепость», о чем говорилось в решениях Тегеранской конференции. «Сделаем так, — призывала одна из листовок, — чтобы с этим наступлением извне совпало наступление изнутри самой крепости — наступление итальянского народа»{549}.

Всеобщая забастовка была широко поддержана борьбой партизанских отрядов, главным образом гарибальдийских, и групп патриотического действия. Более 20 тыс. партизан и сотни ГАП помогали бастующим{550}, что придало забастовке черты открытой борьбы против итало-немецких фашистов. Партизаны и гаписты организовывали многочисленные акты саботажа и диверсий, нарушали коммуникации, по которым следовали войска на подавление бастующих, нападали на эшелоны и т. д.

В течение недели крупные центры страны были полностью парализованы, военное производство приостановлено. Для подавления забастовки оккупанты и итальянские фашисты привлекли большое количество вооруженных формирований. 8 марта подпольный объединенный Комитет движения вынужден был прекратить забастовку.

Всеобщая забастовка имела важное политическое значение. Она продемонстрировала единство и солидарность всех патриотических сил итальянского народа, особенно трудящихся, их решимость бороться за национальное освобождение. «Это была первая в Европе всеобщая национальная забастовка при нацистско-фашистском оккупационном режиме, — подчеркивал Л. Лонго. — Она ярко выявила волю народа покончить с гитлеровской войной... и мобилизовать все силы для изгнания из Италии немцев и итальянских фашистов...»{551} Забастовка означала крупный шаг вперед к всеобщему восстанию. «Мартовская забастовка 1944 г., — отмечалось впоследствии на V съезде ИКП, — открыла дорогу к национальному восстанию»{552}.

Важное значение для дальнейшего сплочения патриотических сил и более действенного участия страны в разгроме фашистской Германии имело создание в Италии правительства национального единства.

Особенность политической обстановки в Италии заключалась в том, что облеченное государственной властью королевское правительство Бадольо не пользовалось поддержкой массовых партий и не имело авторитета в народе, в то же время мощное народное движение масс, возглавляемое [232] антифашистскими партиями, было отстранено от власти. Такое положение наносило ущерб военным усилиям страны в общей борьбе народов против нацистской Германии и национальным интересам Италии. Назрела необходимость замены правительства Бадольо демократическим правительством. Однако для этого надо было согласовать вопрос об отношении антифашистских партий к монархии, так как социалистическая партия и Партия действия соглашались участвовать в правительстве при непременном условии — отречении короля и немедленном установлении республиканского строя.

Сложившаяся в стране обстановка устраивала американо-английские власти. Она позволяла им оттянуть выполнение решения Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Англии о включении в правительство Италии представителей «тех слоев итальянского народа, которые всегда выступали против фашизма»{553}, сохранить положение полновластного хозяина на освобожденной территории. Правительство Бадольо, стремясь к известной самостоятельности по отношению к западным союзникам, искало поддержки со стороны СССР. В этих условиях правительство Советского Союза, действуя в соответствии с решением Московской конференции, предусматривавшим возвращение итальянскому народу полного права на самоопределение, и идя навстречу просьбе правительства Бадольо, первым из стран антифашистской коалиции 11 марта 1944 г. заявило об установлении с ним непосредственных отношений{554}. Это вынудило Англию и США пойти на признание правительства Бадольо.

Дипломатическая акция Советского Союза, выступившего в защиту национальных интересов Италии, намного облегчила борьбу итальянских демократических сил за создание антифашистского правительства. А решающую роль в достижении этой цели сыграла инициатива ИКП. Руководитель итальянских коммунистов П. Тольятти, вернувшийся в Италию после 18-летнего пребывания в эмиграции, 31 марта на заседании Национального совета ИКП в Неаполе выдвинул четкую программу объединения всех демократических партий и организаций для завершения борьбы против фашизма и гитлеровской оккупации. Он показал, что главная задача всего итальянского народа состоит в уничтожении фашизма и освобождении страны. Для ее решения необходимо добиться сохранения национального единства, безотлагательно создать правительство из представителей всех антифашистских партий; вопрос же о конституционном устройстве, о монархии следует отложить на период после освобождения страны. «Никакая свобода и никакие демократические права, — говорил он, — не могут быть гарантированы итальянскому народу до тех пор, пока нацистская армия не будет изгнана за пределы Италии. Необходимо поэтому умножить военные усилия, для того чтобы освободить страну. Мы должны, следовательно, создать правительство национального единства, что будет означать значительный шаг вперед в изменении существующей обстановки»{555}.

Политическая линия, обоснованная Тольятти, была принята Национальным советом компартии и закреплена в специальной резолюции. Все антифашистские партии после бурных дискуссий одобрили решение компартии и начали переговоры о создании правительства национального единства. 21 апреля 1944 г. в Салерно образовалось первое правительство национального единства, в котором были представлены [233] все партии, входившие в КНО. Впервые в истории Италии представители коммунистической партии вошли в состав правительства. Председателем совета министров стал Бадольо.

Коалиционное правительство носило компромиссный характер. И все же его создание явилось важным шагом по пути демократизации режима на освобожденной территории. Оно способствовало сплочению на основе борьбы с общим врагом всех антифашистских сил в национальном масштабе. КНОСИ одобрил демократический поворот и 2 июня объявил себя правительственным органом, заявив, что его цель состоит в подготовке национального восстания{556}. Вхождение в правительство всех партий КНО послужило политической основой для создания единой партизанской армии. В директиве главного командования гарибальдийских отрядов, изданной в мае, подчеркивалось: «Объединение национальных сил, осуществленное в новом правительстве и на освобожденной территории Италии, ставит перед всеми политическими течениями и всеми вооруженными силами оккупированной части Италии задачу сделать аналогичный шаг в направлении координации и органического единства всех сил»{557}.

6 июня Тольятти в обращении ко всем партизанским частям, действовавшим в Северной Италии, призвал добиваться единства действий всех партизан и народных масс, приложить максимум усилий, чтобы ускорить разгром врага и освобождение страны. «Это ваш долг перед родиной, — говорилось в обращении, — перед союзниками и особенно перед Советским Союзом, который уже в течение трех лет почти один несет на себе всю тяжесть войны ... Борясь за свободу, мы открываем перед нашей страной путь к ее возрождению»{558}.

9 июня 1944 г. КНОСИ по инициативе коммунистов принял решение о создании единой партизанской армии — Корпуса добровольцев свободы (КДС) с целью объединить все партизанские формирования независимо от их политического направления. Авторитет КНО распространялся и на «автономные» отряды, которые ранее не считались с общими интересами партизанского движения. Созданное КНОСИ Главное командование КДС в своей первой директиве, направленной в части, указывало, что оно будет действовать в тесном единстве с союзническими военными властями и итальянским правительством, что его основной целью является объединение всех патриотов для подготовки национального восстания.

Таким образом, в странах Западной и Северной Европы зимой и весной 1944 г. произошел дальнейший подъем национально-освободительного движения, которое в большинстве стран характеризовалось объединением антифашистских сил в национальном масштабе. Размах борьбы и основные ее формы, применявшиеся патриотическими силами, не были одинаковыми: в то время как во Франции, Бельгии и Италии широко использовались вооруженные формы борьбы и под руководством коммунистических партий шла интенсивная подготовка к общенациональному вооруженному восстанию, в Голландии, Дании и Норвегии руководство движением Сопротивления продолжало проводить тактику выжидания, а основными формами борьбы были саботаж, уклонение от всевозможных повинностей, введенных оккупационными и внутренними реакционными властями. [234]

* * *

Зимой и весной 1944 г. освободительная борьба народов оккупированных и зависимых стран Европы, несмотря на огромные трудности и препятствия, чинимые внутренней и внешней реакцией, продолжала расти. Попытки немецко-фашистского командования нанести поражение национально-освободительному движению потерпели крах. Основными причинами их провала были поражения Германии на советско-германском фронте, заставившие ее отправить туда значительную часть оккупационных войск, активная деятельность коммунистических и рабочих партий по организации борьбы патриотических сил против захватчиков, усилившаяся ненависть народных масс к оккупантам и их пособникам.

Характерной чертой для национально-освободительного движения в этот период стало значительное расширение его массовой и социальной базы. Ряды его организаций, особенно народно-освободительных армий и партизанских формирований, увеличились главным образом за счет трудящихся города и деревни, что явилось основой складывавшегося и укреплявшегося боевого союза рабочего класса и крестьянства. Всенародный, демократический характер, который постепенно принимала борьба, оказал влияние и на деятельность руководящих органов движения. В это время продолжается и практически завершается процесс объединения патриотических сил в национальном масштабе, создания центральных и местных органов национально-освободительного движения. Наивысшим достижением на пути закрепления побед народов в антифашистской освободительной борьбе явилось образование центральных органов власти, выполнявших в некоторых странах функции народно-демократических правительств.

Вместе с тем стремление консервативно настроенной национальной буржуазии к реставрации старых порядков уже на этом этапе нашло отражение в борьбе за политическую власть. В ряде стран ей удалось частично восстановить свои позиции, чему способствовала политика западных союзников. Наиболее рельефно это проявилось в Греции. Ливанское соглашение стало тем образцом политического решения вопроса, на который равнялись реакционные круги других государств в их попытках завоевать руководящие позиции в движении Сопротивления.

Несмотря на то что в большинстве стран буржуазия не смогла предотвратить рост активности народных масс, ликвидировать или хотя бы ограничить влияние и авторитет коммунистических и рабочих партий, попытки в этом направлении продолжались. Это вело к дальнейшей и более глубокой классовой дифференциации в движении, к развитию в некоторых странах элементов гражданской войны. По мере приближения дня освобождения повышалась роль левых общественных течений. Во многих странах коммунистические партии и руководимые ими организации выдвинулись в качестве единственных политических и военных руководителей борьбы народов за национальное и социальное освобождение.

Глава восьмая. Военные действия американо-английских вооруженных сил в Европе. Подготовка к открытию второго фронта

1. Планы и мероприятия фашистской Германии по укреплению обороны в Западной Европе

Обстановка в Западной Европе в конце 1943 г. определялась происшедшим коренным переломом в ходе второй мировой войны и характеризовалась дальнейшим ухудшением политического и стратегического положения фашистского блока. Верховное главное командование вермахта, пытаясь остановить стремительное наступление Советской Армии, вынуждено было направлять на восточный фронт наиболее боеспособные дивизии с Запада, вновь сформированные соединения, большое количество боевой техники, вооружения. Поэтому оно не располагало силами и средствами для создания мощной противодесантной обороны в районах вероятного вторжения американо-английских войск.

Позиции Германии значительно ослабляло и антифашистское освободительное движение в оккупированных странах. Борьба с силами Сопротивления привлекала значительное количество войск Германии и ее сателлитов. «...Возникновение обширных повстанческих областей, — отмечалось в дневнике ОКБ, — таило в себе большую опасность для ведения войны в целом, хотя бы из-за возможности взаимодействия повстанцев с противником»{559}.

Стратегические позиции Германии на юге Европы стали намного слабее в связи с капитуляцией Италии. Итальянские сухопутные войска и ВВС на Апеннинском полуострове, а также в Южной Франции, Югославии, Албании и Греции германскому командованию пришлось разоружить и заменить своими частями и соединениями. Лишившись поддержки итальянского флота, Германия могла противопоставить объединенному флоту США и Англии на Средиземном море слабые надводные силы и небольшое количество подводных лодок.