Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 17 страница

Коммунистическая партия Греции, возглавлявшая борьбу за освобождение родины, еще более сблизилась с трудовым народом, завоевала большой авторитет среди других патриотических организаций. Она стала массовой партией (в 1944 г. насчитывала 400 тыс. членов){411}. Ее боевым помощником была единая Всегреческая организация молодежи (ЭПОН), которая являлась боевым резервом ЭЛАС и к моменту освобождения Греции объединяла 600 тыс. юношей и девушек{412}. ЭАМ и ЭЛАС сотрудничали с югославскими и албанскими народно-освободительными силами.

Антифашистское движение тесно переплеталось с борьбой против внутренних реакционных сил, против монархофашистского режима, за демократические преобразования в стране. На освобожденной территории были созданы органы новой, народной власти — советы, выборные суды, народная милиция.

Крупные успехи ЭАМ — ЭЛАС вызывали все большую тревогу и страх не только у оккупантов и той части греческой буржуазии, которая открыто перешла на службу к ним, но и у других реакционных сил. Королевское эмигрантское правительство Греции в Каире, а также часть крупной буржуазии, не связанная с квислинговцами, видели в ЭАМ угрозу своим классовым интересам. Эмигрантское правительство поддерживали английские правящие круги, которые рассматривали ЭАМ, возглавляемый КПГ, как силу, способную сорвать планы восстановления их позиций в освобожденной Греции. И английские правящие круги, и греческая реакция понимали, что победы над фашистской Германией Советской Армии, особенно ее быстрое продвижение в направлении Балкан, успешная борьба ЭЛАС против немецко-фашистских захватчиков приближают полное освобождение Греции, где при сложившемся соотношении политических и военных сил хозяином станет народ. Обеспокоенные такой перспективой, они направили основные усилия не против оккупантов, а против ЭАМ, с тем чтобы как можно больше ослабить его, уничтожить ЭЛАС, а после поражения Германии — захватить в Греции власть и восстановить там прежние порядки. На этой основе в борьбе против Национально-освободительного фронта и его армии объединились реакционные силы в стране и за границей. Главным координатором их действий стала английская военная миссия, преобразованная в 1943 г. в «союзную» (СВМ).

Греческим патриотам пришлось сражаться не только с войсками оккупантов, но и с различного рода военными формированиями, созданными внутренней реакцией, — жандармерией и «охранными батальонами» марионеточного правительства, отрядами ЭДЭС{413} и другими.

Совместные действия этих сил с целью уничтожить Народно-освободительную армию начались осенью 1943 г. В середине октября оккупанты совместно с отрядами ЭДЭС приступили к осуществлению плана [190] широких операций против частей ЭЛАС и мирного населения{414}. Германские войска вели наступление в районе Мецовон, Каламбаки, стремясь захватить автомагистраль Каламбаки — Янина, соединяющую Эпир с Фессалией. Затем карательные операции оккупантов охватили и Западную Македонию. За гитлеровцами следовали квислинговские отряды жандармерии и «охранные батальоны», зверски расправляясь с населением, которое поддерживало освободительные силы. В это время с одобрения СВМ, толкавшей греческую буржуазию на путь открытого развязывания гражданской войны, отряды ЭДЭС при поддержке «охранных батальонов» начали наступление против ЭЛАС с целью овладеть Западной Румелией, Фессалией и той частью Эпира, которую занимали силы Народно-освободительной армии.

ЭЛАС под командованием генерала С. Сарафиса с честью выдержала тяжелое испытание. Опираясь на поддержку народных масс, сплотившихся вокруг ЭАМ, она сорвала объединенное наступление оккупантов и внутренних реакционных сил, подстрекаемых правящими кругами Лондона. В ходе карательных операций оккупанты и квислинговские банды сжигали села и города, расстреляли и повесили тысячи патриотов, но им не удалось уничтожить главные силы Народно-освободительной армии Греции. Более того, ЭЛАС, нанеся в ходе активной обороны существенные потери захватчикам, вскоре начала контрнаступление, возвратила потерянные районы, перенесла свои действия ближе к крупным центрам и узлам коммуникаций.

В период ожесточенных оборонительных боев с оккупантами ЭЛАС частью сил нанесла ответный удар по отрядам ЭДЭС и очистила от них Румелию и Фессалию. Силы Зерваса потерпели тяжелое поражение. 4 января 1944 г. отряды ЭДЭС, пополненные и обильно снабженные английским оружием, по приказу своих зарубежных покровителей вновь напали на части ЭЛАС в районе Арахтоса. Народная армия, сражаясь против оккупантов, снова нашла в себе силы для отпора отрядам ЭДЭС, которые рассматривались в Лондоне в качестве главной опоры британской политики в Греции. Чтобы спасти их от полного разгрома, СВМ 26 января выступила с предложением о заключении перемирия между ЭЛАС и ЭДЭС. ЭАМ — ЭЛАС, искренне стремившиеся к объединению всех сил Сопротивления, пошли на переговоры, и 28 февраля было подписано соглашение о прекращении военных действий между частями ЭЛАС и ЭДЭС.

Попытка реакции уничтожить ЭАМ — ЭЛАС вооруженным путем провалилась. Отразив наступление объединенных реакционных сил, они к весне обрели еще большую мощь. Армия закалилась в боях, выросла до 50 тыс. человек и контролировала две трети территории страны{415}.

5 апреля главное командование ЭЛАС отдало приказ, в котором потребовало от своих войск подготовить необходимые условия, чтобы в решающий момент предпринять против отступавших оккупационных войск генеральное наступление с целью уничтожить их или нанести им максимальный ущерб. В соответствии с приказом войска ЭЛАС в течение апреля и мая развернули широкие наступательные операции по всей Фессалии, в Центральной и Западной Македонии, в районе Олимпа и Грамоса, в Средней Греции и на полуострове Пелопоннес.

В условиях продолжавшегося освобождения страны ЭАМ — ЭЛАС считали насущной задачей создание временного правительства Свободной Греции для координации военных и политических усилий всего народа. После неоднократных и безуспешных попыток договориться с эмигрантским правительством и буржуазными партиями о сформировании правительства [191] национального единства КПГ и ЭАМ 10 марта сформировали Политический комитет национального освобождения (ПЕЕА), на который возлагались функции временного демократического правительства. В его состав вошли полковники Е. Бакирдзис и Э. Мандакас, Первый секретарь ЦК КПГ Г. Сяндос, секретарь аграрной партии К. Гавриилидис и секретарь Союза народной демократии И. Циримокос, то есть представители всех партий ЭАМ. Весть о создании ПЕЕ А вызвала большой энтузиазм широких народных масс. Свидетельством поддержки, оказанной ПЕЕ А народом, явились всеобщие выборы в Учредительное собрание, высший законодательный орган страны, проведенные 23 апреля. В них приняли участие 1,8 млн. человек.

Образование ПЕЕА было враждебно встречено квислинговцами, эмигрантами и их покровителями — английскими правящими кругами. 15 марта ПЕЕА известил эмигрантское правительство в Каире о своем создании и подчеркнул, что его целью является «объединение национальных сил для координации национально-освободительной борьбы на стороне союзников и в первую очередь сформирование правительства общенационального единства»{416}. По настоянию короля эмигрантское правительство Э. Цудероса не только не откликнулось на обращение ПЕЕА, но и скрыло факт его создания. Узнав об этом, греческие вооруженные силы на Ближнем Востоке{417} послали к премьер-министру делегацию и потребовали «немедленно достигнуть соглашения на основе предложений ПЕЕА»{418}. Это выступление явилось предлогом для жестокого подавления и разоружения их британскими войсками. Около 20 тыс. солдат и офицеров были заключены в концлагеря, созданные англичанами в Африке{419}. С действиями английских империалистов солидаризировались и американские правящие круги{420}. Правительство СССР и советский народ осудили эти преступные акции{421}.

Потерпев неудачу в попытке уничтожить ЭЛАС вооруженным путем, английское правительство не прекратило вмешательства во внутренние дела Греции и борьбы с ЭАМ, но избрало для этого иные методы и средства. На первый план была выдвинута задача «примирения» греческого народа с эмигрантским правительством, чтобы под флагом объединения всех сил страны лишить коммунистов руководящего положения в освободительном движении и в политической жизни послевоенной Греции.

Политическим актом, позволившим Лондону в известной степени осуществить свои замыслы, явилось так называемое Ливанское соглашение. По инициативе английского правительства с 17 по 20 мая недалеко от Бейрута состоялось совещание представителей эмигрантского правительства, ЭАМ — ЭЛАС, ЭДЭС и ряда буржуазных партий. Блок буржуазных сил и представители ЭАМ — ЭЛАС подписали соглашение основными пунктами которого были следующие: осуждение выступления вооруженных сил на Ближнем Востоке на стороне ЭАМ — ЭЛАС, квалификация его как «преступление против Родины»; предоставление правительству и английскому командованию на Ближнем Востоке полной инициативы [192] в урегулировании главного вопроса — судьбы вооруженных сил, в основном ЭЛАС («Мы должны, — говорилось в соглашении, — идти по пути скорейшего создания национальной армии, свободной от всякого влияния партий и организаций»); освобождение страны «совместными действиями с союзными (британскими. — Ред.] войсками»; предоставление коалиционному правительству права решить по собственному усмотрению конституционный и династический вопросы{422}. ПЕЕА, ЭАМ и КПГ получали всего 25 процентов министерских портфелей, притом второстепенных.

Подписав такое соглашение, делегация ПЕЕА, ЭАМ и КПГ пошла на недопустимые уступки, не соответствовавшие соотношению политических и военных сил внутри страны и на Ближнем Востоке. ЭАМ не сумел использовать в ходе переговоров принадлежавшую ему решающую роль в определении дальнейшей судьбы Греции. ЭАМ, руководители греческих коммунистов недооценили силы народа и переоценили возможности противника. Они не поняли того очевидного факта, что возглавляемые ими народные массы могли успешно противостоять проискам внутренней и внешней реакции. Отступление делегации в Ливане, подчеркивается в решениях VIII съезда КП Греции, «по существу, облегчило твердое и настойчивое стремление английских империалистов и плутократической олигархии вернуть старый режим и помешать народу самому определить свою судьбу»{423}.

Политическое положение в Польше в конце 1943 г. было весьма сложным. Углублялось классовое размежевание общества. Эмигрантское правительство в Лондоне и правые элементы, группировавшиеся вокруг него, отвергли предложение Польской рабочей партии (ППР) заключить политическое и военное соглашение между революционно-демократическими силами и «лондонским лагерем» для создания национального фронта борьбы с оккупантами. Политика реакционных кругов, считавших своим основным внешним врагом Советский Союз, а внутренним — ППР и руководимые ею военные формирования, привела к разрыву дипломатических отношений между СССР и эмигрантским правительством (апрель 1943 г.). Эмигрантское правительство, подчиненная ему Армия Крайова и следовавшие за ним различные буржуазные организации и группы, их военные формирования вели борьбу не столько против фашистов, сколько против Польской рабочей партии и партизанских отрядов Гвардии Людовой, руководимой коммунистами.

Подавляющая часть поляков понимала, что освобождение страны зависит от успехов Советской Армии, и желала внести свой вклад в разгром ненавистных захватчиков. Поэтому, несмотря на происки реакции, в Польше развертывалась антифашистская борьба. В авангарде ее шел рабочий класс, возглавляемый Польской рабочей партией — партией коммунистов. Наиболее активные боевые действия против оккупантов вела Гвардия Людова, которая к концу 1943 г. имела свыше 60 только крупных отрядов. С захватчиками сражались и некоторые военные формирования, подчинявшиеся другим партиям, например Батальоны хлопские, руководимые крестьянской партией (Стронництво людове (СЛ), а также вопреки директивам своего командования отдельные отряды Армии Крайовой, основная масса солдат которой не знала о политических интригах ее реакционного руководства и стремилась к активной борьбе с фашистскими поработителями. В условиях когда польские буржуазные круги, группировавшиеся вокруг эмигрантского правительства, сделали [193] невозможным объединение всех сил нации, ППР взяла твердый курс на создание народного демократического фронта, который определялся как союз рабочего класса, крестьянства и интеллигенции. Политической платформой объединения служила декларация «За что мы боремся?»{424}, опубликованная в ноябре 1943 г. В ней партия излагала программу действий народных масс за новую, независимую, демократическую Польшу. ППР настойчиво вела работу по достижению соглашения с руководством Рабочей партии польских социалистов (РППС), чтобы преодолеть раскол рабочего класса, и крестьянской партии с целью вовлечь крестьян в активную борьбу с оккупантами.

15 декабря по инициативе Польской рабочей партии и на основании договоренности между 14 демократическими организациями{425} был опубликован манифест демократических общественно-политических и военных организаций, в котором говорилось о решении создать верховный орган власти польского народа, излагались его функции и политическая линия.

В ночь на 1 января 1944 г. в Варшаве была образована Крайова Рада Народова (КРН) — высший подпольный представительный орган демократических сил страны. Председателем ее стал член ЦК ППР Б. Берут. Создание КРН явилось большой победой политического курса, проводимого Польской рабочей партией. Был создан единый демократический Национальный фронт, объединивший рабочий класс, крестьянство, прогрессивную часть интеллигенции и мелкой буржуазии.

Крайова Рада Народова приняла декларацию, в которой изложила основные направления и задачи своей деятельности. Первоочередными из них считались объединение всех сил и средств страны и мобилизация их на вооруженную борьбу против оккупантов. Провозглашались демократизация общественно-политического строя, конфискация помещичьей земли и безвозмездная передача ее безземельным и малоземельным крестьянам и батракам, национализация крупной промышленности, шахт, банков и транспорта. В области внешней политики ставились задачи вести борьбу за воссоединение в едином государстве всех исконных земель Польши на западе и на севере, за установление дружбы и сотрудничества с Советским Союзом и разрешение на этой основе пограничных проблем на востоке{426}.

Во временном уставе народных Советов, принятом на первом пленарном заседании КРН, говорилось, что верховная власть на территории всей Польши до момента ее освобождения и образования законодательным собранием соответствующих органов должна принадлежать Крайовой Раде Народовой и местным радам народовым{427}. Эмигрантское правительство лишалось права выступать от имени польского народа. Все демократические организации и группы, боровшиеся за независимость Польши, призывались к сотрудничеству с органами КРН.

Был принят декрет о создании Армии Людовой (АЛ) — вооруженных сил народа, назначено командование АЛ во главе с М. Жимерским (Роля). Основное ядро новой армии составила Гвардия Людова. В состав АЛ вошли [194] также некоторые отряды народной милиции Рабочей партии польских социалистов и часть Батальонов хлопских.

Программа КРН отвечала задачам народно-демократической революции и выражала интересы народных масс, сплотившихся в едином демократическом Национальном фронте под руководством рабочего класса. Она была направлена не только против оккупантов, но и против польской буржуазно-помещичьей реакции, на консолидацию демократических сил нации.

Приближение Советской Армии к границам Польши, активизация народной борьбы за национальное и социальное освобождение, рост авторитета и влияния ППР вызвали смятение в буржуазно-помещичьих кругах. Чтобы не допустить победы демократических сил и восстановить свое господство в стране, они принимали меры к ослаблению ППР и КРН, подрыву их влияния в народе, к парализации народно-освободительного движения.

В противовес КРН эмигрантское правительство и поддерживавшие его партии — Стронництво народове, Стронництво людове, Стронництво працы и ППС — ВРН (Вольность, рувность, неподлеглость) — создали так называемую Раду едности народовой. Ее главная задача заключалась в борьбе за влияние на массы и захвате власти. Роль основной военной силы в решении этой задачи отводилась Армии Крайовой (АК). Эмигрантское правительство дало указание руководству АК избегать прямых столкновений с фашистскими войсками, беречь силы и готовить их к тому, чтобы в благоприятный момент захватить власть; но, ввиду того что полное прекращение борьбы с гитлеровцами привело бы к окончательной дискредитации эмигрантского правительства в глазах международной прогрессивной общественности и оттолкнуло бы от него те слои польского населения, которые еще верили этому правительству, оно и руководство АК создавали видимость сопротивления оккупантам.

18 февраля эмигрантское правительство утвердило разработанный в конце минувшего года главным штабом Армии Крайовой план «Бужа» («Буря»). В нем предусматривалось, что во время наступления Советской Армии на польской территории части АК, выйдя из подполья, будут атаковывать отступающие германские войска в непосредственной близости от фронта и захватывать отдельные районы и крупные центры страны до вступления в них советских войск, устанавливая там свою администрацию. Этим реакция хотела поставить всех перед совершившимся фактом и продемонстрировать права эмигрантского правительства на власть в стране.

Политика эмигрантского правительства, отражавшая интересы правых кругов, рассчитанная на подавление демократических элементов и захват власти в Польше, не только препятствовала объединению всех национальных сил в борьбе с оккупантами, но и создавала угрозу развязывания гражданской войны.

Однако план реакции был оторван от жизни и не учитывал реальной обстановки в стране. Крайова Рада Народова своей деятельностью способствовала значительному расширению национально-освободительного движения. По инициативе ППР на местах стали создаваться революционные органы власти — рады народовы. В первой половине 1944 г. было образовано 8 воеводских, около 100 городских и повятовых и около 300 тминных органов народной власти{428}. ППР Проводила большую работу по возрождению профсоюзного движения, созданию фабрично-заводских комитетов, которые организовывали саботаж на производстве, поддерживали [195] рады народовы и АЛ. В разных районах страны возникали также крестьянские комитеты и комитеты в помещичьих имениях{429}.

Главное внимание ППР и КРН в этот период было сосредоточено на развертывании вооруженной борьбы против оккупантов. ППР принимала энергичные меры по увеличению численности Армии Людовой, оснащению ее вооружением и повышению боеспособности. Партизанские отряды объединялись в бригады численностью до тысячи и более человек. В течение первого полугодия 1944 г. было сформировано 11 бригад. Весной этого года делегация КРН установила контакт с Советским правительством и Союзом польских патриотов (СПП), находившимся в Москве, и договорилась о взаимодействии между Вооруженными Силами СССР и АЛ, а также об оказании помощи Советским Союзом в вооружении Армии Людовой.

В апреле был создан Польский штаб партизанского движения во главе с А. Завадским, через который осуществлялись координация действий АЛ с Советской Армией и польскими войсками, доставка оружия, помощь командными кадрами для партизанских отрядов. 8 апреля Государственный Комитет Обороны принял Постановление об оказании помощи Польскому штабу партизанского движения, обязавшее соответствующие органы выделить для патриотов Польши 8250 винтовок, 5000 автоматов, 250 ручных пулеметов, 25 минометов, 150 противотанковых ружей, 1500 пистолетов, 30 тыс. ручных гранат, 2500 магнитных мин, 5 тыс. противопехотных мин, 30 тонн взрывчатки, 60 радиостанций и необходимые медикаменты. Кроме того, в распоряжение штаба было направлено 30 радистов, 30 врачей, 100 фельдшеров и медсестер{430}.

Армия Людова развернула боевые действия по всей стране. Ее формирования наносили удары по живой силе, технике, коммуникациям противника, дезорганизовывали вражеский тыл, вели борьбу с фашистскими карателями, освобождали политзаключенных, защищали население от репрессий оккупантов. В Люблинском воеводстве только в апреле произведено не менее 100 диверсий на железных дорогах, а в мае, по свидетельству руководителя отдела железных дорог в генерал-губернаторстве, ежедневно совершалось в среднем 10 — 11 диверсий{431}. Большие потери оккупанты несли в Познанском, Келецком и других воеводствах. Для борьбы с польскими патриотами гитлеровцы вынуждены были бросать регулярные соединения вермахта. Так, 14 мая в боях под Ромблювом (Люблинское воеводство) против Армии Людовой и советских партизан действовали части 5-й дивизии СС «Викинг», поддерживаемые авиацией{432}.

Несмотря на безудержный террор и репрессии, в вооруженную борьбу включались новые массы трудящихся, участились саботаж и диверсии. Только с декабря 1943 г. по апрель 1944 г. партизанские и диверсионные группы совершали в месяц от 6264 до 7080 различных акций, то есть более 200 в день. За пять месяцев партизаны убили и ранили 2312 немецко-фашистских солдат и полицейских{433}.

Успеху борьбы содействовали всесторонняя помощь СССР в развертывании польского партизанского движения, а также действия на территории Польши советских партизанских соединений и отрядов. В [196] феврале — апреле 1944 г. в юго-восточные районы страны рейдировала 1-я Украинская партизанская дивизия имени С. А. Ковпака под командованием П. П. Вершигоры, а также соединения и отряды под командованием И. Н. Банови, В. А. Карасева, Н. А. Прокопюка, В. П. Чепиги, Б. Г. Шангина и другие общей численностью около 7 тыс. человек{434}. Командование этих формирований установило тесный контакт с польскими партизанами и договорилось о взаимодействии, которое приобрело разносторонний характер: обмен разведывательными данными, помощь советских партизан оружием и боеприпасами, совместные боевые действия. В огне боев против общего врага крепла дружба и интернациональная сплоченность братских народов.

Подъему народно-освободительного движения, расширению масштабов вооруженной борьбы против оккупантов способствовала большая массово-политическая работа ГШР среди населения. С этой целью издавались листовки, газеты, брошюры, обращения. Печать ППР — более 165 наименований, и в первую очередь центральные органы партии («Трибуна вольности») и вооруженных сил («Гвардзиста», а затем «Армия Людова»), — была всесторонним информатором, идейным воспитателем и организатором масс. ППР вела также устную пропаганду и агитацию в массах, призывая крепить единый фронт борьбы против оккупантов и их пособников. Она использовала и такую форму устной агитации, как митинги. В центре внимания массово-политической работы ППР была проблема единства рабочего класса. В печати, в устных выступлениях, в обращениях к различным организациям разъяснялась его историческая роль в освобождении страны от фашистских оккупантов и строительстве новой, демократической Польши, подчеркивалась необходимость преодоления политической раздробленности, разоблачалась политика и действия правого руководства ППС — ВРН, которое мешало консолидации сил рабочего класса. ППР призывала крепить союз рабочих и крестьян и оказывать поддержку левым организациям СЛ, группировавшимся вокруг «Воля люду»{435}. Она разоблачала антинациональную и провокационную политику эмигрантского правительства и его агентуры в Польше, развернувших лихорадочную подготовку к захвату власти.

Деятельность ППР по сплочению всех демократических сил под лозунгами КРН, по организации активной вооруженной борьбы с врагом, самоотверженная борьба членов ППР и руководимой ею Армии Людовой против оккупантов дали свои плоды. Повысился авторитет ППР среди народа и ее руководящая роль в антифашистском Национальном демократическом фронте. Возрос численный состав партии. Если к середине 1942 г, ППР насчитывала 4 тыс. членов, к концу 1943 г. — 8 тыс., то к середине 1944 г. — около 20 тыс.{436}. Народные массы активизировали свою борьбу не только за национальное освобождение от немецко-фашистских захватчиков, но и за взятие власти в свои руки и преобразование общественного строя в стране. [197]

Ширилось национально-освободительное движение в Чехословакии. Коммунистическая партия Чехословакии (КПЧ){437}, анализируя внутреннюю и внешнюю обстановку, сложившуюся в результате наступления Советской Армии в 1943 г., ориентировала движение Сопротивления на активизацию всех форм борьбы с фашистскими угнетателями и их пособниками, и главным образом на развитие партизанского движения и подготовку общенародного вооруженного восстания.

Центрами, объединявшими патриотические силы страны, были национальные комитеты, созданные коммунистами. С конца 1943 г. они действовали во многих городах и селах страны{438}. С их помощью создавались новые партизанские отряды в Северной Моравии и Восточной Словакии. Однако партизанская борьба не получила еще широкого размаха. Это объяснялось не только четырехлетней немецко-фашистской тиранией, но и политикой буржуазных кругов и эмигрантского правительства в Лондоне, которые проводили тактику пассивного выжидания, призывали население воздерживаться от активных действий до получения особого «сигнала».

Приближение Советской Армии к границам Чехословакии и участие в войне против Германии чехословацких соединений, сформированных в СССР, вызвали большой отклик во всем мире и послужили новым мощным толчком к усилению национально-освободительной борьбы чехов и словаков. Особенно обострилась обстановка в Словакии. Недовольство и возмущение политикой марионеточного правительства И. Тисо охватили широкие круги общественности. Клерикально-фашистский режим разоблачил себя как агентура нацизма и утрачивал влияние в массах. Значительно сузилась его социальная база. Продолжался процесс разложения государственного аппарата. Брожением была охвачена и армия, многие солдаты которой, преодолев тлетворное влияние фашистской пропаганды, становились антифашистами и переходили на сторону Советской Армии или шли в партизаны. Правительство Тисо испытывало постоянный страх за судьбу словацких дивизий, действовавших на восточном фронте, и неоднократно обращалось к Гитлеру с просьбой переместить их на западный фронт, мотивируя свое опасение «влиянием русской среды» на солдат{439}.

В условиях повышения политической активности народных масс активизировались и некоторые буржуазные группы, поняв, что им нельзя больше выжидать. Чехословацкая буржуазия рассчитывала использовать свое участие в Сопротивлении для захвата руководства в нем, чтобы не допустить перерастания антифашистского освободительного, движения в народно-демократическую революцию.

В целях объединения всех сил, выступавших против фашизма и войны, Пятый подпольный ЦК КПС (К. Шмидке, Г. Гусак, Л. Новомеский и другие) установил контакт с буржуазными деятелями, имевшими определенное влияние на крестьянство и городские средние слои. В результате в декабре 1943 г. был создан Словацкий национальный совет (СНС) как высший национально-освободительный орган Словакии и достигнуто соглашение с представителями буржуазного так называемого «гражданского лагеря» о программе и задачах СНС. Декларация, принятая Советом, [198] призывала словацкий народ вести борьбу за свержение фашистского режима, взять в подходящий момент всю политическую, военную и административную власть в свои руки. Касаясь будущего государственного устройства, Совет высказывал пожелание, чтобы словацкий и чешский народы устраивали свою дальнейшую судьбу в новой Чехословацкой Республике, общем для чехов и словаков государстве на основе принципа полного равенства{440}. В декларации намечалась программа широких демократических преобразований.

Одной из характерных черт движения Сопротивления в Словакии являлось участие в нем военнослужащих словацкой армии. В условиях, когда антифашистские и антивоенные настроения охватили значительную часть личного состава армии, КПС взяла курс на привлечение ее на сторону патриотических сил. В середине марта 1944 г. была достигнута договоренность с антифашистскими группами в словацкой армии о включении ее в широкий фронт борьбы с оккупантами и в подготовку восстания{441}. В армии создавалась сеть подпольных организаций СНС, которые вели большую работу по превращению ее в орудие национально-освободительной борьбы.

В связи с возрастанием антифашистской и демократической оппозиции, активизацией народных масс в чешских землях и в Словакии, усилением борьбы групп Сопротивления, в рядах которого приобрели перевес левые силы, ростом симпатий к СССР и Советской Армии изменила позицию чехословацкая эмиграция. Опасаясь потерять свое влияние в Чехословакии, уступая давлению эмигрантской общественности, убедившейся в том, что решающей силой в антигитлеровской коалиции является Советский Союз и освобождение Чехословакии осуществится с Востока, а не с Запада, как до этого рассчитывали в Лондоне, эмигрантское правительство вынуждено было отказаться от политики пассивного выжидания. 12 декабря 1943 г. был подписан Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Чехословацкой Республикой, который стал надежной гарантией избавления чехов и словаков от фашистского порабощения и способствовал консолидации сил чехословацкого народа в борьбе за национальную независимость и свободу.