Внешнеполитическая поддержка агрессивного курса Германии правящими кругами Англии, США и Франции 8 страница

А по всему командному составу в целом на 1 июля 1933 г. рабочая прослойка составляла уже 42,3 процента{810}.

В соответствии с программной линией Коммунистической партии и усложнением военного дела важное значение придавалось всемерному повышению общеобразовательного и культурного уровня военнослужащих.

До середины 20-х годов количество неграмотных среди призывников доходило до 20 процентов, малограмотных — до 60. Многие из них ни разу не видели трамвая, автомобиля, железной дороги. Подавляющее большинство призывников, особенно из деревень, было заражено религиозными предрассудками. Обучение их грамоте проводилось в крайне тяжелых условиях. По воспоминаниям Н. К. Крупской, «приходилось учиться без учебников, бумаги и чернил, чинить карандаши топором, учиться при лучине»{811}.

И все же задача резкого повышения культурного уровня личного состава армии и флота была в конце концов решена железной волей Коммунистической партии, революционным подвижничеством политработников, командиров, самоотверженной помощью рабочего класса, местных партийных и советских органов, передовых представителей интеллигенции.

В «Манифесте ЦИК Союза ССР» по поводу 10-летия Октябрьской революции с законной гордостью отмечалось, что «Красная Армия и Флот не только увеличивают свою боеспособность, но и превращаются в первоклассную культурную силу»{812}, которая имеет поистине неоценимое значение для распространения социалистического просвещения среди трудящихся городов и деревень демобилизованными воинами.

Повышение уровня грамотности и образованности красноармейцев было необходимой предпосылкой для успешного осуществления такого важнейшего ленинского принципа строительства социалистической армии, как всемерное повышение политической сознательности ее личного состава. Эта сознательность формировалась самим социалистическим [252] строем, советским образом жизни, вырабатывалась в процессе активного участия воинов в обеспечении безопасности Советской Родины, в ее общественно-политической жизни. У каждого красноармейца возникало и крепло чувство хозяина своей страны, своей судьбы, священная гордость борца за освобождение своего класса и всего человечества от вековечного ига эксплуатации. Огромную роль в формировании высокой политической сознательности советских воинов играла теоретическая и идеологическая работа Коммунистической партии. Неизменной основой политического воспитания советских воинов был марксизм-ленинизм.

В ноябре 1918 г. В. И. Ленин говорил, что «в смысле идей у нас все пушки на нашей стороне...»{813}. А через три года, характеризуя «...растущий новый мир, который еще очень слаб, но который вырастет, ибо он непобедим», Владимир Ильич с гордостью заявил: «...морально... мы сильнее всех»{814}.

На протяжении 20 — 30-х годов, учитывая внутреннюю и международную обстановку, Коммунистическая партия, Советское правительство вели поистине титаническую работу по политическому воспитанию личного состава армии и флота. Она велась неустанно, систематически, напряженно, со строгим учетом специфических задач, форм и методов воспитания различных категорий военнослужащих.

Центральное место во всей системе этого воспитания занимали идеи «советизации» и «интернационализации». «Советизацией» тогда называли воспитание у каждого военнослужащего правильного представления о политике Советского государства, его огромных усилиях по сохранению мира, о необходимости союза рабочих и крестьян при ведущей роли в нем рабочего класса, братской дружбы народов СССР, укрепления и повышения руководящей роли Коммунистической партии, постоянной готовности к вооруженной защите социалистического Отечества. Разъяснение этих идей способствовало выработке у красноармейцев и командиров глубокой убежденности в том, что политика Советского государства — это их политика. На основе осознанной преданности личного состава делу Советской власти воспитывались единство внутри самой армии и чувство неразрывной связи ее со всем советским народом.

В продолжение всего срока пребывания бойца в армии проходило его интернациональное воспитание. Необходимо было вывести кругозор красноармейца-крестьянина за пределы привычной ему деревенской околицы, заинтересовать успехами международного рабочего движения. Командиры и политработники настойчиво и систематически разъясняли классовую природу противоречий между Советским Союзом и капиталистическим миром, на конкретных примерах показывали, что любой враждебный акт империалистов по отношению к СССР есть форма классовой борьбы против пролетарского государства.

Воспитывая чувство пролетарской солидарности с зарубежными братьями по классу, командиры и политорганы систематически знакомили красноармейцев с работой Коминтерна, развитием мирового коммунистического движения. Партия неуклонно руководствовалась указанием XIV съезда ВКП(б), что «...интернационалистски-революционное воспитание молодежи... является вопросом жизни и смерти социализма»{815}. На политзанятиях и через печать красноармейцы узнавали о работе конгрессов Коммунистического Интернационала. В части приезжали члены Исполкома Коминтерна, делегаты конгрессов. В войсках проводились торжественные чествования героев классовой борьбы зарубежного пролетариата. [253]

Братские компартии шефствовали над соединениями и частями: в 1923 г. почетное шефство над 19-й стрелковой дивизией приняла итальянская компартия, над горской дивизией — турецкая компартия, над дивизией червонного казачества — французская компартия. Компартия Германии преподнесла Советской Армии Почетное Красное знамя; в 6-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции оно было передано на хранение 10-му стрелковому полку 4-й стрелковой дивизии, который стал именоваться «Десятым имени германского пролетариата полком».

Все это помогало красноармейцам и краснофлотцам осознать свои великие интернациональные задачи и значение неразрывной связи укрепления боеспособности Вооруженных Сил Страны Советов с развитием мирового революционного процесса. Чувство интернационализма побуждало их к практической помощи братьям по классу. Так, в 1923 г. красноармейская конференция войск Крыма постановила отчислить однодневный паек во всех красноармейских частях в пользу французских и немецких коммунистов, томящихся в тюрьмах; собрание личного состава школы младшего комсостава 28-й стрелковой дивизии отчислило 10 процентов месячного жалованья и организовало сбор пожертвований в помощь рабочим Рура; курсанты 7-й казанской пехотной школы отчислили 1 процент месячного жалованья пролетариату Японии, пострадавшему от землетрясения. В 1926 г. красноармейцы активно участвовали в сборе пожертвований для бастующих английских горняков. Как и весь советский народ, они гневно протестовали против сфабрикованного в США процесса над Н. Сакко и Б. Ванцетти и злодейской расправы с ними. Многие воины работали в ячейках Международной организации помощи борцам революции (МОПР).

Важнейшей составной частью политического воспитания воинов была пропаганда всемирно-исторического значения социалистической революции в России. «Мы делаем мировое, планетарное дело»{816}, — с законной гордостью писал А. М. Горький еще в разгар гражданской войны. Разъяснение великого социального смысла строительства принципиально нового общества в нашей стране, естественно, подводило к мысли о необходимости укрепления Советской Армии, помогало осознать личную ответственность за обеспечение мирных условий строительства, за готовность выступить против империалистической агрессии.

Многообразная и напряженная работа Коммунистической партии дала замечательные результаты. В постановлении от 30 октября 1928 г. «О политико-моральном состоянии Красной Армии» Центральный Комитет ВКП(б) констатировал, что «усилиями политорганов и партийных организаций Красной Армии за последние годы были достигнуты как сплоченность и идейная выдержанность партийных рядов, так и вполне политически устойчивое общее состояние Красной Армии при наличности повышения в ней руководящей роли партии, роста политического уровня командного состава и значительного увеличения в его рядах партийных командиров, роста авторитета Советской власти в армии и флоте»{817}.

Политические воспитатели армии и флота СССР сумели успешно решить главную задачу: мужественно преодолевая огромные трудности тех незабываемых лет, «...в стране, меньше всего воспитанной...»{818} они из крестьянской по своему составу армии вырастили верного и надежного защитника государства диктатуры пролетариата, завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции, самоотверженного борца против империалистической агрессии, за счастье трудящихся всего земного шара. [254]

В деле политического воспитания воинов армии и флота, особенно патриотическом и интернациональном воспитании, укреплении дружбы народов, повышении классового сознания, общеобразовательного и культурного уровня личного состава и формировании у него высоких морально-боевых качеств огромную роль играли армейские и флотские политорганы и партийные организации, а также местные партийные комитеты.

Особое значение в строительстве Вооруженных Сил придавалось развитию и укреплению советского единоначалия. Именно В. И. Ленину принадлежит заслуга в обосновании объективной необходимости единоначалия как наиболее целесообразной формы управления в социалистической армии. В первые годы революции миллионы вчерашних солдат, знавших лишь феодальное и буржуазное единоначалие, нередко переносили свою законную классовую ненависть на единоначалие вообще, считая его непригодным для социалистической армии. Широкое распространение коллегиального метода управления после Октября 1917 г. отражало не только сущность социалистического переворота, но и соответствующее настроение масс.

Однако первый опыт гражданской войны и начало социалистического строительства показали неизбежность перехода к единоначалию «...как к единственно правильной постановке работы»{819}, очевидной «и технически, и экономически, и исторически...»{820}.

В известном письме «Все на борьбу с Деникиным!» В. И. Ленин указывал, что безответственность, прикрываемая ссылками на коллегиальность, «...в военном деле сплошь и рядом ведет неизбежно к катастрофе, хаосу, панике, многовластию, поражению», и требовал, чтобы коллегиальность не применялась «дальше абсолютно необходимого минимума», а «...практическое распоряжение учреждением, предприятием, делом, задачей должно быть поручаемо одному товарищу... »{821}. Необходимость введения единоначалия в Вооруженных Силах Советского государства обусловливалась задачами повышения их боевой готовности, всемерного укрепления и повышения морально-боевых качеств. Но реальная возможность повсеместного введения единоначалия смогла превратиться в действительность, лишь когда появились в достаточном количестве командные кадры, способные осуществлять советское единоначалие, а красноармейские массы осознали насущную необходимость его введения и применения{822}.

Советское единоначалие — единоначалие нового, высшего типа. Он» принципиально отличается от единоначалия в буржуазной армии по своей классовой сущности, целям и формам проведения.

В отличие от буржуазного единоначалия, которое осуществляется в интересах эксплуататорских классов, советское единоначалие — своеобразная форма выражения воли народа и может обеспечить выполнение этой воли только на партийной основе, то есть под руководством Коммунистической партии как организации, наиболее полно и глубоко выражающей коренные интересы масс. Выступая в роли проводника политики партии, советский командир-единоначальник непременно опирается на партийные организации в войсках, во всей своей деятельности проявляет коммунистический подход. [255]

Развитие и совершенствование единоначалия, несомненно, способствовало укреплению боеспособности Советских Вооруженных Сил и более эффективной их подготовке к отпору надвигавшейся империалистической агрессии.

Особое внимание Коммунистическая партия уделяла постоянному поддержанию высокой боеготовности армии и флота. После окончания гражданской войны В. И. Ленин говорил, что «... военную готовность мы должны сохранить во всяком случае. Не полагаясь на нанесенные уже империализму удары, мы свою Красную Армию во что бы то ни стало должны сохранить во всей боевой готовности и усилить ее боевую способность»{823}. В успешном решении этой задачи исключительное значение имело правильное, как можно более полно и точно отражающее реальную действительность представление о политическом и военно-техническом характере войн современной эпохи и возможностях наиболее вероятного противника.

Постоянная забота Коммунистической партии о повышении боевой мощи Вооруженных Сил обеспечила неприкосновенность границ Советского государства от посягательств империалистических агрессоров в 20-е — начале 30-х годов, После разгрома иностранных интервентов и белогвардейщины Советская Армия неоднократно пресекала и отражала военные провокации империалистов. Так, в 1921 г. она разгромила белофинскую авантюру в Карелии, а в 1929 г. дала решительный отпор китайским милитаристам, спровоцировавшим вооруженный конфликт на КВЖД, неоднократно отражала налеты банд буржуазно-помещичьей Польши и Румынии, ликвидировала басмачество в республиках Средней Азии, а также очаги бандитизма в различных районах страны.

Укрепление Вооруженных Сил СССР отрезвляюще действовало на империалистическую военщину, сковывало силы империализма. Советский Союз оказывал помощь народам МНР, Китая, Турции, Ирана, Афганистана и других стран в их борьбе за социальное освобождение и национальную независимость.

На протяжении ряда лет серьезнейшим тормозом в обеспечении боевой готовности Советской Армии являлась ее слабая техническая оснащенность. По официальному заявлению наркомвоенмора XVII партийному съезду, вплоть до конца 20-х годов «армия была вооружена сравнительно слабо, и все наши надежды покоились главным образом на беззаветной преданности делу социализма наших бойцов, командиров и политработников, на нашей организованности, на боевой революционной дисциплине, на единодушном стремлении всей армии и всего трудящегося народа во что бы то ни стало отстоять свою социалистическую родину»{824}.

И как только у страны появились соответствующие экономические возможности, Коммунистическая партия немедленно приступила к решению новой сложнейшей задачи — технической реконструкции армии и флота.

4. Техническая реконструкция Советских Вооруженных Сил

Конец 20-х и первая половина 30-х годов характеризовались усилением агрессивности реакционных империалистических кругов, быстрым количественным и качественным ростом вооружений буржуазных армий, повышением их технической оснащенности. В этих условиях Советский Союз должен был всемерно крепить свою обороноспособность. Продолжая активно бороться за мир и коллективную безопасность, Коммунистическая партия и Советское правительство проявляли неустанную заботу о Вооруженных [256] Силах — надежном средстве обуздания агрессоров, сохранения и упрочения базы мирового освободительного движения.

В результате напряженной деятельности в течение пяти лет после военной реформы 1924 — 1925 гг. были заложены прочные основы организации Советской Армии, повысилась ее боеспособность. Однако техническая вооруженность армии того времени, отражая уровень развития производительных сил Советского Союза, значительно отставала от армий крупных империалистических государств. Дальнейшее повышение обороноспособности СССР и мощи Вооруженных Сил было возможно только на основе социалистической индустриализации страны, создания современной тяжелой промышленности. Главную роль в решении этой задачи должен был сыграть первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР, который требовал форсированного развития «...отраслей промышленности, повышающих обороноспособность Советского Союза»{825}.

Главной целью и важнейшим содержанием решения военных задач на предстоящее пятилетие определялось создание современной военно-технической базы для обороны и поднятия технической и боевой мощи Вооруженных Сил Страны Советов «до уровня первоклассных европейских армий»{826}.

Отложить или надолго растянуть выполнение этой задачи не позволяла международная обстановка. Партия учитывала, что империалисты могли в любой момент напасть на Страну Советов, воспользовавшись ее технико-экономической слабостью. Вопрос стоял так: либо советский народ создаст тяжелую индустрию и одновременно сильную оборонную промышленность в самый короткий срок, либо Советское государство, находившееся в положении осажденной крепости, будет смято новой интервенцией империалистических агрессоров. Поэтому партия вынуждена была, проводя политику ускоренного развития тяжелой промышленности, в том числе и оборонной, поддерживать напряженность производственных планов, ограничивать производство предметов широкого потребления, урезать снабжение дефицитными материалами и сырьем многих заводов и фабрик второстепенных отраслей народного хозяйства.

В беспримерной по трудности и сложности работе нужны были высокая организованность, железная дисциплина, творческая инициатива, громадное напряжение сил и самоотверженность. Именно эти качества и проявил рабочий класс, руководимый Коммунистической партией. Своими подвигами он вдохновлял многомиллионные массы трудового крестьянства и интеллигенции.

Первый пятилетний план строительства Советских Вооруженных Сил, утвержденный ЦК ВКП(б) и Советским правительством в 1928 г., разрабатывался РВС СССР и штабом РККА с таким расчетом, «чтобы обороноспособность государства ни в коем случае не отставала от общего хозяйственного роста страны»{827}.

Наступило время технической реконструкции Советских Вооруженных Сил, включавшей в себя как перевод их на новую военно-техническую базу, так и подготовку всего личного состава к эффективному использованию новой техники.

Развитие экономики страны в первые два года первой пятилетки показало, что благодаря энтузиазму народа и использованию материальных резервов контрольные цифры плана значительно перекрывались. Это позволило Центральному Комитету ВКП(б) и Советскому правительству [257] пересмотреть и увеличить многие задания и контрольные цифры пятилетнего плана развития вооруженных сил.

Первая конкретизация была сделана в постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 июля 1929 г. «О состоянии обороны СССР», где предлагалось «усилить взятый темп работ по усовершенствованию техники Красной Армии; наряду с модернизацией существующего вооружения добиться в течение ближайших двух лет получения опытных образцов, а затем и внедрения их в армию, современных типов артиллерии, всех современных типов танков, бронемашин и пр.». В области авиации считалось первоочередным «скорейшее доведение ее качества до уровня передовых буржуазных стран»{828}. Необходимым условием являлось создание своих, советских научно-конструкторских кадров, особенно в моторостроении. В области организационного строительства ЦК ВКП(б) предлагал продолжить курс на дальнейшее увеличение удельного веса технических войск и уменьшение вспомогательных и обслуживающих частей.

В период подготовки к XVI съезду партии ЦК ВКП(б) и Советское правительство потребовали от РВС СССР вновь пересмотреть план военного строительства на следующих основах:

а) по численности — не уступать нашим вероятным противникам на главнейшем театре войны;

б) по технике — быть сильнее противника по трем решающим видам вооружения, а именно: по воздушному флоту, артиллерии и танкам{829}.

В июне 1930 г. РВС СССР утвердил уточненный план строительства РККА. В качестве первоочередной и главной задачи в нем предусматривалось полностью перевооружить армию и флот новейшими образцами военной техники; исходя из требований современной войны, создать и совершенствовать новые рода войск (авиацию, бронетанковые войска), специальные войска (химические, инженерные и другие), повысив их удельный вес в системе Вооруженных Сил страны; модернизировать старую технику; моторизовать и организационно перестроить пехоту, артиллерию, кавалерию; осуществить массовую подготовку технических кадров и всему личному составу армии овладеть новой техникой. В январе 1931 г. РВС СССР утвердил календарный план строительства РККА на 1931 — 1933 гг. Это завершило разработку научно обоснованного плана военного строительства, положенного в основу всей работы по технической реконструкции армии.

Вся работа по выполнению этого плана проходила под непосредственным руководством Центрального Комитета ВКП(б), таких видных деятелей партии, как И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, Г. К. Орджоникидзе, С. М. Киров, С. В. Косиор, А. А. Жданов.

Наряду с этим совершенствовалась система руководства Вооруженными Силами. 18 июля 1929 г. была учреждена должность начальника вооружений РККА. На него возлагалось непосредственное руководство вопросами технического перевооружения войск. До 1931 г. этот пост занимал И. П. Уборевич, затем M. H. Тухачевский, одновременно являвшийся заместителем народного комиссара по военным и морским делам. Тогда же создается Управление моторизации и механизации РККА, которое возглавил И. А. Халепский. Проведенные мероприятия во многом помогли обеспечить успех грандиозного дела технической реконструкции армии, авиации и флота в невиданно короткие сроки, способствовали более целеустремленной работе центральных учреждений, Народного комиссариата [258]по военным и морским делам в выработке правильных взглядов на создание современных по тому времени видов вооружения и на тактико-технические требования к ним.

Пятилетний план предусматривал оснащение войск современным стрелковым оружием, особенно автоматическим. Благодаря заботе Коммунистической партии к началу 30-х годов сложилась замечательная школа советских оружейников во главе с выдающимися учеными В. Г. Федоровым, А. А. Благонравовым, H. M. Филатовым и конструкторами В. А. Дегтяревым, Ф. В. Токаревым, Б. Г. Шпитальным и другими, которые разработали теорию конструирования и образцы нового стрелкового оружия. В годы первой пятилетки на вооружение войск поступили счетверенные зенитные пулеметные установки на базе станкового пулемета «максим», усовершенствованный ручной пулемет системы Дегтярева и созданные на его основе танковые, авиационные пулеметы, не уступавшие иностранным образцам. В 1930 г. на вооружение был принят самозарядный пистолет системы Токарева — ТТ. В результате модернизации прославленной русской трехлинейной винтовки капитана С. И. Мосина армия получила усовершенствованную винтовку образца 1891/30 г. Основные усилия конструкторской мысли направлялись на облегчение веса, упрощение устройства, увеличение скорострельности и автоматизации огня стрелкового оружия.

На основе принятого Реввоенсоветом СССР плана артиллерийского перевооружения РККА, рассчитанного на пять лет, почти заново создавалась промышленная база для производства орудий, были организованы крупные конструкторские бюро, где советские специалисты С. Н. Маханов, Л. А. Магдосеев, В. Н. Сидоренко, А. Г. Гаврилов и другие разработали новые образцы артиллерийского вооружения: 37-мм противотанковую пушку образца 1930г., 76-мм зенитную пушку образца 1931 г., 203-мм гаубицу образца 1931 г. и 45-мм противотанковую пушку образца 1932 г.{830} Для увеличения дальности стрельбы, маневренности, скорострельности и разрывной силы снарядов некоторые артиллерийские системы подверглись модернизации.

Большой вклад в развитие отечественной артиллерии в эти годы внесли ученые-артиллеристы В. М. Трофимов, Р. А. Дурляхов, Г.А. Забудский, И. П. Граве, Д. А. Вентцель и другие.

В годы первой пятилетки Советская Армия начала получать вполне современное артиллерийское вооружение. Но эти первые успехи еще не решали основного — создания качественно новых образцов артиллерии, которые по своим тактико-техническим данным превосходили бы артиллерийские системы капиталистических стран.

В конце 20-х и начале 30-х годов на основе научной теории ракетостроения, разработанной К. Э. Циолковским, советские ученые добились значительных успехов в конструировании ракетных двигателей, ракет и реактивных снарядов.

Ученые-конструкторы В. А. Артемьев и Н. И. Тихомиров создали такие ракеты-снаряды на твердом топливе и в 1928 г. провели первые испытания{831}. В 1932г. группа во главе с Б. С. Петропавловским сконструировала реактивный противотанковый снаряд калибра 65 мм. Коллектив под руководством Ф. А. Цандера создал тепловой реактивный двигатель ОР-1. Ленинградская газодинамическая лаборатория и группа по изучению реактивного движения (ГИРД) сконструировали две первые советские ракеты на жидком топливе, которые были запущены в августе и ноябре 1933 г. При повторных пусках одна из них поднялась на 1,5 км. Испытания [259] всех этих ракет имели чрезвычайно важное значение. Они показали, что советские ученые находятся на верном пути.

При активной поддержке Г. К. Орджоникидзе и M. H. Тухачевского в октябре 1933 г. создается Реактивный научно-исследовательский институт, где впервые в широком масштабе развертываются исследования по созданию ракет для освоения космоса.

В 1934 — 1937 гг. в Советском Союзе были произведены успешные пуски новых ракет. Одна из них достигла высоты 3 км, что несколько превышало максимальный подъем американских и немецких ракет того времени. Все это позволило выдающемуся советскому ученому, будущему конструктору космических ракет С. П. Королеву заявить уже тогда: «Мы уверены, что в самом недалеком будущем ракетное летание разовьется и займет подобающее место в системе социалистической техники»{832}.

Начало 30-х годов характеризовалось бурным ростом советской бронетанковой техники. В постановлении РВС СССР о системе танкоавтоброневооружения РККА, исходившем из возраставшей роли танков в современной войне, ставилась задача создать бронетанковый парк, который имел бы танкетки, легкие и средние танки, самоходные пушки, бронеавтомобили трех типов (легкие, средние, тяжелые){833}. В кратчайшие сроки молодые советские конструкторские коллективы под руководством и при участии Н. В. Барыкова, С. А. Гинзбурга, H. H. Козырева, И. А. Лебедева, К. Н. Тоскина, А. О. Фирсова и других создали танки, по тактико-техническим данным не уступавшие соответствующим заграничным образцам, а по отдельным характеристикам даже превосходившие их. В течение 1931 — 1932 гг. на вооружение были приняты танкетка Т-27 и легкий танк Т-26. Разрабатывались образцы быстроходного колесно-гусеничного танка БТ, средних танков Т-28 и Т-24, тяжелого танка Т-35 с максимальной толщиной брони 30 мм.

Однако массовое производство отечественных танков удалось наладить не сразу. В 1929 г. план по производству танков был выполнен только на 20 процентов, в первом квартале 1930 г. — на 65, а во втором и третьем кварталах — лишь на 20 процентов{834}. Причины этого — острая нехватка квалифицированных кадров, слабое обеспечение танкового производства высокосортными сталями, инструментом, приборами зажигания, опоздание со специализацией и кооперированием автотракторной промышленности с танкостроением. Переломным в работе танковой промышленности стал 1931 год. За годы первой пятилетки танковая промышленность выпустила 3949 танков и танкеток, из них 3039 — в 1932 г.{835}. Существенными недостатками бронетанкового вооружения являлись многотипность боевых машин, большой удельный вес танкеток и легких танков, сравнительно слабая огневая мощь и недостаточная броневая защита. Быстрое развитие танковой техники в основных капиталистических странах требовало создания в СССР новых, более совершенных типов танков.

Вновь созданная авиационная промышленность уже за годы первой пятилетки добилась значительных успехов. Учитывая возросшую роль авиации в современной войне, Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли исключительное внимание вопросам самолето- и моторостроения, подготовки конструкторских и инженерных кадров. Большую роль в этом сыграли Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), Центральный институт авиационного моторостроения (ЦИАМ), Главное управление авиапромышленности во главе с П. И. Барановым. [260] Основоположниками передовой советской школы самолето- и моторостроения были ученики H. E. Жуковского талантливые ученые Б. С. Стечкин, В. П. Ветчинкин, Б. Н. Юрьев и выдающиеся конструкторы Д. П. Григорович, C.B. Ильюшин, С. А. Кочергин, В. М. Петляков, Н. Н. Поликарпов, А. Н. Туполев, А. А. Микулин, В. Я. Климов, С. К. Туманский, А. Д. Швецов и другие.

В январе 1930 г. Реввоенсовет СССР утвердил программу создания различных типов самолетов, аэростатов и дирижаблей, делая основной упор на бомбардировочную и истребительную авиацию.

Выполняя задания партии и правительства, советские ученые и авиаконструкторы в кратчайшие сроки разработали разнообразные типы самолетов бомбардировочной, истребительной, штурмовой и разведывательной авиации. На вооружение были приняты тяжелый бомбардировщик ТБ-3 конструкции А. Н. Туполева, истребитель И-5 и штурмовик ТШ-2 Д. П. Григоровича, легкий бомбардировщик Р-5 H. H. Поликарпова. В 1933 г. Поликарповым был создан истребитель И-15 с большей маневренностью и высокой скоростью; в 1935 г. самолет получил премию на Миланской выставке. Для морского флота были построены дальний разведчик МДР-2, летающие лодки МБР-2 и МТБ-2.