ОБРУСЕНИЕ И РУСИФИКАЦИЯ
Оба эти слова стоят в том же смысловом и социологическом ряду, что и термины «христианизация», «ассимиляция», «сближение», «слияние», «цивилизация», «аккультурация». В зарубежной литературе русификация рассматривается в двух аспектах — политическом и культурном. В первом случае речь идет о назначении чиновников на государственные должности в системе управления национальными регионами (республики, автономии, края, губернии), во втором — о перемещении интеллигенции и культурных ценностей из центра на национальную периферию. Примером русификации служит, в частности, вытеснение польского языка русским после присоединения Польши к России в 186.3 г.: в 1864 г. польский был запрещен в общественных местах, в 1880-х гг. — в школах и на государственной службе75. В 1885 г. был закрыт Польский банк. Вся деятельность администрации была направлена на превращение Царства Польского в Привисленский край.
Аналогичные процессы в конце XIX в. наблюдались в прибалтийских губерниях, где в конце 1880-х гг. местные судебные и административно-полицейские учреждения были заменены общеимперскими, начал активно внедряться русский язык, что объективно ослабляло позиции немецкого дворянства, снижая его влияние на местное население (латышей и эстонцев). Вместе с тем в 1883 г. небывалый размах приобрело в Прибалтике обращение населения в православие. Всего за период правления Александра 111 из лютеранства в православие перешло более 37 тыс. человек. Дискриминации подверглась национальная культура украинцев и белорусов, их языки были запрещены к употреблению. Подверглась гонениям униатская церковь. В течение царствования Александра III в православие было обращено более 8,5 тыс. мусульман и более 50 тыс. язычников76.
Политика преследований и ограничений проводилась в отношении евреев. В мае 1882 г. были изданы «Временные правила», запрещавшие евреям селиться вне городов и местечек, за исключением существующих земледельческих колоний, что должно было, с одной стороны, ослабить волну антиеврейских выступлений, прокатившуюся в 1881 г. по западным губерниям и Польше, а с другой — ограничить места проживания евреев «чертой оседлости». Евреи лишались права приобретать имущество в сельских местностях. В 1887 г. циркуляром министра народного просвещения Делянова была установлена процентная норма приема евреев в средние и высшие учебные заведения: 10% — в «черте оседлости», 5% — вне ее и 3% — в столицах.
74 Rama A. Transculturacion narrativa en America Latina. Mexico, 1981; Оржицкий И.А. Транскультура-ции инверсия // Культурология. XX век. Энциклопедия: В 2 т. Т. 2: М — Я. М., 1998.
ъ Definition of Russification // WordlQ Dictionary & Encyclopedia (www.wordiq.com).
76 Зуев М.Н. История России с древнейших времен до конца XX века: Для школьников старших классов и поступающих в вузы: Учеб. пособие. 3-е изд., стереотип. М., 2001.
В 1891 — 1892 гг. специальными законами было ограничено проживание евреев в Москве и Московской губернии и выселено около 20 тыс. человек.
Языковая политика в царской России, по оценке М.В. Дьячкова77, отличалась неприкрытым прагматизмом: терпимость проявлялась там, где местные языки не представляли опасности для государства (немецкий — на прибалтийских землях до 1915—1916 гг., финский и шведский — в Великом княжестве Финляндском, грузинский и армянский — соответственно в Тифлисской и Эриваньской губерниях и т.д.), но если признавалось, что укрепление местного языка угрожает режиму (украинский в Малороссии, польский в Царстве Польском после восстания 1830 г.), ему в этом препятствовали.
Русификация после 1917 г. приобрела довольно жесткий характер: на территории России и началось это с вытеснения национальных языков
После революции 1917 г. в среднеазиатских республиках арабский и тюркский алфавиты были централизованно заменены на упрощенный латинский. Соответственно были переписаны все деловые документы и литературные произведения. В 1938 г. вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». По всей стране развернулась работа по ничем не обоснованному их переводу с латинской графики на русскую. Новые алфавиты, в отличие от латинизированных, составлялись наспех и недостаточно квалифицированно.
1 Дьячков М.В. Родной язык и межэтнические отношения // Социс. 1995. № 11. С. 67—70.
При этом миноритарным языкам отводилась судьба «неперспективных» и об алфавитах для них вообще не заботились. Вновь бесписьменными стали та-лышский, тофаларский, удэгейский, корякский, вепсский, ижорский, карельский, ительменский, караимский и многие другие языки. Это выглядело как преступное разбазаривание культурного потенциала этносов78.
С началом сталинизации на смену латинице пришел упрощенный вариант кириллицы. Аналогичные процессы происходили после окончания Второй мировой войны, когда советские войска вошли в Молдавию и отделили ее от Румынии. Похожие процессы происходили намного раньше в Финляндии. Здесь в конце 1880-х — начале 1890-х гг. была упразднена самостоятельность финляндского почтового ведомства, введен обязательный прием русской монеты, преобразован Сенат в целях ослабления его политического значения.
Два процесса —русификация и обрусение — имеют между собой как сходство, так и различия. Сходство лежит на поверхности, поскольку в том и другом случаях речь идет о ретрансляции русской культуры от одного актора к другому (индивиду или группе), который не относится к русскому культурному ареалу. Однако между ними существует разница, едва заметная на первый взгляд. То есть совсем незаметная, если не провести специального научного анализа. В слове русификация несомненно присутствуют политические, психологические, расовые, лингвистические, исторические и прочие оттенки. Это идеологически нагруженный термин, что сразу же сближает его с такими явлениями, как насильственная ассимиляция, навязывание другому народу собственных культурных норм и языка и даже с таким неприятным процессом, как культурная колонизация.
Напротив, в слове обрусение идеологической нагрузки нет, как нет в нем неприятных нашему уху обвинений в расизме, насильственной ассимиляции или политическом давлении. Обрусение переживают те выходцы из других этносов, кто переехал в Россию и добровольно в течение длительного времени принял культурные нормы и язык народа, населяющего его новую историческую родину. В нем присутствуют психологические, лингвистические и исторические коннотации, но нет политических и идеологических.
В дореволюционном русском языке было два разных слова «обрусение». Написанное через «е» оно обозначало воздействие на индивида или группу с целью их русификации, а переданное через «ять», т.е. «обрусъние», оно означало процесс принятия индивидом или группой тех или иных черт «русское™». Так, например, в известной полемике между П. Струве и В. Жабо-тинским на страницах «Русской мысли» в 1911 г. первый пишет «обрусъние» (через «ять»), а второй — «обрусение» (через «е»). Ясно, что оба совершают идеологический выбор. Струве писал об «обрусънии» как о добровольном процессе, хотя прекрасно отдавал себе отчет в существовании русифицирующего давления государства, а его журнал активно обсуждал негативные и позитивные стороны такой политики. Жаботинский же, осуждая еврейскую интеллигенцию за увлечение «чужой» русской культурой, писал о явлении, к которому более подходило понятие «обрусъние». Он сам усваивал русскую культуру в своей русифицированной семье без насилия — русский, на самом деле, был его родным языком79.
78 Дьячков М.В. Родной язык и межэтнические отношения // Социс. 1995. № 11. С. 67-70.
79 Миллер А. Русификации: классифицировать и понять (www.empires.ru).
Русификацию надо трактовать как политику насаждения русского языка и русской культуры чиновниками местного или неместного происхождения среди представителей коренного населения в Закавказье и Средней Азии периода с начала XIX по конец XX в. Вторые делали это по велению долга, выполняя приказ, данный из столицы (Санкт-Петербурга, затем Москвы), а первые — ради того, чтобы выслужиться, добиться лояльности, укрепления своей власти на месте либо ради перспективы переехать в столицу. Таким образом, русификация связана с такими понятиями, как государственный аппарат и государственная политика. При этом политика русификации
была не только сознательным стремлением властей, но и потребностью поддержания целостности госаппарата, и внедрялась верхами с помощью нажи ма и государственных мер. Александр 111 и Николай II проводили политику, в которой «русскость» играла важную роль при легитимации прав династии. Сеймур Беккер полагает, что российская власть в XIX и даже в начале XX в. проводила политику русификации не с националистических, а с имперских позиций — главной целью этой политики было достижение лояльности «инородного» населения, а не создание «культурной» нации. При этом он обратил внимание на то, что в отношении многих нерусских и неправославных меньшинств (например, мусульманского населения Туркестана, Волжского и Уральского регионов, тюрко-язычных мусульман Крыма и др.) политика русификации вообще не осуществлялась. Выбор объектов русификации обусловливался тем, какие из меньшинств оценивались властью как превосходящие русских в культурном отношении. Исходя из этого, политика русификации осуществлялась по отношению к Грузии, Бессарабии и Польше, а затем Армении, Финляндии и Остзейскому краю. Политика русификации напрямую была связана с внешней политикой российской империи и проводилась на тех границах, где Россия стремилась упрочить свое положение80.
Во многих районах Российской империи русификация носила инструментальный характер, во всяком случае для местной знати. Так, мусульманская интеллигенция в конце XIX — начале XX в. могла ратовать за усвоение русского языка как средства, облегчающего доступ к западноевропейской мысли и образованности, откуда можно было черпать идеи и ресурсы для собственных националистических проектов. Схожими были мотивы освоения русского языка польскими инженерами и предпринимателями, чиновниками из прибалтийских немцев, евреев, стремящимися получить образование и «выйти в люди». По мнению А. Миллера, можно выделить самые разные степени русификации — от полной, ведущей к смене этнической идентичности через разного рода фрагментарную аккультурацию или «гибридизацию», к поверхностной, сугубо инструментальной81.
Одной из форм русификации можно считать проводимую в годы советской власти культурную политику создания в стране новой исторической
Земскова Е. Круглый стол «Национализм в имперской России: идеологические модели и дискурсивные практики» // Независимый филологический журнал. 2002. № 57. 81 Миллер А. Русификации: классифицировать и понять (www.empires.ru).
общности — единого советского народа, в котором все этносы не чувствовали культурной отчужденности, культурных границ и культурной идентичности. Негласно подразумевалось, что стержнем новой исторической общности выступит русский народ, а средством общения в нем станет русский язык.
Политикой кадровой русификации надо именовать административную практику замещения определенного рода должностей — в центре и на местах — русскими чиновниками. Она существовала при царском режиме, использовалась и при советском строе, когда к руководителям национальных республик «прикреплялся» первый заместитель из числа русских, присланный из Москвы. «Подлинно русское» происхождение становится важным фактором при назначениях в царствование Александра III.
Агентами русификации в царской России выступали: а) госчиновники, назначаемые из центра на места и проводившие там единую великодержавную политику; б) крестьянская и казачья колонизация, основные потоки которой приходятся на период XVI — начало XX в. Первая форма экспансии приводила к ограничению прав местного населения, вторая — к земельному и пространственному утеснению инородцев. Такая линия проводилась, в частности, в отношении горцев Северного Кавказа. В обоих случаях надо говорить еще и о политическом аспекте проблемы, а именно геополитических притязаниях России и бывшего СССР, укреплявших обширные границы за счет русского населения.
Специального сравнительного анализа заслуживает роль отдельных государственных институтов (армии, церкви, школы, образования и просвещения) как агентов русификации. Православные миссионеры проводили активную политику ассимиляции только в регионах Сибири и Закавказья, а их успехи в Прибалтике и Средней Азии, где уже утвердились другие вероисповедания, были незначительными. Прибалтика осталась католической и протестантской, а Средняя Азия — мусульманской. Гораздо больших успехов добилась интеллигенция — школьные учителя, вузовские преподаватели, библиотекари, артисты, писатели, которые утверждали ценности русской культуры через институты образования, культуры и просвещения. Но и православные миссионеры, выполняя свой долг, а именно занимаясь еван-гелизацией нехристианских российских народов, не забывали о развитии местных культур, осуществляя, в частности, переводы текстов из Священного Писания. Основные религиозные тексты заговорили абхазским, карельским, коми-зырянским, коми-пермяцким, мансийским, марийским горным, марийским луговым, мордовским-мокша, мордовским-эрзя, саамским, удмуртским, чувашским, якутским языками.
Отсутствие единства в вопросах о тактике и стратегии русификации проявлялось в том, что одни агенты отводили ключевую роль православию, другие — языку и культуре, третьи — расе или этничности. Слабая координация государственной политики и общественных инициатив обернулась, по признанию специалистов, незначительным ассимиляционным потенциалом русского общества.
Одним из эффектов колонизации нередко служил обратный процесс — русификация самих переселенцев. На новых землях, часто в условиях инородческого окружения, казачья или малорусская специфика оказывалась менее значимой, а черты общности с великоруссами акцентировались, ас-
Б
симиляционные процессы ускорялись, утверждалась общерусская идентичность. Но были и случаи, когда переселенцы начинали усваивать не просто хозяйственные навыки, но и образ жизни местного населения, есть примеры не только «ополячения», но и «обурячения» русских переселенцев. В XIX в. среди сибирских переселенцев возникло даже течение «сибирского сепаратизма», которое на определенном этапе пыталось, не отрицая русских корней сибиряков, сформулировать идею особой сибирской нации, по образцу отложившихся, или тогда еще лишь собиравшихся отделиться от Британии «белых» заморских колоний. Стоит отметить, что репрессии властей
против сибирских сепаратистов были существенно жестче, чем против сепаратистов малорусских82.
Включение национальных регионов в состав России может вызвать полную или частичную утрату культурной, а вслед за тем и этнической идентичности: вначале индивид перестает говорить на родном языке, а позже перестает ощущать свою национальность. Частичная русификация наблюдалась в Татарии и Белоруссии, где национальный язык в годы советской власти был оттеснен на культурную периферию. Говорить на татарском или белорусском языке считалось признаком культурной отсталости, свидетельствовало, что вы — выходец из сельской глубинки. Для успешной интеграции в европейскую цивилизацию или продвижения по службе надо было владеть «более престижным» русским языком — средством общения между многочисленными народами, населявшими СССР. Практически все технические и естественно-научные журналы в стране публиковали статьи только на русском языке. Даже сегодня, когда многие национальные окраины после распада СССР выделились в самостоятельные государства для обращения к технической терминологии местному населению приходится использовать русские обороты речи.
Последние данные социологических опросов показывают, что ситуация, к примеру в Татарстане, в начале 2000-х гг. не изменилась: городские татары больше ориентированы на овладение татарским языком, сельские — на более глубокое освоение русского языка. Тем не менее отнюдь не село, а город способствует в большей степени распространению среди татар ориентации на преимущественное знание русского языка, подчас в ущерб татарскому. Так, 19,7% городских респондентов считают, что знание татарского языка не имеет никакого смысла. Аналогичные суждения встречаются лишь у 7,2% опрошенных селян. Еще 16,4% горожан, подвергшихся обследованию, заявили, что им для решения их жизненных проблем достаточно знания русского языка, тогда как на селе таких респондентов оказалось гораздо меньше — 3,6%. Статистика такова: на селе татарский считают родным 69,8%, владеют им 71,5% населения, а в больших городах татарский как родной воспринимают 38,6%, знают его — 44,4% опрошенных. Исследование
82 Миллер А. Русификации: классифицировать и понять (www.empires.ru).
G7
А. Валеевои*' позволило выявить любопытную закономерность: урбаниза-ционные процессы на данном этапе способствуют распространению русского и, наоборот, сокращают ареал применения татарского языка. Русским языком владеют в крупных и средних городах 62,1%, в малых городских населенных пунктах — 42,5, в сельской местности — 28,3% жителей. В то же время татарский язык знают в больших урбанизированных центрах 6,5%, в малых городах — 10,0 на селе — 23,6% опрошенных.
Ответы на вопрос, на каком языке думают респонденты, показывают, насколько глубоко русифицировано мышление человека, проживающего в современном большом городе. Только 12,0% горожан, по их собственным признаниям, думают на татарском или в большей степени на татарском языке. В то время как на русском или в большей мере на русском мыслят 86,8% городских жителей. Для сравнения, на селе эти цифры таковы: думают только или преимущественно по-татарски 57,6% , исключительно или в основном по-русски — 35,2% жителей. Однако все же более контрастными выглядят цифры думающих только на русском и только на татарском языках. В большом городе только по-русски мыслят 70,7% , а только по-татарски — 2,7%, тогда как в деревне только на русском думают 19,5%, а только на татарском — 49,0% жителей. Степень владения респондентами татарским языком ярко характеризуют следующие данные: говорят, читают, пишут на татарском языке в городе 21,9%, на селе — 66,2%. Жители сельской местности гораздо чаще используют для чтения татарский язык. Так, татарскую литературу на языке оригинала регулярно читают 59,3% селян, в то время как среди горожан этот показатель достаточно низок, всего 10,5%. Примерно так же обстоит дело и с чтением русской и зарубежной литературы на татарском языке. Более или менее регулярно читают на татарском языке русскую литературу 11,9%, зарубежную — 8,6% жителей сельской местности и, соответственно, 0,6 и 0,0%! горожан. В свою очередь, население крупных городов в несколько больших масштабах применяет для чтения русский язык: русскую литературу на русском читают 82,7% горожан и 74,0% селян; зарубежную, соответственно, — 59,9 городских и 54,0% сельских жителей. Кроме того, на селе существенно выше интерес к чтению татарской литературы на языке оригинала, нежели на русском языке — 59,3 против 25,5%. Между тем как горожане татарские книги читают чаще на русском (16%), чем на татарском языке (10,5%). Горожане для общения с членами семьи гораздо чаще используют русский язык (69,8%), нежели татарский (26,7%). В свою очередь, жители сельской местности намного интенсивнее используют в семейном общении татарский язык (57,4%)84.
Если в городе члены родственных коллективов общаются между собой в основном на русском языке (56,3%), то на селе общение происходит преимущественно на татарском языке (43,8%). Основная масса контактов с друзьями в условиях большого города тоже осуществляется главным образом на русском языке (72,9%). Вдобавок к этому еще 24,2% респондентов общаются с друзьями на русском и татарском языках. Таким образом, для 97,1% горожан русский язык выступает главным или, вообще, единственным сред-
" Валеева А.Ф. Влияние урбанизации на языковое поведение жителей полиэтнического региона //
Социс. 2002. № 8. S4 Там же.
ством поддержания и развития дружеских связей. Данные А. Валеевой показывают, что абсолютное большинство соседских связей в условиях современного крупного города также строится на русском языке (95,4%). При этом 66,1% горожан общаются с соседями только на русском, а 29,3% — на русском и татарском. Между тем как в сельской местности соседи часто поддерживают отношения друг с другом на татарском языке (64,5%). В обшей сложности свыше 3Д городских жителей республики Татарстан осуществляют воспитание на русском языке. Татарский же используют для этих целей всего 29,9%, причем только татарский — всего 2,0% горожан. На селе в семейном воспитательном процессе, наоборот, доминирует татарский язык. 69,7% респондентов-селян воспитывают своих детей именно на этом языке85. По другим данным, русификация татар, высокий процент межнациональных браков приводят к тому, что татары переходят в православие чаше, чем русские в ислам86.
Давление Центра на национальные республики было беспрецедентно жестким: любая открытка на национальном языке требовала утверждения ЦК КПСС
Можно сделать вывод, что как модернизация этнической культуры в России, так и урбанизация сельских окраин в одинаковой мере ведут к русификации, поскольку именно русский язык для народов России выступает языком науки, культуры и межнационального общения.
"5 Валеева А.Ф. Влияние урбанизации на языковое поведение жителей полиэтнического региона // Социс. 2002. № 8.
Возрождение культурных ценностей ислама в национальном движении и повседневном поведении татар (www.mtss.ru).
Хотя официально в СССР существовало двуязычие, оно носило асимметричный характер: в то время как все титульные этносы в местах своего расселения, скажем, татары в Татарстане, должны были изучать русский язык, русские специалисты, поселявшиеся в этом регионе, не изучали местный язык и общались с аборигенами исключительно на своем родном языке. Из истории известен пример Римской империи, где практиковался похожий вариант двуязычия. В том и другом случае отмечался процесс постепенной культурной деградации местного языка, который вынужден общаться и взаимодействовать с мировой культурой через чужой язык-посредник.
В отличие от рассмотренных выше вариантов культурной экспансии, а именно вестернизации, европеизации и американизации87, которые не связаны с единственной нацией, а представляют собой ретрансляцию культурных ценностей определенного типа цивилизации, русификация целиком и полностью связана с национальным вопросом. Национальными проекциями культурной экспансии надо также считать такие явления, как полонизация, германизация, кореизация и украинизация. К примеру, германизация, происходившая в период существования Германской империи и нацистской Германии, характеризуется как распространение немецкого языка и культуры на те области, где немцы не проживали. В Норвегии идет процесс норвегизации саамов. Обратного процесса, т.е. саамизации норвежцев, даже при условии численного преобладания в данном пункте саамского населения, быть не может. Аналогичные ассимиляционные отношения имеют место между шведами и финнами в Швеции, англо-канадцами и любыми другими группами населения в Канаде, основными этносами и многочисленными преуспевающими иммигрантскими группами Таиланда, Малайзии и других стран Юго-Восточной Азии. Как правило, в любом многонациональном капиталистическом государстве имеется негласная шкала престижности национальной принадлежности, и переход из одного этноса в другой, ассимиляция, наследование этнической принадлежности идут только вверх по этой шкале, справедливо утверждает С.А. Арутюнов88.
Переход от обрусения к русификации по существу означает переход от «национального» к «национализму», т.е. от утверждения своей этничности (исконной или приобретенной) к навязыванию культурных стандартов другим нациям политическими средствами. В отличие от западных вариантов национализма его русский аналог имел много особенностей, которые позволяют говорить о самостоятельном культурно-политическом феномене. По
Американизацию нельзя считать национальным проектом культурной экспансии, поскольку американцы не представляют собой нации в том смысле, в каком это понятие употребляется в этнологии.
88 Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. С. 112-113.
существу русский национализм никогда не носил расового оттенка, зато всегда был связан с «почвой» — пространством. Скорее всего он имел державный характер, претендующий на всеединство наций под общей политической крышей. Русская нация, расселившаяся на громадной территории, проживала что называется чересполосно с «инородческим» населением, включая в себя немало добровольно обрусевших этнических элементов. Социальные и культурные различия между составными частями в самом русском народе, из-за постоянных этнических вливаний на протяжении всей истории со стороны скифов, сарматов, монголо-татарского и других этносов, были даже сильнее, чем различия между западными народами, населявшими Центральную Европу.
Еще одной особенностью русского национализма начала XX в. было то, что государственно-образующая русская нация не являлась социально привилегированным слоем в Российской империи. Напротив, большим количеством льгот в самоуправлении, налогообложении, отбывании воинской службы обладали жители национальных окраин. Подобные привилегии нередко приводили к определенному засилью «инородцев» в госаппарате или ряде сфер деятельности. В процентном отношении — в сравнении с общей численностью населения — коренных русских было больше среди грамотных, богатых и зажиточных, управляющих (чиновников и служащих).
КУЛЬТУРНЫЙ ШОК
Дата добавления: 2016-07-09; просмотров: 2178;