Тема 38. Американская музыка. Дж. Гершвин.

Джордж Гершвин (1899–1937) вырос на улицах Ист-Сайда. В школе не отличался прилежанием, учился посредственно и явно не оправдывал надежд матери, мечтавшей видеть детей школьными учителями. В 1912 году она записала Джорджа в Коммерческую школу. Но коммерсантом он не стал. Судьба распорядилась по-своему.

Тогда мальчику исполнилось шесть лет, приятели Джорджа - такие же сорванцы, как и он, - с удивлением стали замечать, что чемпион улицы по конькам время от времени перестает замечать окружающее. Причина была всегда одна и та же - музыка. Глубокое потрясение восьмилетнего Джорджа вызвал Макс Розенцвейг, впоследствии известный в Америке скрипач, сыгравший "Юмореску" Дворжака на школьном концерте. Полтора часа после концерта ждал Джордж солиста, не обращая внимания на проливной дождь, а, обнаружив, что тот ушел другим ходом, помчался к нему домой.

Они подружились. "Макс открыл для меня мир музыки", - вспоминал композитор. В доме у Розенцвейга, который был старше Джорджа, он сам научился играть на фортепиано: подбирал по слуху популярные мелодии.

Можно себе представить удивление родителей, когда вскоре выяснилось, что Джордж за короткое время настолько преуспел в игре на фортепиано, что оставил брата далеко позади. К превеликой радости обоих, было решено, что заниматься музыкой должен Джордж.

Юному музыканту довелось испробовать несколько фортепианных "школ". Три престарелые леди изводили скучными упражнениями. Четвёртый учитель - мистер Голдфарб - техникой вообще не занимался, а воспитывал своего питомца на попурри из опер. И только учитель Чарльз Хамбицер оказался именно тем музыкантом, в котором нуждался Гершвин. Начиная с 1915 года Джордж, по рекомендации Хамбицера, брал уроки гармонии и оркестровки у виолончелиста и композитора Киленого.

В один прекрасный день пятнадцатилетний Джордж предстал перед менеджером издательства "Ремик и К". Волнуясь, Джордж сел за рояль, не рассчитывая на успех. Однако, к его удивлению он был принят на должность пианиста-популяризатора с оплатой 15 долларов в неделю.

"Зачем ты играешь фуги Баха? Ты хочешь стать концертирующим пианистом?" - спрашивали коллеги по работе в магазине. - "Нет, - отвечал Джордж, - я изучаю Баха для того, что бы писать популярную музыку".

В 1916 году Софи Такер - модная певица ревю - заинтересовалась песней Гершвина "Когда вы захотите" и с успехом исполнила её. Постепенно он становится известным в музыкальных кругах на Бродвее. В феврале 1918 года Гершвин встретился с Максом Дрейфусом, возглавлявшим издательство Хармса. Он предложил композитору работу с оплатой 35 долларов в неделю. О лучшем Джордж в то время не мог даже и мечтать. Не нужно было сидеть в конторе или разучивать партии с певцами. Требовалось только одно: сочинять. Наибольшее влияние на молодого Гершвина оказал композитор Джером Керн. Именно у Керна Гершвин учился искусств гармонического и мелодического варьирования, которое разнообразило музыкальную фразу, делало её гибкой, подвижной.

В понедельник 9 декабря 1918 года на Бродвее состоялся дебют Гершвина, который обернулся для него настоящей мукой. Сценическая жизнь ревю закончилась на той же неделе, в пятницу. Ларчик открывался просто. Продюсер не смог обеспечить объявленный в афише состав женской труппы, и это решил судьбу ревю.

В 1919-1923 годы Гершвин был автором или соавтором около пятнадцати постановок на Бродвее. К сожалению, либретто мюзиклов Гершвина были маловыразительны. Из спектакля спектакль переходили сюжеты, вращающиеся вокруг любви и наживы.

Следующий, ещё более крутой поворот последовал 1922 году. В течение пяти лихорадочных дней Гершвин написал одноактную джазовую оперу из жизни негров. Опера называлась "Голубой понедельник". В целом партитура её оказалась малоудачной. Однако в ней есть "прозрения" и предвосхищения, получившие дальнейшее развитие в творчестве Гершвина.

В 1920-е годы имя Гершвина всё чаще стало появляться на страницах газет и журналов. 6 сентября 1922 года Берил Рубинштейн - известный американский пианист и педагог - в газетном интервью назвал Гершвина "великим композитором". "У этого молодого человека есть искра гениальности, - утверждал он. - Я действительно верю, что Америка в недалеком будущем будет им гордиться..." С 7 января по 4 февраля 1924 года квартира Гершвина на 110-й улице была словно на осадном положении. Настороженная тишина изредка прерывалась короткими репликами вполголоса. Всюду - на рояле, на столе и даже на полу - лежали исписанные страницы нотной бумаги. Работали так: Гершвин писал клавир рапсодии для двух фортепиано, оставляя пустые строчки для сольных импровизаций пианиста. Как только очередная страница была закончена, её брал Фред Грофе (аранжировшик оркестра Уайтмэна) и оркестровал музыку для джазового состава. Затем фрагменты музыки поступали во владение Уайтмэна и он репетировал их со своим оркестром. И, наконец, родилась "Рапсодия в блюзовых тонах".

Никогда прежде в Иоулиэн-холле не было столь разношерстной публики, как в тот день 12 февраля 1924 года на концерте, афишированном как "эксперимент в современной музыке". Поль Уайтмэн с удовольствием и волнением поглядывал из-за кулис на передние ряды, где сидели Леопольд Годовский, Сергей Рахманинов, Фриц Крейслер, Леопольд Стоковский, Игорь Стравинский, Эрнст Блох...

Программа концерта была большой и разнообразной. Поначалу "эксперимент" явно не удавался: публика скучала. В переполненном зале было жарко и душно. Кое-кто потянулся к выходу. Положение было критическим, когда за рояль сел Гершвин.

Дирижёр дал знак, и Гершвин начал соло. Глиссандо на кларнете (приём не обычный для этого инструмента) сразу же наэлектризовало зал. От прежней скуки не осталось и следа. Преобразились и музыканты, заиграли совсем по-другому. Они точно выворачивали себя наизнанку, делясь эмоциями с неистощимой щедростью, искренне, от души. Уайтмэн дирижировал, не замечая, что по его щекам катятся слезы восторга. А потом раздались такие овации, что никто больше не сомневался: предсказания Уайтмэна о "нокаутирующем успехе" рапсодии полностью оправдались.

В рецензиях на "Рапсодию" преобладал панегирический тон. Д. Тэйлор утверждал, что "Рапсодия" выявила гениальный мелодический дар Гершвина, "оригинальное чувство гармонии" и "ритмическую изобретательность". Джазовые элементы были подняты на новый, более высокий уровень и вошли равноправным слагаемым в мир симфонической музыки. В этом историческое значение "Рапсодии в блюзовых тонах".

Вскоре после премьеры Нью-йоркское симфоническое общество, по инициативе Уолтера Дамроша, заказало Гершвин произведение для оркестра. Композитор избрал жанр концерта. В первоначальных эскизах новое сочинение значилось как "Нью-Йоркский концерт", но вскоре автор заменил его название более привычным "Фортепианный концерт Фа-мажор".

В день премьеры Гершвин нервничал как никогда. Однако публика приняла концерт с не меньшим энтузиазмом, чем "Рапсодию".

Сценическая судьба музыкальных комедий Гершвина складывалась превосходно. Шумный успех имела премьера спектакля "Первоцвет" в Лондоне. Английское издательство напечатало партитуру, композитор получил хороший гонорар и признание за океаном. О том, как принимались мюзиклы Гершвина на Бродвее, свидетельствуют цифры: "Будьте добры" выдержала 330 "Тип Тоуз" и "Песня пламени" - по 194, "О Кей!" - 256 представлений.

Вместе со славой пришла материальная обеспеченность. В 1925 году Гершвины купили пятиэтажный дом на 103-й улице. Теперь можно было отправиться в Европу. Лондон - Париж - Вена - таков был маршрут путешествия, которое предпринял Джордж. Путешествие закончилось летом 1928 года.

Из поездки по Европе Гершвин вернулся с наброском симфонической поэмы "Американец в Париже". Полностью новое сочинение было завершено в ноябре 1928 года. "Американец в Париже" представляет собой фантазию, объединяющую в себе черты сюиты и симфонической поэмы. Вместе с тем масштабность разделов, широта развития блюзовой темы, наличие мотивных связей - все это сближает "Американца" с симфонической поэмой.

Премьера "Американца в Париже" состоялась 13 декабря 1928 года в Нью-Йоркском филармоническом обществе под управлением Уолтера Дамроша. Три года спустя "Американец в Париже" прозвучал в лондонском Квинз-холле. Вскоре "Американец" вошел в постоянный репертуар многих оркестров мира, привлёк внимание не только дирижёров, но и балетмейстеров.

В трудные годы кризиса и последовавшей за ним депрессии в литературе и искусстве США произошли важные перемены. Гершвин по-своему откликнулся на проблемы, вставшие перед художниками США. Он написал сатирический мюзикл. "Грянь, оркестр!" - сатирический памфлет. Гражданственность авторской позиции привела к публицистичности содержания, расширила средства художественной выразительности. "Грянь, оркестр!" - первый мюзикл Гершвина, в котором слово и музыка выступают на равных началах.

В трёх последующих работах Гершвин на время отошёл от сатиры. Мюзикл "Безумная девушка" (премьера 14 октября 1930 года) стал событием в театральной жизни Нью-Йорка вопреки слабому либретто.

И вновь Гершвин переключается на "серьезный" жанр. 23 мая 1931 года он завершает Вторую рапсодию для фортепиано с оркестром. Вторая рапсодия не вызвала восторгов. Большинство критиков писало, что Гершвин повторил в ней самого себя.

Явлением этих лет стал мюзикл "О тебе я пою", работа над которым велась параллельно с сочинением Второй рапсодии. На этот раз мишенью сатиры оказались политическая верхушка страны и избирательная кампания. Постановки "О тебе я пою" в Бостоне, а затем в Нью-Йорке (26 декабря 1932 года) стали сенсацией. В 1932-1933 годах Гершвин написал ещё два мюзикла. Однако в них он не смог подняться до уровня своих сатирических памфлетов. Впрочем, после 1932 года новые замыслы и жанры увлекают воображение композитора, и успех на Бродвее волнует его всё меньше.

Как-то ночью Джорджа мучила бессонница, и он решил немного почитать. Раскрыл роман Хэйворда и с первых страниц ощутил удивительную силу его поэтических образов. Читал, а в голове помимо воли возникали мелодии, аккордовые созвучия. О сне не могло быть и речи. Композитор читал до четырех часов, а потом написал Хэйворду о намерении сочинить оперу. Это происходило в 1926 году. Однако с "Порги и Бесс" пришлось повременить.

Наконец, 29 марта 1932 года Хэйворд получил от Гершвина письмо со следующим признанием: "В поисках сюжета для композиции я вновь вернулся к мысли положить "Порги" на музыку. Это самая выдающаяся пьеса о народе".

В декабре 1933 года Гершвин дважды посетил Чарльстон, чтобы обсудить с Хэйвордом детали оперы, познакомиться с местом действия и послушать народную музыку.

В августе 1934 года Джордж возвращается в Нью-Йорк. Он продолжает сочинять оперу, уделяя ей всё свободное время, за исключением тех часов, которые необходимы для подготовки к радиопередачам. Работа целиком поглощает его, становится необходимой как сон, воздух. Двадцать месяцев писал композитор оперу и все это время жил в уверенности, что она будет лучшим его сочинением. На последней странице рукописи значится дата: 23 августа 1935 года. Однако работа над оперой продолжалась также во время репетиций и завершилась лишь за день до премьеры.

30 ноября 1935 года в "Колониэл-театре" в Бостоне состоялась премьера. Публика приняла новую оперу с ещё большим энтузиазмом, чем прежние сочинения Гершвина. Четверть часа бушевало море аплодисментов и восторженных возгласов. Все без исключения, бостонские критики восхищались драматическим и мелодическим даром композитора, а Элинор Хьюгес назвала "Порги и Бесс" народной оперой. Премьера в Нью-Йорке, состоявшаяся 10 октября в "Алвин-театре", также прошла празднично, но критики не были единодушны. Опера понравилась только театральным рецензентам, которые оказались гораздо проницательнее коллег-музыковедов. Принять "Порги и Бесс" - значило не только оценить её художественные достоинства, но и признать право оперного жанра отражать обескураживающие контрасты "позолоченного века". Гершвин и здесь оказался первопроходцем.

В опере "Порги и Бесс" впервые в истории музыкального театра США негры показаны с глубоким уважением и сочувствием. Никогда прежде американская музыка не сверкала таким разнообразием подслушанных у народа интонаций. Истоки выразительных средств - блюзы и спиричуэлс, духовные гимны и элементы джаза, трудовые негритянские песни и уличные напевы разносчиков, европейская классическая музыка: оперная и симфоническая.

За полтора года опера выдержала 124 постановки в "Алвин-театре" - цифра весьма солидная для любой оперы классического репертуара. Несмотря на хороший приём, надежды братьев Гершвин на материальный успех не оправдались: они потеряли 10 000 долларов, вложенных в постановку. Джордж не огорчался. Когда и где опера приносила доход? - посмеивался он. Подлинное признание и понимание "Порги и Бесс" пришло после смерти композитора. В течение нескольких десятилетий продолжается её триумфальное шествие по материкам и континентам. Опера вышла за пределы американской музыкальной культуры.

Колоссальное нервное напряжение во время работы над "Порги и Бесс" истощило силы композитора. Он не может ни есть, ни спать. Врачи рекомендуют поменять климат и на время забыть о музыке. Первому совету Джордж последовал с большим удовольствием. О музыке, естественно, он забыть не мог.

Внешне он почти не изменился, но стал очень раздражителен и по временам выглядел усталым. 9 июля 1937 года обнаружились симптомы опухоли головного мозга. Джорджа помещают в Лебенен-клинику. Однако спасти Гершвина не удалось. Он скончался, не приходя в сознание, утром 11 июля 1937 года, не дожив немного до тридцати девяти лет. Композитор умер в расцвете сил, полный творческих планов.