Характеристика ген. А.А. Брусиловым стратегии позиционной войны и состояния российской армии в 1914 -1916 гг. 5 страница

Внутрипартийная борьба в 20-е гг. отнюдь не ограничивалась рамками внутренней жизни правящей партии. Главным в ней был вопрос о методах руководства хозяйственным и культурным строительством, о путях, формах модернизации экономики, обновления всех сфер общественной жизни, т.е. о том, как и в каких пределах должна осуществляться новая политика советской власти. А решение этих вопросов зависело не только от взглядов и позиций политиков, а во многом определялась объективным ходом общественного развития.

В конце 20-х гг. в экономической политике Советского государства возникли серьёзные трудности, явившиеся результатом обострения противоречия между политической формой и экономическим содержанием. НЭПовская экономика, отягощенная рядом трудностей (снижение товарности крестьянских хозяйств, хлебозаготовительные затруднения 1927 – 1928 гг.), приходила в противоречие с установками на форсирование политики индустриализации страны и мобилизацию для этого средств главным образом за счет сельского хозяйства. И хотя XV съезд предостерегал ЦК от максимальной перекачки средств из сферы крестьянского хозяйства, правительство прибегло в 1927 – 1928 гг. к применению чрезвычайных мер, использованию административного и судебного нажима на крестьянство для преодоления затруднений с заготовками хлеба. НЭП, обеспечившая восстановление народного хозяйства, финансирование первых новостроек ГОЭЛРО, не пополнила государственную казну резервами в размерах, необходимых для развёртывания промышленного строительства, индустриализации страны. Осуществляя курс XIV съезда ВКП(б), государство вмешивалось в хозяйственную жизнь с целью мобилизации средств контроля над предприятиями и банками, постоянно стремилось диктовать свои условия и в других отраслях экономики. В результате проведение принципов НЭПа ограничивалось, а в дальнейшем административно-командное давление на органы управления экономикой стало одной из причин кризиса политики, выработанной в начале 20-х гг.

Уже вскоре после XIV съезда, на пленуме ЦК ВКП(б), проходивших в 1928 г., обострилась борьба двух линий: первой – на свертывание НЭПа, второй – на его продолжение. Центральным был вопрос: возможно ли с помощью механизма НЭПа мобилизовать силы и средства на проведение форсированной реконструкции народного хозяйства? Столкновение разных подходов к достижению стратегической цели не привели тогда к синтезу «сталинской модели» и «бухаринских методов», что казалось многим оптимальным вариантом дальнейшего развития страны. Принятые решения санкционировали свертывание НЭПа и содействовали формированию командно-административной системы.

В руководстве партией и страной взяли верх проводники «военно-коммунистических» методов построения нового общества, носители взглядов, согласно которым построение нового общества требовало преодоления частной собственности, многоукладности экономики, отказа от товарного обращения – всего того, что именовалось «буржуазным», ведь НЭП в самом начале воспринимался большинством коммунистов как «отступление». К 1930 г. были ликвидированы большинство концессий, затем упразднены товарные биржи и ярмарки, прекращена деятельность частных и смешанных акционерных обществ, обществ взаимного кредита и т.д. Введением в 1929 г. карточной системы снабжения был нанесен последний удар по частной торговле. К осени 1931 г. хозорганы свернули частную промышленность. В хозяйственной политике все больше утверждались примат идеологии над экономикой, административно-командный стиль руководства.

Сегодня в анализе и оценке этапа истории, пройденного Советской страной в 20-е гг., зачастую преобладают негативные суждения – поводов для этого достаточно. Однако главное в содержании развивавшихся тогда процессов определялось НЭПом – политикой, которая выражала магистральную линию развития общества; именно в результате ее осуществления страна собственными силами, без помощи извне, за 5 – 6 лет преодолела послевоенную разруху, были созданы предпосылки для предпринятой в дальнейшем глубокой модернизации народного хозяйства, для создания новой материально-технической базы советского общества.

Несомненно и практическое значение опыта тех лет в хозяйственном строительстве – к нему органы управления не раз обращались в 50 – 80-е гг., а также к теории и практике первых социалистических преобразований. При этом в оценке политического опыта не должен затушевываться факт отхода партийного и государственного руководства страны от политического курса, выработанного партией при жизни Ленина, в первые годы советской власти.

Документ

Из резолюции Х съезда РКП(б) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» (март 1921 г.)

В обстановке капиталистического окружения ни одна Советская республика, взятая в отдельности, не может считать себя обеспеченной от экономического истощения и военного разгрома со стороны мирового империализма.

Поэтому изолированное существование отдельных Советских республик неустойчиво, непрочно ввиду угрозы их существованию со стороны капиталистических государств. Общие интересы обороны Советских республик, с одной стороны, восстановление разрушенных войной производительных сил, с другой стороны, и необходимая продовольственная помощь нехлебным Советским республикам со стороны хлебных, с третьей стороны, – повелительно диктуют государственный союз отдельных Советских республик как единственный путь спасения от империалистической кабалы и национального гнета. Освободившиеся от «своей» и «чужой» буржуазии национальные Советские республики могут отстоять свое существование и победить соединенные силы империализма, лишь объединившись в тесный государственный союз, или они вовсе не победят.

Федерация Советских республик, основанная на общности военного и хозяйственного дела, является той общей формой государственного союза, которая дает возможность: а) обеспечить целость и хозяйственное развитие как отдельных республик, так и федерации в целом; б) охватить все разнообразие быта, культуры и экономического состояния различных наций и народностей, стоящих на разных ступенях развития, и сообразно с этим применять тот или иной вид федерации; в) наладить мирное сожительство и братское сотрудничество наций и народностей, связавших так или иначе свою судьбу с судьбою федерации. Опыт России с применением различных видов федерации, с переходом от федерации, основанной на советской автономии (Киргизия, Башкирия, Татария, Дагестан), к федерации, основанной на договорных отношениях с независимыми Советскими республиками (Украина, Азербайджан) и с допущением промежуточных ступеней между ними (Туркестан, Белоруссия), – целиком подтвердил всю целесообразность и гибкость федерации как общей формы государственного Союза Советских республик.

Но федерация может быть прочной, а результаты федерации — действительными лишь в том случае, если она опирается на взаимное доверие и добровольное согласие входящих в нее стран».

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986). Т. 2. М., 1988. С. 248 – 251.

ТЕМА XIV. СОВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО В 30-е гг.

1. Альтернативы развития СССР в конце 20-х гг.

Социально-экономическое развитие страны в 30-е гг. представляло собой противоречивый процесс, в развитии которого было много трудностей, неоправданных издержек, героического и драматического.

В конце 20-х гг. вследствие осложнения международной ситуации, а также из-за противоречий в реализации НЭПа замедлились темпы хозяйственного строительства, возникли затруднения в снабжении городов продовольствием. В деревне шло сокращение пахотных земель, снижение товарности земледелия, крестьянство сдерживало сдачу хлеба государству. В 1928 г. крестьяне поставили государству на 130 млн. пудов меньше, чем в предыдущем.

Экономические трудности во многом были обусловлены необходимостью перехода страны к индустриальному обществу. Этот переход начался в странах Западной Европы и Америки еще в середине XIX в. и ко второй четверти ХХ в. был завершен. СССР же оставался слаборазвитой страной, по уровню производительных сил и организации производства находился лишь на начальном этапе индустриального развития. В 1926 – 1927 гг. валовая продукция промышленности составляла 100,9% довоенного уровня, а производство сельскохозяйственной продукции – 108,3%.

Страны Запада к тому времени успели шагнуть далеко вперед, а в СССР сохранялись пропорции и структура народного хозяйства на уровне 1913 г., которые не могли обеспечить самостоятельность страны и стабильное развитие её экономики. В связи с этим возникла проблема – могла ли новая экономическая политика явиться эффективным инструментом создания нового типа экономики?

Необходимость индустриализации была осознана руководством партии еще в начале 20-х гг., когда разрабатывался и начал осуществляться план электрификации страны – ГОЭЛРО. Без его осуществления, считали лидеры партии и государства, невозможно создать новую материально-техническую базу общества, сохранить независимость страны.

На проведение индустриальных преобразований стране нужны были средства, которыми Советское государство не располагало. Рассчитывать на получение внешних займов было нереально. К тому же строительство индустриального общества в нашей стране должно было осуществляться по иной, принципиально отличающейся от западной, модели. То, какой она будет, решалось в ходе острых партийных дискуссий. В партии шла острая борьба двух стратегий: а) линии на свертывание НЭПа; б) линии на его продолжение как основы модернизации экономики.

Сохранение НЭПа как стратегического направления развития экономики советского общества отстаивали Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и ряд экономистов, выступавших за равномерное развитие всех отраслей народного хозяйства. Сильное крестьянское хозяйство, по мнению Бухарина, должно было стать основой накопления денежных средств, необходимых для индустриализации. Политика, которую отстаивала группа Бухарина, предполагала: недопущение идеи «большого скачка», максимальной концентрации ресурсов в тяжелой промышленности за счет перекачки средств из других отраслей, обеспечение устойчивых темпов развития, сбалансированного развития индустриального и аграрного секторов экономики, сохранение существующих цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию, разумную налоговую политику в отношении крестьянства.

Сторонники отказа от НЭПа (И.В. Сталин, В.М. Молотов, В.В. Куйбышев, С.М. Киров и другие) считали, что индустриальной мощи, высокоразвитого сельского хозяйства, высокого уровня благосостояния и культуры страна достигнет благодаря форсированному развитию тяжелой промышленности за счет других отраслей народного хозяйства, на путях развития административно-командной системы. Выдвинутый тогда тезис о том, что развитие производительных сил «неминуемо сопровождается частичным нарастанием классовых противоречий», использовался группой Сталина для обоснования административных методов руководства, сохранения и укрепления партийно-государственной системы. Такую позицию поддержало большинство партии, а также немалая часть рабочего класса, крестьянская беднота, требовавшие скорейшего воплощения социалистических идеалов.

Утверждению в массах идеи «большого скачка» содействовала и сложная международная обстановка: разрыв дипломатических отношений с Англией, переворот Чан Кайши в Китае и советско-китайский конфликт на КВЖД, начало мирового экономического кризиса, обострившего классовые и социальные противоречия. В условиях обострявшейся международной обстановки Советское государство должно было решить задачу создания мощной оборонной промышленности, что требовало серьезных экономических реформ. Необходимые для этой цели средства страна могла найти только за счет своих внутренних резервов, т.к. начавшийся в конце 20-х гг. мировой экономический кризис привел к резкому сокращению и без того незначительных инвестиций в экономику Советского государства.

В борьбе двух экономических стратегий верх одержали Сталин и его сторонники.

2. Советская модернизация экономики

Основная цель преобразований 30-х гг. заключалась в том, чтобы «превратить страну аграрную в индустриальную, ввозящую машины – в страну их экспортирующую». Они были призваны сделать страну независимой от мировой экономики и предотвратить опасность посягательств извне.

Создание индустриального общества в СССР было неразрывно связано с политикой форсированной модернизации. Сущность этой политики заключалась в том, чтобы за короткое время (10 – 15 лет) создать современное индустриальное общество в стране, модернизировать все сферы жизни: промышленный сектор, сельское хозяйство, социальную и духовную сферы. Осуществить преобразования намечалось путем реализации программ индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства и культурной революции.

На XIV съезде ВКП(б) был провозглашен курс на индустриализацию страны. В 1928 г. XVI партконференция обсудила и одобрила Первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР. Несколько позже, в мае 1929 г. V съезд Советов СССР утвердил новый, оптимальный вариант пятилетнего плана, плановые показатели которого превышали первый вариант на 20%. Планом предусматривался рост всех показателей промышленности: выпуска промышленных товаров – на 180%, производства средств производства – на 230%, сельскохозяйственной продукции – на 55%. В целом национальный доход должен был возрасти на 103%. Устанавливались и некоторые абсолютные показатели: довести производство чугуна до 10 млн. тонн, электроэнергии – до 22 млрд. кВт/час и т.д.

В 1929 г. Сталин выдвинул лозунг – «пятилетку в 4 года», что предполагало ежегодное повышение объёма производства на 30%. Это означало переход к политике форсированной индустриализации. Чтобы обеспечить заданные темпы, началась «перекачка» средств в тяжелую промышленность, чем было нарушено сбалансированное развитие всех отраслей промышленности в соответствии с заданиями пятилетнего плана.

В стране было развернуто и велось ударными темпами промышленное строительство, сооружались заводы-гиганты – Магнитогорский, Криворожский металлургические комбинаты, Сталинградский, Харьковский, Челябинский тракторные заводы, Московский и Горьковский автозаводы, ДнепроГЭС и многие др. За годы пятилетки было построено 1500 крупных предприятий тяжелой промышленности.

Масштабы строительства были огромными, однако нехватка сырья, средств и рабочей силы сдерживали выполнение плана. В 1933 г. темпы прироста производства сократились в 5 раз по сравнению с началом пятилетки. Вместо намечавшегося роста промышленного производства на 103%, его фактический рост составил 60 – 70%. Пятилетка была объявлена законченной досрочно за 4 года и 3 месяца, что не соответствовало действительности.

Начались корректировки показателей нового плана. Основные задачи второй пятилетки (1933 – 1937 гг.) заключались в продолжении промышленного строительства в широких масштабах, в дальнейшем наращивании мощностей базовых отраслей, в налаживании работы новых предприятий. Предусматривалось также увеличение производства товаров народного потребления, создание промышленной базы на окраинах страны.

Задания новой пятилетки, как и первой, были восприняты рабочим классом, ИТР с подъёмом, выполнялись на большинстве строек, объектов ударными темпами. Большое значение придавалось в те годы такому средству повышения производительности труда, развития производственной активности трудовых коллективов, как социалистическое соревнование. Из его недр тогда возникло стахановское движение, названное именем Алексея Стаханова, шахтера Донбасса, который в ночь на 1 сентября 1935 г. выполнил 14 норм (добыл 102 тонны угля вместо 7). Его почин подхватили другие рабочие-энтузиасты. Массовым соревнованием были охвачены все отрасли промышленности, что сыграло свою роль в достижении нового подъёма промышленности.

За годы второй пятилетки страна сделала качественный рывок в решении задач индустриализации: производство чугуна возросло с 6,2 млн. тонн в 1932 г. до 14,5 млн. тонн, стали – с 5,9 млн. тонн до 17,7 млн. тонн, добыча угля – с 64,4 млн. до 128 млн. тонн, нефти – с 21,4 млн. до 28,5 млн. тонн, производство электроэнергии – с 13,5 млрд. до 36,2 млрд. кВт/час. Свыше 80 % всей продукции было получено на предприятиях, построенных за годы советских пятилеток. По выпуску валовой продукции промышленности СССР вышел на 1-е место в Европе.

Таких темпов роста и масштабов строительства другие страны не знали. Советское государство увеличило капиталовложения в промышленность более чем в 4 раза, обеспечило ввод в эксплуатацию 4500 новых промышленных предприятий, шахт, объектов нефтяной промышленности, а по темпам прироста продукции обогнало страны Запада и США. Конечно, эти результаты были достигнуты ценой предельного напряжения сил советского общества, стоили немалых издержек.

Ускорение индустриализации в условиях разбалансированности рыночных отношений вело к усилению административных методов руководства, сведению до минимума непроизводительных расходов, росту капиталовложений только в промышленность, к перекачке средств из аграрного сектора в индустриальный, к использованию внеэкономического принуждения и принудительного труда заключённых. Одним из противоречий того времени было, например, то, что на сооружении Магнитки, Беломоро-Балтийского канала и на других крупных стройках можно было видеть, наряду с сотнями тысяч людей, работавших по зову сердца, и немалое количество заключенных и невольных переселенцев из числа бывших кулаков, привлекавшихся к принудительному труду через систему трудовых лагерей НКВД.

При всем этом мобилизационные методы руководства экономикой принесли впечатляющие результаты. В 1940 г. производство валовой продукции промышленности возросло в стране в 6,5 раз, а производство средств производства – в 10 раз. За 12 лет было построено 9 тыс. промышленных предприятий, создана совершенно новая материально-техническая база общества.

Успехи индустриализации послужили основой модернизации других отраслей экономики – аграрного сектора, транспорта, городского хозяйства.

Развитие базовых отраслей промышленности – машиностроения, электроэнергетики, химической промышленности и др., невозможно было без ёмкого внутреннего рынка, без реорганизации индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, базирующиеся на новой технике. Перемены в аграрном секторе были в условиях советского строя объективно необходимы: в 20-е гг. основная масса крестьян все еще использовала старые доиндустриальные орудия труда; индивидуальные хозяйства не имели права приобретать и использовать тракторы, комбайны, технику, производившуюся тяжёлой промышленностью. Переход к крупному производству на селе диктовался и тем, что индивидуальное хозяйство было экономически нерентабельным; не могло обеспечить дальнейшее расширение объёмов производства и снижение себестоимости продукции, повышение жизненного уровня большей части населения.

В ходе коллективизации, проведение которой поставил в прядок дня в конце 1927 г. XV съезд ВКП(б), намечалось преобразовать единоличные хозяйства в колхозы, создать общественное производство, усилить централизацию в управлении сельским хозяйством, а также обеспечить передвижку финансовых, продовольственных и людских ресурсов на нужды форсированной индустриализации. В создании колхозов и совхозов руководство страны видело единственный путь для преодоления возникших в стране трудностей. Взгляды известных экономистов А. Чаянова, Н. Кондратьева и др., считавших, что кооперация не должна испытывать на себе строгой регламентации со стороны государства, а может развиваться лишь при условии свободного проявления присущих сельскохозяйственному производству законов, были отвергнуты.

В решении возникшей проблемы возобладал приоритет политики над экономикой. В ноябре 1929 г. на пленуме ЦК было решено провести сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств в три этапа. На первом предполагалось провести обобществление крестьянских хозяйств в основных зерновых районах страны, затем – в центральных районах, а дальше – повсеместно. Сначала намечалось осуществлять коллективизацию на добровольных началах, однако позже процессу создания колхозов был придан директивный характер, нередко крестьян побуждали вступать в колхозы под нажимом, противники коллективизации подвергались административному преследованию. Устанавливались нормы коллективизации по регионам, ее темпы опережали реальные возможности и желания крестьян. Постановлением ЦК от 5 января 1930 г. «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» устанавливались жесткие сроки завершения коллективизации: для Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги – осень 1930 г., для остальных зерновых районов – осень 1931 г., для национальных регионов, Средней Азии, Поволжья, Кавказа – конец первой пятилетки (1933 г.).

Одновременно с коллективизацией по решению Центральных органов на селе проводилась политика «ликвидации кулачества как класса» – зажиточные крестьянские хозяйства экспроприировались, их семьи выселялись в отдаленные районы страны. Вместо экономической борьбы с кулачеством и создания более мощного государственного сектора аграрной экономики был взят курс на ликвидацию зажиточных крестьян. Решения принимались с нарушением юридических норм, ими ущемлялись интересы казачества, крестьян-середняков. Устанавливались нормы раскулачивания в разных регионах, определялась мера ответственности кулаков в зависимости от их «классовой вредности».

Допущенные на местах перегибы, применение насилия к не желавшим вступать в колхозы вызывали сопротивление середняцкой и зажиточной части деревни. В 1929 г. в стране было зарегистрировано 1300 открытых выступлений крестьян (местами они носили форму мятежей), в следующем году их число увеличилось.

В результате форсированной коллективизации весной 1930 г., согласно отчетам, в колхозах состояло свыше 50% крестьянских хозяйств. Но многие колхозы оказались непрочными и начинали распадаться. 2 марта 1930 г. Сталин был вынужден выступить со статьей «Головокружение от успехов», в которой осуждались перегибы в колхозном строительстве, а вина за них возлагалась на местные партийные органы. После этого темп коллективизации замедлился, начался выход крестьян из колхозов. В итоге в 1931 г. в колхозах осталось чуть более 20% крестьянских хозяйств.

Положение в деревне стабилизировалось год-два спустя, в результате проведённой на местах большой организационной работы по исправлению допущенных извращений и организационно-хозяйственному укреплению колхозов. Государством был осуществлен ряд мер по оказанию слабым коллективным хозяйствам финансовой помощи, укреплению материально-технической базы сельского хозяйства, созданию системы машинно-тракторных станций (МТС), которые обеспечивали выполнение основных сельхозработ в колхозах современной техникой, значительное повышение производительности труда и эффективности сельскохозяйственного производства. В отношении колхозов осуществлялась льготная налоговая политика. Они были укреплены кадрами организаторов производства, специалистами сельского хозяйства. Всё это создавало условия, при которых оставшиеся единоличные хозяйства не выдерживали конкуренции с колхозами. В итоге в 1937 г. колхозы объединяли 93 % крестьян.

Мобилизационный метод осуществления преобразований в аграрном секторе дал немало издержек, какими были ущемление экономических интересов значительной части крестьян, их прав, в частности, лишение возможности получить паспорт, введение жесткой меры наказания за «покушение на колхозную собственность» и др. Немалый ущерб селу был нанесён сокращением поголовья КРС и лошадей в 1929 – 1930 гг., ограничением прав колхозников в ведении хозяйства. Ничем не могут быть оправданы последствия и жертвы голода 1933 г. При всём этом организация колхозно-совхозного производства позволила государству в 2 раза увеличить объем заготовок хлеба; в конце 30-х гг. в стране производилось около 90 млн. тонн зерна против 73 млн. тонн в 1928 г., общий объём сельхозпродукции увеличился в 1,3 раза, изменился уклад жизни, быт более чем половины населения страны.

К концу 30-х гг. СССР достиг своих целей – из аграрной страны превратился в индустриальную с новейшими для своего времени технологиями; по уровню промышленного производства страна вышла на первое место в Европе и второе в мире (после США). Это было достигнуто форсированным рывком за две пятилетки (10 лет), в то время как другие страны, такие как США или Германия, на базе уже имевшейся индустрии, создали автаркическое производство только за 18 – 20 лет.

Главным итогом развития СССР в 30-е гг. явилось завершение социалистической модернизации экономики, превращение страны в одну из наиболее мощных держав; было преодолено качественное отставание советской промышленности от уровня передовых стран. За годы довоенных пятилеток в СССР более чем в 5 раз вырос национальный доход и в 8,5 раз производство товаров народного потребления.

В стране был создан мощный военно-промышленный комплекс, включавший в себя предприятия по производству основных видов вооружения и научно-исследовательские институты. Благодаря этому обеспечивалось укрепление обороноспособности государства, что позволило проводить независимую внешнюю политику.

Перемены в экономической сфере, перестройка общественных отношений отразились на всех сторонах жизни общества, повлекли за собой изменение социального состава населения страны. К концу 30-х гг. численность рабочего класса выросла с 9 до 23 млн. человек, а доля работавших в сельском хозяйстве понизилась с 80 в конце 20-х гг. до 54%. Значительно выросла численность народной интеллигенции.

Заметно изменилось положение различных слоев советского общества. К концу 1930 г. в стране практически была ликвидирована безработица. Рабочие и служащие получили право на восьмичасовой рабочий день, оплачиваемые отпуска, пенсии по старости, бесплатное медицинское обслуживание, оплату больничных листов, обязательное начальное и семилетнее образование и др. Улучшение жизненных условий сказалось на росте численности населения – естественный прирост по сравнению с началом 20-х гг. составил 3 млн. человек, а общая численность достигла 190 млн.

Важнейшими из результатов преобразования советского общества в 30-е гг. были достижения в развитии социальной сферы, образования, культуры. В стране была ликвидирована неграмотность населения, введено всеобщее начальное образование, создана новая система средней и высшей школы. В конце 30-х гг. 89% населения умели читать и писать, в общеобразовательных школах училось около 40 млн. учащихся (в 4 раза больше, чем в 1925 г.). Около 2 млн. молодых рабочих получили за годы первых пятилеток образование и рабочие профессии в школах и училищах профессионального образования. Более чем в 7 раз по сравнению с 1913 г. выросло в стране число вузов – в середине 30-х гг. в 832 вузах обучалось 542 тыс. студентов (Итоги выполнения первого пятилетнего плана СССР. М., 1933. С. 216 – 217). Заметными были достижения в развитии образования на национальных окраинах: народы обрели свою письменность, получили возможность развивать национальную культуру, литературу.

В формировании и развитии системы образования, подготовки кадров ведущую роль играли ученые, научные учреждения, Академия наук (АН). В системе АН работали 48 НИИ; в республиках Закавказья, Средней Азии были открыты филиалы АН (потом они были преобразованы в республиканские академии); число научных работников в стране возросло в 2,6 раза. Большой вклад в достижения советской науки внесли академики Н.И. Вавилов, А.Ф. Иоффе, И.В. Курчатов, Е.О. Патон, И.Е. Тамм, А.П. Чаплыгин, Б.Д. Греков, Ю.В. Готье, труды и заслуги которых были широко известны за пределами СССР. Отличительной чертой развития науки в 30-е гг. стало возрастание роли прикладных наук: геологии (А.Е. Ферсман), металлургии (И.П. Бардин), оптики (С.И. Вавилов), энергетики (Г.О. Графтио, И.А. Шателен) и военно-промышленного комплекса (А.А. Туполев, А.С. Яковлев, А.А. Морозов, В.А. Дегтярев, Г.С. Шпагин).

Интенсивно развивались культура, искусство, литература, особенно в национальных республиках. В стране действовали 702 театра. С 1934 по 1936 г. было создано 90 звуковых кинофильмов и 54 в 1937 г. Значительные произведения в киноискусстве были созданы С. Эзенштейном, Г. Александровым, А. Довженко; в живописи М. Нестеровым, А. Пластовым; в музыке С. Прокофьевым, Д. Шостаковичем, А. Хачатуряном. Набирала силу новая литература, которая тогда была представлена произведениями М. Горького, М. Шолохова, Н. Островского, А. Толстого, А. Корнейчука, П. Бровки, С. Вургуна, Джамбула и др.

При всём этом на развитие культуры, искусства негативно сказывались допускавшиеся в руководстве ими ошибки, жестокий идеологический контроль со стороны партийных органов, особенно утвердившаяся в те годы идеология культа личности. Это, как показали последующие годы, нанесло известный урон духовному развитию общества, негативно отразилось на его нравственном здоровье.

3. Политический режим в СССР в 30-е гг.

Утвердившаяся в нашей стране в 30-е гг. командно-административная система руководства и управления позволяла сравнительно быстро решать возникавшие проблемы. Ее характерными чертами были: огосударствление партийного аппарата и осуществление им функций государственной власти; усиление централизма за счет ограничения демократических начал, прав и функций выборных органов; разрастание бюрократизма в партии и государстве; преобладание волевых, приказных методов руководства; применение репрессий, нарушение законов. Обеспечив достижение основных целей политики за счёт свёртывания начал самоуправления, ограничения демократии, нарушения конституционных прав части членов общества, эта система привела к ряду деформаций в политическом строе. В результате партийные органы взяли на себя многие функции Советов, в высшем звене руководства власть сосредоточивалась в руках Политбюро и лидера правящей партии. В партии, а затем и в обществе утвердился культ вождя, идеология культа личности внедрялась партийно-государственной номенклатурой в массовое сознание. Существенным деформациям подверглись ленинские идеи строительства социалистического государства. Сталин не принял идеи ленинского демократизма, создал режим личной власти, вызывавший атмосферу недоверия, зависимость от произвола вышестоящих инстанций. О партии, которая, по мысли Ленина, должна развивать демократию, Сталин говорил, что она представляет «своего рода орден меченосцев внутри государства» и должна быть превращена в «неприступную крепость».