Политическая система. Борьба за первенство

Князья великие и удельные, их родственники в более мелких владениях каждого из княжеств, будучи монархами, по своему статусу, делили земли, судили и рядили поддан­ных. Между собой заключали договоры о границах и тамож­нях, торговле и порубежных спорах, выдаче беглых крестьян и холопов. Давали клятвы в вечной дружбе, тут же их нару­шали. Все зависело от наличия сил и средств, расчетов и просчетов, личных достоинств и недостатков.

В делах управления князья опирались на совет из бояр - Боярскую думу. «Бояре введение» — это ближайшие, посто­янные их советники. «Бояре путные» возглавляли отдельные отрасли хозяйства, управления — «пути»: таковы сокольни­чий путь (княжеская охота), конюший, ловчий, стольничий. В черных городах и волостях, принадлежавших казне, т.е. не входивших в княжеский домен (дворцовое хо­зяйство, принадлежавшее непосредственно князю и его семье, — земли, села, деревни), сидели княжеские намест­ники («на место», «вместо» самого князя, как управителя) и волостели, из бояр и слуг. Звали их и «кормленщиками», поскольку, год-два пребывая в управляемых ими землях, «кормились» за счет местных жителей. Те несли им в уста­новленные сроки всякие продукты, фураж. В пользу же «кор­мленщиков» шла часть пошлин — судебных, торговых, сва­дебных (другая часть — в княжескую казну).

Особое место в системе русских земель занимали Новго­род Великий и Псков. Будучи не княжествами-монархиями, а республиками (их именуют то феодальными, то боярскими, аристократическими), они выработали у себя своеобразные формы государственно-политического бытия.

Сам Новгород Великий делился на две «стороны» — Со­фийскую - на левом берегу Волхова, и Торговую, на противоположном, с главным рынком и Ярославовым. или Княжим, двором, площадью рядом с ним. Со степени, или помоста, стоявшего на площади, новгородские власти обращались к народу на вече — именно оно, как считалось и полагалось, имело ре­шающий голос во всех важнейших делах республики. На ве­чевой башне внизу располагалась канцелярия веча, а вверху висел вечевой колокол. Его звон сообщал вольным новгород­цам, что нужно идти на общую сходку и выносить реше­ния — криками: какая «партия» кричит громче, той — и правда.

О новгородских вольностях много спорили и спорят до сих пор. Нередко считают, что Новгородская республика — чуть ли не фикция, всем правили бояре, сидевшие в Совете господ (господа) во главе с архиепископом. Он собирался в местном детинце. Слов нет, бояре и богатые купцы нов­городские имели большой вес, поскольку многое зависело от их богатства и влияния. Из них же выходили местные политические руководители — посадники (нечто вроде пре­мьер-министров) и тысяцкие (руководители ополчения). Но и их, и даже духовных владык новгородцы выбирали «всем городом», т.е. на том же вече. Князя-монарха они не завели, но для обороны рубежей от внешних врагов приглашали князей с дружиной, но по «своей воле». Права их и обязанности строго оговаривались по «ряду» — договору. Нарушение «ряда» могло закончиться для князя-наемника плохо — ему указывали «путь чист из города», т.е. попросту выгоняли вон. Столь же сурово они обходились подчас и с посадниками, тысяцкими из своих земляков, сбрасывали их со степени или с Великого моста в волховскую пучину, громили подворья, а то и кончали с ними самими еще более круто.

Политическую жизнь Новгорода постоянно лихорадила вражда боярских «партий», династий новгородцев и слу­живших им князей, более же всего — «меньших» людей (беднота) и «больших» (вельмож и их нахлеб­ников). Вмешивались в нее и силы для республики посторонние,— князья из соседних земель, особенно из тех, кто посильней. Они стремились держать под контролем богатую республику, посадить в ней князем своего ставлен­ника, сына или брата. И новгородцы соглашались, не всег­да, правда, добровольно; бывало, что и под нажимом; глав­ное для них — чтобы князь «держал Новгород в старине по пошлине». Тем более что князь, помимо дел военных, занимался еще управлением и судом, но с участием посад­ника. Чиновников низших рангов мог назначать только из новгородцев, а не из своих дружинников. Получал доходы, строго оговоренные; не мог приобретать на Новгородчине земли и зависимых людей. Лишили его права вмешиваться во внешнеторговые дела, а они велись Новгородом с большим размахом и выгодой.

Республиканский строй в Новго­роде Великом, как и в Пскове - реальность, и с ней приходилось считаться и местным вли­ятельным «партиям», и «низовым» политикам.

Опираясь на выросшие возможности княжества, не стес­няясь в средствах и уловках, московские князья вступили в борьбу за великокняжеский стол во Владимире. Первый вызов бросил Юрий Данилович. Его тверской родич двоюрод­ный дядя Михаил Ярославич получил в Орде ярлык на Вла­димирское княжение (1304). Юрий Данилович начал тяжбу и добился своего, стал великим князем владимирским. Его же происками хан казнил дядю-соперника (1318). Началось его правление на Руси, первое для выходца из мо­сковской династии.

Продолжалось оно семь лет. Но пришла очередь и самому Юрию Даниловичу испить горькую чашу. Дмитрий Михай­лович, тверской князь, его троюродный брат, сын казненного по вине Юрия Михаила Ярославича, нажаловался в Орде. Вскоре по воле Узбека туда вызвали Даниловича и убили.

Великим князем владимирским стал Александр Михай­лович, тверской князь, Мо­сковский же стол Юрия наследовал его брат Иван Данило­вич (1325). Он сыграл такую роль в истории Руси, складывании ее государственности, что московскую дина­стию позднее стали именовать по его прозвищу — Калитовичами (калита — кошель с деньгами на поясе).

Калита получил Новгород и Кострому. Владимир, Нижний Новгород и Городец дали Александру Васильевичу, суздаль­скому князю. После его кончины (1332) Иван 1 Данилович стал полновластным владимирским князем. Добился он казни в Орде Александра Михайловича.

Политику свою Калита точно, расчетливо сообразовывал со складывавшимися обстоятельствами. Калита сумел навести порядок во владимирско-московских землях. В них, наконец-то, воцарились мир и спокойствие.

Калита достиг многого. Его власть признали князья рос­товские и угличский, белозерский и галичский. Чтобы со­брать полностью «дани-выходы» ордынские, он организовал поход на Новгород.

Дань для Орды все русские князья, собрав ее в своих землях, свозили Калите. Это дало ему еще один рычаг для усиления своей власти на Руси. Не меньшее значение, на этот раз в сфере не политической и финансовой, имел успех в области церковно-идеологической. Феогност перенес митрополичью кафедру в Москву — на подворье рядом и гробом чудотворца Петра.