Судебник 1497 года.

Символично принятие осенью 1497 г. первого общероссийского правового кодекса. Историческое значение Судебника 1497 г. как раз и заклю­чалось в том, что нормы процессуального, гражданского, а отчасти административного права Московской земли были систематизированы и распространены на всю территорию го­сударства. В нормах и статьях Судебника мало новизны, в нем даже не отразились важные реалии нового государст­венного устройства. Главное было в другом — в унификации правовых установлении, в упорядочивании самого процесса судопроизводства и порядка функционирования судебных инстанций — в центре и на местах. Московское право, по преимуществу в том виде, в каком оно складывалось на про­тяжении конца XIV—XV в., сведено теперь воедино, стало общероссийским правом. На местах правовые установления фиксировались уставными наместничьими грамотами, иными аналогичными текстами. Они основывались на Судебнике 1497 г., но были самодостаточны как для тех, кто управлял, так и для тех, кем управляли. Общероссийское право по пре­имуществу продолжало функционировать как совокупность текстов документов, каждый из которых был территориально ограничен. И здесь мы видим признаки только еще становя­щегося централизованного государства.

Два центральных ведомства стали именно в последней трети XV в. общероссийскими ведомствами. Речь идет о великокняжеских Казне и Дворце (с определенного момента — со­вокупности Большого и областных дворцов). В деятельности этих учреждений отчетливо проявились общегосударствен­ные функции, связанные с взиманием и контролем над по­ступлением денежных и натуральных налогов и оброков, с контролем над оборотом земель, прежде всего конфискованных и переходивших в фонд великокняжеских владении, с контролем над функционированием системы кормлений, с контролем над несением военной службы основной массой уездного дворянства. Почему о них ничего не сказал законо­датель: цент­ральные ведомства интересовали его только под углом зре­ния судебных функций. А в этом отношении дворецкие и казначеи не отличались принципиально от тех, кого Судеб­ник именует боярами: и те, и другие обладали правом бояр­ского суда.

Именно эти учреждения стали колыбелью великокняже­ских канцелярий. В них формировались кадры управленче­ского аппарата — дьяков и подьячих. Если при Василии Тем­ном известны немногие подобные лица, то за годы правления Ивана III счет идет уже на десятки. Какого они происхожде­ния: в дьяках и подьячих видят по преимуществу выходцев из «людского всенародства», главным образом из поповских де­тей. Но среди дьяков нередко преобладали выходцы из служилых детей боярских центральных уездов. В складывавшей­ся структуре чинов государева двора то был путь довольно быстрого повышения социального статуса этих фамилий.

Эпоха Ивана III — время становления еще одного важ­нейшего государственного института России, Боярской ду­мы. К середине XV в. сложилась многовековая традиция, определявшая процедуру работы этого института. Но именно в годы княжения Ивана III по­менялось слишком многое. При нем возникло и укрепилось узкое значение самого термина «боярин», т.е. официального с момента получения пожизненного статусного ранга члена совета при великом князе. Дума постепенно приобретала черты предста­вительности от разных слоев, формировавшейся тогда ари­стократии. В персональном ее составе это реализовывалось в двух планах: ведущим был фамильно-родовой, менее суще­ственным — территориальный.

Уже тогда Дума обрела внутреннюю структуру. Помимо высшего думного чина существовал более низкий — околь­ничие. Для решения конкретных вопросов Дума выделяла (по распоряжениям великого князя) временные комиссии. Обычно речь шла о международных переговорах или судеб­ном разбирательстве: нескольким боярам в Москве как вы­сшей судебной инстанции докладывались дела, предвари­тельно разбиравшиеся судьями низшей инстанции. Функции и прерогативы Думы расширялись по мере усложнения и дифференциации задач государственного управления. Она постепенно превращается в «со правительствующий» орган при монархе в едином государстве. Важно, что Дума становится ядром сословной ор­ганизации благородной части общества. В государевом дво­ре, который переживал при Иване III существенные измене­ния, она стала высшей его частью, задававшей тип связей в рамках этого социального института (в нем объединялась аристократическая и политическая элита российского дво­рянства). Дума также — ядро совещательных органов широ­кого состава, созывавшихся великим князем в канун реши­тельных событий.

Обязательными участниками широких совещаний при Иване III были виднейшие представители русской церкви, объединенные в рамках важнейшего ее института — Поме­стного собора. Эти регулярно собиравшиеся собрания всех иерархов российской церкви, виднейших представителей монашества и белого духовенства имели предметом обсуж­дения собственно церковные вопросы. На них происходили избрание и поставление московских митрополитов и еписко­пов на освободившиеся кафедры.