Формирование тоталитарного режима

Идеологическая сверхзадача строительства социализмавраждебном окружении неизбежно требовала сосредоточения власти в руках одного «архитектора и главного строителя». Форсированное «социалистическое наступление» предварялось и сопровождалось интенсивной перетряской кадров, удалением сторонников Бухарина и других неугодных Сталину лиц. Уже в 1929 г. развернулась чистка партии и госаппарата.

ОГПУ развернула на территории СССР массовые аресты бывших офицеров царской армии, служивших в РККА. Были сфальсифицированы политические процессы по делу: Трудовой крестьянской партии; Инженерного центра (или Промышленной партии). В марте 1931 г. было объявлено о раскрытии «еще» одной «вредительской» организации — Союзного бюро ЦК РСДРП меньшевиков. Эти и другие меры не только усиливали лич­ные позиций Сталина, создавая нужную ему обстановку чрезвычайности, но и подкрепляли политически его соци­ально-экономическую стратегию.

В связи с ускорением индустриализации при незначи­тельных фондах материального стимулирования во второй половине 20-х годов предпринимается попытка интенсификации трудового процесса, рационализации производства за счет трудящихся. В результате перезаключе­ния зимой 1927/28 и 1928/29 гг. коллективных договоров, а также в результате тарифной реформы, пересмотра норм выработки и введения карточной системы резко усиливается уравниловка, падает реальная зарплата. В роли «вредителей» и едва ли не главных виновни­ков экономических трудностей выступали «буржуазные специалисты» («спецы»).

В силу своего объективного положения в системеобщественного производства осуществить функции тоталь­ного административного управления обществом мог только бюрократический аппарат, разросшийся уже в годы нэпа. Однако, сориентированный, пусть даже частично, хоть на какую-то законность и унаследовавший пороки традиционной российской бюрократии (неповоротливость и кор­румпированность), обычный административный аппарат был мало пригоден для «революционных» действий. В кон­це 20—30-х годов центр тяжести переносится на партий­ные, чрезвычайные (политотделы в МТС, совхозах, на транспорте), карательные (ОПТУ-НКВД) органы. Одновременно они сами перестраиваются под нужды консолиди­рующейся административной системы с ее жесткой иерар­хией и единоличным вождем — Сталиным.

В 1929—1930 и в 1933 гг. в партии проводятся чистки, в 1935—1936 гг. — проверка и обмен партийных документов (фактически тоже чистка). Одновременно ее ряды «разбав­ляются» новыми членами. В результате партия вновь становится политически монолитной и быстро растет. С конца 20-х годов резко ужесточается внутрипартийный режим, свертываются ос­татки внутрипартийной демократии и гласности. Реже созываются партийные съезды, конференции, пле­нумы ЦК ВКП(б). На XVII съезде ВКП(б) Центральная кон­трольная комиссия — Рабкрин, правомочная контролиро­вать партийно-государственные органы всех ступеней, пре­образуется в Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б) и Комиссию советского контроля при Совнаркоме СССР, т.е. в органы, не контролирующие ЦК и Совнарком, а им подчиненные, обеспечивающие контроль «центра» над «периферией».

Выросшая численно, монолитная партия подчиняет свое­му тотальному контролю все общество. В 1930—1932 гг. на всех промышленных предприятиях, где работало свыше 500 коммунистов, создаются партийные комитеты, цеховые ячейки и партийные группы в бригадах.

В условиях концентрации реальной политической влас­ти в партийных комитетах, чрезвычайных и карательных органах Советы осуществляли второстепенные культурно-организаторские и отдельные хозяйственные функции. В условиях фактического безвластия официальной власти — Советов и колоссаль­ных, но не регламентированных правом полномочий Ста­лина, партии и ОГПУ—НКВД, принятая 5 декабря 1936 г. относительно демократическая по содержанию новая Кон­ституция СССР была декларацией, а не отражением реальной общественной ситуации.

Превращение партии и других институтов полити­ческой системы в послушные инструменты своего вождя, лишенные всякой самостоятельной роли, происходило от­нюдь не автоматически. В начале 30-х годов по­лучили известность дела: «право-левого блока»; оппозиционной группы во главе с секретарем Краснопрес­ненского райкома Москвы М.Н. Рютиным, разработавшей подробный «платформу Рютина»; а также группы А.П.Смирнова, В.М.Толмачева, Н.Б.Эйсмонта и. др.

Хотя ОГПУ (с 1934 г. — НКВД) беспощадно подавляло всякого рода оппозицию, в партии все же зрело недоволь­ство Сталиным. На XVII съезде ВКП(б) в качестве популярной в партии фигуры выдвинулся руководитель Ленинградской парторгани­зации С.М Киров. Ряд большевиков предлагали избрать его ген­секом вместо Сталина, но он отказался. 1 декабря 1934 г. Киров был убит при весьма странных обстоятельствах. Убийство Кирова положило начало массовым репрессиям, затронувшим все без исключения слои населе­ния, но основной тяжестью обрушившихся уже на партий­но-государственную элиту, «старую партийную гвардию». Сразу же был принят упрощенный (без участия сторон и без обжалования приговора) и ускоренный (до 10 дней) порядок ведения дел о терроре. В январе 1935 г. состоялся первый политический процесс над бывшими лидерами «новой оппозиции»: Зиновьевым и Каме­невым. По всем парторганизациям было разослано закрытое письмо ЦК. Проводились массовые аресты и вы­сылки. В марте 1935 г. был принят закон о наказании членов семей изменников Родины, вводивший, по существу, систему заложничества. В апреле 1935 г. указом ЦИК было разрешено привлекать к уголовной ответственности детей, начи­ная с 12 лет. Фактически до 1936 г. продолжалась чистка в партии. В августе 1936 г. состоялся новый «открытый» су­дебный процесс над лидерами оппозиции (так называемый «троцкистско-зиновьевский террористический центр»), вы­несший обвиняемым смертные приговоры.

Началась новая, еще более широкая волна репрессий. Она связана с именем нового начальника НКВД Н.И. Ежова, сменившего Ягоду. В январе 1937 г. состоялся процесс над Пятаковым, Радеком, Сокольниковым, Серебряковым (так называемый «параллельный центр»), а в марте. 1938 г. — над Бухариным, Рыко­вым, Ягодой и др. («антисо­ветский правотроцкистский блок»). Большинству обвиняе­мых были вынесены смертные приговоры.

Причины сталинско­го террора: они были связаны со стремлени­ем Сталина к абсолютной власти. Однако объективно «боль­шой террор» знаменовал собой оформление в СССР тота­литарного режима. Террор преследовал следующие цели: 1) уничтожение всякой оппозиции, малейшей нелояльности верховной власти, олицетворяв­шейся Сталиным; 2) ликвидация «старой партийной гвар­дии»; 3) снятие социаль­ной напряженности через наказание «стрелочников» — «виновников» ошибок, негативных явлений в обществе.

В конце 30-х годов эти цели были в основном реализованы. В стране сформировался тоталитарный режим, Сталин превратился в единоличного владыку Советского Союза, его экономики, политики, идеологии, а также и международного коммунистического движения.

В результате в 1939—1940 гг. были введены драконовские меры для наведения порядка в экономике, но масштабы террора несколько сократились. В декабре 1938 г. на посту руководителя НКВД Ежов был заменен Л.П. Берией. Была проведена новая чистка, НКВД, в ходе которой были унич­тожены многие видные участники и опасные для Сталина очевидцы «большого террора» 1937—1938 гг.

Политический режим 30-х годов с его террором, перио­дическим перетряхиванием кадров был связан с выбранной моделью индустриализации, с оформившейся в ходе нее административно-командной системой. Эта сверхцентрализованная система управления полностью огосударствленной экономикой могла быть сколько-нибудь эффективной лишь при неукоснительном и четком выполнении директив (ко­манд) центра. Все это вызывало объективную потребность в мощной ка­рательно-осведомительной системе.

Культура.

Репрессиям подверглись историки Н.М.Лукин, Н.Н.Ванаг, С.А.Пионт-ковский, В.Г.Сорин; философы П.А.Флоренский, Я.Э.Стэн, А.И.Варьяш, И.П.Луппол, Н.А.Карев, А.Ф.Лосев и мно­жество других представителей гуманитарных наук.

Трагическая ситуация складывается и в области лите­ратуры и искусства. В апреле 1932 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О перестройке литературнохудожествен­ных организаций». Вместо многочисленных литературных группировок был создан единый, руководимый сверху Союз писателей СССР Были репрессированы многие видные писатели и поэты. Среди них О.Мандельштам; С.Третьяков, И.Бабель, Б.Ясенский, Н.Заболоцкий, О.Берггольц, Н.Клюев и др.

В эти годы происходит становление советского кинема­тографа, создаются выдающиеся произведения советского кино: «Броненосец Потемкин», «Александр Невский» С.Эйзенштейна, «Земля» А.Довженко, «Путевка в жизнь» Н.Экка, «Веселые ребята», «Цирк» Г.Александрова, «Петр Первый» В.Петрова, «Чапаев» С. и Г. Васильевых, «Мы из Кронштадта» Е.Дзигана, трилогия о Максиме: «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Выборгская сторона») Г.Козинцева и Л.Трауберга и др. Сталин, будучи большим любителем кино, лично контролировал эту сферу и смот­рел каждый новый фильм. В период массовых репрессий 30-х — начала 50-х годов жертвами его политики даже по приблизительным оценкам стали более 100 кинематогра­фистов, выдающиеся деятели театра — В.Мейерхольд, Л.Курбас, Н.Сац и др. Погибли редакторы большинства центральных и областных газет и тысячи других деятелей культуры. Но даже будучи «прореженной» и деформиро­ванной, культурная жизнь все же не прекратилась.

В живописи, скульптуре творят в эти годы А.Дейнека, М.Нестеров, П.Корин, М.Греков, П.Кончаловский, Ю.Пи­менов, В.Андреев, В.Мухина, И.Шадр и др.; в музыке — Б.Аеафьев, Р.Глиэр, Ю.Шапорин, Д.Шостакович.

В СССР к концу 30-х годов сложилась целостная об­щественная система — «социализм». Социализмом ее мож­но назвать, поскольку в стране произошло обобществле­ние производства, упразднение частной собственности. Со­циализм был государственный, так как обобществление было не реальным, а иллюзорным: функции по распоря­жению собственностью и политическая власть оказались отчужденными от большинства социума и осуществлялись лично Сталиным и партийно-государственным аппаратом.

Объективно главной исторической задачей, которая це­ной огромных жертв решалась в ходе «строительства со­циализма» в России, был форсированный завершающий рывок от аграрного общества к индустриальному.