Структура земельной собственности в пореформенное время.

Сельскохозяйственное развитие в пореформенное время не было успешным. Рост урожайности хлебов в России был невелик. Основным поставщиком экс­портного хлеба оставалось помещичье хозяйство. В руках помещиков находились огромные земельные пло­щади. На каждые 100 десятин крестьянских земель в Цент­рально-черноземном районе приходилось 56дес. помещичьей земли, а в Центрально-промышленном — 30. В общей массе помещичьего землевладения велик был удельный вес лати­фундий. После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему хозяйства, пере­ходную от барщинной к капиталистической. Сделанные во время реформы «отрезки» вынуждали крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко они не могли предложить ему в качестве арендной платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная система хозяйства. С барщинной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. По­добные формы эксплуатации получили название полукрепо­стнических.

Передовые помещики пытались строить свое хозяйство по-новому. Они заводили собственный рабочий скот и инвен­тарь, покупали сельскохозяйственные машины, нанимали ра­бочих. Но эти формы хозяйствования прививались с трудом. И только в степном Заволжье и на Северном Кавказе, где помещичье землевладение было невелико или его вообще не было, стало быстро утверждаться предпринимательское, фермерское хозяйство. Эти районы становились житницей россии и основными поставщиками хлеба на экспорт. В пореформенное 20-летие обозначились два пути эволю­ции аграрного строя России. Центрально-земледельческий район вступил на медленный, затяжной путь перестройки хозяйства с сохранением крупного помещичьего землевладе­ния. А в степных районах Заволжья и Северного Кавказа стал вырисовываться другой путь — фермерский, предпри­нимательский.

После 1861 г. началось наслед­ственное закрепление крестьянских семей в крайних соци­альных группах. Зажиточные семьи, которым теперь не при­ходилось делиться с помещиком своим достатком, стали передавать его по наследству. Но с другой стороны, в деревне появились даже и не бедные, а совсем разорившиеся, проле­таризированные дворы. Расслоение кре­стьянства стало принимать необратимый характер. Но между середняками и беднотой не было четкой грани. Эти две со­циальные группы, тесно взаимосвязанные, составляли основ­ную массу крестьянского населения.

Хозяйственная и общественная жизнь российского кре­стьянина протекала в рамках общины, которая существовала на Руси испокон веков. По реформе 1861 г. она получила статус сельского общества. Крестьянская община одновре­менно являлась и экономическим объединением, и низшей административной единицей. Община распределяла землю среди своих членов, устанавливала правила, как использо­вать пастбища и леса. В то же время закон возлагал на об­щину обязанности по распределению налогов и поддержа­нию порядка на ее территории.

Основными органами общинного управления были сель­ский сход и сельский староста. Староста должен был испол­нять решения схода и распоряжения волостного старшины и мирового посредника. Согласно закону, на сельский сход дол­жны были являться только домохозяева (главы семейств). Общинная демократия, вов­се не исчезнувшая даже при крепостном праве, в пореформен­ную эпоху получила новое развитие.

Община строилась на сочетании коллективного земле­пользования и отдельного ведения хозяйства каждым двором. Землей в общение крестьяне владели чересполосно.Каждый двор получал полосы и хороших, и плохих земель, и ближних, и дальних.Имея полосы в разных местах, крестьянин ежегодно получал средний урожай. Земля распре­делялась по числумужчин. Время от времени приходилось разби­вать общинныеземли на новое число душ. При этом надел на каждую душу становился меньше. Происходил общий (или коренной) передел. Он повторялся в среднем раз в 12 лет.

В губерниях Черноземного центра в первое время после реформы переделы были редким явлением. Как ни высоки бы­ли здесь выкупные платежи, надел плодородной земли кормил крестьянскую семью, и крестьяне очень им дорожили. Но долговременное отсутствие переделов приводило к тому, что крестьяне начинали смотреть на свой надел, как на свою собственность. Кое-где землю начали завещать по наследству и даже продавать. Земля постепенно сосредоточивалась в пользовании зажиточных дворов, а в крестьянском сознании начинало укореняться понятие о частной собственности на землю. Это говорит о том, что первое пореформенное 20-ле­тие было сравнительно благоприятным периодом в жизни крестьян черноземных губерний.

По-иному в те годы обстояли дела в нечерноземных губер­ниях. Здесь крестьянский надел был обложен сверх его доход­ности. Только с помощью посторонних заработков крестья­нин справлялся с выкупными платежами. Те, кто не мог идти на заработки, надела не имели. Земля распределялась по работникам-мужчинам («ра­бочим душам»). Крестьянин, может быть, и совсем отказался бы от надела, но по закону он не мог оставить навсегда дерев­ню, к которой был приписан. Переделы земли в нечерноземных губерниях были частым яв­лением. Занятый на работе в городе, крестьянин не всегда успевал обработать свой надел. Все больше становилось за­брошенных земель, за которые взыскивались выкупные платежи и прочие налоги. 60—70-е годы были тя­желым периодом в жизни деревни Нечерноземного центра. В общем же, несмотря на тяжесть выкупных платежей и полукрепостническую эксплуатацию со стороны помещиков, эта реформа значительно ускорила переход кре­стьян от застойного натурально-потребительского хозяйства к товарно-рыночному.

В конце 70-х годов XIX в. в Европу хлынул дешевый хлеб из Америки и Австралии. Цены на зерно покатились вниз, раз­разился мировой сельскохозяйственный кризис. Русские по­мещики поспешили переложить убытки на крестьян. В по­местьях свертывались собственные запашки, «отработки» уходили в прошлое. Все более значительная часть поме­щичьей земли отдавалась в аренду крестьянам. Безостано­вочно росли арендные цены. К началу XX в. они достигли таких высот, что забеспокоились некоторые губернаторы. Они докладывали царю о «несоразмерно высоких арендных ценах».

Положение крестьянства резко ухудшилось. Если бога­тые крестьяне держались на плаву, то середняки начинали тонуть в массе бедняков. В черноземных губерниях России росла крестьянская нищета. С начала 80-х годов кре­стьяне Черноземного центра вспомнили о земельных переде­лах. Сопротивление владельцев «лишних» земельных душ было быстро сломлено. Переделы совершались подобно цеп­ной реакции, перекидываясь из волости в волость, из уезда в уезд, из губернии в губернию. Они охватили огромное пространство. В 1891 г. обширную территорию России охватил неуро­жай. Вслед за ним в деревню пришел голод. После неурожая крестьяне Нечерноземья стали пере­страивать свое хозяйство. Расширились посевы льна. Крестьянские общества начинали отказываться от устаревшей трехпольной системы земледелия и с помощью земских агрономов переходить к многопольным севооборотам с высевом кормовых трав.