ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ XIX

1 Евсевий говорит ("История", VIII, 19) о "законах природы".
2 Софокл, "Аякс". Он же говорит в "Антигоне" о "законах божеских"
3 По мнению Плутарха в жизнеописании Тесея, право погребения было получено от фивян по договору, а не завоевано в бою. Напротив, Павсаний считает, что оно завоевано ("Аттика").
4 У него также имеется следующее (кн. VI, гл. 12): "Последний и высший долг благочестия - погребение чужеземцев и бедняков"
5 Он же в "Илиаде" (XXIV) говорит, что Зевс и боги разгневались на Ахилла за надругательство над телом Гектора.
6 В "Естественной истории" (VII, 54), где также имеется следующее место: "Под погребением понимается любой способ похорон: предание земле, покрытие землей"
7 Иов (X, 9). Филон ("Против Флакка"): "Природа предназначила людям землю в качестве наиболее свойственного им места не только для живых, но и для мертвых, чтобы земля, принимавшая новорожденных, принимала бы и окончивших эту жизнь".
Тем не менее подобно тому как нет такого похвального человеческого деяния, следа которого бог не обнаружил бы в иноя какой-нибудь породе животных, так - ив этом деле. О муравьях Плиний (кн. IX, 30) сообщает: "Они - единственные живые существа. кроме людей, которые погребают взаимно друг друга в земле". И он же говорит о дельфинах (кн. IX, 8)- "Наблюдали, как они уносят умерших, чтобы их не растерзали дикие звери". А о пчелах Виргилий пишет: Тогда тела лишенных света выносят вон из улья и совершают печальный обряд погребения. Сервий поясняет: "то есть с похоронной торжественностью".
8 Смотри пророчество о потомстве Иеровоама и наказании за его грехи (I кн. Царств, XIV, 11); также у Тертуллиана, "О воскресении". Об Эгисте Гомер ("Одиссея", III) пишет. Пусть же не будет ему легка земля в погребеньи, Чтобы кости его терзали собаки и птицы.
Об Эгисте передают, что его, как прелюбодея и узурпатора, аргосцы бросили непогребенным; останки его, однако же, предал земле более человечный Орест, как вскоре будет сказано. Менелай в "Аяксе" Софокла говорит: А он, простертый на песке желтеющем, Желанной пищей для морских послужит птиц.
Но этому также препятствует Улисс, образец благоразумия Софокл в "Антигоне" говорит в похвалу самой Антигоне: Она же брата, кровью обагренного, Без погребенья в пищу не оставила Ни диким птицам, ни собакам злым.
Аппиан в "Гражданской войне" (I) об умерщвленных по повелению Мария пишет: "Никому не было позволено погребать кого-либо из умерщвленных; мужей столь отличных терзали птицы и собаки". Аммиан Мирцеллин в начале книги XVII говорит о Юлиане: "Озабоченный тем, чтобы дикие птицы не пожрали тела родственников, повелел предать земле всех без различия".
9 Агафий сообщает о существовании подобного же обычая прикрывать стыд разрешения от бремени Таким образом обнаруживается ничтожество нашей природы в рождении и смерти. В связи с этим еврейские мудрецы воспретили пеленать различным способом новорожденных и умерших из простонародия и самых богатых.
10 Сервий "На "Энеиду" (XI): "Благодеяние погребения принадлежит всем вообще".
11 Филон. "Против Флакка": "Даже павших на поле брани люди имеют обыкновение предавать погребению, именно те, доброта и человечность которых превышает сожаление о понесенных расходах; другие же. которые простирают ненависть и на умерших, выдают тела не иначе, как по договорам, дабы они не были лишены предписанных обычаем последних почестей".
12 Иосиф сообщает о законах: "Погребению предаются также и неприятели". Агамемнон предал погребению троянцев ("Илиада", песнь VII). Антигон предал погребению Пирра, по свидетельству Плутарха. Смотри у него же Аизнеописание Тесея.
13 Плутарх, жизнеописание Марцелла
14 Смотри ниже. книгу III, главу XX, XLV.
15 То же в силу римского понтификального права, как замечает Сервий.
16 Толкование Сервия: "Пылающего гневом против неприятелей ~и готового неистовствовать даже после их кончины".
17 Об этом римском обычае имеется упоминание у Филона ("Против Флакка").
18 "Непогребением издеваться над мертвым", - сказано у Иосифа Флавия о смерти иудейского царя Александра. Добавь Квинтилиана. "Речи" (кн. IV).
19 Сервий, "На "Энеиду" (XII): "Достаточно известно то, что "предусмотрено в понтификальных книгах, - чтобы тот, кто кончит жизнь в петле, должен быть выброшен без погребения. Оттого справедливо говорить о безобразной Лете, как бы позорнейшей из смертей. А так как нет ничего безобразнее такой смерти, то мы объясним слова поэта желанием соблюсти достоинство царицы. Кассий Гемина сообщает, что Тарквиний Гордый заставил народ проводить клоаки, и так как вследствие этой обиды многие причинили себе смерть повешением, то он повелел тела их распять на кресте. Так впервые самоубийство было предано позору".
20 В Афинах во времена Эсхина у того, кто налагал на себя руки, руку его предавали погребению отдельно от тела (Эсхин, "Против Ктесифона": добавь Хегезиппа, кн. III, гл. 17).
21 И немалое число философов, кроме стоиков. Сенека (поел. LXX): "Ты встретишь также наставников мудрости, которые отвергают причинение себе смерти и считают грехом самоубийство. Они полагают, что следует ожидать исхода, положенного природой". Прокопий ("Готский поход", кн. IV): "Насильственное причинение себе смерти - вещь бесполезная, глупая и необдуманная; и отвага, ведущая к смерти, как опрометчивая по суждению благоразумных людей, напрасно присваивает себе название храбрости. К тому же следует подумать и о том. не есть ли это проявление неблагодарности по отношению к богам".
22 Такого же взгляда держались арабы, не меньше чем индусы и персы, как можно узнать от Иова (III. 21)
23 Мнения евреев по этому вопросу менялись, как можно убедиться у Иосифа Флавия в том месте, где речь идет о смерти Фазаэля и решении Ирода. Иудеи в обращении к Петронию, в передаче Филона, заявляли: "Мы смешаем нашу кровь, приняв добровольно смерть; тогда твои приказы могут быть обращены к мертвым. Да помилует нас бог ввиду нашего двоякого намерения, ибо мы готовы и почитать императора, и соблюдать священные законы. Только так следует поступить, если мы уйдем отсюда, презрев жизнь, которая невыносима".
24 Смотри у Евсевия.
25 Цицерон в речи "О консульских провинциях" рассказывает о том, как благороднейшие девицы бросались в колодцы и добровольной смертью отвращали от себя позор бесчестья. То же самое о милетских девушках сообщает Иероним в слове "Против Иовиниана"; и древняя эпиграмма в "Антологии" (кн. III, разд. "О юношах") начинается словами: "Мы оставляем тебя, о милетка!". Иудеи также рассказывают о женщине, которой на корабле угрожало насилие; так как на вопрос ее, воскреснут ли тела, потонувшие в море, муж ей ответил утвердительно, то она бросилась в море. Мы имеем, несомненно, несколько примеров также среди христианских женщин, а именно - антиохийских женщин при Диоклетиане, женщин Софронии при Максенции. о которых сообщается в мартирологах. У Зонары Секста Аврелия. О других антиохийках при Хосрое добавляет Прокопий в "Персидском походе" (II). Амвросий прославляет девиц, сохранивших невинность смертью. Иероним в комментариях на окончание главы первой книги Ионы говорит: "Оттого и во время преследований мне не дозволено погибнуть от собственной руки, кроме случая, когда опасность угрожает невинности".
26 Сюда следует добавить толкование Златоуста "На послание ап. Павла к галатам" (I. 4), а также правила Орлеанского собора (Ш). "Приношения умерших, скончавшихся от какого-нибудь преступления мы полагаем, могут быть приняты, если только доказано, что они не сами причинили себе смерть собственной рукой". И однако же сам Августин ("О граде божием", кн. I, гл. 16) пишет: "А если кто из-за этого наложит на себя руки, чтобы не подвергнуться чему-нибудь подобному, то кто не согласится простить ему этого из сострадания".
В "Китуляриях" Франции (кн. VI, 70) сказано: "О том, кто сам себя убьет или повесится с помощью петли, предусмотрено, что если кто из сочувствия пожелает раздать милостыню или совершить моления с песнопениями, то пусть поступит так; но права приношений и службы обедней они лишаются: ибо неисповедимо правосудие божие и глубина решений его непостижима ни для кого" (см. там же, VII, 4431).
27 У Никиты Хониата в книге третьей жизнеописания византийского императора Алексея, брата Исаака, в повествовании о Смерти Иоанна Комнина Красса, возмущавшего империю восстанием, говорится так: "Затем его тело было выброшено на съедение собакам и птицам, что показалось всем противным человечности и почти зверским поступком".