Приложение. Методы изучения переходов
Примененный выше подход — всего лишь один из нескольких возможных. А поскольку методы влияют на выводы, полезно поместить его среди альтернативных подходов. Я не буду давать здесь обзор множества научных работ, в которых использовались эти подходы. Меня интересует основная логика альтернативных способов исследования.
Важнейшим является вопрос о модальностях той системы, которая возникает в конечном итоге. Завершается ли процесс демократией или диктатурой, новой или старой? Стабильна ли новая демократия? Какие институты ее составляют? Является ли новая система эффективной, приводит ли она к существенно важным результатам? Способствует ли она индивидуальной свободе и социальной справедливости? Таковы вопросы, ответы на которые мы стремимся получить, изучая переходы.
В целях стилизации назову систему, возникающую как конечное состояние перехода, бразильским термином «Nova Respublica», «Новая Республика». Отправным пунктом являются предшествующий авторитарный status quo, ancien regime и социальные условия, которые способствовали его возникновению. [...] Следовательно, переход протекает от ancien regime к Новой Республике.
Подход, превалировавший, вероятно, до конца 70-х гг., состоял в корреляции свойств исходного и конечного состояний. Этот подход известен как макроисторическая сравнительная социология, и первые исследования в этой области были проведены Муром (1965), Липсетом и Рокканом (1967). Применявшийся при этом метод состоял в индуктивном соотнесении результатов, таких как демократия или фашизм, с первоначальными условиями, такими как аграрная классовая структура.
Глава 15. ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И МОДЕРНИЗАЦИЯ 689
Стало быть, результат определен условиями, и история идет сама собой, без всяких усилий.
Этот подход во многом утратил свою популярность, когда на историческом горизонте появилась возможность демократизации, сначала на юге Европы, а затем на юге Латинской Америки. Детерминистическая перспектива не способна была сориентировать политических деятелей (actors), убежденных, что успех демократизации зависит от стратегии, их собственной и противников, а не предопределен прошлыми условиями. Бразильцы не верили, что все их старания напрасны в силу аграрной классовой структуры страны; испанским демократам в 1975 г. казалось смехотворным, что будущее их страны раз и навсегда предрешено из-за относительных сроков осуществления индустриализации и всеобщего избирательного права для мужского населения. Макроисторический подход не привлекал даже тех ученых-активистов, которые отрицали интеллектуальные предпосылки микроподхода, потому что он обрекал их на политическое бессилие.
По мере развития событий изменялась и научная рефлексия. Было исследовано воздействие разнообразных черт ancien regime на модальности перехода. Переходы были классифицированы по «способам». В частности, было проведено различение между коллапсом авторитарного режима и — термин избран испанский, и не без оснований — «ruptura pactada», концом режима, наступившим в результате переговоров. [...]
Обширная литература по этой теме доказывает, на мой взгляд, что эти исследования не были плодотворными. Оказалось, что найти общие факторы, давшие толчок либерализации в различных странах, очень трудно. Одни авторитарные режимы терпели крах после длительных периодов экономического процветания, другие — после острых экономических кризисов. Для одних авторитарных систем управления внешнее давление оказалось уязвимым местом, другие с успехом использовали это давление для сплочения рядов под националистическими лозунгами. Проблема, с которой сталкиваются эти исследования, — и масса литературы по Восточной Европе дает тому все новые и новые примеры, — состоит в том, что легче объяснить ex post, почему данный режим «должен был» рухнуть, чем предсказать заранее, когда это должно произойти. Социальная наука просто еще не может определять глубинные структурные причины и ускоряющие ход событий условия. И в то время как объяснения с точки зрения структурных условий удовлетворительны ex post, они бесполезны ex ante. Больше того, даже небольшая ошибка в определении сроков крушения режима может обер-
690 Раздел VI. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ
нуться человеческими жертвами. Режим Франко все еще казнил людей в 1975 г., за год до того, как с ним покончили.
Подход 0'Доннелла — Шмиттера (1986) сосредоточивал внимание на стратегиях различных деятелей (actors) и именно ими объяснял происходящие события. Среди участников этого проекта было много активных борцов за демократию, которым необходимо было понять последствия альтернативных курсов. Занимаясь стратегическим анализом, этот проект в то же время избегал формалистического, внешнеисторического подхода, характерного для абстрактной теории игр. Поскольку в то время в научном словаре главенствующее положение занимал макроязык классов, их союзников и «пактов о доминировании», то результатом оказался интуитивный микроподход, часто формулировавшийся в макроязыке.
Главный вывод 0'Доннелла — Шмиттера состоял в том, что модальности перехода определяют черты нового режима; в частности, что пока вооруженные силы не распадутся, успешный переход возможен только в результате переговоров, пактов. Отсюда следовал политический вывод: продемократические силы должны быть осторожными и готовыми пойти на уступки. Кроме того: демократия, появляющаяся в результате ruptura pactada, неизбежно консервативна как в экономическом, так и в социальном плане.
После того как демократия была установлена в нескольких странах, эти выводы сочли излишне консервативными. Впрочем, легко судить, пребывая в безопасности за толстыми стенами североамериканских научных учреждений. Между тем для многих активистов главный политический вопрос тогда состоял в том, вести ли борьбу одновременно за политические и экономические преобразования или ограничиться чисто политическими целями. Следует ли бороться сразу за демократию и социализм, или к демократии следует стремиться как к цели в себе? Ответ, который дали в своей политической практике большинство сил, оказавшихся исторически значимыми, был однозначным: демократия имеет самостоятельную ценность и ради нее стоит пойти на экономические и социальные компромиссы. То был простой урок, извлеченный из зверств, чинившихся военными режимами в Аргентине, Чили и Уругвае. Любое изменение лучше, чем массовые убийства и пытки.
В сущности, ретроспективный вопрос должен быть не политическим, а эмпирическим: действительно ли модальности перехода определяют конечный результат? Как указывает мой анализ, переход через высвобождение оставляет институциональные следы, особенно в том
Глава 15. ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И МОДЕРНИЗАЦИЯ 691
случае, если демократия оказывается под военной опекой. Но, во-первых, эти следы можно постепенно устранить. В Испании сменявшие друг друга демократические правительства шаг за шагом изживали остатки франкизма, и военные были поставлены под гражданский контроль. В Польше соотношение сил развивалось так, что было ликвидировано большинство реликтовых статей заключенного в Магдаленке пакта. Во-вторых, как обнаружилось, фактов, свидетельствующих о том, что черты «новой республики» соответствуют либо особенностям ancien regime, либо модальностям перехода, удивительно мало. Возможно, мой анализ неадекватен — ведь только теперь мы располагаем достаточным количеством фактов, позволяющих вести систематические эмпирические исследования. Тем не менее я могу указать по крайней мере на две причины, по которым новые демократии должны быть похожи больше друг на друга, чем на условия, их породившие.
Первая причина касается времени. Тот факт, что недавние переходы к демократии прошли подобно волне, означает, что им сопутствовали одни и те же идеологические и политические условия. Кроме того, здесь сыграло свою роль нечто вроде заражения. Одновременность обусловливает однородность. Новые демократии участия у старых демократий и друг у друга.
Вторая причина связана с тем, что культурный репертуар политических институтов весьма ограничен. Несмотря на вариации, институциональные модели демократии немногочисленны. Демократии — это системы президентского, парламентского или смешанного правления; периодически повторяющиеся выборы, которые закрепляют достигнутые политиками соглашения; вертикальная организация интересов; и почти никаких институциональных механизмов прямого гражданского контроля над бюрократией. Конечно, типы демократии очень отличаются друг от друга, однако этих типов гораздо меньше, чем условий, в которых происходят переходы.
Таким образом, путь имеет значение не меньшее, чем исходный пункт движения. Ancien regime действительно формирует модальности и векторы переходов к демократии. Однако в пункте назначения все пути сходятся.
Печатается по: Пшеворский А. Переходы к демократии // Путь. 1993. №3.
692 Раздел VI. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ
С. ХАНТИНГТОН
Дата добавления: 2016-04-06; просмотров: 554;