Философско-лингвистическая герменевтика.

Немецкий мыслительМартин Хайдеггер (1889-1976)внес важный вклад в становление современной герменевтики.

Понимание есть способ человеческого бытия в языке. Хайдеггер остро критиковал позицию, где язык сводится к познанию. Если язык есть система знаков, имеющих рациональные значения для того, чтобы мы знали окружающий мир, то это малая часть подлинной истины. Язык шире и богаче не только познания, но и самого человека. Он предшествует нашему появлению и формирует нас. Если язык есть дом бытия, то он определяет все аспекты нашей жизни: общение, труд, духовность (мораль, веру, любовь) и т.д.

Через истолкование языка мы пытаемся угадать свою будущую судьбу. Понимание является необходимым процессом раскрытия смыслов бытия через язык. Человеческое бытие исторично, мы застаем себя в неопределенной ситуации между прошлым и будущим. Это создает заботу как беспокойство за будущее и подобно оракулу язык подает нам вести – намеки. Понять их совсем не просто, истолкование колеблется между прояснением и затемнением, говорением и молчанием. Лучше всех эту ритмику вестей расшифровывают поэты, отличающиеся чуткостью к игре слова и паузы.

Подлинное понимание текста живет положительной ритмикой расширяющихся смысловых кругов. Особую форму языка демонстрируют письменные тесты. В них смыслы потеряли живость речи и приобрели ту инаковость и чуждость, которые под силу только герменевтике. Она должна учесть временную структуру, которую тексту придало языковое бытие автора. Всякий текст возникает не сразу, а частями (словами, предложениями, разделами) и уже из них выстраивается текст в целом. Поэтому по кругу стремится идти и мысль герменевта, только с тем отличием, что она сначала не может сразу попасть в смысловую колею автора. Это ей удается лишь после серии «пробрасывания смыслов», где каждый последующий пробный вариант оказывается ближе к искомому смыслу. Понимание нарастает циклической спиралью.

Ханс-Георг Гадамер (1900-2002)– немецкий философ, ученик Хайдеггера. Он развивал герменевтику на основе идей своего учителя и главным предметом понимания сделал искусство и эстетику. Основной труд – «Истина и метод. Основы философской герменевтики».

Человек всегда находит себя в традиции языка, где прошлое может жить только в настоящем. Прошедшие поколения людей ушли из жизни, но они оставили после себя продукты своей активности – социальные институты, мораль, искусство, знания. Все это стало традицией, закрепленной и существующей в форме языка. Сама по себе традиция мертва, жизнь ей придают современные поколения людей. Они усвоили язык и тем самым вошли в традицию. Стало быть, язык и традиция существуют в жизни современных поколений. Старое может пребывать только в актуальной деятельности, историческое время необратимо, дороги в прошлое нет. Зато прошлое живет сейчас в нас и, чаще всего, бессознательно определяет наше поведение.

Душа автора и прошлое недостижимы, надо понять традицию, конструируя ее смыслы сейчас. Шлейермахер и Дильтей звали герменевта в прошлое и рекомендовали проникнуть во внутренний мир автора. На этом пути Гадамер ставит крест. «Машины времени», переносящей в прошлое, нет. Кроме того, даже у современников чужая душа – потемки, а если речь идет о древнем авторе, то это двойные потемки. Зато у нас есть текст и он имеет объективный смысл, то есть то, что сказалось (не мнение, а «дело»). И вот здесь оказывается, что прошлое – не барьер, а позитивный фактор герменевта. Дистанция во времени полезна для продумывания смысла текста сейчас и теперь. Недаром говорят: «большое видится на расстоянии». Позиция современности выигрышна тем, что она дает данный текст в сравнении с другими подобными ему. Современник мудрее древних авторов, он знает ценность их произведений, ибо у него есть масштаб для сравнения.

Герменевтический опыт развивается за счет действенности предрассудка. Всякий текст существует в бессознательной стихии языка. Герменевт должен эту темную объективность осветить, прояснить и тем самым создать смысловую структуру произведения. В этом ему помогает традиция, она предоставляет ему пред-знание и предрассудок. Речь не идет о чем-то отрицательном (заблуждения), ибо герменевт обращается к традиции и берет из нее необходимые для создания смыслов предпосылки. Здесь авторитетные знания следует использовать в качестве средства активности герменевта. Чтобы авторитет традиции не стал догмой, герменевтическая ситуация требует понимания как особого действия. Как только возникла порция смысла, она сразу должна идти в дело, то есть применяться к данной герменевтической ситуации. Здесь не должно быть созерцательного накопления знаний «на потом». Установка на применение смысла и развивает опыт понимания.

Герменевтический опыт диалога с Другим. Особым «текстом» является человек. Наше социальное бытие во многом определяется способами взаимного понимания. В жизненной практике сложились образцы и типичные отклонения от них, дающие ущербное общение. «Опыт эгоизма» – здесь Я слышит только себя и не пытается понять то, чем живет Другой. «Опыт соперничества» – Я стремится понять другого, но для того, чтобы переиграть и утвердить свое превосходство. «Опыт диалога» – тут Я и Ты стараются быть максимально открытыми друг другу, они умеют слушать и говорить. Взаимное понимание служит здесь основой совместного развития.

Предпонимание открывает диалектику вопросов и ответов. В игру со сложным текстом герменевт не вступает как «чистая доска». Усвоив и актуализировав соответствующую традицию («предание»), он сформировал в себе предрассудок. На его основе герменевт воспринимает текст и вырабатывает первую предварительную версию смысла – предпонимание. Его роль весьма важна для дальнейшего хода событий. Любой текст создается как ответ на некий вопрос. Содержание последнего объективно, оно не зависит от пристрастий автора. Вопрос – это та суть дела, которая предопределяет ответ, избирательно предвосхищает его стержневой смысл. Вот почему герменевту очень важно реконструировать вопрос, на который дает ответ данный текст. Предпонимание и становится необходимой предпосылкой для нахождения исходного вопроса. Если бы предпонимания не было, то герменевт оказался бы в полной стихии непосредственности. Имея же его «на руках», он знает хотя бы приблизительные контуры поиска. И все равно реконструирование сводится к угадыванию. Герменевт формулирует первый пробный вопрос и соотносит его с текстом. Ощущение несогласованности заставляет его вопрошать несколько иначе. И так следует серия вопросов и ответов. Главное здесь в том, что вопросы герменевта приводят текст в состояние динамической полуопределенности: «так или не так?». И оно рано или поздно открывает «вопрос» самого текста.

Итоговое понимание достигается при совпадении расширенного горизонта герменевта со смысловым горизонтом текста. Нахождение «вопроса» одновременно становится и поиском ответа. Все дело в том, что смысл не пребывает в тексте как некий «объект», который можно четко отделить от всего остального. И если герменевт, подобно детективу, выстраивает предположительные версии вопроса, тем самым он конструирует и возможные ответы. Каждый раз полученный смысл герменевт соотносит с языковыми формами текста и оценивает степень их совпадения. Если фиксируется их «инаковость», то он снова мобилизует свой предрассудок, вносит коррективы и создает другой вариант смысла. Рано или поздно создается такой вариант, который совпадает со смысловым горизонтом текста. В ходе игрового «преобразования смыслов» герменевт развился, его опыт извлек уроки из собственных ошибок, горизонт сознания расширился.

Понимающее сознание развивается по различным видам герменевтического круга. В процессе разгадывания текста царит множественная диалектика части и целого. Сознание герменевта осуществляет разнообразные челночные ходы «туда – сюда»: слова – предложение, вопрос – ответ, предложения – глава; глава – текст, текст – контекст. В этих циклических переходах возникают предварительные проекции смысла, они непрерывно пересматриваются и тем самым снимается предвзятость предпониманий. В итоге границы понимания текста расширяются и углубляются, и в этой спирально-круговой ритмике происходит слияние смысловых горизонтов герменевта и текста.

Задания.

1. Что предполагал под «дистанцией» Ф. Шлейермахер?

2. Какие приемы предлагал В. Дильтей для «вживания» в образ автора текста?

3. Какое значение предполагал М. Хайдеггер для выражения «пробрасывание смысла»?

4. «Большое видится на расстоянии». Как герменевтика актуализировала эту поговорку?

5. К чему сводится различие в понимании «герменевтического круга» у Шлейермахера и Х. Гадамера?