Развитие исследователя: от любителя познания до профессионального ученого.

Историческое становление ученого. Наука XXI в. есть широкое коллективное предприятие и все же главной исходной фигурой был и остается отдельный ученый. Истоки его формирования тянутся в рабовладельческие цивилизации и представлены феноменом исследователя-любителя и совместителя. Египетские и вавилонские жрецы, а также китайские чиновники занимались математикой и астрономией. Некоторые античные философы сочетали умозрительную спекуляцию с элементами науки. Так, Фалес (625 – 547 до н.э.) положил начало натурфилософской школе и вместе с тем занимался астрономией, доказывал геометрические аксиомы. Он и ему подобные были свободными и относительно обеспеченными гражданами, которые на свой страх и риск изучали природу ради любознательности и чистого познавательного интереса. Своеобразным прообразом современного ученого стали представители Александрийской школы (III в. до н.э. – II в.), у которой был музей с оборудованием для исследований по астрономии, медицине и биологии, а также библиотека с 700 тыс. книг. Являясь директорами и работниками библиотеки, Эратосфен, Евклид, Аристарх и другие ученые находились на денежном обеспечении государства. Хотя александрийцы и вдохновлялись рядом философских идей, свой познавательный поиск они не сочетали с философствованием.

Средние века снова утвердили тип исследователя-любителя исовместителя. Только в качестве социальной основы здесь выступило монашество. Последнее являло собой группу, практикующую особый религиозный образ жизни, сводившийся к регулярным молитвам, постам и хозяйственному самообеспечению. Некоторые ордена в Британии (францисканцы) позволяли монахам заниматься опытным изучением природы. Так, Р. Бэкон (1214 - 1292) и Р. Гроссетест (1175 - 1235) проводили оптические эксперименты. С XII в. возникают университеты, что дает фигуры университетского магистра и доктора наук. Преподавание учебных дисциплин здесь сочетается с подготовкой и защитой диссертаций. Из когорты университетских ученых-естествоиспытателей можно выделить главу Парижской школы Ж. Буридана (XIV в.) и итальянского физика Г. Галилея (1564 - 1642).

В Новое время увлечение наукой охватило часть дворянства. Р. Декарт (1596 - 1650) служит офицером французской армии и на досуге увлеченно занимается математикой и физикой. Весьма богатый английский дворянин Р. Бойль (1627 - 1691) на свои деньги оборудовал физическую лабораторию и проводил опыты. От дворянства не отстает юная буржуазия. Голландский купец А. Левенгук (1632 - 1723) изобрел микроскоп и сделал ряд важных открытий в биологии. Француз П. Ферма (1601 - 1665), юрист по профессии, на досуге совершил революционный прорыв в математике, сочетая это с развитием оптики. Шотландский врач Дж. Хэттон (1726 - 1797), будучи увлечен геологией, заложил ее теоретические основы. Англичанина У. Гершеля (1738 - 1822) современники знали как профессионального музыканта, который сконструировал первый в мире отражательный телескоп и удостоверил существование планеты Уран.

И все же времена любителей науки не имели перспектив. В первой половине XIX в. появляются первые ученые, для которых наука становится профессией. Немецкие фирмы заинтересовались развитием промышленной химии (лаки, красители, лекарства), они помогли организовывать исследовательские лаборатории, приглашая туда ученых и оплачивая их труд. Одним из первых профессиональных ученых стал Ю. Либих (1803 - 1873), создавший в 1825 г. первую научную лабораторию коллективного типа.

Объединение ученых в научное сообщество.При всей значимости личности ученого оптимальная интеграция поисковых усилий достигается в коллективе. Наука развивалась в направлении создании собственных объединений. Поначалу они носили «внешний» характер и пребывали в роли квартиранта, арендующего чужое жилье (философские школы, монастыри, университеты). Переломным стал XVII в., открывший эпоху создания национальных научных академий. Итальянец Ф. Чези в 1603 г. основал академию «рысьеглазых», устав которой декларировал отделение наук о природе от государственной, идеологической деятельности и от преподавания. В 1660 г. возникло Лондонское королевское общество естествоиспытателей, в уставе которого была записана независимость от церкви и парламента, что утвердил король. На базе научного кружка М. Мерсенна в 1666 г. была основана Парижская академия наук. Петербургская академия наук родилась в 1724 г. Если академии объединили высший цвет науки, то ее срединный и нижний уровни формировались в самых неожиданных местах. В дореволюционной Франции возникла мода на науку, открывшая последней двери дворянских салонов. В семистах салонах ученые обсуждали общие научные темы вместе с художниками, литераторами и другими дилетантами. После революции организаторами некоторых салонов стали сами ученые. Один из самых знаменитых парижских салонов организовал биолог Ж. Кювье (1769 - 1832).

Во второй половине XIX в. на основе организованных научных лабораторий создаются научно-исследовательские институты (НИИ). Как правило, они имели дисциплинарную специфику (физические, химические, биологические и т.д.) и финансировались либо государством, либо частными организациями и лицами. Соответственно резко стала расти численность ученых: 1800 г. – 1 тыс.; 1900 г. – 100 тыс.; 2000 г. – более 5 млн., а всего занятых в науке, с учетом вспомогательного персонала – около 27 млн. человек. XX в. вызвал интенсивный процесс образования научно-дисциплинарных сообществ международного характера. Так возникли: математические, физические и другие сообщества, объединяющие ученых многих стран. Каждое из них имеет свои секции, если речь идет о математиках, то они группируются как: геометры, алгебраисты, топологи и т.п. Действительно, «если искусство – это я, то наука – это мы» (К. Бернар).

Научная школа.Человек своеобразен тем, что всю свою жизнь он учится, ибо обучение есть существенная черта социализации. Поскольку наука является особым сообществом, то она развивает специфическую школу. Прежде чем представить ее, следует указать на связь науки с обычной школой, включая все ее ступени (начальную, среднюю, высшую). Общеизвестно, что основные личностные качества формируются в периоды детства и юности. Здесь многое зависит от педагогических способностей учителя. Немецкие физики М. Борн (1882 - 1970) и В. Гейзенберг (1901 - 1975) с благодарностью вспоминали своих преподавателей гимназии, а вот А. Эйнштейн (1879 - 1955) сетовал на казенный и догматический стиль обучения в школах Швейцарии. Когда речь идет об университетах, то уже при своем возникновении они включали в себя возможность заниматься наукой. Многие университетские профессора внесли яркие открытия в историю познания. Здесь особо можно выделить когорту химиков, чьи научные достижения прямо связаны с их педагогической деятельностью: атомистика англичанина Дж. Дальтона (1766 - 1844), молекулярное учение итальянца Дж. Канницаро, периодический закон Д. И. Менделеева (1834 - 1907). Дух поиска профессоров заражал и студентов. В 1821 г. один из студентов указал профессору Копенгагенского университета Х. Эрстеду (1777 - 1851) на факт влияния электрического тока на магнитную стрелку. В 1922 г. студент IV курса Парижского университета Л. де Бройль (1892 - 1987) написал курсовую работу, где была выдвинута математическая гипотеза электронных волн, за которую он позднее получил нобелевскую премию.

Научная школа выходит за рамки университета. Ее основу составляет ученый, чьи идеи являются фундаментальными, новаторскими и перспективными для определенной научной дисциплины. Этот фактор делает ученого лидером, руководителем и учителем для группы учеников-начинающих исследователей. Такой коллектив одновременно сочетает научный поиск и обучение. Так, на рубеже XIX - XX вв. главой геттингенской математической школы был выдающийся немецкий математик Д. Гильберт (1862 - 1943), из которой вышло много замечательных ученых. Прославилась также советская физическая школа, возглавляемая Л. Д. Ландау (1908 - 1968).

Главное своеобразие научной школы состоит в том, что обучение здесь протекает в процессе исследования. Научный руководитель в рамках своей идейной программы дает своим аспирантам определенные темы и управляет процессом их разработки. Обучение происходит непосредственно в лаборатории, на занятиях регулярного семинара, где обсуждаются доклады и сообщения. В ходе такого сотрудничества молодые люди усваивают те деятельностные элементы познавательной культуры, которые невозможно найти в тексте статьи (книги) или на лекции. Данное обучение называют по-разному: «невидимый колледж», «прямое научение» и т.п., главное одно – оно эффективно.

Если по своему содержанию научные школы имеют дисциплинарный характер (физические, математические и т.д.), то по своей географической зоне действия они делятся на: региональные, национальные и международные. Если сравниваются достоинства московской и петербургской психологических школ, то налицо региональное измерение. Если речь идет о том, что английские физики предпочитают разработку экспериментальных нюансов, а французские физики особое внимание уделяют математической стороне дела, то национальные черты школ очевидны. Своеобразие национальных культур накладывает обязательную печать на жизнь науки. Однако эти отличия не определяют суть науки. Были попытки создания «классовой науки» в СССР, «арийской науки» в фашистской Германии и они потерпели крах. Поиск глубоких истин, содержание которых не зависит от любого субъекта (класса, этноса, нации и т.п.), есть сущность науки и она имеет единый, международный характер. Это единство позволяет одним народам перенимать научную культуру других этносов. Когда Петр I прорубил окно в Западную Европу, то он начал прививать науку к российской почве. Были приглашены многие выдающиеся ученые (Д. Бернулли, Л. Эйлер и др.), группа молодых россиян прошла обучение в европейских университетах. Так, М. В. Ломоносов (1711 - 1765) обучался в Германии в Марбургском университете у физика Хр. Вольфа (1679 - 1754) и во Фрейбургском университете у химика И. Генкеля (1679 - 1744). В целом это была очень сложная культурная пересадка, где немецкая наука стала общеевропейским «донором», давшем свои плоды. В XIX в. возникает ряд российских научных школ: математическая, физиологическая и это уже означало обретение российской наукой сил для относительно самостоятельного развития.