Эмпирический и теоретический уровни

Эти понятия отражают внутренние структурные разграничения целостной сис­темы научного знания и познавательной деятельности. Эмпирическое не сводится к обыденно-практическому знанию, так как является уровнем специализированного на­учного познания, предполагающего в отличие от обыденного целенаправленную сис­тематизированную деятельность на основе специальных методов и системы понятий. По этой же причине нельзя всякую умственную деятельность считать теоретической. Неправомерно также отождествлять эмпирическое и теоретическое с чувственным и логическим. Как стороны единого процесса чувственное и логическое характеризуют любое познание, непосредственное отношение субъекта к объекту, особенности инди­видуальной познавательной деятельности. Деление на чувственность и мышление опи­рается на данные физиологии высшей нервной деятельности и психологии, тогда как деление на эмпирическое и теоретическое отвлекается от процессов такого рода, отно­сится к научному познанию и классифицирует методы и формы знания, типы исследо­ваний. Наконец, что особенно важно подчеркнуть, чувственное и логическое представ­лено и определенным образом сочетается как на эмпирическом, так и на теоретическом уровнях научного познания.

Как соотносится такое представление о познании, его сторонах и уровнях с известным высказыванием В.И.Ленина: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»? Афористическая форма и оторванность от контекста, в котором оно сформулировано, привели к довольно распространенному, например, в методической педагогической литературе, ошибоч­ному толкованию данной мысли как учения о так называемых трех ступенях познания: чувст­венной, логической и практике. Как показал много лет назад известный советский философ П.В.Копнин, такая интерпретация сужает роль практики, которая в реальном познании пронизы­вает все формы, а не является «третьей степенью». Неверно также отождествлять живое созер­цания только с чувственным познанием, а абстрактное мышление сводить к «логической ступе­ни». Живое созерцание осуществляется не только как непосредственное ощущение и восприятие действительности, но и в понятиях, принимая рациональную форму. Абстрактное мышление, в

свою очередь, не лишено чувственности, оно возможно только в системе чувственно восприни­маемых образов и знаков, в первую очередь слов и символов естественных и искусственных языков.

Эмпирический и теоретический уровни различаются, во-первых, по способам и методам деятельности: в основе эмпирического уровня лежит предметно-орудийная, научно-практическая деятельность, благодаря которой обеспечивается накопление и первичное обобщение исходного познавательного материала; в основе теоретического уровня - абстрактно-теоретическая деятельность по созданию идеальных моделей и построению различных систем знаний. Во-вторых, уровни научного знания различают­ся по характеру и формам знания: на эмпирическом уровне формируется фактуальное знание, эмпирические обобщения, непосредственно отражающие свойства и отношения явлений действительности в единстве существенного и несущественного; на теоретиче­ском уровне в логически организованной форме теоретического знания отражаются существенные характеристики явлений, их закономерности. Специфика каждого из уровней более детально будет охарактеризована при дальнейшем рассмотрении мето­дов и форм научного познания в соответствии с их принадлежностью тому или друго­му уровню.

Относительность деления научного познания на уровни проявляется в том, что они находятся в тесной взаимосвязи, взаимозависимости. Ни один вид эмпирического исследования невозможен без теоретических предпосылок, которые представляют сво­его рода исходный «концептуальный каркас», систему понятий и принципов, воспроиз­водящую определенные представления о предмете исследования. Эта система коорди­нат выступает как предпосылка и ориентир эмпирического исследования. Ни одна от­расль знания не является беспредпосылочной относительно исходных концептуальных представлений о своем предмете.

Можно привести пример удачного сочетания теоретических предпосылок и ориентаций с тонким экспериментальным искусством из «Истории физики» М.Льоцци, где историк физики отмечает, что Ом под влиянием теоретических идей работы Ж.Б.Фурье «Аналитическая теория тепла» увидел аналогию между механизмом «теплового потока» и электрическим током в про­воднике, что позволило объяснить само возникновение тока как движение между различными «электроскопическими силами», а в конечном счете сформулировать известный закон Ома, ко­торый носит эмпирический характер (см.: Льоцци М. История физики. М., 1970. С. 258-259). Этот пример приводит В.С.Швырев, показавший, что «ориентация концептуальными соображе­ниями» наблюдения, эксперимента и других эмпирических приемов и методов наглядно прояв­ляется в истории естествознания XVII-XIX веков, вместе с тем в таких «описательных» науках,

как ботаника, зоология, минералогия и другие первоначальные этапы исследования не ориенти­рованы достаточно развитыми концептуальными положениями, но представлены описаниями, классификациями и систематизацией обширного материала наблюдений. Однако и эта стадия в своем развитии двигалась к разработке теоретических предпосылок, предваряющих построение классификационных систем (Швырев В.С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978. С.296-298).

Точно также любая теория, сколь ни была бы она абстрактной, в конечном счете опирается, как известно, на практику, на эмпирические данные, что не требует особого доказательства. Противопоставление эмпирического и теоретического относительно, является видом абстракции, результатом методологической конструктивной деятельно­сти, позволяющей структурировать «по этажам» виды деятельности и формы знания. При этом всегда имеется в виду глубокая внутренняя связь, реально существующая между единичным и общим, явлением и сущностью, эмпирическими фактами и их тео­ретическим объяснением, что делает возможным эмпирическое, практическое под­тверждение теории. Соответственно, необходимо иметь в виду, что абстракции эмпи­рического и теоретического уровней достаточно приблизительны и не отражают в пол­ной мере структурные компоненты реального знания. Так, деление на «уровни» по су­ществу не учитывает такую важную составляющую научного познания, как философ-ско-мировоззренческие предпосылки и основания, через которые, в конечном счете, проявляется социально-культурная обусловленность всего познавательного процесса. Каждый из уровней характеризуется своим набором методов и форм знания, вместе с тем ряд методов, что будет специально отмечено, применяются и на том, и на другом уровнях. Следует также отметить, что существуют науки, в которых невозможно раз­деление на теоретический и эмпирический уровни, они как бы принадлежат одному из уровней, например, логико-математические дисциплины представлены на теоретиче­ском уровне, тогда как естественно-исторические науки - геология, палеонтология и многие другие подобные им существуют преимущественно на эмпирическом уровне, а в функции теории, как правило, выступают первичные эмпирические обобщения и ги­потезы.

Абстрагирование знания на эмпирический и теоретический уровни порождает серьезные проблемы при обращении к гуманитарному знанию. И дело не только в том, что в этих науках преобладают эмпирические методы, невелики возможности формали­зации и математизации знания, построения абстрактной теории, но и в том, что сами объекты, в большинстве своем тексты, «языковые феномены» двойственны по своей

природе и соединяют неразделимые по существу материально-знаковые и условные, символически-идеальные начала.

В истории лингвистики известны попытки свести ее к изучению лишь одной из сторон материально-идеального единства. Так, в XIX веке немецкий ученый А.Шлейхер проводил взгляд на язык как на материальный объект, тождественный объектам естественных наук и так­же подчиняющийся непреложным законам, язык может изучаться как организм в его эволюци­онном развитии. Вершиной понимания языка как чисто материального образования стали ис­следования в американской лингвистике, йельской школе, возглавляемой Л.Блумфильдом, где ориентировались на звуковой поток, а грамматика выстраивалась без обращения к смыслу — идеальному компоненту языка. Известна также работа русского ученого начала ХХ веке Н.С.Трубецкого «Основы фонологии», где предпринималась попытка разделить науку о звуках речи на две независимые ветви, одна из которых рассматривалась как гуманитарная, другая как естественнонаучная. В дальнейшем в трудах ведущих ученых была обоснована иная точка зре­ния — речь может идти только о двух аспектах одной науки, материальные элементы языка мож­но рассматривать только как выразителей лингвистических функций, элементы идеальной сис­темы. Рассмотрев эти проблемы, современный отечественный исследователь О.А.Донских дела­ет следующее обобщение: «…объект лингвистического исследования — это некоторая матери­альная структура, организованная в соответствии с условной идеальной структурой. Значит, лингвист, рассматривая один и тот же физический объект, описывает его как выражение трех относительно независимых уровней: 1) фонологического, 2) морфологического и 3) синтаксиче­ского. <…> Если рассматривать такое понимание объекта лингвистики в качестве исходного, можно задать принципиальное отличие лингвистического подхода к речи от естественнонаучно­го подхода к речи: оно является качественным… и состоит в том, что строится несколько уров­ней описания, на которых язык предстает как условный... феномен» (Донских О.А. Особенности объекта познания в лингвистике // Проблемы гуманитарного познания. Новосибирск, 1986. С. 77).

Следует отметить, что в связи с особенностями объекта в гуманитарном знании - язык, текст - различные уровни, выделяемые внутри, например, лингвистики, не сов­падают с методологическим делением на эмпирическое и теоретическое и, по-видимому, самостоятельной проблемой становится вопрос о соотношении тех и других уровней.