Лекция 5. Судья и конфликты в заседании: как выйти достойно?
Цель данной лекции — помочь судьям выработать оптимальную стратегию и тактику при возникновении конфликтных ситуаций в ходе судебного заседания, а будущим судьям — избежать ошибок при возникновении конфликтов.
Здесь будут рассматриваться проблемы профессиональной коммуникации судьи с участниками процесса (в основном — процесса по уголовному деду); описываться и анализироваться ряд типичных ошибок судьи при попытке разрешения конфликтных ситуаций; аргументироваться положение о желательности (необходимости) одних конфликтов — так называемых объективных конфликтов, и нежелательности других — «субъективных» — конфликтов; обсуждаться вопросы тактики профессиональной коммуникации судьи при тех или иных конфликтных ситуациях.
Для повышения эффективности судебной практики существуют различные формы совершенствования профессиональной деятельности судьи. Это и изучение новых законодательных актов, их интерпретация, методы применения на практике. Это и способы преодоления различных трудностей, из-за которых снижается эффективность труда судьи.
К числу таких трудностей относятся и большая нагрузка на судью, и все еще иногда бытующее давление извне на принятие решения, и все еще — несмотря на реформирование — плохая материально-техническая база судьи.
В преодолении этих трудностей психолог либо не может помочь, либо его помощь может быть незначительной. Но есть трудности, в преодолении которых может оказать помощь только специалист по психологии людей. К числу таких трудностей, снижающих эффективность деятельности судьи, относятся конфликты, возникающие в ходе судебного разбирательства.
Этой проблеме и ее разрешению будет посвящена данная лекция. Необходимость в ней объясняется также и тем, что, оказываясь свидетелем или участником конфликта, судьи, как показывает опыт, не всегда владеют ситуацией, не всегда принимают решения, адекватные конфликтной ситуации. А в результате... либо происходит усиление конфликта, либо судья испытывает стрессовое состояние с неблагоприятными для здоровья последствиями, либо появляются комплексы в виде неуверенности в себе и т. п. Уберечь судью от таких последствий, помочь адекватно реагировать в конфликтах — вот одна из целей данной лекции.
Разберем конфликты, возникающие в ходе судебного разбирательства, на модели рассмотрения уголовного дела. Но, чтобы говорить на одном языке, прежде всего необходимо отметить, как понимается термин «конфликт».
.Под конфликтом понимается ситуация, вызванная столкновением каких-либо антагонистических тенденций (действий, позиций, взглядов, установок и т. п.). Именно в таком контексте и будем рассматривать конфликты, возникающие в судебном заседании.
Какими бывают конфликты? Иначе говоря, какова типология конфликтов, какова их классификация?
Классифицировать конфликты можно по разным Основаниям.
С точки зрения анализа субъектов конфликта он может быть как между людьми, так и между продуктами их деятельности. Например, антагонистические позиции двух разных норм: одна норма требует одних действий, другая в это же время — противоположных. Подобная конфликтная ситуация возникает обычно из-за несовершенства законодательства. Или же антагонистические тенденции между нормой и объективной ситуацией, сложившейся к данному моменту в обществе (например, между приватизацией и собственности со всеми ее последствиями и предпринимательством, что характерно было для самого начала возникновения рыночных отношений в нашей стране).
Очевидно, что разрешение конфликтов, которые в той или иной мере затрагивают судебную практику, не является прерогативой психологической науки, поэтому анализ конфликтов типа «норма—норма» выходит за пределы нашего интереса.
Для психологического анализа более актуальными являются конфликты, в которых хотя бы один субъект — человек, личность.
К такой группе относятся конфликты типа «человек—норма». Примером подобного рода конфликтов является преступление, когда действия человека и требования закона вступают в антагонистическое противоречие.
Отсюда важный вывод: в основе любого уголовного процесса уже лежит конфликт типа «человек—-норма (закон)». Следовательно, разбирательство по любому уголовному делу обязательно базируется на конфликте. Поскольку этот конфликт возник до начала судебного заседания, то предотвратить его в ходе судебного разбирательства не представляется возможным. Предотвращение конфликтов «человек— закон» — есть результат профилактической деятельности (по предупреждению преступности).
Больший интерес в контексте данного занятия представляют конфликты типа «человек—человек» (или «участник процесса—участник процесса»). Именно об этих конфликтах чаще всего идет речь, когда говорят о конфликтных ситуациях в ходе судебного заседания.
И здесь возникает весьма важный вопрос о стратегии поведения судьи (по сути — руководителя судебного заседания): должен ли судья всеми мерами препятствовать возникновению конфликтов типа "человек—человек» в зале судебного заседания, гасить эти конфликты; или же занимать нейтральную позицию, быть отстраненным от конфликта; или acg усиливать конфликт, возникший в зале между участниками процесса?
Ответ на вопрос о выборе стратегии поведения лежит в дальнейшей классификации конфликтов типа «человек—человек».
С точки зрения объективизации эти конфликты делятся на объективные и субъективные.
Рассмотрим конфликты «человек—человек», которые носят объективный характер.
Что значит: конфликт вызван объективными обстоятельствами? Это значит: возникновение конфликта не зависит от желания или нежелания его 'участников, не зависит от особенностей их личности (характера, темперамента, интеллекта и т. п.). Этот конфликт не может не возникнуть в ходе судебного заседания. Более того, он запрограммирован самой процедурой судебного разбирательства. Каковы же эти конфликты?
На рис. 2 представлены участники судебного разбирательства и возможные объективные конфликты между ними.
Прежде всего таким объективным конфликтом является столкновение антагонистических тенденций между обвинением и защитой, между прокурором и адвокатом (на рис. 2 связь № 1). У одного из участников тенденция доказать виновность подсудимого, выявить отягощающие вину обстоятельства, у другого — доказать обратное либо выявить смягчающие вину обстоятельства.
В сути этого конфликта — один из принципов судопроизводства: состязательность сторон. Этот конфликт объективен, он не может не быть, если, конечно, судебное разбирательство соответствует принципам демократического судопроизводства.
Какой должна быть позиция судьи в этом конфликте? Должен ли судья стараться предупредить или погасить этот конфликт; или же быть индиффе-
Рис. 2. Конфликты между участниками судебного заседания: 1 — председательствующий судья; 2 — судьи;
3 — подсудимый; 4 — адвокат; 5 — прокурор;
6 — потерпевший; 7 — свидетель со стороны защиты;
8 — свидетель со стороны обвинения
рентным в этой ситуации; или же он должен способствовать этому конфликту?
Если исходить из того, что состязание (а любой вид состязательности — это конфликт, ибо каждый стремится добиться своей победы и проигрыша противоположной стороны) — это основополагающий принцип достижения истины в судопроизводстве, то, очевидно, судья должен всячески способствовать возникновению такого объективного конфликта между прокурором и защитником.
А какова же практика? Практика, к сожалению, не всегда соответствует этому идеалу. И не только потому, что некоторые уголовные дела (дела частного обвинения) рассматривались без прокурора, и тогда адвокату приходилось «состязаться» с документом (обвинительным заключением). К сожалению, сложившаяся в нашей стране за годы советской власти практика ведения судьей судебного процесса не только не способствует конфликту между защитой и обвинением, но и нередко препятствует этому. На практике судебное разбирательство — это не столько состязание сторон, сколько выяснение судом (судьей) тех аспектов дела, которые должны были бы проявиться в ходе противоборства сторон, а судья, судьи лишь фиксировали бы и оценивали их доводы. На практике судья нередко в ходе судебного следствия сам допрашивает и сам добывает информацию вместо того, чтобы стимулировать эти стороны к противоборству, к активному высказыванию своих позиций, к их защите, к опровержению позиций противной стороны в ходе всего судебного заседания, а не только на одном его этапе — прениях сторон. Но и сами эти прения в соответствии со статьями УПК ограничены одним выступлением и только одной репликой (если не открылись новые обстоятельства). Таким образом, законодатель, вероятно, в угоду экономии времени (есть ли другое объяснение?) наложил жесткие ограничения на дискуссию как на проявление антагонистических тенденций, как на проявление состязательности.
К сказанному следует добавить, что из этих двух сторон (прокурор и адвокат) большую активность в реализации принципа состязательности проявляет защита. Отчего же прокурор, как правило, не стремится к активной защите своей позиции, к объективному конфликту с адвокатом? Не из-за уверенности ли, что его позиция в 99,9% будет принята — по его мнению — судьей? Да, но не только из-за этого. Прокуроры, участвующие в заседаниях, привыкли, что судья все брал на себя: и следствие, и выявление фактов, и их анализ, оценку. Хотя по идее одна из основных функций судьи (кроме оценки) — подталкивать стороны к противоборству, всемерно способствовать объективному конфликту между прокурором и адвокатом и только затем анализировать полученную информацию и оценивать ее.
Итак, конфликт «прокурор—адвокат» — конфликт объективный, следовательно, он должен быть, следовательно, его необходимо поддерживать, а при необходимости — усиливать.
Но этот конфликт не единственный среди объективных конфликтов между участниками судебного процесса. К числу таких конфликтов, которые не могут не возникнуть, относятся конфликты между:
.№ 2 — прокурором и подсудимым (комментарии здесь излишни);
№ 3 — прокурором и свидетелем со стороны защиты, ибо позиция одного из них — прокурора —. представить факты совершения подсудимым противоправных действий, а позиция свидетеля со стороны защиты — представить известные ему факты, свидетельствующие об обратном;
№ 4 — адвокатом и потерпевшим: первый из них настроен на представление фактов, оправдывающих подсудимого, второй представляет факты, свидетельствующие об обратном. Возникающая в этом случае дискуссия носит конфликтный характер, каждый пытается утвердить свои позиции;
№ 5 — адвокатом и свидетелем со стороны обвинения. Этот объективный конфликт аналогичен конфликту № 4;
№ 6 — подсудимым и потерпевшим. Их антагонистические тенденции очевидны, объективны, и для установления истины необходимо стимулировать эти стороны к проявлению своих противоположных тенденций.
Поскольку не в каждом судебном процессе участвуют свидетели со стороны обвинения или защиты, т0 в ходе судебного заседания должно быть как минимум четыре объективных конфликта.
Сделаем промежуточные выводы.
1. В судебном процессе, если он осуществляется в соответствии с принципами судопроизводства, не могут не быть конфликты между участниками процесса. По своему происхождению такие конфликты носят объективный характер.
2. Выше был приведен список участников судебного заседания, которые могут быть вовлечены процедурой судебного заседания в конфликт.
Отсюда важное следствие: ни в одной из объективных конфликтных ситуаций судья не представ. лен, потому что нет объективных обстоятельств которые обусловливали бы участие судьи в конфликте с кем-либо из участников процесса.
И, тем не менее, судья нередко оказывается участником конфликта. Но поскольку ни в одном из объективных конфликтов судья не представлен, то можно утверждать: если судья и может быть участником конфликта, то только субъективного.
Что же такое «субъективный конфликт»?
Причиной столкновения субъективных антагонистических тенденций являются не внешние обстоятельства, а личностные особенности участников конфликта — невыдержанность, невоспитанность, негативная установка на представителей определенных социальных или профессиональных групп.
Содержательной стороной субъективных конфликтов является либо неуважительное высказывание в адрес участника разбирательства, либо вступление в пререкание с кем-либо, в том числе и с судьей, На этом — последнем моменте — следует остановиться особо.
Прежде всего следует отличать субъективный конфликт типа «человек—человек» от конфликта «человек—закон». Например, прерывая высказывание адвоката, прокурор создает конфликт, который оценивается как субъективный конфликт типа «человек—человек» (неуважение к коллеге) и как конфликт «человек—закон», ибо любые высказываний разрешаются только судьей (через обращение к судье). Но и в том и в другом случае судья должен гасить подобного рода конфликты, опираясь либо и яйкции (что бывает чаще всего), либо на знание психологических особенностей лиц определенных социальных или профессиональных групп.
Итак, при возникновении конфликта между участниками процесса судье следует прежде всего выяснить, является ли возникший конфликт объективным п0 своему содержанию или же в нем в явной форме присутствует личностный компонент (неприязненное отношение одного участника к другому).
Ниже в качестве примера для дифференциации объективных и субъективных конфликтов приводятся два ответных высказывания адвоката на ходатайство прокурора.
1. «Должен заметить, что в этом ходатайстве прокурора явно отсутствует фактический мотив для изменения меры пресечения. Ходатайство не содержит очевидных доказательств, что если мой подзащитный останется на свободе, то он... Поэтому я не согласен с позицией прокурора об изменении меры пресечения».
2. «Должен заметить, что, требуя изменить меру пресечения, прокурор проявляет явный субъективизм, он не пожелал даже вникнуть в суть сложившейся ситуации. Ему абсолютно безразлично, что на руках у моего подзащитного двое маленьких детей. Это не что иное, как проявление бездушия! А те опасности, о которых пытался говорить прокурор, извините, взяты с потолка, просто придуманы, если учитывать личность подзащитного. А прокурор, опять же в силу своего бездушия, не учел это важное обстоятельство».
Итак, два конфликта между прокурором и адвокатом. Но если первый конфликт — в чистом виде объективный конфликт, то во втором случае высказывания адвоката в определенной мере направлены про-fHB личностных качеств прокурора. И это уже в определенной мере субъективный конфликт. Если после высказываний адвоката (при том и другом варианте) прокурор попросит слово, то в первом случае такое желание следует поощрять (совсем не исключено, что прокурор сейчас приведет действенные аргументы в защиту позиции о взятии подсудимого под стражу), а во втором случае от прокурора следует. ожидать и ответного выпада (в личностном плане). В этом случае, предоставляя вновь слово прокурору судье, для профилактики дальнейшего развития субъективного конфликта, следует прокомментировать выступление адвоката в том духе, что необходимо обсуждать не личность прокурора, а его ходатайство, а обращаясь к прокурору, просить его «с учетом только что сказанного, говорить по существу ходатайства» и тем самым предотвратить начинающуюся перепалку, т. е. субъективный конфликт.
Следовательно, для выработки тактики, адекватной ситуации, судья, сталкиваясь с очередным конфликтом, должен каждый раз решать: объективный конфликт или субъективный, а если в высказывании есть и то и другое, то четко отделять зерна от плевел, т. е. поощрять одну часть высказывания, стимулировать к этому, и осуждать (пресекать) другую часть.
Ибо не все конфликты, возникающие в ходе судебного заседания, нежелательны. Как мы теперь знаем, есть конфликты, которые судья должен даже провоцировать.
До сих пор мы говорили о конфликтах, в которых судья не участвовал. Но, как уже отмечалось, судья нередко оказывается участником конфликта. Разумеется, такой конфликт — и это стоит повторить — ни при каких обстоятельствах не может быть отнесен к объективным конфликтам. Если в ходе судебного заседания судья оказывается одним из участников конфликта, то этот конфликт всегда субъективный.
— Ну, а если, профессор, кто-то из участников нарушает какие-то нормы (допустим, процессуального характера) и судья соответствующим образом реагирует на это, разве это не есть конфликт, разве судья таким образом не становится одним из участников конфликта?
- Если имеется в виду конфликтная ситуация типа «человек—закон» (например, кто-то высказывается без разрешения судьи), то в этом случае судья становится не участником конфликта, а арбитром яежДУ данным лицом и... законом. И даже в том случае, когда нарушено право самого судьи (например, подсудимый своей репликой прерывает судью), это все же конфликт «человек (подсудимый)—закон», но не «подсудимый—судья». Судья не может быть участником объективного конфликта.
— Ну, а если высказывание кого-либо из участников процесса содержит выпад в адрес личностных характеристик судьи? Разве в этом случае не возникает конфликт «участник процесса—судья»?
— Да, может возникнуть (и, к сожалению, возникает), если судья увидит в этом высказывании выпад против его личности, а не против... закона!
Поскольку подобные ситуации весьма актуальны для каждого судьи, сформулируем правило, которым следует в этих случаях руководствоваться: судью невозможно оскорбить как личность, можно лишь нарушить закон (об уважении к суду). И реакция судьи должна быть не личностной, как у обычных людей (обидно, больно), а отстраненной, как если бы в зале оскорбили кого-либо из иных участников процесса.
Может ли кто-либо в зале оскорбить судью? Да, может. А может ли судья на кого-либо в зале обидеться, например на того, кто весьма нелестно, скажем прямо — в грубой форме высказался в адрес личностных качеств судьи? Ведь и такое явление не самое редкое в судебной практике. Иначе говоря, имеет ли право судья в этих ситуациях на проявление чувств, например на проявление такого чувства, как собственное достоинство?
Ответ на этот вопрос хотя и прост, но практика ему не всегда соответствует. Если в ответ на оскорбительную реплику в свой адрес некий человек почувствовал обиду, почувствовал некое унижение своего собственного достоинства, унижение своего «Я», то в зале заседания как личностный выпад или как просто нарушение закона, с которым Вы сталкиваетесь в любом уголовном деле? Ведь Вы не возмущаетесь и не негодуете, когда оказывается доказанным, что подсудимый действительно нарушил закон (совершил, допустим, кражу). Почему же следует возмущаться (себе в ущерб!), негодовать или просто переживать, когда тот же подсудимый нарушает другой закон — закон об уважении к суду? Не слишком ли дорого Вам будет стоить подобное переживание, подобное стрессовое состояние? И не только Вам, но и Вашим близким (а о них тоже следует думать. Вы им нужны), да и делу Вашему, и обществу в целом? Вопрос риторический, ибо и ответ очевиден.
Остается лишь сменить позицию: «Судья — тоже человек» на позицию: «Судья (в зале заседания) — только арбитр».
Ибо выгоднее, как оказывается, для самого судьи последнее, а не первое.
Дата добавления: 2016-03-22; просмотров: 1692;