ОПАСНОСТИ, УГРОЖАЮЩИЕ ДУШЕ 2 страница

Ом. Я выпускаю стрелу, я выпускаю ее – и она затмевает луну,
Я выпускаю ее – и солнце уходит в туман,
Я выпускаю ее – и свет затемняется звезд.
Не целил я ни в звезду, ни в солнечный диск, ни в луну,
Целил ведь в стебель души милой мне дочери я
Такой-то и такой-то.

Клак! Клак! Душа такой-то, приди и погуляй со мной,
Приди и посиди со мной,
Приди, усни и раздели со мной подушку.
Клак! Клак! Душа.

Повтори это трижды и после каждого повтора подуй в сложенную рупором ладонь. Или можно поступить таким образом. Выходи в ночь полнолуния и две последующие ночи, садись на муравейник лицом к луне, воскуряй благовония и произнеси следующее заклинание:

Я принес лист бетеля тебе пожевать,
О, приложи к нему известь, Принц Жестокости,
Чтобы такая-то дочь Принца Безумия ее жевала,
Чтобы такая-то на восходе обезумела от любви ко мне,
Чтобы такая-то на закате обезумела от любви ко мне.
Как ты помнишь родителей, помни меня,
Как ты помнишь свой дом и родную лестницу, помни меня,
Когда грохочет гром, помни обо мне,
Когда свистит ветер, помни обо мне,
Когда идет дождь, помни обо мне,
Когда кричит петух, помни обо мне,
Когда рассказывает свою повесть дрозд, помни обо мне,
Когда ты смотришь на солнце, помни обо мне,
Когда ты смотришь на луну, помни обо мне,
Потому что в этой самой луне я.
Клак! Клак! Душа такой-то, приди ко мне.
Я не намерен отдавать тебе свою душу,
Так пусть придет ко мне твоя душа.

После этого каждую ночь семь раз помаши тюрбаном по направлению к луне. Приди домой и положи его под подушку, и, если собираешься надеть тюрбан днем, сжигай благовония, приговаривая: "На поясе своем я ношу не тюрбан, а душу такой-то".

Индейцы с реки Насс в Британской Колумбии верят, что врач может по ошибке проглотить душу больного. Собратья по профессии заставляют подозреваемого в таком поступке знахаря наклониться к больному; в это время один запускает пальцы в его горло, другой разминает знахарю ладонями живот, а третий хлопает его по спине. Если после всего этого души не оказывается и если та же процедура была безуспешно проделана над всеми остальными знахарями, то приходят к заключению, что душа должна находиться в ящике главного знахаря. Несколько специалистов направляются к его дому оросят открыть ящик. После того как главный знахарь выложил все содержимое ящика на новую циновку, последователи Эскулапа берут его и держат за пятки, так что голова его уходит в отверстие пола. В этом положении ему моют голову и "всю оставшуюся от омовения воду выливают на голову больного". В этой воде, несомненно, находится утраченная душа.

Душа как тень или отражение.Но не только перечисленные опасности тревожат дикаря. Часто он видит свою душу или другую важную часть своего существа – в тени или в отражении, которые с необходимостью становятся для него источниками опасности. Ведь если тень растоптали, ударили или укололи, наносится ущерб личности ее владельца, а если ее отделили от него вовсе (в возможность чего он верит), человек умирает. На острове Ветар есть колдуны, которые МОГУТ сделать человека больным, пронзив его тень копьем или разрубив мечом. После того как Шанкара разгромил буддистов в Индии, он, по преданию, предпринял путешествие в Непал, где вступил в спор с Великим ламой. В доказательство своих сверхъестественных способностей Шанкара взмыл в воздух. Но пока тот парил, Великий лама, заметив, что тень его извивается и колеблется на земле, пронзил ее ножом. Шанкара упал и свернул себе шею.

Некоторые камни на Банксовых островах имеют поразительную форму; они известны под названием пожирающих привидений, потому что в них якобы обитают могущественные и опасные привидения. Если на один из этих камней упадет человеческая тень, привидение вытянет из него душу, и человек умрет. Поэтому такие камни устанавливают перед домами для охраны. Гонец, которого посылает домой отсутствующий хозяин, должен назвать имя пославшего, чтобы сторожевой дух в камне не вообразил, что он пришел со злым намерением, и не причинил ему вреда. Когда на похоронах в Китае наступает время закрывать крышку гроба, большинство присутствующих, за исключением ближайших родственников, отступают на несколько шагов или даже выходят в другую комнату, так как бытует поверье, согласно которому человек, если его тень забили в гроб, подвергает опасности свое здоровье. А когда приходит срок опускать гроб в могилу, большая часть присутствующих удаляется на некоторое расстояние, чтобы тени не попали в могилу и это не нанесло их владельцам вред. Гадатель-геомант со своими помощниками стоит на той стороне могилы, которая защищена от солнца, а могильщики и носильщики гроба крепко держат свои тени, обвязываясь вокруг талии матерчатой лептой. С помощью поражения тени ущерб может быть нанесен не только людям, но и животным. Есть верование, согласно которому маленькая улитка в известняковых горах Перака через тень всасывает кровь скота: поэтому скот теряет в весе и нередко падает от потерн крови. Древние полагали, что, если на тень человека наступит аравийская гиена, он лишится дара речи и движения: если собака, стоя в лунную ночь на крыше, отбросит на землю тень и на нее наступит гиена, собака упадет на землю.

Если тень является жизненно важной частью человека или животного, то ее прикосновение при некоторых обстоятельствах может быть столь же опасно, как и соприкосновение с телом того или другого. Поэтому дикарь берет себе за правило избегать течи определенного рода лиц, которых он почему-либо считает опасными. К последним он, как правило, причисляет плакальщиков вообще, женщин и свою тещу в особенности. Индейцы-шусвап верят, что стоит тени плакальщика упасть на человека, и тот заболевает. При инициации в племени австралийских аборигенов курнаи (Виктория) юношей предостерегают от того, чтобы на них не попала тень женщины, так как от этого они станут тощими, ленивыми и глупыми. Рассказывают, что один австралийский абориген едва не умер от страха, когда узнал, что во время сна под деревом на его ноги упала тень тещи. Суеверный страх, с которым дикарь относится к теще, – один из наиболее известных антропологических фактов. У племен юин (Новый Южный Уэльс) на всякое общение мужчины с матерью жены накладывался строгий запрет. Он не смел посмотреть на нее и даже в ее сторону. Если тень мужа случайно падала на его тещу, это служило основанием для развода. В таком случае муж должен был оставить жену, и она возвращалась к своим родителям. Воображение жителей Новой Британии не может даже представить себе размах бедствий, которые не замедлят обрушиться, если мужчина случайно заговорит с матерью своей жены; такому человеку, вероятно, не останется ничего лучшего, как покончить жизнь самоубийством. Самая торжественная клятва у туземцев Новой Британии звучит так: "Если я лгу, сэр, пусть мне доведется пожать руку собственной теще".

Там, где тень считается столь тесно связанной с жизнью человека, утрата ее влечет за собой болезнь или смерть. К ее убыванию относятся со страхом и опасением: ведь это предвещает упадок жизненной силы ее владельца. На двух экваториальных островах: Амбоине и Улиасе, где в полдень предметы очень мало или совсем не отбрасывают тени, жители придерживаются правила в полдень не выходить из дому, так как воображают, что в противном случае они потеряют тень своей души. Островитяне Мангаиа рассказывают о могучем воине Тукаитаве, чья мощь слабела и таяла вместе с длиной его тени. Утром, когда он отбрасывал самую длинную тень, наибольшей была и его сила, но по мере уменьшения тени к полудню шла на убыль и сила, пока в полдень не достигала своей низшей точки; затем сила возвращалась по мере того, как после полудня удлинялась тень. Некий герой раскрыл секрет силы Туайтавы и в полдень убил его. Дикари-бесиси (Малайский полуостров) опасаются хоронить мертвых в полдень. потому что им кажется, что укороченность их тени в это время дня соответственно сократит их жизнь.

Эквивалентность тени жизни души нигде, вероятно, не находит более явного проявления, нежели в обычаях, которые до настоящего времени соблюдаются в Юго-Восточной Европе. Когда в современной Греции закладывается фундамент нового здания, обычай предписывает зарезать петуха, барана или ягненка и окропить их кровью краеугольный камень, под которым затем и хоронят животное. Цель этого жертвоприношения – придать зданию крепость и устойчивость. Иногда вместо того, чтобы убить животное, строитель подманивает к краеугольному камню человека, тайком снимает мерку с его тела, какой-нибудь части тела или с его тени и зарывает ее под камнем; или он кладет краеугольный камень на тень человека. Считается, что такой человек на протяжении года умрет. Румыны, жители Трансильвании, полагают, что тот, чью тень замуровали подобным образом, умрет в течение сорока дней. Так что люди, проходящие мимо строящегося здания, могут услышать предостерегающий окрик: "Берегись, чтобы они не взяли твоей тени!" Существовали даже торговцы тенями, чье ремесло заключалось в поставке архитекторам теней, необходимых для придания прочности стенам. В таких случаях снятая с тени мерка рассматривалась как эквивалент самой тени, и зарыть ее значило зарыть жизнь или душу человека, который, лишившись ее, должен умереть. Этот обычай пришел, таким образом, на смену древней практике замуровывания живого человека Е стену или под краеугольным камнем нового строения с целью придать ему прочность и долговечность, точнее, для того, чтобы разгневанный дух посещал это место и охранял его от вторжения врагов.

Одни народы верят, что душа человека пребывает в его тени, другие считают, что она пребывает в его отражении о воде или в зеркале. Например, "андаманцы считают душами не тени, а отражение (в любом зеркале)". Когда туземцы мотумоту (Новая Гвинея) впервые увидели свое отражение в зеркале, они решили, что это отражение и есть их душа. В Новой Каледонии старики верят, что отражение человека в воде или в зеркале является его душой, а люди помоложе, обученные католическими священниками, утверждают, что отражение является не более как отражением, вроде отражения пальмы в воде. Душа-отражение, будучи внешней по отношению к человеку, подвержена почти тем же опасностям, что и душа-тень. Зулус не станет смотреть в глубокую заводь, потому что, как ему чудится, в ней скрывается чудище, которое может унести его отражение, л тогда он пропал. Басуто утверждают, что крокодилы обладают способностью умерщвлять человека, увлекая под воду его отражение. Когда кто-то из басутов скоропостижно и без видимой причины умирает, его родственники заявляют, что это, должно быть, крокодил взял его отражение, когда он переходил через реку. На острове Сэддл в Меланезин есть заводь, "посмотрев в которую человек умирает; через отражение в воде его жизнью завладевает злобный дух".

Теперь мы понимаем, почему в Древней Индии и в Древней Греции существовало правило не смотреть на свое отражение в воде и почему, если человек увидел во сне свое отражение, греки считали это предзнаменованием смерти. Они боялись, что водные духи утащат отражение или душу под воду, оставив человека погибать. Таково же, возможно, было происхождение классического мифа о прекрасном Нарциссе, который зачах и умер из-за того, что увидел в воде свое отражение.

Теперь мы, кроме того, можем объяснить широко распространенный обычай закрывать зеркала и поворачивать их к стене после того. как в доме кто-то умер. Опасаются, что душа человека в виде отражения в зеркале может быть унесена духом покойного, который, как обычно верят, остается в доме вплоть до захоронения. Этот обычай совпадает с обычаем островитян Ару не спать в доме, где кто-то умер, из страха, что душа, выходящая из тела во сне, встретится с духом и будет им увлечена. Столь же ясна причина, по которой больные не должны смотреть в зеркало; во время болезни, когда душа может легко улететь, ее особенно опасно выпускать из тела через отражение в зеркале. Точно так же поступают те народы, которые не позволяют больным спать: ведь Душа во сне уносится из тела, и всегда есть риск, что она не вернется.

* Остров Ару, расположенный к западу от Новой Гвинеи, населён папуасами.

С портретами дело обстоит так же, как с тенями и отражениями. Часто считают, что они содержат в себе душу изображенного лица. Верящие в это люди, естественно, неохотно позволяют снимать с себя изображение. Ведь если портрет является душой или, по крайней мере, жизненно важной частью изображенного, владелец портрета сможет оказать на оригинал роковое воздействие. Например, эскимосы Берингова пролива верят, что сведущие в колдовстве люди обладают способностью выкрадывать тень человека, а без нее тот чахнет и умрет. Однажды исследователь установил камеру в деревне в нижнем течении реки Юкон, чтобы сфотографировать эскимосов среди их хижин. Пока он наводил аппарат, к нему подошел староста и настойчиво потребовал разрешить заглянуть под покрывало. Получив согласие, он с минуту внимательно смотрел на движущиеся в матовом стекле фигуры, а затем вдруг отдернул голову и что есть мочи крикнул своим людям: "Он собрал в коробку все ваши тени!" Началась паника, и в одно мгновение эскимосы исчезли в хижинах. Смертельный страх перед фотоаппаратом испытывали тепехуаны Мексики; чтобы уговорить их позировать, потребовалось пять дней. Когда они наконец согласились, у них был вид осужденных перед казнью. Они были уверены, что с помощью снимков фотограф может унести их души и на досуге проглотить их. Тепехуаны утверждали, что, когда он привезет Ил фотографии в свою страну, они умрут или с ними приключится какое-нибудь несчастье. Когда доктор Ката со своими сотрудниками исследовал область Бара на западном берегу острова Мадагаскар, туземцы вдруг стали относиться к ним враждебко. За день до этого путешественникам не без трудностей удалось сфотографировать семью вождя, и теперь их обвиняли в умыкании душ туземцев для того, чтобы по возвращении во Францию продать их. Все уговоры ни к чему не привели. Тогда в соответствии с существовавшим в этой области обычаем исследователям пришлось "поймать" души, "сложить" их в корзину и, по приказанию доктора Ката, "возвратить" владельцам.

Деревенские жители в Сиккиме испытывали неподдельный ужас и скрывались, когда на них направляли объектив фотоаппарата, "дурной глаз коробки", как они его называли. Им казалось, что вместе со снимками фотограф унесет их души и сможет воздействовать на них магическими средствами. Они утверждали, что даже снимки пейзажа причинят вред ландшафту. Вплоть до времени правления последнего владыки Сиама* ни на одной монете не чеканилось его изображение, "потому что в то время существовало сильное предубеждение против изготовления любых изображений. Даже в настоящее время достаточно путешествующим в джунглях европейцам направить на толпу фотоаппарат, чтобы она вмиг рассеялась. Когда с лица снимается копия и уносится от владельца, вместе со снимком от него уходит часть жизни. Поэтому суверен – если он не был наделен долголетием Мафусаила – едва ли мог допустить, чтобы его жизнь вместе с монетами мелкими кусочками распылялась по его владениям".

* Сиам – прежнее название Таиланда.

Такие верования сохраняются и в разных частях Европы – старухи с греческого острова Карцатос очень сердились, когда их рисовали, полагая, что вследствие этого они зачахнут и умрут. На западе Шотландии живут люди, которые, "чтобы не навлечь на себя несчастья, отказываются отдавать свои изображения, и приводят в пример своих друзей, которые не знали ни одного светлого дня после того, как их сфотографировали"

Глава XIX

ЗАПРЕТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ

Табу на общение с иноплеменниками.Выше рассмотрены первобытные представления о душе и подстерегающих ее опасностях. Они не ограничиваются одним народом или одной страной; в различных вариантах они встречаются по всему свету, а их пережитки, как мы видели, сохраняются в современной Европе. Столь глубоко укоренившиеся и распространенные верования должны были отразиться на институте верховной власти первобытного общества. Ведь если каждый человек прилагал значительные усилия, чтобы спасти свою душу от угрожающих ей со всех сторон опасностей, то в неизмеримо большей мере в охране нуждается тот, от кого зависит благосостояние и само существование целого народа и в чьей охране заинтересованы все. Поэтому следует ожидать, что жизнь верховного вождя находится под защитой еще более изощренной системы предосторожностей и запретов. Действительно, как мы уже видели, жизнь властителей в ранних обществах регулируется весьма строгим кодексом предписаний. Не являются ли эти предписания теми самыми мерами предосторожности, к которым прибегают для того, чтобы сохранить жизнь правителя? Анализ такого рода правил подтверждает это предположение. Некоторые из предосторожностей, соблюдаемых правителями, идентичны тем, которые соблюдаются частными лицами из стремления к безопасности своей души. Другие изобретены специально для правителей; многие из них (если не все) являются не более как средствами сохранения жизни правителя. Сейчас мы перечислим некоторые из царских предписаний, или табу, и сопроводим их такими комментариями и объяснениями, которые помогут выявить их первоначальную направленность.

Так как целью царских табу является оградить правителя от всевозможных опасностей, они в большей или меньшей мере принуждают его жить в состоянии затворничества. Из всех источников опасности дикарь страшится более всего магии или колдовства, и всех иноплеменников он подозревает в причастности к этому искусству. Предохранение от пагубного воздействия, которое намеренно или невольно оказывают иноплеменники, является поэтому элементарным предписанием дикарского благоразумия. Прежде чем допустить иноплеменников в страну, по крайней мере прежде чем позволить им свободно общаться с ее населением, местными жителями часто выполняются определенные обряды, цель которых – лишить иностранцев магических способностей, нейтрализовать пагубные влияние, которое якобы от них исходит, так сказать, дезинфицировать зараженную атмосферу, которая их окружает. Когда посольство, посланное императором Восточной Римской Империи Юстином II для заключения мира с тюрками, прибыло на место назначения, оно было принято шаманами, которые подвергли послов обрядовому очищению, чтобы удалить их дурные намерения. Сложив на открытом месте привезенные послами товары, эти чародеи обносили вокруг них кадящие благовония; при этом они звонили в колокол и били в барабан пыхтя и впадая в неистовство от усилий рассеять злые чары. Затем и послы подверглись очищению, пройдя сквозь пламя костров.

На острове Нанумеа (южная часть Тихого океана) новоприбывшим европейцам и жителям других островов не разобщается вступать в общение с населением до тех пор, пока ни (или их представители) не побывали во всех четырех храмах острова, где были вознесены молитвы о том, чтобы бог отвратил любое вероломство или болезни, какие могли принести с собой эти чужеземцы. Затем в честь бога на алтари с песнями и танцами возлагались жертвы мясом. До истечения всех этих церемоний население острова, за исключением жрецов и их подручных, держалось поодаль. У от-даномов на острове Борнео имеется обычай, согласно которому вступающие на землю племени иностранцы должны уплатить местным жителям определенную сумму денег; она тратится на принесение духам земли и воды в жертву буйволов и свиней для того, чтобы примирить божества с присутствием чужестранцев и побудить их не лишать население страны своей благосклонности, даровать обильный урожай риса и т.д. Мужчины другой области на острове Борнео, боясь европейцев, предупреждали жен и детей, чтобы те не подходили к ним близко. Те же, кто не сумел преодолеть любопытство, для умиротворения злых духов убивали домашнюю птицу и вымазывались ее кровью. "Чужеземных злых духов, – рассказывает путешествовавший по центральной части острова Борнео европеец, – которые сопровождают путешественников, боятся больше, чем злых духов, обитающих по соседству. Когда в 1897 году во время пребывания у кайанов меня посетила группа туземцев с реки Махакам, ни одна женщина не выходила из дому без горящей связки из коры дерева plehiding, чей зловонный запах отгоняет злых духов".

Во время путешествия по Южной Америке Крево* вошел в селение индейцев-апалаев. Через несколько минут после его прибытия индейцы принесли на пальмовых листьях несколько больших черных муравьев (укусы этой разновидности муравьев довольно болезненны). Затем перед ним в полном составе предстали жители селения без различия возраста и пола, и путешественник должен был посадить муравьев им на лица, бедра и на другие части тела. В тех случаях, когда он прикладывал их недостаточно плотно, индейцы выкрикивали: "Еще! Еще!" – и не удовлетворялись до тех пор, пока кожа их не покрывалась мелкими опухолями, как если бы их отстегали крапивой. Цель этого обряда становится ясной из соблюдаемого на островах Амбоин и Улиас обычая опрыскивания больных едкими специями, такими, как мелко растолченный имбирь, гвоздика, чтобы ощущение жжения прогнало демона болезни, которым может к ним пристать. На Яве народным средством против подагры и ревматизма является втирание испанского перца под ногти пальцев рук и ног; считается, что едкость перца слишком сильна для подагры и ревматизма, которые, следовательно, незамедлительно исчезнут. Мать больного ребенка на Невольничьем Береге верит, что ее ребенком овладел злой дух; для изгнания его она делает на теле маленького больного небольшие надрезы и кладет в ранки зеленый перец или другие специи в уверенности, что тем самым причиняет боль злому духу и принуждает его уйти. От боли, естественно, бедный ребенок визжит, но мать успокаивает себя мыслью, что вместе с ним страдает и демон.

* Крево Жюль Никола (1847-1882) – французский путешественник по Латинской Америке.

Тот же страх перед иностранцами, а не желание оказать им почести лежит, вероятно, в основе обрядов, которые иногда совершаются при их встрече, но цель которых четко не выявлена. На населенном полинезийцами острове Онгтонг-Джава жрецы и колдуны пользуются большим влиянием. Их основное занятие – вызывать и заклинать духов, чтобы предотвратить или изгнать болезнь, получить благоприятный ветер, хороший улов рыбы и т.д. Когда на островах высаживаются иностранцы, первыми их принимают колдуны; они опрыскивают их водой, смазывают маслом и опоясывают сушеными листьями пандануса. Одновременно во все стороны обильно рассыпают песок и разливают воду; сам новоприбывший и его лодка протираются зелеными листьями. После этой церемонии колдуны представляют иностранцев вождю. В Афганистане и в некоторых районах Персии по случаю прибытия путешественника, прежде чем он войдет в селение, нередко приносят в жертву животное и пищу или жгут огонь и воскуряют благовония. На афганской границе миссию часто встречали огнем и курениями. Иногда со словами "Добро пожаловать!" под копыта лошади путешественника бросают поднос с тлеющими головнями. При въезде Эмина-паши в одно селение в Центральной Африке были принесены в жертву две козы, их кровью была окроплена дорога, и, наступив на кровь, вождь приветствовал Эмина. Временами ужас перед чужестранцами и их магией достигает таких размеров, что их вообще отказываются принимать. Когда Спик* прибыл в одну деревню, местные жители захлопывали перед ним двери своих домов, потому что никогда до этого они не видели белого человека и его оловянных ящиков, которые несли люди. Кто его знает, говорили они, – может быть, это грабители Ватута превратились в эти ящики и пришли нас убивать? Мы не можем вас впустить. Ничто не могло разубедить их, и отряду пришлось отправиться в другую деревню".

* Спик Джон Хенниг (1827-1864) – английский путешественник по Африке.

Страх перед чужаками бывает взаимным. Вступая в незнакомую страну, дикарь испытывает чувство, что идет по заколдованной земле, и принимает меры для того, чтобы охранить себя как от демонов, которые на ней обитают, так и от магических способностей ее жителей. Так, отправляясь в чужую страну, маори совершают обряды для того, чтобы сделать ее "мирской" (как будто до этого она была "священной"). Когда Миклухо-Маклай приближался к деревне на Берегу Маклая в Новой Гвинее, один из сопровождавших его туземцев сорвал с дерева ветку и, отойдя в сторону, некоторое время что-то ей нашептывал; затем он поочередно подходил к каждому участнику экспедиции, выплевывал что-то ему на спину и несколько раз ударял его веткой. В заключение он пошел в лес и в самой чаще зарыл ветку под истлевшими листьями. Эта церемония якобы ограждала экспедицию от предательства и опасности в деревне, к которой она приближалась. Основывалась она на представлении, что дурные влияния отвлекаются от людей на ветку и вместе с ней зарываются в чаще леса. Когда в Австралии племя получает приглашение посетить своих соседей и приближается к их стоянке, "пришельцы держат в руках зажженную кору или головни; делается это, по их словам, для разряжения и очищения воздуха". Когда тораджи находятся на охоте за головами в стане врага, они не имеют права отведать ни одного посаженного врагом плода, ни одного выращенного им животного, не совершив перед этим какой-либо враждебный акт, например не подпалив дом или не убив человека. Считается, что, если они нарушат этот запрет, в них проникнет часть духовной сущности врага, и это уничтожит магическую силу их талисманов.

Существует также поверье, что вернувшийся из путешествия человек может быть заражен от общения с иноплеменниками зловредной магией. Поэтому, прежде чем вновь быть принятым в своем племени и в обществе друзей, вернувшийся из путешествия должен пройти через очистительные обряды. Бечуаны, например, очищаются после путешествия тем, что бреют себе головы и т.п. из боязни заразиться колдовством от чужеземцев. В некоторых районах Западной Африки, когда человек после долгой отлучки возвращается домой, прежде чем получить разрешение войти к жене, он должен омыться особой жидкостью, чтобы обезвредить магические чары, которыми женщина другого племени могла опутать его во время отлучки и которые от него могут перейти к женщинам селения. Когда два индуса были направлены местным принцем в Англию послами и возвратились в Индию, было сочтено, что они настолько осквернили себя соприкосновением с англичанами, что только второе рождение могло вернуть им чистоту. "В целях восстановления было приказано сделать ради них из чистого золота статую плодородящей природы в виде женщины (или в виде коровы), затем поочередно заключить их в статую и пропустить через обычное отверстие, символизировавшее родовые пути. А так как статуя из чистого золота в полный человеческий рост – вещь слишком дорогостоящая, решили изготовить изображение священной йони,* через которое должен пройти возрождающийся". По приказу принца такое изображение было изготовлено, и, выйдя из него, послы считались вновь рожденными.

* Йони – священный символ женского полового органа в индуизме.

Раз меры предосторожности против дурного влияния иностранцев принимаются ради простых людей, нет ничего удивительного в том, что для предохранения правителя от опасности осквернения принимаются особые меры. В средние века послы, прибывавшие к татарскому хану, были обязаны пройти между огнями костров; той же процедуре подвергались и привезенные ими подарки. Этот обычай основывался на том, что огонь устраняет магическое влияние, которое пришельцы могли оказать на хана. Когда подчиненные вожди со своими свитами впервые или после распри приходили навестить Каламбу могущественного вождя башилангов в бассейне реки Конго, они должны были два дня подряд совместно, мужчины и женщины, купаться в двух ручьях и проводить ночи на рыночной площади под открытым небом. После второго купания они нагишом отправлялись к дому Каламбы, который помечал грудь и лоб каждого из них длинным белым знаком. После этого они возвращались на рыночную площадь и одевались. Затем следовало испытание перцем. В глаза каждого вождя насыпали перец; одновременно испытываемый должен был признаваться во всех прегрешениях, отвечать на все задаваемые вопросы и давать обеты верности. На этом обряд заканчивался; отныне пришельцы вольны были располагаться в городе на постой на какой угодно срок.

Табу на пищу и питье.Акты принятия пищи и питья связаны, по мнению дикаря, с особой опасностью. Ведь в это время душа может выскользнуть через рот или быть извлечена с помощью враждебной магии. Среди говорящих на языке эве народностей Невольничьего Берега распространено поверье, что дух покидает тело и возвращается в него через рот. Поэтому человеку следует проявлять осторожность, открывая рот, чтобы бездомный дух не воспользовался представившейся возможностью и не вошел в тело. Считается, что это скорее всего может иметь место во время принятия пищи. Для того чтобы избежать этой опасности, принимаются меры предосторожности. Батаки, например, во время пиршества плотно закрывают двери жилища, чтобы душа осталась на месте и насладилась выставленными перед ней яствами: зафиманелы острова Мадагаскар во время еды закрывают двери на замок, поэтому очень редко кому удавалось застать их за этим занятием. Туземцы варуа* никому не позволяют подсматривать за ними во время еды и питья, особенно это касается лиц противоположного пола. "За то, чтобы мужчина разрешил мне посмотреть, как он пьет, я должен был заплатить ему. Но я не мог уговорить его разрешить то же женщине". Когда варуа предлагают выпить, они обыкновенно просят, чтобы на время питья их прикрыли куском ткани.

* Варуа – народ в юго-восточной части бассейна Конго (область Уруа), языковая семья банту.