Вопрос 3. Основные причины и условия коррупционных преступлений в УИС

Изучение законодательной и иной нормативно-правовой базы, а также практики деятельности учреждений и органов уголовно-исполнительной системы позволяет классифицировать детерминанты (), обусловливающие коррупционную деятельность в УИС на две группы:

правового и

организацион­но-управленческого характера.

1. Детерминанты правового характера обусловлены главным образом несовершенством действующего законодательства:

- в настоящее время законодательно не определены конкретные механизмы взаимодействия учреждений и органов УИС с органами государственной власти субъектов Фе­дерации и местного самоуправления;

- отсутствует четкая регламента­ция деятельности попечительских советов, религиозных конфессий, комиссий по реабилитации и других общественных организаций;

- отсутствует закон (нормативного правового акта), закрепляющий правовой статус, виды (исчерпывающий пере­чень) органов, общественных объединений, имеющих право осущест­влять контроль за деятельностью учреждений и органов, исполняю­щих наказания, в том числе в сфере противодействия коррупции (опосредованно или непосредственно). Это касается прежде всего деятельности общественной палаты, комиссий по вопросам помило­вания на территории субъекта Федерации, Минюста России, его глав­ных управлений (управлений) в субъектах Российской Федерации.

- имеет место отсутствие четкого распределения обязанностей и прав различных субъектов, противодействующих коррупции, наделе­ние различных органов (общественных организаций) одними и теми же компетенциями без предоставления соответствующих полномочий. Например, правом осуществления контроля за условиями содержания лиц, находящихся в исправительных учреждениях, наделены общест­венные наблюдательные комиссии и комиссии по вопросам помилова­ния субъектов Федерации. Однако если для первых законодатель оп­ределил порядок посещения указанных учреждений, их полномочия, то в отношении вторых механизм реализации их права не прописан.

- в законодательстве отсутствует связь между предоставленными органу (общественной организации) правами и его обязанностями. На­пример, комиссии по вопросам помилования субъектов Федерации на­делены правом посещения исправительных учреждений, а права и обя­занности по принятию соответствующих мер для устранения обнару­женных недостатков не обозначены.

- нарушена иерархия законодательных и иных норма­тивных правовых актов. Так, ничем не обосновано регулирование по­сещения учреждений и органов, исполняющих наказания, в одних случаях на уровне закона (ст. 23, 24 УИК РФ), в других - на уровне подзаконных нормативных актов (посещение указанных мест членами комиссии по вопросам помилования субъектов Федерации - Указ Президента Российской Федерации от 28 декабря 2001 г. N 1500);

- действующее законодательство, предусматривая право различ­ных должностных лиц на посещение учреждений и органов, испол­няющих наказания (ст. 23 УИК РФ), не конкретизирует их компетен­цию, полномочия. В ряде случаев не определены задачи и функции государственных органов, муниципальных образований по отноше­нию к учреждениям и органам, исполняющим наказания.

- другим примером нарушения иерархии, отсутствием преемст­венности законодательных актов различных уровней являются нор­мы, регламентирующие оказание правовой помощи осужденным. Так, в Конституции Российской Федерации речь идет о гарантиро­ванной квалифицированной юридической помощи, в том числе бес­платной (ч. 1 ст. 48). УИК РФ предусматривает юридическую по­мощь, оказываемую адвокатами, а также иными лицами, имеющими право на оказание такой помощи (ч. 8 ст. 12). Однако данная норма не содержит указания на оказание именно квалифицированной юриди­ческой помощи. Ни в данной норме, ни в нормативных правовых ак­тах не определены «иные лица, имеющие право на оказание такой помощи». Приведенная норма, в отличие от нормы, содержащейся в ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, уже не предусматривает возможности оказания бесплатной юридической помощи определенным категори­ям осужденных;

- предоставление единоличного права руководителю исправитель­ного учреждения решать ряд вопросов, затрагивающих права и за­конные интересы осужденных, при отсутствии установления соответ­ствующих форм контроля и процедуры их решения, также является одной из детерминант совершения коррупционных преступлений при исполнении наказаний.

- нормы ряда статей УИК РФ и УК РФ буквально предписывают удовлетворение законных интересов осужденных не в императивном плане, а как некую возможность, реализация которой полностью за­висит от администрации исправительного учреждения, в лучшем слу­чае - суда. В связи с этим уместно привести тезис А.В. Кладкова: «Если в норме сказано, что правоприменитель «может», а не обязан, то в ней уже заложена коррупционная составляющая. Должностное лицо может применить ее так, как ему будет выгодно. А это открывает возможности его подкупа».

Анализ применения таких норм свидетельствует о наличии проблемных вопросов. Ежегодно от осужденных поступают жалобы: на отказ в переводе с места лишения свободы ближе к месту жительства; в предоставлении отпусков, свиданий, телефонных разговоров; нарушение срока представления материалов на условно­-досрочное освобождение и помилование. И значительная часть из них находят свое подтверждение.

На институте условно-досрочного освобождения следует остано­виться более подробно в силу ряда обстоятельств: 1) наибольшее ко­личество злоупотреблений со стороны сотрудников исправительных учреждений имеет место именно при применении данного института; 2) наличие судебной практики его применения.

Так, в ч. 1 ст. 79 УК РФ, закрепляя положение об относительной безусловности ус­ловно-досрочного освобождения осужденного, если судом будет при­знано, что для всего исправления он не нуждается в полном отбыва­нии назначенного судом наказания, законодатель отдает на откуп су­ду решение вопроса возможности быть полностью или частично освобожденным от отбывания дополнительного вида наказания.

Как отмечает Лукин В.П. «К уполномоченному регулярно поступают жалобы осужденных, которым по решению су­да было отказано в условно-досрочном освобождении от дальнейше­го отбывания наказания. Анализ жалоб свидетельствует об отсутст­вии единообразного подхода к признанию осужденного не нуждаю­щимся в дальнейшем отбывании наказания, обнаруживаются и проблемы в законодательном регулировании, снижающие эффектив­ность института условно-досрочного освобождения ... Законодатель так и не смог сформулировать четких критериев признания осужден­ного не нуждающимся в полном отбывании наказания».

Изучение практики применения условно-досрочного освобожде­ния свидетельствует о наличии грубых нарушений администрацией ИУ требований ст. 175 УИК РФ. Контроль за подготовкой объектив­ных сведений в характеристиках осужденных, учетом объявленных им поощрений и наложенных дисциплинарных взысканий руково­дством ряда ИУ и территориальных органов УИС не осуществляется.

В результате этого нередко на отрицательно характеризующихся осужденных оформляются положительные характеристики, что в дальнейшем вводит в заблуждение судебные органы и позволяет ус­ловно-досрочно освобождать от отбывания наказания лиц, не встав­ших на путь исправления.

Нетрудно предположить, что указанные нарушения не могли не быть мотивированы корыстными целями со стороны соответствую­щих должностных лиц.

2. Говоря о детерминантах организационно-управленческого харак­тера, следует отметить, что изучение законодательства в сфере ис­полнения наказаний и практики его реализации свидетельствует об их определенном расхождении, что позволяет сделать вывод об от­сутствии должного механизма реализации правовых норм в практиче­ской деятельности исправительных учреждений.

Нет необходимости говорить о важности этого аспекта вопроса. Мало издать закон, успех решения проблемы во многом зависит от того, каким образом соответ­ствующие нормы применяются.

Вопросы правоприменения являются одними из основных, особенно в деятельности по противодействию коррупционной преступности. Подтверждение тому - высокий уровень ее латентности, который ни у кого не вызывает сомнений.

В качестве примера можно привести общественный контроль, ко­торый, несмотря на его законодательное закрепление не только в уго­ловно-исполнительном законодательстве (ст. 23 УИК РФ), но и в Фе­деральном законе от 10 июня 2008 г. №76-Ф3 «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принуди­тельного содержания»!, пока не работает в полной мере.

С целью создания видимости благополучия и повышения рейтин­говых показателей в некоторых территориальных органах имеют ме­сто случаи сокрытия фактов возбуждения уголовных дел в отноше­нии сотрудников и увольнения их задним числом.

Так, в июле 2008 г. по инициативе администрации УФСИН Рос­сии по Вологодской области было возбуждено уголовное дело в от­ношении младшего инспектора группы надзора отдела безопасности ИК-4 Х., который получил 1500 руб. за пронос на территорию испра­вительной колонии двух сотовых телефонов, дрожжей и героина (37,824 г). В ходе рассмотрения материалов уголовного дела в суде был установлен факт фальсификации должностными лицами колонии даты его увольнения по собственному желанию. Х. было назначено наказание в виде 1О лет лишения свободы, а в отношении заместителя начальника ИК - 4 и начальника отдела кадров и работы с личным со­ставом учреждения было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 307 УК РФ (дача заведомо ложных показаний).

В феврале 2008 г. при сбыте наркотических средств осужденному был задержан оперативный дежурный дежурной части ОБ ИК-11 УФСИН России по Ханты-Мансийскому автономному округу – Югре Ю. К нему была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. В нарушение требований нормативных актов информация о возбуждении уголовного дела во ФСИН России не направлялась, в отчете по форме 3-ПР отражена не была. Приказом УФСИН России по Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре Ю. был уволен из УИС по п. «в» ст. 58 (по выслуге срока службы, дающего право на пенсию) Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации с выплатой единовременного пособия в размере восьми окладов денежного содержания.

Факты искажения статистической отчетности по формам 3-ПР (о состоянии законности и преступлениях среди сотрудников УИС) и 3-Д (о состоянии дисциплины среди сотрудников УИС) имели место и в ряде других территориальных органов. По результатам проверок, про­веденных инспекцией по личному составу УРЛС ФСИН России, к дис­циплинарной ответственности в 2008 г. было привлечено 23 человека.

Детерминантами организационно-управленческого характера яв­ляются: наличие запрещенных связей сотрудников исправительных учреждений с осужденными, отсутствие должной оценки проступков, совершаемых ими из корыстных побуждений, относящихся к категории дисциплинарных; отсутствие должных профессиональных ка­честв у ряда сотрудников, наличие издержек морально-психо­логического характера; сокрытие коррупционных преступлений пу­тем перевода их в разряд дисциплинарных; наличие низкого уровня дисциплины среди отдельных руководителей органов и учреждений, исполняющих наказания, выражающегося в игнорировании ими тре­бований приказов и указаний ФСИН России; отсутствие должного контроля со стороны руководителей за деятельностью подчиненных, непринятие целенаправленных действий по профилактике коррупци­онных проявлений среди личного состава.

Заключение

Таким образом, основными детерминантами коррупционных пре­ступлений, совершаемых в учреждениях и органах, исполняющих на­казания, являются:

- в сфере законодательства: наличие значительного количества норм в УК РФ и УИК РФ, отдающих решение вопросов на усмотре­ние суда или администрации исправительного учреждения, при от­сутствии каких-либо явных оснований для отказа при положительном решении вопроса; нарушение иерархии законодательных и норматив­ных правовых актов; неурегулированность проблемы оказания бес­платной квалифицированной юридической помощи осужденным, ну­ждающимся в ней и др.;

- в организационно-управленческой сфере: высокий уровень ла­тентности, сокрытие фактов совершения коррупционных преступле­ний, увольнение сотрудников, их совершивших, задним числом; пе­ревод совершенных преступлений в разряд дисциплинарных про­ступков и др.