Главное — интересы США

Первый принцип состоит в том, что самым главным приоритетом в от­ношениях с Россией является обеспечение безопасности американского народа. Мы будем всегда заинтересованы в этом вне зависимости от того, кого снимают или назначают в Кремле, или от того, в каком направлении движется Россия. Наши усилия, предпринимаемые на этом направлении, принесли ощутимые результаты.

Сегодня ни в Белоруссии, ни в Казахстане, ни на Украине нет ядерно­го оружия. Президенты Клинтон и Ельцин договорились о том, что в рам­ках Договора СНВ-3 будут произведены сокращения, в результате которых численность наших ядерных арсеналов будет снижена на 80% по сравне­нию с пиковыми показателями времен холодной войны. Россия вместе с нами подписала Договор о запрещении ядерных испытаний и ратифици­ровала Конвенцию о химическом оружии. Эксперты наших стран вместе работают над повышением уровня безопасности ядерного оружия и мате­риалов. Сегодня 75% долларов, которые мы направляем в виде помощи в Россию, расходуются на программы, призванные уменьшить угрозу ядер­ной войны и снизить опасность попадания оружия массового уничтожения в преступные руки. Недавно наши страны объявили о программе помощи ученым и рабочим закрытых ядерных городов России, которые теперь смогут найти себе работу на коммерческих гражданских предприятиях и тем самым избавиться от искушения продавать свои профессиональный опыт и знания силам, желающим нам вреда.

Сегодня на территории стран Балтии больше нет российских войск. Вместо этого российские и наши солдаты несут службу в Боснии. Россий­ские офицеры работают с офицерами вооруженных сил наших союзников в штаб-квартире НАТО. Дипломаты наших стран предпринимают совмест­ные усилия в деле установления мира на Кавказе и в Косово.

Когда Евгений Примаков был министром иностранных дел, мы рабо­тали в тесном контакте друг с другом. Мы видели друг в друге настойчи­вых защитников национальных интересов своих держав. Нам удавалось поднимать наше сотрудничество на новый уровень там, где наши интере­сы совпадали, и честно и конструктивно разрешать возникавшие между нами разногласия.

Сегодня вопрос заключается в том, можно ли будет продолжать такое сотрудничество. В России многие хотят перенести центр тяжести взаимо­действия с Америкой и нашими союзниками с партнерства на неуступчивость, противостояние и пренебрежение интересами другой стороны. Ес­ли подобное произойдет, это будет двойным несчастьем для России. Во-первых, нам будет все труднее и труднее помогать России двигаться впе­ред, и в конце концов такая возможность вообще исчезает. Во-вторых, если произойдет сдвиг, о котором я сказала, российская внешняя полити­ка будет работать против интересов самой России. России нужен эффек­тивный режим нераспространения — ей нужно, чтобы такие страны, как Иран, не получили в свое распоряжение ядерное оружие или ракеты, ра­диус действия которых позволял бы достичь российской территории. Рос­сия нуждается в сокращении стратегических вооружений и в договоре, ограничивающем численность обычных вооружений в Европе. России ну­жен мир на Балканах и прекращение конфликтов на ее собственных гра­ницах. России нужны хорошие отношения с НАТО. России нужды такие соседи в Центральной Европе и других новых независимых государствах, которые жили бы в условиях безопасности и представляли собой процве­тающие образцы рыночных реформ — ведь успех и устойчивость гло­бальной экономики так же легко распространяются на другие страны, как кризисы и паника.

Прежде всего России необходимо ориентироваться на сотрудничество с торговыми партнерами и инвесторами во всем мире. Конфронтационная политика, которая не принесла России ничего хорошего даже в ядерный век, разумеется, не пойдет на пользу ее интересам и в век информацион­ный. К счастью, в последнее время мы с удовлетворением отмечаем при­знаки того, что российское руководство, так же, как и мы, видит взаимовы­годное начало в американо-российских отношениях. К примеру. 23 сен­тября Россия вместе с нами поддержала резолюцию Совета Безопасности о необходимости прекращения вооруженных действий Сербии против Ко­сово, принятую в рамках механизма установления мира, предусмотренно­го Уставом ООН. В ближайшие дни нам предстоит многое сделать для того, чтобы Милошевич понял, чего от него хотят.

Я говорила с министром иностранных дел Ивановым о тех жестоких убийствах, которые произошли в последние дни, о необходимости добить­ся от Милошевича понимания того, насколько серьезно мы настроены. Мы продолжаем сотрудничать с Россией во имя разрешения этого кризиса, но хочу ясно заявить: если мы не придем к согласию в вопросе о применении силы, Соединенные Штаты и их союзники должны быть готовы к реши­тельным действиям.

Ратификация Россией Договора СНВ-2 могла бы стать еще одним под­тверждением этой позитивной тенденции. По словам премьер-министра Примакова, это будет одной из его приоритетных задач. Его правительст­во получило беспрецедентную — по российским стандартам последнего времени — поддержку в Думе, а следовательно, и беспрецедентную воз­можность для такой ратификации. В то же время мы должны признать, что не имеющее финансовых средств российское правительство остро нуж­дается в деньгах на уничтожение ракет и запасов химического оружия, а также на выполнение других обязательств. В долгосрочном плане кон­троль над вооружениями даст России экономию, но в краткосрочном пла­не этот процесс связан с затратами, в покрытии которых мы и наши парт­неры должны помочь России — и не из благотворительности, а исходя из наших национальных интересов. Поэтому так важно, чтобы конгресс в этом году принял решение об увеличении финансирования программы Нанна-Лугара до 440 миллионов долларов