Геополитические отношения

Исторически по мере укрепления экономической, военной, фи­нансовой мощи и политического веса США Латинская Америка постепенно втягивалась в геополитическое поле северного сосе­да. И сейчас практически Соединенные Штаты занимают в аб­солютном большинстве стран этого континента гегемон и стеков положение. «Прибирать к рукам» латиноамериканцев США на­чали еще в первой четверти XIX в.

В конце 1823 г. президент Соединенных Штатов Дж. Монро обратился к Конгрессу со специальным посланием, которое явилось результатом обобщения и развития теории и практики внешней политики США и получило название доктрины Мон­ро. Эта доктрина была разработана на заседаниях американского правительства в связи со слухами об угрозе интервенции со сто­роны Священного Союза (Россия, Австрия, Пруссия) в Латин­скую Америку с целью восстановления былого господства Испа­нии в ее американских колониях. Вот такой надуманный предлог был использован США для утверждения своей гегемонии в южном полушарии континента. В §7 доктрины выдвигался и развивался «принцип, закрепляющий колонизацию». В нем го­ворилось:

Американские континенты ввиду свободного и независимого по­ложения, которого они добились и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей колониза­ции любой европейской державы.

А в §48 и 49 обосновывался принцип разделения мира на ев­ропейскую и американскую системы. В доктрине подчеркива­лось, что любая попытка со стороны Священного Союза

распространить их систему на любую часть нашего полушария явля­ется опасной для нашего спокойствия и безопасности⁸.

В этом документе в дипломатически завуалированной форме были заложены интересы плантаторов-рабовладельцев Юга и крупной буржуазии Севера в экспансии, создании благоприятных условий для расширения территории США и выдвижения лозун­гов, теоретически оправдывающих «преимущественные права» США на американском континенте. Эти «преимущественные права» северного соседа сводились к простой геополитической идее: рост могущества и благосостояния страны связывался с расширением территории американских штатов.

Эта экспансия нашего населения и присоединение новых штатов оказали счастливейшее влияние на все высшие интересы Союза. Это в огромной мере увеличило наши ресурсы и прибавило нам силу и достоинство державы, признанной всеми. Совершенно очевидно, что, расширяя базис нашей системы и увеличивая число штатов, сама эта система сильно укреплялась в обеих своих частях —

зафиксировано в этом документе.

«Преимущественные права» США, провозглашенные в док­трине Монро, реализовались в 1924-1926 гг. против Кубы и Пу­эрто-Рико, когда силами Колумбии и Мексики американцы подчинили себе кубинцев и пуэрториканцев, а в 40-х годах XIX в. у Мексики в знак «признательности» за ее усилия по за­кабалению Кубы американцы отторгли Техас, Орегон и Кали­форнию. По этому поводу президент Д. Полк в декабре 1845 г., обращаясь к Конгрессу, лицемерно утверждал, что только сам народ

имеет право определять свою собственную судьбу. Если какая-нибудь его часть, образуя независимое государство, предложит объединиться с нашей конфедерацией, то этот вопрос будет решаться ими и нами без какого-либо вмешательства⁹.

Спустя более чем 150 лет США, действуя точно так же, спер­ва организуют «независимое государство», будь то в Латинской Америке, Африке, на Балканах, в Восточной Европе или в дру­гой геополитической точке планеты, а затем вводят туда свои «миротворческие» войска. О решении осуществлять функции «международной полицейской силы» (сначала применительно к странам Латинской Америки) США объявили еще в 1895 г. (доктрина госсекретаря Р. Олни), подтвердили в 1904г., когда президент Т. Рузвельт прямо заявил, что в Западном полушарии {приверженность Соединенных Штатов к доктрине Монро может заставить их в случае внутренних беспорядков и бессилия в лати­ноамериканских странах осуществлять функции «международной политической силы». Реализуя эту функцию, в начале XX в. США организуют многочисленные интервенции на Кубу, в Мексику, на Гаити, в Доминиканскую республику, Никарагуа, Панаму и другие страны. Начиная с 50-х годов XX в. и до конца второго тысячелетия вмешательство США в жизнь упомянутых, а также других стран континента практически не прекращалось: растущее национально-освободительное движение в Латинской Америке в первую очередь было направлено против бесцере­монного северного соседа и его ставленников («Самоса — быв­ший диктатор Никарагуа — сукин сын, но наш сукин сын», — говаривал президент США Ф.Д. Рузвельт).

Большинство латиноамериканцев резко отрицательно относят­ся к доктрине Монро. По словам бывшего президента Гондураса П. Бонилья даже

упоминание об этой ... доктрине ... считается в странах Латинской Америки оскорблением их достоинства и их суверенитета и в то же время угрозой их независимости⁹.

Конец XX в., конечно, внес изменения в геополитическую систему силовых полей континента. Возникли и активизируются новые процессы в политике, экономике, которые во многом обусловлены ускорением научно-технического прогресса, фор­мированием транснациональных компаний и другими причина­ми. Важной особенностью этих перемен является то, что в их орбиту втягиваются все страны мира. И Латинская Америка в полной мере испытывает на себе позитивное, а также и негатив­ное воздействие новой обстановки. Страны континента, несмот­ря на противодействие США, в силу прежде всего объективных причин ищут пути интеграции в мировую экономику. Внутрен­ними причинами интегрирования явились: застой в экономике стран Латинской Америки (он характерен для большинства го­сударств континента), неконкурентоспособность продукции на мировом рынке, неустойчивое хозяйственное развитие, рост без­работицы, инфляции, социальной напряженности и др. В каче­стве важнейшей внешней причины можно назвать глобализацию мировой экономики. Это один из ключевых мирохозяйственных процессов современности. Происходит качественная трансфор­мация мировой экономики. Кроме того, глобализация выступает как одна из движущих сил научно-технического прогресса, об­новления производства и ускорения темпов роста производи­тельных сил, усиления взаимодействия всех форм международ­ного экономического обмена (мировой торговли, вывоза капита­ла, научно-технического сотрудничества и т.д.)- Но глобализация несет резкое обострение конкуренции во всех субрегионах конти­нента, усиление экономической неустойчивости: учащение колебаний хозяйственной конъюнктуры, увеличение безработицы, рост банкротств, снижение оплаты труда рабочих и служащих.

Конечно, политика интеграции в мировую экономику при­несла народам Латинской Америки и определенные выгоды: по­зволила снизить инфляцию и возобновить экономический рост, обеспечить сравнительно высокие темпы роста торговли (за де­сять лет - с 1987 по 1996 гг. экспорт вырос примерно втрое, а импорт — в четыре раза), приток иностранного капитала за этот период составил почти 330 млрд. долл. Но за фасадом видимого благополучия скрывалось много негативных явлений и тенден­ций: импорт по темпам роста опережал экспорт (отсюда пассив­ных сальдо в торговле больше). Особенно значительным оказал­ся дефицит внешней торговли у Бразилии, Колумбии, Перу. Доминиканской республики. Развитие экспорта не стало мото­ром, двигающим внутренний экономический прогресс. Страны региона не смогли занять прочные позиции на мировом рынке. Темпы роста ВВП оказались значительно ниже, чем в 50-70-х годах, когда экономика регулировалась государством (в 50-е -70-е годы рост ВВП составлял 4,8 - 5,3%, в 90-е годы - 2,7%). Удельный вес стран региона в мировом товарообороте к середи­не 90-х годов снизился против уровня конца 70-х на 0,5%¹⁰.

Резкое увеличение импорта осложнило положение нацио­нальных производителей, вызвало волну банкротств, рост безра­ботицы и социальных конфликтов. Особенно сильно это ударило по обрабатывающей и легкой промышленности (производство обуви, одежды, мебели, инструментов). Половина предприятий этой сферы производства обанкротилась. Начался процесс деин-дустриализации и структурной перестройки экономики, т. е. продолжение политики превращения стран Латинской Америки в сырьевой придаток США, Канады, Европы. Под воздействием мирового рынка регион все больше ориентируется на добычу и первичную переработку минерального сырья и сельскохозяйст­венной продукции. Металлообработка, машиностроение, электротехника и другие сферы передового промышленного произ­водства в большинстве стран переходят от замкнутого производственного цикла к монтажу и сборке продукции из импортных деталей и узлов.

К концу XX в. Россия усилила внимание к Латинской Аме­рике. Но смотреть на этот континент приходится не как на еди­ный центр силы, а так же, как и в Африке, как на конгломерат разнородных стран, но с учетом их стремления к интеграции и

сложившихся многосторонних организаций. Многосторонние формы взаимодействия должны подкрепляться двусторонними связями. Отношения между Россией и конкретными странами обладают своей спецификой. В основе всех связей, безусловно, должны лежать совпадающие геополитические, геостратегиче­ские интересы, включающие в себя всю гамму их составляющих. Определяющим в их отношениях является тот факт, что Россия и большинство стран Латинской Америки находятся в сходной фазе развития и решают похожие задачи — общественной мо­дернизации, перекройки мирохозяйственных связей. По своему экономическому весу РФ и такие региональные державы, как Бразилия, Аргентина, Мексика, оказались почти в равном по­ложении — к их голосам страны «семерки» прислушиваются, но в расчет почти не принимают. Поэтому государства континента стоят перед опасностью маргинализации в формирующемся ми­ре мегаблоков. Россия и юг американского континента в гео­стратегическом плане оказываются вне трех полюсов экономи­ческого, политического и т.п. развития: североамериканского, западноевропейского и тихоокеанского (наиболее динамичного полюса).

Другой фактор, который объективно сближает интересы РФ и государств Латинской Америки, — незаинтересованность в однополюсном миропорядке, потребность в механизмах сдержи­вания гегемонистских устремлений в геополитике США. Лидеры стран континента накопили в этом отношении некоторый опыт и все чаще приходят к выводу о необходимости создания общего латиноамериканского фронта борьбы против северного соседа. Так, например, в мае 1996г. «Группа Рио» (14 наиболее влия­тельных государств континента) выступила с резким осуждением закона Хэлмса — Бертона от 12 марта 1996 г., ужесточающего торгово-экономическую блокаду Кубы. «Группа Рио» рекомендо­вала Межамериканскому Юридическому комитету, а также Между­народному суду в Гааге дать этому закону правовую оценку.

Со странами Латинской Америки Россию сближает и сход­ная ситуация стран-должников, усиливающаяся конкуренция на рынках товаров и услуг, близость подходов к проблемам между­народной безопасности, укрепления режима нераспространения ядерного оружия, урегулирования региональных и межгосудар­ственных конфликтов и др.

Одной из форм диалога России со странами Латинской Аме­рики стали контакты с Организацией американских государств (ОАГ). Эта организация постоянно усиливает свое влияние в процессах политической и экономической интеграции в Запад­ном полушарии. Поэтому статус постоянного наблюдателя в ней, который РФ приобрела в 1992 г., расширяет возможности российского сотрудничества с регионом на многосторонней ос­нове, хотя Вашингтон делает все от него зависящее, чтобы эти возможности ограничить. Почти полувековой опыт работы ОАГ при наличии доброй воли лидеров РФ и ближнего зарубежья, может вполне пригодиться для организации деятельности СНГ. Продуктивным может оказаться сотрудничество России с двумя крупными экономическими объединениями — НАФТА и МЕР-КОСУР. НАФТА — Североамериканская ассоциация свободной торговли создана в 1992 г. В нее вошли США, Канада и Мекси­ка. Предполагалось, что к 2005 г. в нее войдут все страны кон­тинента от Аляски до Огненной Земли, но слишком «разные весовые категории» оказались у стран — участниц проекта, и создание самого большого общего рынка застопорилось. Можно полагать, что влияние НАФТА на расстановку сил в мировой геополитике (прежде всего через экономику) будет возрастать.

МЕРКОСУР создана в 1991 г. Первоначально в нее вошли Бразилия, Аргентина, Парагвай и Уругвай. Присоединение к группе в 1996 г. еще одной страны - Чили - значительно изме­нило ее геополитический облик: она вышла в тихоокеанский регион, возросли ее политические и экономические возможно­сти, потенциал противостояния мегаблокам. В перспективе МЕРКОСУР и «союз четырех» — Россия, Белоруссия, Казах­стан, Киргизия — могут объединить усилия для совместного противостояния на севере континента и в тихоокеанском бас­сейне. Пока что РФ и латиноамериканские государства находят­ся вне интеграционных процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Их стремление активно войти в АТР может стать хоро­шей основой для взаимной поддержки., совместных действий. Для этого предприняты некоторые ходы: Россия, Мексика, Чили и Перу являются членами Совета Тихоокеанского экономического сотрудничества. Совет объединяет представителей правительственных, научных и деловых кругов и может служить хо­рошим инструментом для разработки и реализации совместных проектов. Кроме того, Мексика и Чили как члены Ассоциации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) заняли нейтральную позицию при вступлении России в эту ор­ганизацию свободной торговли и инвестиций.

Большая возможность сотрудничества РФ открывается в сфере новых тонких технологий. В Латинской Америке есть не­мало покупателей российских технологий, особенно из сферы ВПК, в частности, вооружений. Можно полагать, что именно это встретит наибольшее сопротивление со стороны США. Но южноамериканцы хорошо подстраховали эту программу. Закуп­ки тонких (особенно военных) технологий финансирует Меж­американский банк развития (МАБР) — второй по величине ме­ждународный банк с уставным капиталом в 4 млрд. долл. Он спонсирует ассоциацию «Программа Боливар», занимающуюся покупкой тонких технологий. Военная техника — одна из не­многих на сегодняшний день высококонкурентноспособных ста­тей российского экспорта. Спрос на нее в регионе, особенно в Бразилии, Перу, Колумбии, очень велик. Армии этих стран ак­тивно реформируются, технически переоснащаются. Значит, это - начало цепной реакции, стимул для военных реформ в других странах континента.

Пока же объем торговли РФ со странами Латинской Амери­ки сравнительно невелик — около 1% общего внешнеторгового оборота России. Наибольший удельный вес приходится на торговлю с Кубой. В российско-кубинских отношениях сейчас пре­обладает прагматическое начало, учитываются геополитические интересы России. Так, например, несмотря на сильный нажим со стороны США, угрозу применения экономических санкций, Москва сохранила за собой пользование на условиях аренды стратегическим объектом — радиоэлектронной станцией в Лурдесе, т. е. Россия заявила в данном случае о себе как о сильном геополитическом субъекте, а не объекте влияния. Поддержка Россией Кубы усиливается, что в перспективе дает большой шанс приема Острова Свободы в НАФТА. Два других члена этой Ассоциации - Канада и Мексика - занимают первое и второе места по объему инвестиций в экономику Кубы. Таким образом, Куба может рассматриваться Россией как надежный торговый партнер с большими возможностями и как мост (ворота) на се­вер и юг западного полушария.

Хорошие перспективы укрепления всесторонних связей имеются у России с Мексикой, особенно в области газовой и горнодобывающей промышленности, энергетики и транспорта, в аэрокосмической сфере.

Укрепляются связи России с Венесуэлой. Начало им положи­ло письмо Президента Венесуэлы Хосе Тадео Монагаса импера­тору России Александру II 22 марта 1856 г., в котором высказыва­лось пожелание открыть взаимные торговые и дружественные от­ношения 11. Наиболее полными отношения России с Венесуэлой были с 1975 по 1991 гг., когда действовало известное соглашение о сотрудничестве между СССР, Венесуэлой и Кубой в поставках нефти. В 1996 г. в Венесуэлу нанес визит Министр иностранных дел России Е. Примаков. Он вывел двустороннее сотрудничество на качественно новый уровень. Подтверждение этому — возоб­новление деятельности нефтяного четырехугольника: Россия -Венесуэла — Куба — Европа. Венесуэла вновь поставляет нефть на Кубу, а Россия — в Европу. Координация поставок нефти и газа особенно важна во время падения цен на энергоносители.

Другим хорошим геополитическим ходом во время того же визита в Латинскую Америку было провозглашение концепции многополярного мира. На этот призыв сразу же откликнулось руководство Колумбии, которое пригласило РФ вступить в меж­дународную группу государств ««друзей Колумбии»» (в нее уже входят Испания, Венесуэла, Мексика и Коста-Рика).

Один из старейших и крупнейших торговых партнеров на­шей страны в Латинской Америке — Аргентина. Связи с этой страной за 1996—1998 гг. значительно усилились. Товарооборот возрос в два раза. В перспективе — усиление сотрудничества в области атомной энергетики, тонких научно-технических техно­логий и космоса. Расширяется также сотрудничество на регио­нальном уровне.

Бразилия проявляет интерес к сотрудничеству в сфере воо­ружений, особенно к противовоздушным зенитно-ракетным комплексам «Игла», а также совместному строительству экспе­риментальной аэродинамической трубы.

По оценкам специалистов Института Латинской Америки РАН, если связи России с южноамериканскими государствами будут развиваться темпами конца XX в., то в начале следующего тысячелетия объем внешней торговли России со странами кон­тинента может составить 7-10% российского экспорта.

Итак, видно, что геополитические контакты России с южно­американскими странами идут «вглубь», переходят на уровень регионов. Тем не менее большая роль в реализации проекта

усиления связей с африканскими и латиноамериканскими госу­дарствами принадлежит государственным органам, которые ис­ходя прежде всего из геостратегических интересов России долж­ны подготовить федеральную программу развития связей с эти­ми континентами. Тогда нынешние ростки сотрудничества дадут в XXI в. весомые плоды.

1) Дугин А. Основы геополитики. — М, 1997. — С 482.

2) Цит. по: Право и политика в освободившихся странах. — М.. 1991. — С. 9.

3) Рассчитано по: Красная звезда. - 25.09 1995.; Сумбатьян Ю.Г. Африка на пороге XXI века. - М.: Изд-во Рос. Универ. Дружбы народов, 1994. - С. 34.

4) Там ж е , с. 40.

5) Daily news. - 12.10. 1991.

6) Демократия и авторитаризм в третьем мире в конце XX века. (Концепция С Хантингтона и отклики на нее). — М.: Генион РАН. — 1995. — С. 12.

7) Etumba. - 18.05. 1992.

8) Дипломатический словарь. — М.: Политиздат. — 1961, Т. 2. — С. 310—312.

9) Там же.

10) См.: Латинская Америка. - 1997. - № 12. - С. 6-7.

11) См.: Международная жизнь. - 1997. - № 6. - С. 90-91.

Заключение

Эта книга — первая попытка создать учебник по геополитике для студентов экономических вузов России, обобщающий нако­пленный опыт исследований по данной дисциплине как в нашей стране, так и за рубежом. Конечно, не все стороны этой науки нашли в нем отображение. Геополитика — синтетическая наука, она многогранна, как сложна и противоречива сама .жизнь В учебном пособии даны изложение и анализ наиболее фундаментальных направлений, важнейших сфер жизни общест­ва: внешне- и внутриполитических, финансово-экономических, геостратегичеcких.

В книге даны анализ сущности современного состояния сложнейших общественно-политических, экономических и во­енных систем, функционирующих в различных геополитических регионах планеты, научный прогноз реальных перспектив их геостратегических отношений.

Накануне XXI в. мифотворческие доктрины, завышенные самооценки, необъективные, ненаучные оценки интересов раз­личных субъектов политической деятельности довлеют не только над теоретическими концепциями, генерируемыми различными российскими мозговыми, геостратегическими центрами, зани­мающимися вопросами дипломатических отношений России, но и над здравым смыслом.

В России, к сожалению, до сих пор не изжита вера в гени­ального, харизматического лидера, которому стоит только взмахнуть белым платком — и все образуется. Геополитика как синтетическая наука учит тому, что мировой процесс хотя и ис­пытывает большое влияние личности, тем не менее носит объ­ективный естественно-исторический характер, это вектор слож­ного взаимодействия многих составляющих его сил и воль, объ­ективных потребностей и субъективных интересов В качестве последних можно назвать потребности в сырье, особенно в энергоресурсах, которыми так богата Россия. При населении в 145 млн. человек (около 2,5% населения Земли) она владеет (хранит в своих недрах) примерно 30% мировых запасов полезных ископаемых. Этим-то в первую очередь и объясняется при­стальный «интерес» к России ее западных и восточных «друзей».

Поэтому рассуждения многих радикальных либерал-реформаторов о бескорыстном интересе к России, любви к ее народам со сто­роны западных и восточных политиков и военных — это песни сладкоголосых сирен, зазывающих в объятья спрутов доверчивые жертвы. Контроль над географическим пространством, его стра­тегическими базами, узлами, точками, в конечном итоге кон­троль над сырьем остается главной геостратегической задачей наших «друзей» — соперников.

Другим серьезным пороком мифотворчества радикальных либерал-реформаторов является то, что они предлагают выбро­сить за борт корабля истории все позитивное в предшествующем развитии России, разрушить все старое, чернят всю историю геополитических отношений СССР, забывая древнюю истину: люди, государство, общество, отказывающиеся от своего про­шлого, не имеют и будущего.

С теоретической точки зрения — это подмена диалектической логики (логики Гегеля и Маркса) формальной, системного анализа — фетишизацией субъективизма (роли личности «с бе­лым платком»), регулирующего долгосрочного планирования — отношениями личностей, управления геополитическими процес­сами — самотеком, высоко профессиональной управленческой деятельности — самонадеянным дилетантизмом. И плохо то, что указанная методология до недавних пор переносилась в плос­кость реальной политики под живучим, затертым штампом «иного не дано». Последствия подобной «политики», выливаю­щейся в слепое экспериментирование над миллионами людей, испытывают народы России и десятки народов других стран различных регионов земного шара. Все это ведет к нарастанию анархии и кризисных явлений, к культу силы и вседозволенности, когда сила бронированного кулака превалирует над силой разума, гуманизма, человеколюбия.

Геополитическое знание — это глубоко научное знание, а значит, объективное, всестороннее, лишенное идеологической зашоренности и мифологии, какими бы простыми и привлекательными они ни были. В этом — главная ценность, практиче­ская значимость геополитики как науки. Первое систематизиро­ванное изложение проблем геополитической науки, на наш взгляд, будет представлять интерес не только для студентов учебных заведений, но и для аспирантов, преподавателей, да и вообще широкого круга читателей, увлекающихся новой синте­тической наукой — наукой XXI в.