Смерть Карла VI. Начало царствования Фридриха II и Марии Терезии. Две силезские войны и война за Австрийское наследство

Вступление на престол Фридриха II

Фридрих II вступил на престол в двадцативосьмилетнем возрасте. Он превосходил всех государей правящего дома Гогенцоллернов ясностью ума, силой воли, быстротой решений и действий. Более того, он стоял несравненно выше всех современных ему правителей по своим общим государственным дарованиям. Политический этюд, написанный им в его бытность в Рейнсбурге, свидетельствует о том, что он вполне представлял себе положение своей страны и задачи, возлагаемые на него как на ее государя. Последующие события доказали, что он обладал и большей природной прозорливостью, нежели все его окружавшие. Он говорил своим министрам, что не понимает различия между интересами государства и государя: «Интересы моей страны – мои собственные интересы», – сказал он через несколько дней после своего воцарения. Он отменил пытку, а вслед за тем провозгласил веротерпимость в своем государстве: «Все имеют права достигать блаженства по своему усмотрению», усилил армию 16 батальонами и несколькими эскадронами кавалерии. В числе первых призванных им на государственную службу лиц был великолепно образованный берлинский купец Иоган Эрнст Гоцковский, которого король знал еще в Рейнсбурге, и которому он поручил пригласить в Пруссию различных искусных мастеров и художников.

Смерть императора Карла VI

Фридрих II проявил свою энергию прежде всего в незначительном споре с епископом Люттихским по поводу его посягательств на маленькое владение Герсталь, входившее в состав оранского наследства. На высокомерный ответ епископа ультиматуму Фридриха, прусские войска вступили в Люттих и заставили духовного сановника сложить оружие (20 октября). В этот самый день в Вене скончался император Карла VI.

Притязания на Силезию

Первым испытанием, выпавшим на долю молодого короля, был вопрос о юлих-бергском наследии, получения которого можно было ожидать со дня на день, ввиду преклонного возраста курфюрста Пфальцского. С этой целью он отправил своих послов в Версаль, Вену, Ганновер. Они не добились там ничего, кроме уклончивых ответов, но Фридрих извлек и из них свою пользу, убедившись в том, что вести переговоры так, как это делалось раньше, никуда не годится. Неожиданная кончина императора Карла, известие о которой было получено им в Рейнсбурге 26 числа, выносило на первый план более важный вопрос. Порядок престолонаследия в австрийских землях, утвержденный покойным императором в его «Прагматической Санкции», давал повод к спору, и баварский посланник именем своего государя уже заявил протест против дочери Карла VI, Марии Терезии, признавая за ней право лишь на великое герцогство Тосканское. Карл VI оставил наследникам свое государство в необычайно расстроен ном состоянии и дому Габсбургов предстояла тяжелая борьба. Минута, к которой Фридрих готовился, чтобы заявить свои права на несправедливо отнятую у его дома Силезию, наступила ранее, чем он того ожидал.

Обучаясь у французов риторике, он выставлял своим главным побуждением в этом случае стремление к славе; это было справедливо отчасти потому, что для человека его закала слава могла считаться капиталом, приносящим проценты; но, в этот раз, Фридрих ратовал и за вполне правое дело. Речь шла о герцогстве Егерндорф в Верхней Силезии и о трех герцогствах: Лигниц, Бриг и Волау в Нижней Силезии. Право на последнее, основанное на «братском договоре», было насильственно нарушено римским королем Фердинандом в 1546 году, но обстоятельства не благоприятствовали его восстановлению до наступившего времени. В 1675 году, после кончины последнего герцога, великий курфюрст настаивал на нем, но должен был, как сказано выше, удовольствоваться уступкой Швибузского округа. Но Габсбурги, посредством уловки, которая обратилась теперь против них, сумели лишить и этот договор его силы, взяв с тогдашнего курфюрста тайное обещание «переуступить» обратно названный округ. Курфюрст сдержал слово и возвратил эту область, но, вместе с тем, наступило прежнее положение вещей: бранденбургские притязания опять вступили в силу, и одно только бессмысленное высокомерие Габсбургов могло ослеплять их до убеждения в том, что дело совершенно закончено. Фридрих II предложил императрице венгерской и богемской свою помощь для поддержания «Прагматической Санкции», но просил себе вознаграждения за опасность, которой мог подвергаться при этом, давая ясно понять, что этим вознаграждением должна быть уступка ему Силезии. Министры Фридриха Подевиль и Шверин, признавая всю правильность его притязаний, советовали ему, однако, вступить в переговоры, заручиться содействием других держав. Король доказал и здесь, что он умнее всех своих советников; он избрал вернейшую дорогу – предлагал простой торг.

Мария Терезия

Мария Терезия вступила на престол, и твердость, проявленная этой молодой, красивой, решительной и рассудительной принцессой, совершенно необоснованно отстраненной до тех пор от всякого участия в государственных делах, тотчас оживила вялый, заржавевший государственный механизм. Но она была убеждена в своих правах, как в истине вероучения, и потому сочла предложения Фридриха оскорбительными. Венский кабинет решился не обращать на них внимания. Однако новый австрийский посланник, Ботта, отправившийся в Берлин через Силезию в конце ноября, едва переехав прусскую границу, заметил, что все дороги заняты войсками, тянувшимися к югу. Во время второй аудиенции у короля (9 декабря), он услышал от него самого, что пруссаки действительно займут Силезию, а 13 числа Фридрих отправился к своей армии, передовые колонны которой 16 декабря уже перешли границу.

На следующий день прибыл в Вену прусский посол. Он изложил свое поручение великому герцогу-супругу, который выслушал его, с трудом сдерживая негодование. На созванном тотчас же государственном совете некоторые министры высказались в пользу переговоров с королем, но Мария Терезия была решительно настроена на безусловный отказ от предложений, выраженных в оскорбительной форме какого-то торга. При том положении, в каком находились государственные дела, такое решение было естественным. Однако Фридрих не встретил никакого сопротивления в занятой им провинции: жалкое австрийское управление само заставляло жителей видеть в пруссаках не врагов, а союзников. Помимо вопроса о правах, основанных на старинных документах, Австрия нажила негативное отношение к себе силезцев своими религиозными преследованиями. Иногда вспышки фанатизма против протестантов доходили до крайностей и стихали лишь благодаря близости шведского короля, Карла XII, находившегося в Саксонии. Но и в самые спокойные промежутки времени происходили отдельные случаи, возмущавшие население, которое не могло надеяться, что положение вещей улучшится при новой государыне, находившейся, при всех своих личных достоинствах, все же в рабском подчинении у иезуитов, как и весь ее дом. С появлением прусских войск стало ясно, что власть Марии Терезии не имела прочной ос новы в стране и что большинство жителей видело в Фридрихе своего избавителя, а безупречная сдержанность его войск еще более поддерживала такое настроение. Пруссаки двигались вверх по Одеру, течение которого с юго-востока на северо-запад разделяет область на две половины. Фридрих ограничился одной блокадой первой силезской крепости, Глогау; главный же город области, Бреславль, сдался ему без выстрела. Этот переход в другое подданство красноречиво характеризует положение дел в Силезии: Бреславль пользовался старинной привилегией обороняться лишь с помощью своих бреславльских войск, и австрийское правительство не отнимало у него этого права. Получив теперь из Вены приказ готовиться к обороне, горожане евангелического исповедания решили воспользоваться такой автономией по-своему: их партия была правящей в городе, и когда пруссаки подошли и заняли городские предместья, город заключил с ними договор о нейтралитете, который, при данных обстоятельствах, оказывался выгодным только для Пруссии. До конца января, то есть до возвращения Фридриха в Берлин, Силезия оставалась в его руках; австрийцы держались только в трех крепостях: Глогау, Бриг и Нейссе, тоже обложенных пруссаками.

Первая Силезская война

План Фридриха состоял в том, чтобы не допустить какую-либо армию, преимущественно же австрийскую, выступить в поход ранее будущей весны. Это ему удалось. Военная организация в Австрии, как и все прочее, была в крайнем упадке со дня смерти принца Евгения (1736 г.). Австрийский генерал-фельдцейхмейстер, граф Нейперг, приступил к военным действиям с армией, насчитывающей всего лишь 20 000 человек, частью плохо подготовленных к службе. Сила его состояла лишь в многочисленной кавалерии, полезной для разведок и для прикрытия движения собственных войск. Прусские войска одержали блистательную победу 8 марта 1741 года, при ночном штурме крепости Глогау, под начальством наследного принца Дессауского, Леопольда. Общее распоряжение походом было не столь удачно, хотя молодой король не щадил себя. Граф Шверин слишком растянул линию расквартирования своих войск в Верхней Силезии и вообще держался неосторожно, вследствие чего он и сам король были застигнуты врасплох, и еще таким неприятелем, перед которым, ввиду его обычной медлительности, легко было запереть все проходы. Но Нейперг, со своей стороны, не сумел воспользоваться оплошностью пруссаков; он двигался крайне медленно к Нейссе и Гроткау, так что дал время Фридриху стянуть снова свои войска и преградить австрийцам дорогу между Ортом и Бригом, у деревни Мольвитц.

Битва при Мольвитце, 1741 г.

Нейперг не подозревал о близости неприятеля, когда вдруг 10 апреля, сидя за обедом, получил известие об опасности. Пруссаки завязали бой в 2 часа дня, но Фридрих не был еще тем стратегом, каким стал впоследствии: выстраивая свои полки по определенной системе, он дал австрийцам время опомниться. Атака превосходной австрийской кавалерии на его правый фланг, причем прусские конные полки были смяты, едва не привела к катастрофе; сам король был вынужден покинуть поле сражения по настоянию Шверина. Но здесь, как и не раз в прусской военной истории, сказалась польза учебной дрессировки солдата. Приученные неустанными испытаниями на плацу к меткой стрельбе, гренадерские батальоны Фридриха остановили неприятельскую конницу: пять раз возобновляла она свою атаку против этих «живых бастионов», но была отбита, а с уничтожением этой главной опоры австрийской армии прусская армия покончила с неприятельской пехотой, сперва ружейным огнем, а потом штыками. Численность обеих армий, равно как и их потерь, почти уравновешивались: с обеих сторон состояло в бою около 20 000 человек; выбыло из строя по 5000 человек. Нейперг мог совершить отступление под прикрытием ночи, но победа осталась все же за необстрелянными дотоле войсками и вождем, который научился в этом одном сражении большему, чем 56-летний Нейперг во всех своих походах против турок и французов. Опыт идет впрок не всем; так было и теперь: австрийский генерал не предпринял ничего, а только окопался под стенами Нейссе, но 4 мая Бриг сдался Фридриху, который достиг, таким образом, своей цели – добился первого военного успеха и прославил свое имя в Европе.

Переход Силезии под власть Пруссии

Но ему надо было упрочить за собой Силезию, и ближайшие средства к тому могла доставить Англия, которая видела как в Австрии, так и в Пруссии, своих естественных союзниц против Франции. Министры Георга II понимали всю выгоду от разрешения конфликта между прусским королем и королевой венгерской и богемской; ганноверские советники Георга выставили даже 15 побудительных пунктов к упрочению Силезии за Фридрихом, что обратило бы его в друга Англии, обеспечив защиту государственной системы и земель Германии, в особенности Ганновер, от всякой опасности со стороны Франции. Но сам Георг II, руководствуясь тем чувством зависти и личной недоброжелательности, которое принесло столько вреда его преемникам и в нынешнем столетии, противодействовал этой политике, втайне помогая венскому двору, причем составлял даже план раздела Пруссии, приглашая на помощь себе и Россию, что вынудило Фридриха выставить у Геттина тридцатитысячный обсервационный корпус под командованием принца Ангальта. Фридрих не любил полумер, и двусмысленное поведение английского кабинета заставило его решиться на то, что было, собственно, худшим средством; но у него не было выбора, и, видя невозможность упрочить свои права на Силезию с помощью Англии или при добровольном согласии на то Австрии, он заключил в Бреславле с Францией союз (июнь 1741 г.), по условиям которого война за Силезию, Первая Силезская война, перешла в нечто более важное – войну за Австрийское наследство.

Вопрос об австрийском престолонаследии

Фридрих ясно видел невыгодные стороны этого союза. Он никогда не заблуждался насчет достоинства французской политики и самой французской нации, хотя ценил слишком высоко, быть может, французские язык и литературу, что, заметим кстати, было почти неизбежным: он был знаком только с ними, благодаря своему неудовлетворительному воспитанию. Баварский курфюрст Карл Альберт (с 1726 г.) вырос в убеждении своих прав на австрийское наследие. Эти права основывались на завещании императора Фердинанда I, следовательно, были старше «Прагматической Санкции», а по этому завещанию, земли императора Фердинанда переходили к потомству его старшей дочери Анны в случае, если бы его три сына умерли, не оставив мужского потомства. Матерью Карла Альберта была Анна, а покойный Карл VI был последним мужским потомком императора Фердинанда. Но со сказанным завещанием случилось какое-то превращение; когда баварский посланник заявил в Вене о правах своего государя, то ему был представлен подлинник завещания и указанное место гласило здесь: «какого-либо законного потомства», на не «какого-либо мужского потомства», как в баварской копии, что совершенно меняло дело, хотя оно и оставалось сомнительным. Зато другой факт был вне всякого сомнения; никто не мог запретить курфюрсту Баварскому выступить кандидатом на титул «Римского императора». Дом Виттельсбахов давно уже предусматривал такую многозначительную минуту и подготовлялся к ней разными средствами: браками, союзами, но пренебрегая запастись главнейшим, о чем подумала Пруссия – деньгами и войском на случай нужды. Великие планы и надежды не мешали в Мюнхене заботиться прежде всего об удовольствиях, и потому удача Баварии теперь полностью зависела от французской помощи.

Нимфенбургский договор, 1741 г.

Французское правительство видело во всем этом удобный случай унизить Габсбургов, иметь в римском императоре своего ставленника, взять хорошую цену за свою вооруженную помощь, в случае нужды в ней и, может быть, даже принять на себя роль третейского судьи. Понятно, что Франция преследовала здесь лишь свои собственные выгоды, но стоили ли они вооруженного, притом энергичного, вмешательства – на этот счет мнения в Версале разделялись. Однако нашлись и сторонники раздела, и 18 мая 1741 года в Нимфенбурге был заключен договор между Баварией и Испанией, при содействии французского графа Бельиль. Согласно этому акту курфюрст возводился в сан императора, получая притом часть германских владений, взамен чего к Испании отходили некоторые габсбургские земли. С Францией не было заключено нового договора; прежние условия признавались удовлетворительными. К этому союзу примкнула Саксония, которой должны были достаться Моравия и Сардиния, заявлявшая притязания на Ломбардию. Король Фридрих не был против участия в этом соглашении, хотя формально не вступал еще в союз. Он отвлек на себя часть австрийской армии, советуя курфюрсту решить дело смелым шагом, именно походом на Вену, сердце габсбургского могущества. В Версале преобладала в это время партия энергичного действия, и потому курфюрст решился выступить в поход и осадил Пассау (30 июля), но французские вспомогательные войска запоздали, и когда в октябре Карл Альберт двинулся снова вперед и дошел до Сент-Пёльтена, в десяти милях от Вены, то было уже поздно.

Политика Фридриха. Союзники в Праге

Прусский король вел двойную игру. Он заключил союз с Францией, когда для него не оставалось надежды на непосредственное соглашение с самой Австрией. Но едва стал известен его договор, который мог повести к совершенному падению Габсбургов и основанию династии Виттельсбахов, в Вене и Лондоне мнения изменились, и плодом тайных переговоров с Пруссией явилось перемирие или Клейн-Шнеллендорфское соглашение (Силезия), согласно которому Австрия заявляла готовность уступить Фридриху Нижнюю Силезию и Нейссе, взамен чего военные действия между Австрией и Пруссией должны были вестись только для вида. Письменных документов по этому предмету не было и уговор должен был оставаться тайным. Но австрийское правительство нарушило это условие, в надежде поссорить Фридриха с Францией. Фридриху незачем было тогда щадить Австрию. Он вступил в Нимфенбургский союз, приняв участие в баварско-саксонском договоре (1 ноября 1741 г.): стороны взаимно при знавали друг за другом права на свои владения, включая Силезию для Пруссии, а для курфюрстов Саксонского и Баварского земли, уже завоеванные ими. Курфюрст Баварский, состоявший номинально главнокомандующим, но фактически бывший только орудием французов, которые не желали допустить его до вступления в Вену, направил свои войска, по их совету или приказу, против Богемии. Он соединился под стенами Праги с саксонцами в количестве 21 000 человек и взял город посредством ночного штурма (26 ноября), между тем, как великий герцог Тосканский стоял всего в четырех милях далее с 30-тысячной армией. Но Австрия принимала свои меры: денежному недостатку, вечному злу земли Габсбургской, помогли на время английские субсидии. В сентябре Мария Терезия, коронованная летом (1741 г.) венгерской короной, снова посетила Венгрию, и ее появление вызвало восторг на прессбургском сейме. Она должна была, разумеется, заплатить за доброе расположение венгерцев политическими уступками, но они оказали ей действительную помощь, выставив наемников, или разбойничьи шайки искателей приключений, набранные среди зависевших от Венгрии варварских или, еще худших, полуварварских народностей. Эти варасдины, пандуры и граничане заявили о себе еще при Первой Силезской войне.

Избрание императора Карла VII

Баварский курфюрст был человек не лишенный способностей, как и все баварские принцы, но не настолько замечательный, чтобы придать своей личностью большое значение его роли. Однако он принял титул короля богемского (7 декабря); спустя две недели ему присягнула часть богемских сословных чинов; затем, по прибытии во Франкфурт, он был избран императором единогласно – богемским голосом распоряжался он сам. Избрание совершилось в капелле Св. Варфоломея, 24 января 1742 года; 12 февраля он был коронован под именем Карла VII.

Но его военные дела в это время ухудшились. Великий герцог Тосканский, опоздавший на избавление Праги, занял фланговую позицию, чем отрезал франко-баварскую армию от Верхней Австрии. Пока во Франкфурте происходили коронационные празднества, австрийцы снова овладели Линцом и Пассау, находясь теперь под начальством способного и решительного графа Кевенгюлера. В феврале в Мюнхен вторгнулся грозный партизан Менцель; было еще большим счастьем, что он согласился пощадить жизнь и имущество жителей за 50 000 гульденов отступного – насколько, разумеется, его слово могло быть уважено его отрядом, уже порядочно заявившим себя по пути грабежами и насилиями. Вряд ли и в десятом столетии хозяйничали так венгры в этих местах. Главная австрийская армия прибыла вслед за партизанами и заняла все баварские крепости, за немногими исключениями. Звезда Габсбургов засияла снова. Фридрих поспешил на выручку своим союзникам. Заключив с новым императором договор на случай счастливого исхода дела, он двинул свою армию в Моравию (конец 1741 г.), выступил 5 сентября 1742 года из Ольмюца с 30 000 франко-баварского войска, осадил Иглау на богемской границе, угрожая всей Богемии, и заставил тем венский двор отозвать часть армии Кевенгюлера из Баварии, на соединение с австрийскими силами, очень значительными, но находившимися под начальством малоспособного и нерешительного зятя королевы, принца Карла Лотарингского. Австрийцы атаковали Фридриха, перешедшего из Моравии в Северную Богемию, между Хотузичем и Чаславом, на юг от Нижней Эльбы (17 мая). Главный бой происходил у деревни Хотузич, по имени которой и названо сражение. Около полудня принц был вынужден отступить. Это поражение склонило Марию Терезию к заключению мира, хотя вовсе не к примирению. Прусский уполномоченный, Подевиль, и английский, лорд Гиндфорд, выработали условия этого договора в Бреславле (11 июня). Королева венгерская и богемская уступила Пруссии Силезию, за исключением Тешена, Троппау и «территории по ту сторону Оппы»; католическое вероисповедание сохранялось в status quo, без ущерба свободе протестантской религии и правам короля. 28 июля это предварительное соглашение было утверждено в Берлине в качестве окончательного мирного договора.

Бреславльский мир, 1742 г.

Мария Терезия заключала этот мир с тайным намерением нарушить его при первом удобном случае. Избавясь теперь от своего опаснейшего врага, она продолжала вести войну против прочих, несмотря на то, что кардинал Флёри и воинственный дотоле маршал Бельиль были склонны теперь к миру, потому что французы и баварцы в Праге находились почти в отчаянном положении. Путь вспомогательному войску был отрезан; маршал Брольи успел пробраться в Саксонию лишь с частью окружен ной неприятелем армии; Бельиль успел освободить 11 000 человек пехоты и 3000 человек кавалерии в ночь на 16 декабря, благодаря только тому, что австрийцы зазевались; остальная часть, около 6000 человек, капитулировала при весьма почетных условиях (25 декабря). Эта неудача была последней для французского первого министра, 90-летнего кардинала Флёри: он умер через месяц после того (29 января 1743 г.).

Англо-ганноверская политика

Война продолжалась, и роль Англии в ней была очень своеобразна. Министерство Вальполя пало в феврале 1742 года, но вмешательство Англии в континентальные дела и в защиту интересов курфюрста ганноверского, на которое так жаловалась оппозиция, не прекратилось с переменой министерства. Напротив, новый министр иностранных дел, лорд Кэртрэт, занялся еще усерднее этой, чисто личной, иностранной политикой Георга II. Этот министр пользовался особым расположением короля по простой причине: при полном незнании Георгом II английского языка Кэртрэт мог объясняться с ним по-немецки, на что не были способны прочие министры. Король руководствовался в своей политике вельфской завистью к племяннику, слава о подвигах и успехах которого уже гремела в Европе. Перед англичанами это чувство можно было выставлять в хорошем свете, потому что оно направлялось против Франции и Испании. В марте 1743 года так называемая прагматическая армия, стоявшая в Австрийских Нидерландах, в количестве 40 000 человек, и в состав которой входили английские, ганноверские и австрийские полки, двинулась к югу, и сам король Георг явился к ней в лагерь при Ашафенбурге, в надежде стяжать тоже боевые лавры. Они достались ему, хотя и не по личным его заслугам: армия его одержала победу над герцогом Ноалем в битве при Деттингене, в нескольких часах езды от Ашафенбурга, между тем, как по всему можно было скорее ждать ее поражения (27 июня). В тот же день баварцы заключили с Кевенгюлером договор, по которому они отделялись от французов, и армия Брольи выступила в об ратный поход во Францию. Прагматическая армия перешла за Рейн, но здесь не было принца Евгения и совместное действие «прагматиков» с войсками принца Карла не состоялось. В общей сложности год прошел счастливо для Австрии. Сардиния отпала от Нимфенбургского союза и поборола испанцев, соединясь с Австрией. Испанцы, как уже было указано выше, считали издавна Италию за какое-то поместье для младших членов своего королевского дома; но соединенная австрийско-сардинская армия разбила испанскую при Кампо-Санто в феврале того же года, а осенью 1743 года Англия, Австрия и Сардиния вступили в еще теснейший союз посредством Вормсских договоров, имевших главной целью изгнание Бурбонов из Италии. Этот союз метил втайне еще и на другое: сказанными договорами подтверждались все прежние, имевшие отношение к «Прагматической Санкции» вплоть до 1739 года; но Бреславльский мирный договор был оставлен ими в стороне.

Положение Фридриха

Фридрих узнал обо всем в подробностях лишь в феврале следующего года. Однако он не обманывался насчет истинного положения дел и не мог не догадываться, что Мария Терезия совсем не отказалась от Силезии, что она не хотела примириться с свершившимся фактом и видела в Фридрихе похитителя ее наследства, в своих правах на которое она была вполне убеждена с обычной женской безосновательностью и логикой своего габсбургского высокомерия. Подобно тому же она считала императора Карла VII, поддерживаемого Фридрихом, узурпатором, против которого она должна была выставить единственного законного и правомерного кандидата, своего супруга-герцога. Сверх того, Фридрих был в ее глазах самым опасным еретиком: по всей вероятности, вовсе не верующим в Бога. Тотчас по заключении мира и даже еще во время войны, он распоряжался уже в захваченной им области по-хозяйски: в Бреславле и Глогау уже давно действовали палаты – военная и государственных имуществ, был назначен силезский губернатор, были введены налоги и, что было удивительно, новое правительство умело ладить и со своими католическими подданными; новый владетель Силезии был слишком разумен для того, чтобы вступать прямо в бой с укоренившимся верованием, преследовать личные отношения к Церкви и т. п. Австрийцы выказали, впрочем, тотчас же свою нечестность при разграничении владений: под именем Оппы пруссаки разумели весьма известную реку, протекающую к югу от Егерндорфа; но австрийцы указывали на более северную речонку того же имени и выгадали, таким образом, себе Егерндорф.

Императорская армия занимала угрожающее положение осенью 1743 года, намереваясь овладеть Эльзасом и, может быть, Лотарингией. Это было бы вознаграждением для Карла Альбрехта в том случае, если бы ему пришлось уступить Австрии что-нибудь из Баварии, взамен отнятой у нее Пруссией Силезии. Но в декабре Саксония заключила с Австрией союз, по-видимому, только оборонительный и не имевший особого значения, но который мог угрожать большой опасностью, что и подтверждалось его тайными статьями.

Фридриху было необходимо сойтись теснее с Францией. Под влиянием своей новой фаворитки, герцогини Шотору, и того герцога Нояйля, верной победе которого при Деттингене помешали ошибки его генералов, французский король обнаруживал большую воинственность. Он заключил новый союз с Испанией в Фонтенебло (октябрь 1743 г.), и весной 1744 года прибыл лично к своей армии во Фландрию, где его маршал, Мориц Саксонский, побочный сын бывшего польского короля, помог ему овладеть несколькими крепостями. В июне Людовик заключил свой второй союз с Фридрихом II. Австрийская армия, под начальством принца Карла, перешла через Рейн в июле; Людовик поспешил туда же из Фландрии. По-видимому, что-то великое должно было совершиться в Эльзасе.

Вторая Силезская война, 1744 г.

Фридрих возобновил военные действия в эту минуту. Он сделал вид, что спешит лишь на помощь своему законному главе, императору Карлу VII, что не обмануло, разумеется, никого. Но он повел дело широко, по своему обычаю: прежде, нежели жалкий король Август успел вымолвить в Варшаве свое согласие или несогласие, прусские войска прошли через Саксонию и соединились 3 сентября с силезской армией фельдмаршала Шверина; 12 числа гора Жижки у Праги была взята ими штурмом, а 16 числа, после недельной осады, столица Богемии сдалась и присягнула на подданство императору.

Кончина Карла VII. Фюсенский мир, 1745 г.

Можно задаться вопросом – а разумно ли поступил Фридрих, начиная, без видимой необходимости, эту Вторую Силезскую войну? Ему изменили многие из факторов, входивших в его расчеты: счастье, Франция, император. Первым следствием его вторжения в Богемию, предвиденного заранее, было возвращение армии Карла с Рейна; французы, весьма довольные его распоряжением, не препятствовали переправе и не преследовали его тоже на остальном пути, равно как и не предпринимали ничего против Ганновера. Принц прибыл на баваро-богемскую границу 22 октября и соединился с 22 000 саксонцев, что довело состав его армии до 70 000 человек. Фридрих, имея 60 000 человек, искал сражения, но австрийские генералы уклонялись от этого, и недостаток продовольствия скоро заставил его отступить снова в Силезию. Новый 1745 год ознаменовался для Пруссии несчастным событием: 20 января скончался в Мюнхене император Карл VII. Это отнимало у Фридриха законный повод к войне; не сбылись и его надежды при перемене министерства в Англии, т. е. при отставке Кэртрэта и замене его герцогом Ньюкэстлем: новый кабинет поддерживал неразумную политику своего короля, как делал это и прежний министр; Англия передала Марии Терезии ганноверские войска, удвоила Австрии свои субсидии и устроила Фюсенский мир между курфюрстом Баварским, Максом Иосифом, и королевой, причем курфюрст получил обратно свои владения за отказ от всех своих притязаний на Австрию и подачу своего голоса в пользу великого герцога. Увещания умиравшего отца: избегать честолюбивых замыслов, от которых не посчастливилось ему самому, запали в сердце семнадцатилетнего юноши. Фридриху не оставалось другого прибежища, кроме сомнительного союза с Францией. Воинственной фаворитки Людовика, герцогини Шатору, уже не было в живых (конец 1744 г.). Но воодушевление Франции в пользу войны еще держалось в течение некоторого времени. Маршал Саксонский, уже без надежно больной, одержал еще победу при Фонтене (Генегау), 11 мая, разбив армию из английских, ганноверских и голландских полков, причем последние особенно способствовали поражению. Фридрих назвал это дело в шутку «победой на берегах Скамандра». Действительно, оно оказалось бесплодным, хотя маршал овладел, поочередно, всеми фландрскими крепостями.

Австрия. Саксония. Битва при Гогенфридберге

Окончательного решения надо было ожидать не здесь, а на немецком театре войны, и Фридрих, обладая тем мужеством, которое позволяет не обманывать себя насчет возможности всего худшего, ясно видел, что предстоит ему в случае победы австрийцев и французов. В конце мая 7000 австрийцев под командованием принца Лотарингского вступили в Силезию, где к ним примкнул герцог Вейсенфельский с 20 000 саксонцев. При такой численности нельзя было сомневаться в победе и предполагалось, что прусский король уже отступает через Штригау, Бреславль и т. д. Между тем Фридрих был ближе, нежели они думали: он стоял, незамеченный ими, с 66 000 человек за высотами между Яверником и Штригау, при Гогенфридберге; саксонцы же к северо-западу оттуда, при Пильгримсгайне. Фридрих мог видеть, как их боевые колонны спускаются в равнину. В ночь на 4 июня прусские отряды поднялись без сигнала, без сторожевых огней; в 2 часа ночи были сделаны все частные распоряжения, а в 4 часа произошла атака, сначала на саксонцев, составлявших левое крыло неприятеля, причем была разбита сперва их кавалерия, а за ней, после отчаянного сопротивления, и пехота. Австрийцы не спешили на помощь своим союзникам; все уже было кончено к утру, между 6 и 7 часами, прежде нежели они появились. Второй бой против австрийского крыла был выигран пруссаками, благодаря блистательной атаке прусской кавалерии, доказавшей в этот день столь быстро приобретенное ею превосходство: решительный удар неприятелю был нанесен именно байрейтским драгунским полком, который взял у австрийской пехоты не мене 66 знамен и несколько тысяч пленных. Общая убыль австрийско-саксонской армии в этой битве при Гогенфридберге равнялась 9000 убитых и раненых, 7000 пленных; сверх того, неприятелю достались 73 знамени и штандарта и 66 орудий.

Битва при Сооре

Разбитая армия удалилась из Силезии, и победе своего нового владетеля радовалась, по крайней мере, евангелическая часть населения. Но не было еще речи о мире и союз между Австрией и Саксонией не был расторгнут. Фридрих последовал за неприятелем в Богемию, ради того, чтобы продовольствоваться на неприятельский счет, и долго держался в своей неприступной позиции у Хлума. Между тем происходили очень важные политические события: 13 сентября великий герцог Тосканский, Франц I, был провозглашен императором во Франкфурте. Фридрих расположился при Сооре, на Верхней Эльбе, с 19-тысячным корпусом, в конце сентября. Он готовился сняться с позиции, когда ему донесли о появлении значительных конных отрядов за Буркерсдорфскими высотами. Не было сомнения в том, что неприятель, вопреки своему обыкновению, замышляет засаду. Фридрих воспользовался своей готовностью выступить, атаковал австрийцев в полдень (30 сентября) и вновь одержал победу над куда более многочисленным неприятелем. Англии наскучивала, однако, эта продолжительная континентальная война, стоившая и ей таких денег и навлекшая ей еще, сверх того, неожиданного врага, о котором вскоре пойдет речь. Но Австрия и Саксония решились еще на последнюю попытку. В середине ноября в Дрездене состоялось совещание, в котором принял участие первый министр саксонского курфюрста и короля, граф Брюль, и не менее важное лицо, его духовник Гварини: обсуждался смелый план прямого похода на Берлин.

Франц I (Лотарингский), супруг Марии Терезии, коронованный германским императором во Франкфурте 4 октября 1745 г.

Битва при Кессельсдорфе

Но Фридрих поручил принцу Леопольду Дессаускому, которого, к великой обиде последнего, держал до этого момента в тени, давая ему лишь мелкие поручения, собрать у Галле корпус, между тем как сам он поспешил в Силезию и разбил при Гросгенерсдорфе в Лаузице саксонский отряд, что вынудило принца Карла, двигавшегося на соединение с саксонцами, снова вернуться в Богемию (23 ноября). Саксония все еще не соглашалась на мир; австрийская армия, численностью в 24 000 человек, успела соединиться с саксонско-австрийским корпусом саксонского генерала Рутовского, располагавшего 31 000 человек. Принц Леопольд не мог воспрепятствовать этому соединению, однако одержал полную победу над австрийцами в битве при Кессельсдорфе, между Дрезденом и Мейссеном, 15 декабря 1745 года, прежде чем успели подойти главные силы австрийцев, под начальством герцога Лотарингского. Принц Карл встретил в Дрездене уже бежавших с поля сражения и вынужден был отступить; Фридрих вступил в Дрезден 18 декабря.

Леопольд, князь Ангальт-Дессауский. Гравюра работы Г.Ф. Шмидта

Дрезденский мир, 1745 г.

Это было как раз вовремя, потому что там же находился французский посол с предложением мира, в результате которого Фридрих оказался бы в совершенно изолированном положении, лишившись своего последнего союзника, хотя и мало помогавшего ему в этом тяжелом для него году. Но неумелое ведение военных действий австрийцами послужило ему на пользу: саксонцы были справедливо ожесточены против своих союзников, а австрийцы сами желали скорее покончить дело. Из Вены было получено повеление заключить мир – необходимый особенно ввиду плохого положения Габсбургского дома в Италии. По этому миру, заключенному в Дрездене, 25 декабря 1745 года, между Пруссией и Австрией, равно как Пруссией и Саксонией, подтверждались статьи Бреславльского договора и Фридрих признавал супруга Марии Терезии императором римским.

Продолжение войны за Австрийское наследство

Мария Терезия, римская императрица, королева венгерская и богемская, австрийская эрцгерцогиня

Война в Италии и на морях продолжалась еще несколько лет. Союзник Австрии в Италии, король сардинский Карл Эммануил, потерпел большое поражение при Казале, 15 сентября 1745 года, в сражении с франко-испанской армией. Высокомерие Испании возросло, но в следующем году счастье повернулось в пользу австро-сардинцев, разбивших франко-испанцев при Пиаченце (июнь 1746 г.), после чего они должны были очистить Верхнюю Италию. Генуэзская республика, присоединившаяся в предшествовавшем году к противникам Австрии, должна была теперь покориться ей. Но победы австрийцев на этом и остановились: вторжение их во французские владения не имело успеха, как то было и прежде, и впоследствии. Французы успешнее воевали на севере, снова под начальством маршала Саксонского и самого короля. При своем походе в 1746 году они вполне овладели Австрийскими Нидерландами. Целый ряд крепостей сдался им и устрашенное население обратилось опять к призыву генерал-штатгальтера из Оранского дома, как к якорю спасения: принц Вильгельм IV Фризо, фрисландский штатгальтер, был сначала провозглашен генерал-штатгальтером Зеландии, но монархическое наст роение народа распространялось таким неудержимым потоком по всем провинциям, что в октябре того же года (1747 г.), сан генерал-штатгальтера, генерал-капитана и великого адмирала был утвержден потомственно за домом Нассау-Оранским. В июле французский главнокомандующий одержал новую победу над союзной армией.

Англия. Принц Карл Эдуард Шотландии, 1745 г.

В 1745 году Англия подверглась новому, довольно странному вторжению. Сын Иакова, называвший себя Иаковом III, Карл Эдуард Стюарт, энергичный и честолюбивый молодой человек, решился, через 30 лет после сделанной уже до него неудачной попытки, отвоевать у курфюрста ганноверского свое отцовское наследие. Он не посвящал ни одной из великих держав в свои планы; это была просто смелая выходка, весь успех которой был рассчитан на неожиданность покушения против беспечного, распущенного правительства. У молодого человека были кое-какие деньги, запас оружия, и он высадился с несколькими друзьями, в августе 1745 года, в Инвернесшайре (Шотландия), где успел привлечь к себе старых приверженцев дома Стюартов и несколько горных кланов. Ход предприятия был замечателен: окружив себя вождями горных племен, Карл Эдуард вступил в Перт, потом в Эдинбург; его отряд начинал уже походить на настоящую армию; оправдывая поговорку: «смелым Бог владеет», он атаковал со своим полуторатысячным отрядом английского генерала Джона Копе, у которого было, приблизительно, столько же войска. Англичане не устояли перед бурным натиском горцев, не имевших ни орудий, ни конницы, но воодушевляемых своими геройскими вождями. Претендент, заняв Голейруд, старинный дворец шотландских королей, издал прокламацию против «курфюрста Ганноверского» и его парламента. Эта прокламация предшествовала ему по пути, а сам он, с 6000 человек, отважился переступить границу и дошел беспрепятственно до Дерби. Известие об этом было получено в Лондоне 6 декабря и произвело страшную панику: день этот остался надолго в памяти жителей. Но конец приключения был уже недалек. Шотландские вожди видели, что принца встречают во многих английских местностях с большим сочувствием, но нигде не замечали они вооруженного восстания в его пользу; помощь из Франции или другой страны тоже не прибывала. Поэтому они отказались идти дальше. Началось отступление, а правительство между тем успело опомниться, и приняло надлежащие меры, убедясь, что самому существующему порядку не угрожает опасность. Английское войско, под начальством королевского принца, герцога Кумберлэндского, преследовало шотландцев, перешло границу, подкрепясь 5000 гессенских наемников, которые высадились в Лейте в феврале 1746 года. При Кюллодене, близ Инвернеса, следовательно, далеко на севере, произошла битва (27 апреля), в которой инсургенты потерпели полное поражение. Весьма характерен для туземных военных нравов тот факт, что клан Макдональдов вовсе не сражался из-за того, что был поставлен на левом крыле, тогда как имел притязание быть на правом. Сам принц успел бежать во Францию, но все его сторонники подверглись жесточайшей каре, и победитель, герцог Кумберлэндский, так отличился среди этой варварской расправы, что заслужил прозвище «палача».

Ахенский конгресс и мирный договор, 1748 г.

Поводом к заключению мира послужила смерть испанского короля Филиппа V (1747 г.). Ему наследовал Фердинанд VI (1746-1759 гг.), его сын от первого брака. Честолюбивая королева Елизавета, прибегавшая к различным средствам, чтобы доставить корону своим сыновьям, не имела уже того влияния на пасынка, каким пользовалась в отношении своего слабого супруга. Голландия, не стоявшая более в ряду великих держав, очень желала мира, и в апреле 1748 года в Ахене собрался конгресс, благодаря которому 18 октября того же года был подписан Ахенский мир, положивший конец 8-летней всеобщей войне, неправильно называемой войной за Австрийское наследие. В договоре принимали участие Австрия, Англия, Голландия, Сардиния, Франция и Испания. Его двадцатью четырьмя статьями определялись возвращаемые государствам владения: Австрия получала вновь свои Нидерланды; Сардиния, Модена, Генуя, Голландия – то, чем они владели до войны; взамен того, Австрия и Сардиния отказывались от Пармы, Пьяченцы, Гвасталы, которые получал второй из младших инфантов, Филипп. В случае его смерти бездетным или если бы он стал королем неаполитанским или испанским, Сардиния и Австрия вступали в свои прежние права. Из заокеанских земель Англия уступала обратно Франции остров Кан-Бретон в Северной Америке, а Франция Англии – Мадрас в Ост-Индии. Статьей 21 договаривающиеся державы ручались за поддержание «Прагматической Санкции»; за исключением перемен в Италии и перехода герцогства Силезии с графством Глац – к Пруссии в тех пределах, какими она владела теперь, как это подтверждалось статьей 22 сказанного договора.

ГЛАВА ВТОРАЯ