Межкультуральные исследования

Межкультуральные исследования сегодня достаточно популярны и разнообразны. Например, в середине 1990-х годов исследовалось содержание и структура моральных категорий у русских, американцев, финнов и японцев. В итоге оказалось, что русские ближе всего стоят к японцам, а финны – к жителям США. Другим примером межкультурального исследования того же периода была работа, сравнивающая отношение к неудачно разработанному закону у американских полицейских и русских милиционеров. Было установлено четкое поведенческое различие у членов данных больших групп. Американские полицейские, «стиснув зубы» выполняли нелепый закон, а в свободное от работы время боролись за его отмену. Отечественные милиционеры сначала оценивали закон, и, если признавали его нелепым, то попросту его игнорировали. Никаких обращений к начальству при этом просто не поступало.

Примером более интересного и развернутого межкультурального исследования явилась совместная работа социальных психологов России и Германии: Л. Анерт, Т. Майшнер, А. Шмидт, В. Доскин. Они удачно воспользовались особенностями исторического момента. СССР распался на ряд государств, включая Россию. Германская Демократическая Республика была поглощена Западной Германией. И в СССР, и в ГДР на официальном уровне господствовали марксистские техники воспитания детей. Вместе с тем, существовали и национальные техники воспитания: русская и немецкая. Соответственно, ученые задались вопросом: что побеждает в реальном взаимодействии с детьми – социально одобряемые техники или национально специфичные?

Были выделены общие черты социально одобренных техник воспитания. Во-первых, коллективистская ориентированность. Во-вторых, идея о неполноценности маленького ребенка: ребенок – неправильный взрослый. В-третьих, преувеличенные представления о пластичности детского развития. Что касается русской культурной модели воспитания детей, то для нее характерно следующее. Во-первых, особое значение придается развитию эмоциональной сферы. Во-вторых, ребенка воспитывают как члена конкретной семьи, с упором на семейные традиции. В-третьих, большое значение придается проблеме искренности человеческих отношений. В немецкойже культуре господствуют другие принципы. Во-первых, преобладают ценности, связанные с послушанием, дисциплиной, авторитетом. Во-вторых, ребенку прививается этика личного успеха. При этом не важно, кем ребенок станет по специальности. Важнее всего, чтобы он стал лучшим в своей специальности. В-третьих, личность воспитывалась в лояльности к верховной власти. Гитлер пришел к власти законным путем, получив 34% голосов на выборах. Остальные немцы просто признали его власть. В-четвертых, у личности воспитывают чувство уверенности в том, что в семье она, личность, будет в полной безопасности. Напомним судьбу первого канцлера ФРГ К. Аденауэра. До прихода Гитлера к власти он был обер-бургомистром Кельна. После победы нацистов Аденауэр покидает пост и живет частной жизнью. Хотя он дважды кратковременно арестовывался гестапо в 1934 и в 1944 годах, развернутого преследования оппозиционера не было. Таковы были предпосылки исследования, а каковы же оказались его результаты? Выяснилось, что и немецкие семьи, и русские семьи воспитывают детей по национально ориентированным моделям, а социально одобряемые способы играют очень незначительную роль.

Более детально было выявлено следующее.

1. Русская семья ориентирована на последнего рожденного ребенка, к интересам которого приспосабливается вся ее деятельность. Последний ребенок получает преимущество. В немецкой семье родившегося ребенка встраивают в сложившуюся систему отношений.

2. Русские матери любое свое обращение к ребенку насыщают воспитательными целями. С ним не общаются, его постоянно воспитывают. Немецкие матери меньше всего озабочены этой проблемой.

3. Русские матери демонстрируют много большую неуверенность в отношении дальнейшего развития ребенка и тех воспитательных мер, которые они применяют. Эта неуверенность приводит к частой смене воспитательных мер. Подобная непоследовательность плохо сказывается на ребенке, он приучается к мысли, что «воспитательный порыв» проще переждать, чем что-то реально менять в своем поведении.

4. Русские матери демонстрируют более выраженные чувства озабоченности и вины, и более эмоционально неуравновешенны, чем немецкие матери.

5. Русские семьи более многочисленны, поэтому ребенок быстро привыкает жить под постоянным контролем. Так возникает чувство выученной социальной беспомощности и безответственность.

6. Инициатива в общении в русских семьях принадлежит матерям, а в немецких семьях – распределена между партнерами по общению.

7. Русские матери в своем взаимодействии с ребенком чаще выходят за пределы актуальной ситуации. Ребенок не просто разбил вазу, из него растет бездельник и лодырь, который не уважает труд матери. Немецкие матери остаются в пределах реально совершенного действия.

8. Немецкие матери более скупы на слова, их высказывания носят более конкретный характер, нацелены на практическое содержание и повторяются в одной и той же словесной форме.