Гипотезы о происхождении языка 5 страница

Рис. 6.10. Схема возникновения языка.

В результате формирования разного рода правил преобразования система знаков, доступная каждому индивиду, становится потенциально бесконечной – а это, в свою очередь, создает базу для развития различных стилей, синонимии, появления слов, обозначающих один и тот же объект с разными оценками, и т. д., и т. п. (см. гл. 1), дает почву для накопления и передачи любого количества опыта в любой области.

При изучении происхождения языка невозможно обойти вопрос о том, сложился ли язык как достраиваемая система символьных знаков, обладающая словарем и грамматикой, только на базе членораздельной звучащей речи, или же он мог сформироваться ранее и лишь впоследствии перейти на звуковую основу. Предложенный алгоритм (накопление знаков с последующим возникновением двойного членения и грамматики), – как кажется, может быть реализован на любой субстанции, будь то жесты, мимика, нечленораздельные вокализации, членораздельная звучащая речь или сочетание нескольких носителей. Различия будут касаться лишь природы элементарных единиц (будут это фонемы, хиремы или, например, ноты) и типа модификации.

Представляется даже более вероятным, что первоначально в коммуникативной системе сочетались и жесты, и звуки, и мимика, подобно тому, как это происходит у современных обезьян (не только человекообразных, но даже низших узконосых¹³² ), – поскольку главным для этой системы был не носитель сигналов, а расширение возможности делать выводы об окружающем мире. Скорее всего, как пишет Томаселло (см. выше), звуки первоначально играли по отношению к основным носителям информации – жестам – примерно ту же роль, что в современном языке играет интонация по отношению к словам – роль эмоционального дополнения. Тем не менее по самой своей природе новая коммуникативная система не могла в итоге не стать звуковой. И дело здесь не в том, что жестово‑мимическая коммуникация неудобна в темноте, на расстоянии или среди густой растительности, как полагает, например, Т. Гивон¹³³ (обратим внимание на звуковую составляющую коммуникации шимпанзе, которая дает им возможность ориентироваться на поведение сородичей среди густой растительности тропического леса). Если задача коммуникативной системы состоит прежде всего в воздействии на конкретную особь (с целью, например, попросить ее о чем‑то, поухаживать, выяснить иерархические или территориальные отношения и т. п.), то такая система допускает (и даже предполагает) переключение с обычной активности на коммуникативную – особь отвлекается от своих действий, устанавливает контакт с другой особью и начинает коммуникацию. Но если цель коммуникативной системы состоит в том, чтобы во время обычной деятельности каждая особь становилась глазами и ушами всей группы, давала другим особям основания для выводов об окружающей действительности, то отвлечение от собственных действий ради коммуникации лишает коммуникацию смысла.

При таких исходных предпосылках преимущество получают те группы, члены которых способны как можно быстрее понять то, что им сообщают. В идеале – еще до начала передачи информации, по звуку общего возбуждения или привлечения внимания догадаться (хотя бы в какой‑то степени) о том, что будет сообщено. В принципе такое не невозможно: так, человек, слыша обращение к себе по имени, может по интонации предугадать часть смысла будущего сообщения – намерен ли говорящий просить его о чем‑то, угрожать ему, стыдить, подозвать к себе, сообщить о каком‑то поразившем его событии и т. д.; при становлении речи у ребенка овладение интонацией происходит до овладения словами (см. гл. 1).

Соответственно, отбором будет поощряться все более вариабельный исходный сигнал и все более точное “угадывание” другими особями по этому сигналу, что же будет сообщено. В этом случае информационная нагрузка переместится на звуковой канал, использование же прочих каналов редуцируется.

Весьма вероятно, что первоначально основными носителями намеренно передаваемой сигнальной информации у гоминид, как и у современных приматов, были жесты – они подчинены волевому контролю и могут использоваться для создания ad‑hoc‑сигналов. Но когда объем манипулятивной активности гоминид возрос, в частности, за счет изготовления и применения орудий, сочетание обычной и коммуникативной деятельности стало затруднено¹³⁴ : руки не могли одновременно делать орудия и знаки, мозгу приходилось выбирать, какой сигнал посылать на руки, какую информацию обрабатывать – от практических движений или от сигнальных (подобные затруднения легко смоделировать, попытавшись говорить и одновременно с этим жевать жвачку). Это, по‑видимому, привело к эффекту “замещения” – сигнал из мозговых структур, управляющих коммуникацией, стал подаваться не только на руки, но и на органы звукопроизводства. Такое замещение могло быть облегчено тем, что у приматов управление ротовым аппаратом и управление руками связаны между собой, поскольку эти органы вместе задействованы в питании, груминге и т. д.¹³⁵ .

Подача коммуникативного сигнала на руки, впрочем, так и не была до конца заблокирована – и поэтому люди жестикулируют при разговоре (имеется в виду не использование значащих жестов типа “погрозить пальцем”, а то, что называется “размахивать руками”). Подобная жестикуляция не преследует цели коммуникативного воздействия с использованием визуального канала передачи информации: так, люди жестикулируют, говоря по телефону или ведя радиопередачу¹³⁶ , жестикулируют даже слепые¹³⁷ ; если лишить человека возможности “размахивать руками”, речь оказывается затруднена. От значащих жестов такое, как иногда говорят, “автодирижирование” отличается не только тем, что оно в значительной степени непроизвольно, но и тем, что оно не использует пальцы – кисть участвует в нем как единое целое, пальцы обычно слегка согнуты (как если бы они удерживали некий предмет).

В результате все более частого “попадания” коммуникативного сигнала на органы звукопроизводства и все большего сокращения участия в коммуникации рук развивается возможность коркового контроля за движениями органов речевого тракта. С возникновением новой системы управления звуком появляется и новый звуковой анализатор – выделяются нейроны, специально ориентированные на распознавание речи. Но при этом жесты помогают лучшему пониманию речи: если слушающий не видит жестикуляции говорящего (или говорящий вместо того, чтобы жестикулировать, например, почесывается), то для понимания сообщения необходима более активная работа мозга¹³⁸ .

Рис. 6.11. Перераспределение главной и второстепенной роли звука и жеста происходило постепенно.

Можно предложить и несколько иной сценарий: в поведении все более усиливался сознательный компонент, люди (склонные, как пишет М. Томаселло, к кооперации) обретают желание сопровождать свои действия “усилителями заметности”, чтобы дать соплеменникам больше материала для понимания причинно‑следственных связей. В этом случае они будут стремиться к намеренному издаванию звуков. Сначала это будет похоже на актерскую игру: индивид вызывает у себя представление о том состоянии, в котором он испускает сигнал, – и сигнал испускается. Далее происходит процесс, сходный с ритуализацией: с каждым следующим повторением требуется вызывать у себя все менее полное представление о том состоянии, в котором производится сигнал, и в конце концов от этого представления остается только та часть, которая собственно и порождает нужный звук. Впрочем, такой вариант развития событий представляется несколько менее правдоподобным.

Затем бóльшая и меньшая значимость звука и жеста перераспределяются подобно тому, как перераспределяются основные и дополнительные признаки фонем в ходе развития языков современного человека¹³⁹ . Постепенно возможности артикуляции расширяются, как показано в работах Б. Дэвис и П. Мак‑Нилиджа (см. выше). Таким образом формируется новый мозговой механизм управления звукопроизводством. Впрочем, старый, подкорковый механизм управления вокализациями, имевшийся у предковых видов и связанный с эмоциями, у современного человека тоже сохраняется. Смех, рыдания, вопли ужаса, стоны боли и т. п. – все эти звуки управляются лимбической системой. Они являются врожденными, как и звуковые сигналы обезьян, и так же мало доступны волевому контролю – их можно подавить, но трудно вызвать волевым усилием и практически невозможно модулировать (можно лишь сыграть – при наличии актерского таланта – комплексное ощущение, как бы переживая соответствующую эмоцию целиком, и на этом фоне издать соответствующий звук). Но не только это отличает их от речевых звуков – звуки эмоций не делятся на фонемы, их невозможно вставить в высказывание, они не участвуют в словообразовании. Все это, по‑видимому, свидетельствует о том, что эволюция языка заключалась не в преобразовании звуковой сигнализации из врожденной в управляемую, а в формировании новой системы управления звуком при сохранении старой системы на периферии коммуникативной сферы. Эти две системы могут конкурировать за управление вокализацией¹⁴⁰ – если, например, человеку смешно, ему трудно начать внятно произносить слова.

Как уже говорилось, формирование определенных поведенческих навыков может предшествовать генетическому закреплению тех особенностей, которые оптимальны для их реализации (эффект Болдуина). Например, поздние австралопитеки умели изготавливать орудия (см. гл. 3), и у вида‑потомка – Homo habilis – сформировались характеристики, способствовавшие их регулярному изготовлению (обратный порядок – сначала обретение в результате случайной мутации хорошо приспособленной для изготовления каменных орудий кисти и более развитого мозга, а затем употребление всего этого для изготовления орудий – представляется маловероятным). Таким образом, обнаруживая у вида‑потомка анатомические, физиологические и когнитивные свойства, предрасполагающие к определенному поведению, мы можем сделать вывод, что соответствующее поведение начал осваивать еще вид‑предок. Так, зафиксированное у неоантропа развитие, с одной стороны, органов слуха и слухового анализатора, с другой – органов звукопроизводства и управления им (с тем чтобы все большее количество различий в окружающем мире могло получить отражение в виде различий в сигнале), по‑видимому, свидетельствует о том, что виду‑предку уже было свойственно полагаться прежде всего на звуковой канал передачи информации¹⁴¹ , вероятно, он мог до некоторой степени управлять звуком по собственной воле и стремился к дифференциации различных звуковых знаков. Соответственно, именно он должен был пройти стадию перехода от иконических (звукоподражательных) знаков к символьным, оставляя виду‑потомку в наследство лишь необходимость осуществить регулярное двойное членение.

Можно наметить примерно такую гипотетическую линию развития языка у гоминид: у ранних Homo , регулярно изготавливавших орудия, носивших их с собой и применявших в разнообразных ситуациях, не могли не начаться трудности с общением при помощи жестов. Соответственно, выигрыш должны были получить те группы, которые научились извлекать максимум пользы из звуковой составляющей коммуникации – тогда их потомки, архантропы, уже должны были быть в какой‑то степени способны к волевому управлению звуком. Можно предполагать, что общение на близком расстоянии, с членами собственной группы, играло у архантропов все более важную роль – и именно поэтому слух вида‑потомка, Homo heidelbergensis , оказался настроен на преимущественное распознавание не далеко слышных низких частот (как у шимпанзе), а более полезных для близкого общения высоких частот.

Вероятно, “архантропы вследствие массивности челюстей могли произносить только небольшое число различных выкриков”¹⁴² . Поскольку у них не было возможности произносить длинные высказывания (вследствие недостаточных анатомо‑физиологических средств для управления дыханием), они могли общаться при помощи голофраз, возможно, как современные дети, не столько описывая таким образом те или иные ситуации, сколько выражая свои эмоции по их поводу.

Потомок архантропов, Homo heidelbergensis , скорее всего, уже владел довольно развитой звучащей речью, используя те же звуковые частоты, что и мы. Может быть, в его речи уже существовали фонемные различия – по крайней мере, устройство его речевого аппарата было настолько близко к нашему, насколько позволяют судить ископаемые данные. У него же, вероятно, начался переход от преимущественно эмоциональных сигналов к знакам‑символам – именно с этим видом связываются первые “свидетельства символизма” (см. гл. 3). Возможно, он даже мог произносить высказывания длиной более чем в один слог – по крайней мере, ширина позвоночного канала у него была такой же, как у современных людей, – и, соответственно, пользовался “протограмматикой”. Переход же к настоящему языку осуществили уже неоантропы.

Разумеется, не стоит думать, что все изложенное в заключительной части этой главы – истина в последней инстанции. К этой гипотезе, как и к любой другой, стоит относиться с должным сомнением. Сомнение порождает желание проверить, и, если гипотеза такую проверку выдержит, это будет весомым подтверждением ее правильности. Если же гипотеза не выдержит проверки, это будет означать, что удалось найти какие‑то новые факты, установить новые закономерности – а значит, есть возможность сформулировать новую, более адекватную реальности гипотезу.

Говорить об окончательном решении проблемы глоттогенеза пока, наверное, рано, но тем не менее наука значительно продвинулась в этом направлении, что позволяет надеяться на приближение к разгадке этой многовековой тайны.

Список литературы

Абаев В.И. О происхождении языка // Язык в океане языков (сост. О.А. Донских). – Новосибирск: Сибирский хронограф, 1993. – С. 12–19.

Агаджанян А.К. Мелкие млекопитающие плиоцен‑плейстоцена Русской равнины. – М.: Наука, 2009. – 676 с.

Алекшин В.А. Мустьерские погребения Западной Европы // Археологические вести. – 1995. – № 4. – С. 188–212.

Алпатов В.М., Аркадьев П.М., Подлесская В.И. Теоретическая грамматика японского языка. – М.: Наталис, 2008. – Кн. 1. – 560 с.

Андерсон Дж. Р. Когнитивная психология. 5‑е изд. – СПб.: Питер, 2002. – 496 стр.

Аркадьев П.М., Бурлак С.А. Рец. на: Carstairs‑McCarthy A. The origins of complex language: An inquiry into the evolutionary beginnings of sentences, syllables, and truth. Oxford, 1999 // Вопросы языкознания. – 2004. – № 6. – С. 127–134.

Бадридзе Я.К. Волк. Вопросы онтогенеза поведения, проблемы и метод реинтродукции. – М.: ГЕОС, 2003. – 117 с.

Барулин А.Н. Основания семиотики: Знаки, знаковые системы, коммуникация. – М.: Спорт и культура – 2000, 2002. – Ч. 1. – 464 с.

Барулин А.Н. Теории семиогенеза, глоттогенеза и сравнительно‑историческое языкознание // Сравнительно‑историческое исследование языков: Современное состояние и перспективы. – М.: Изд. Моск. ун‑та, 2004. – С. 18–37.

Барулин А.Н. К аргументации полигенеза // Разумное поведение и язык. Вып. 1. Коммуникативные системы животных и язык человека. Проблема происхождения языка / Сост. А.Д. Кошелев, Т.В. Черниговская. – М.: Языки славянских культур, 2008. – С. 41–58.

Белик В.П. Тетеревятник в степном Подонье: распространение и экология // Тетеревятник в экосистемах России. Матер. IV конф. по хищным птицам Северной Евразии. Пенза, 1–3 февраля 2003. – Пенза; Ростов: Изд‑во ПензГПИ, 2003. – С.15–48.

Беликов В.И. Пиджины и креольские языки Океании: Социолингвистический очерк. – М.: Издательская фирма “Восточная литература” РАН, 1998. – 198 с.

Беляева Е.В. Ашельские рубила и истоки прото дизайна//Российский археологический ежегодник. – Вып. 1. – СПб: Изд. СПбГУ, 2011.

Березкин Ю.Е. Мифы заселяют Америку: Ареальное распределение фольклорных мотивов и ранние миграции в Новый Свет. – М.: ОГИ, 2007. – 360 с.

Бианки В.Л. Асимметрия мозга животных. – Л.: Наука, 1985. – 295 с.

Бичакджан Б. Эволюция языка: демоны, опасности и тщательная оценка // Разумное поведение и язык. Вып. 1. Коммуникативные системы животных и язык человека. Проблема происхождения языка / Сост. А.Д. Кошелев, Т.В. Черниговская. – М.: Языки славянских культур, 2008. – Вып. 1. – С. 59–88.

Боринская С.А. Молекулярно‑генетическая эволюция человека // Полит. ру: публичные лекции. – 2008 [Электронный ресурс]. URL: http://www.polit.ru/lectures/2008/05/23/geny.html (Дата обращения: 04.12.2010). Бунак В.В. Род Homo, его возникновение и последующая эволюция. – М.: Наука, 1980. – 328 с.

Бурлак С.А., Старостин С.А. Сравнительно‑историческое языкознание. – М.: Академия, 2005. – 432 с.

Бутовская М.Л. Язык тела: Природа и культура (эволюционные и кросс‑культурные основы невербальной коммуникации человека). – М.: Научный мир, 2004. – 440 с.

Бутовская М.Л., Файнберг Л.А. У истоков человеческого общества. – М.: Наука, 1993. – 253 с.

Ваал Ф. де. Зверский бизнес и альтруизм // В мире науки. – М., 2005. – № 7. – С. 50–57.

Вахтин Н.Б. Языки народов Севера в XX веке. Очерки языкового сдвига. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. – 337 с.

Величковский Б.М. Когнитивная наука: Основы психологии познания: В 2 т. – Т. 1. – М.: Смысл: Издательский центр “Академия”, 2006а. – 448 с.

Величковский Б.М. Когнитивная наука: Основы психологии познания: В 2 т. – Т. 2. – М.: Смысл: Издательский центр “Академия”, 2006б. – 432 с.

Вишняцкий Л.Б. Человек в лабиринте эволюции. – М.: Весь Мир, 2004. – 156 с.

Вишняцкий Л.Б. Культурная динамика в середине позднего плейстоцена и причины верхнепалеолитической революции. – СПб: Изд‑во Санкт‑Петербургского университета, 2008. – 251 с.

Вишняцкий Л.Б. Неандертальцы: история несостоявшегося человечества. – СПб: Нестор‑История, 2010. – 312 с.

Володин А.П., Скорик П.Я. Чукотский язык // Языки мира. Палеоазиатские языки. – М.: Индрик, 1996. – С. 23–39.

Выготский Л.С. Мышление и речь. – М.: АСТ, 2008. – 668 с.

Гиляров А.М. Выяснение отношений между птицами разных видов имеет далеко идущие последствия // Элементы большой науки / Новости науки. – 2010 [Электронный ресурс]. URL: http://elemen‑ty.ru/news?newsid=431337 (Дата обращения: 04.12.2010).

Гудолл Дж. Шимпанзе в природе: Поведение. – М.: Мир, 1992. – 670 с.

Даймонд Д. Ружья, микробы и сталь: Судьбы человеческих сообществ. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА: CORPUS, 2010. – 720 с.

Дерягина М.А. Эволюционная антропология: биологические и культурные аспекты. Учебное пособие. 2‑е изд., исправл. – М.: Изд‑во УРАО, 2003. – 208 с.

Дерягина М.А., Бутовская М.Л., Семенов А.Г. Эволюционные перестройки систем коммуникации в филогенезе приматов и гоминид (в связи с проблемой происхождения речи) // Биологические предпосылки антропосоциогенеза / Под ред. Алексеевой В.П., Бутовской М.Л. – М.: Институт этнографии АН СССР, 1989. – С. 98–129.

Дерягина М.А., Васильев С.В. Формы общения у приматов и происхождение языка человека // Язык в океане языков / Сост. Донских О.А. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 1993. – С. 60–85.

Добровольская М.В. Особенности питания человека позднего каменного века и некоторые вопросы поведения // Этология человека и смежные дисциплины: Современные методы исследований / Ред. Бутовская М.Л. – М.: Ин‑т этнологии и антропологии РАН, 2004. – С. 88–111.

Добровольская М.В. Человек и его пища: Пищевые специализации и проблемы антропогенеза. – М.: “Научный мир”, 2005. – 367 с.

Докинз Р. Эгоистичный ген. – М.: Мир, 1993 – 318 с.

Докинз Р. Расширенный фенотип: длинная рука гена. – М.: Астрель: CORPUS, 2010. – 512 с.

Донских О.А. Происхождение языка как философская проблема. – Новосибирск: Наука, 1984. – 128 с. Донских О.А. К истокам языка. – Новосибирск: Наука, 1988. – 192 с.

Дробышевский С.В. Предшественники. Предки? Часть I. Австралопитеки. Часть II. “Ранние Homo”. – Москва; Чита: Издательство Читинского государственного технического института, 2002. – 173 с.

Дробышевский С.В. Предшественники. Предки? Часть III: Архантропы. Часть IV: Гоминиды, переходные от архантропов к палеоантропам. – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 344 с.

Дробышевский С.В. Предшественники. Предки? Часть V: Палеоантропы. – М.: “КомКнига”, 2006. – 264 с.

Дробышевский С.В. Эволюция мозга человека. Анализ эндокраниометрических признаков гоминид. – М.: УРСС, 2007. – 176 с.

Дробышевский С.В. Эволюция мозга человека: от австралопитеков к сапиенсам // Человек в прошлом и настоящем: поведение и морфология / Отв. ред. Бутовская М.Л. – М.: ИЭА РАН, 2008. – С. 197–206.

Еськов К.Ю. Удивительная палеонтология: история Земли и жизни на ней. – М.: Изд‑во НЦ ЭНАС, 2007. – 312 с.

Жинкин Н.И. Язык – речь – творчество: Исследования по семиотике, психолингвистике, поэтике (Избранные труды). – М.: Лабиринт, 1998. – 368 с.

Зайцева Г.Л. Система жестового обучения глухих // Язык в океане языков / Сост. Донских О.А. – Новосибирск: “Сибирский хронограф”, 1993. – С. 28–42.

Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. – М.: “Языки славянской культуры”, 2004. – 872 с.

Зализняк А.А. Древнерусские энклитики. – М.: Языки славянских культур, 2008. – 280 с.

Зорина З.А. Возможность диалога между человеком и человекообразной обезьяной: обзор экспериментальных исследований // Разумное поведение и язык. Вып. 1. Коммуникативные системы животных и язык человека. Проблема происхождения языка / Сост. А.Д. Кошелев, Т.В. Черниговская. – М.: Языки славянских культур, 2008. – С. 135–172.

Зорина З.А., Полетаева И.И., Резникова Ж.И. Основы этологии и генетики поведения. – М.: Изд. МГУ, 1999/2002. – 383 с.

Зорина З.А., Смирнова А.А. О чем рассказали “говорящие” обезьяны: Способны ли животные оперировать символами? – М.: Языки славянских культур, 2006. – 424 с.

Зубов А.А. Палеоантропологическая родословная человека. – М.: Россельхозакадемия, 2004. – 551 с.

Иванов Вяч. Вс. О сравнительном изучении систем знаков антропоидов и людей // Зорина З.А., Смирнова А.А. О чем рассказали “говорящие” обезьяны: Способны ли животные оперировать символами? – М.: Языки славянских культур, 2006. – С. 347–365.

Иванов Вяч. Вс. Чет и нечет. Асимметрия мозга и знаковых систем. – М.: Советское радио, 1978. – 184 с.

Иллич‑Свитыч В.М. Опыт сравнения ностратических языков. Сравнительный словарь: В 3 т. – Т. 1 – М.: Наука, 1971; Т. 2 – М.: Наука, 1976; Т. 3 – М.: Наука, 1984.

Иткин И.Б. Рец. на: Garde P. Le mot, l’accent, la phrase: Études de linguistique slave et générale. Paris: Institut d’études slaves, 2006 // Вопросыязыкознания. – 2008. – № 3. – С. 142–150.

Иорданский Н.Н. Эволюция жизни. – М.: Академия, 2001. – 432 с.

Калинина Е.Ю. Нефинитные сказуемые в независимом предложении. – М.: ИМЛИ РАН, 2001. – 221 с.

Келлер Р. Языковые изменения: о невидимой руке в языке. – Самара: Изд‑во СамПГУ, 1997. – 308 с.

Кёлер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян. – М.: Комакадемия, 1930. – 215 с.

Кибрик А.А., Паршин П.Б. Дискурс // Энциклопедия “Кругосвет”. – 2001 [Электронный ресурс]. URL:. http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/DISKURS.html (Дата обращения: 04.12.2010).

Кибрик А.А., Плунгян В.А. Функционализм // Современная американская лингвистика: фундаментальные направления / Под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. – М.: УРСС, 2002. – С. 276–339.

Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. – СПб.: Алетейя, 2003. – 720 с. –

Кобозева И.М. 2001. Речевой акт // Энциклопедия “Кругосвет”. – 2010 [Электронный ресурс]. URL: http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/RECHEVO_AKT.html (Дата обращения: 04.12.2010).

Кодзасов С.В., Кривнова О.Ф. Общая фонетика. – М.: РГГУ, 2001. – 592 с.

Козинцев А.Г. Происхождение языка: новые факты и теории // Теоретические проблемы языкознания. Сб. ст. к 140‑летию каф. общего языкознания СПбГУ. – СПб.: Филол. фак‑т СПбГУ, 2004. – С. 35–50.

Кокурина Е.В. Зеркало для мозга // В мире науки. – 2008. – № 5. – С. 68–73.

Корбут В.В. Урбанизация и птицы города // Экополис 2000: экология и устойчивое развитие города. – М.: Изд‑во РАМН, 2000. – С. 159–160.

Кох К., Гринфилд С. Как рождается сознание? // В мире науки. – 2008. – № 1 (январь). – С. 46–53.

Кочеткова В.И. Палеоневрология. – М.: Изд. Моск. ун‑та, 1973. – 244 с.

Кошелев А.Д. О качественном отличии человека от антропоида // Разумное поведение и язык. Вып. 1. Коммуникативные системы животных и язык человека. Проблема происхождения языка / Сост. А.Д. Кошелев, Т.В. Черниговская. – М.: Языки славянских культур, 2008. – С. 193–230.

Крейдлин Г. Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. – М.: Новое литературное обозрение, 2002. – 581 с. Крушинский Л.В. Генетика и феногенетика поведения животных // Крушинский Л.В. Избранные труды. Т. 1. Эволюционно‑генетические аспекты поведения. – М.: Наука, 1991. – 259 с. (с. 174–196).

Курилович Е. Лингвистика и теория знака // Курилович Е. Очерки по лингвистике: Сборник статей. – М.: Иностранная литература, 1962а. – С. 53–54.

Курилович Е. Понятие изоморфизма // Курилович Е. Очерки по лингвистике: Сборник статей. – М.: Иностранная литература, 1962б. – С. 21–36.

Левченко И.А. Передача информации о координатах источника корма у пчелы медоносной. – Киев: Наукова думка, 1976. – 250 с. Леонард У. Пища для размышления // В мире науки. – 2003. – № 4. – С. 60–69.

Лепская Н.И. Язык ребенка (онтогенез речевой коммуникации). – М.: Филол. фак. МГУ, 1997. – 151 с.

Линден Ю. Обезьяны, человек и язык. – М.: Мир, 1981. – 272 с. Лопатина Н.Г. О формировании сигнализации у медоносной пчелы // Материалы докладов Всесоюзной конференции, посвященной 90 летию Казанского ветеринарного института. – Казань, 1963. – С. 728–729.

Лоренц К. Агрессия. – М.: Амфора, 2001. – 350 с. Лурия А.Р. Язык и сознание. – М.: МГУ, 1979. – 320 с. Мак‑Фарленд Д. Поведение животных. Психобиология, этология и эволюция. – М.: Мир, 1988. – 520 с.

Маркина Н. Маршруты на карте мозга // Химия и жизнь. – 2004. – № 9. – С. 6–11.

Марков А.В. Как отличить своих от чужих? Неканонические механизмы репродуктивной изоляции. – 2005а [Электронный ресурс]. URL: http://www.evolbiol.ru/mate_recognition.htm (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В. Эндорфины сделали нас людьми? // Элементы большой науки / Новости науки. – 2005б [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/165008 (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В. Для видообразования не нужны барьеры // Элементы большой науки / Новости науки. – 2006а [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/430109 (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В. Мартышки произносят фразы из двух слов // Элементы большой науки / Новости науки. – 20006б [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/430232 (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В.“Хоббиты” были наследниками древней культуры // Элементы большой науки / Новости науки. – 2006в [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/430252 (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В.Шимпанзе способны к бескорыстной взаимопомощи // Элементы большой науки / Новости науки. – 2006 г [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/430155 (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В. Эволюция человека сопровождалась изменением активности генов‑регуляторов // Элементы большой науки / Новости науки. – 2006д [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/430156 (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В. Межгрупповая конкуренция способствует внутри‑групповой кооперации // Элементы большой науки / Новости науки. – 2007а [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/430526(Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В. Орангутаны ходят как люди // Элементы большой науки / Новости науки. – 2007б [Электронный ресурс]. URL: http://elementy.ru/news/430532 (Дата обращения: 04.12.2010).

Марков А.В. У парантропов были гаремы // Элементы большой науки / Новости науки. – 2007в [Электронный ресурс]. URL: http://ele‑menty.ru/news/430641 (Дата обращения: 04.12.2010).