Борьба евреев за «финансовую независимость» от Рима. Разрушение храма

Налоговое бремя на простой народ росло со стороны как Рима, так и иудейских вождей. В последние десятилетия накануне разрушения храма римлянами (предсказанного Иисусом Христом) иудейские первосвященники и их окружение стали грабить свой народ не менее рьяно, чем римские чиновники и откупщики. Особенно тяжелое время наступило после того, как в 56 г. император Клавдий предоставил Агриппе II титул царя иудейского, а в 57 г. назначил прокуратором Иудеи Феликса. «Время наступило весьма тяжелое. Сами священники заразились господствующими пороками ‑ алчностью, распутством и кровожадностью. Особенно худой славой пользовался дом Анны , и Талмуд переполнен жалобами на эту властолюбивую касту, высшие представители которой беспощадно били, угнетали и морили голодом более скромных сынов Аарона. Целые вооруженные толпы слуг они отправляли для взимания своих законных или незаконных поборов. в это время смена титулованных первосвященников среди немногих богатых саддукейских семейств происходила так часто, что даже иудей, не живя в Иерусалиме, не мог хорошо помнить, кто же из них теперь был первосвященником. Главные священники насильственно отбирали свои десятины с молотильного гумна, и слуги их били тех, кто осмеливался противиться им.»^[644]

После смерти императора Тиберия резко также усилилось угнетение со стороны Рима. В одном из источников отмечается, что в первой половине I в. н.э. жители Иудеи отдавали от 30 до 40 процентов своего совокупного дохода^[645]. Скорее всего, во времена императора Клавдия и прокуратора Феликса рядовой житель Иудеи отдавал уже более половины своего совокупного дохода.

В Иудее периодически вспыхивали восстания. Целью восставших было освобождение от римского ига, причем не столько политического, сколько финансового. Прокураторов как представителей Рима в Иудее очень настораживали разные мессианские религиозные движения и партии: в них прокураторам мерещилось стремление народа освободиться от налогового ига Рима. Впрочем, в этих опасениях прокураторов был свой резон. Например, возникшая в Иудее партия зелотов прямо призывала бойкотировать уплату налогов ‑ это была партия «налоговых протестантов». Более того, эти зелоты были, по сути, разбойниками, которые нападали на римских налоговых чиновников и местных мытарей. Не исключено, что и Иисуса Христа Понтий Пилат поначалу также принял за бунтаря, покушавшегося на налоговую систему Рима (особенно когда иудейские старейшины заявили ему, что Христос якобы объявил себя «Царем Иудейским»).

В середине первого века по РХ. социально‑экономическая ситуация в Иудее накалилась. Население Иудеи отчасти не могло, а отчасти не желало платить налоги Риму. Накопилась большая задолженность перед Римской казной. Прокуратор Флор (последний римский прокуратор) подумывал о том, чтобы использовать военную силу для того, чтобы заставить население погасить долги и заставить исправно платить налоги.

При Флоре царем Иудеи был Ирод Агриппа^[646]. Этот царь убеждал своих сограждан уплатить прошлые и текущие налоги во избежание кровопролития и утраты Иудеей даже относительной независимости. Ироду Агриппе, которого поддерживала партия саддукеев, удалось убедить в этом жителей Иудеи. Они полностью погасили свои долговые обязательства, и кровопролитие удалось предотвратить. По мнению некоторых исследователей, Флор специально обострял отношения с иудеями, чтобы, воспользовавшись их восстанием, получить право захватить казну храма^[647].

В конце концов Флор все‑таки изъял из храма 17 талантов золота (примерно полтонны). Правда, это не было чистым «волюнтаризмом» прокуратора: некоторые исследователи утверждают, что это было сделано для погашения накопившихся недоимок по налогам.

Ситуация в Иерусалиме дополнительно обострилась в связи с завершением реконструкции Иерусалимского храма в 64 г. н.э. Как сообщают многочисленные источники, 18 тыс рабочих остались без работы. «Приток пожертвований со стороны иудеев диаспоры в храмовую казну стал уменьшаться»^[648].

Обострялись отношения между саддукеями и фарисеями ‑ двумя основными партиями в Иудее того времени. Многие разногласия между этими партиями, как мы уже отмечали выше, определялись не религиозными и даже не политическими соображениями, а меркантильными интересами, стремлением захватить контроль над казной Иерусалимского храма.

Как считают историки, решительное действие римского чиновника Флора спровоцировало бунт, который перерос в Первую иудейскую войну. Зачинщиками военных действий против римлян были зелоты (ревнители) ‑ наиболее непримиримая часть иудейского общества, выступавшая не за снижение налогового бремени со стороны Рима, а вообще против уплаты любых налогов (партия фарисеев не поддерживала в вопросе налогов ни саддукеев, ни зелотов; она выдвигала осторожные требования борьбы лишь с налоговыми злоупотреблениями). Многие лидеры зелотов провозглашали себя мессиями, которые подобно Моисею призваны вывести еврейский народ из рабства (прежде всего налогового)^[649].

К зелотам примыкали так называемые сикарии (кинжальщики). Говоря по‑русски, это были разбойники, или террористы, которые избрали тактику террора, убивая мытарей и римских налоговых чиновников. Они освобождали рабов, возвращали крестьянам отнятые земельные участки, жгли суды и уничтожали долговые расписки и налоговую документацию.

На подавление бунта были брошены римские легионы под командованием Веспасиана и Тита, которые осадили Иерусалим. Римляне готовы были снять осаду города при выполнении Иудеей ультиматума, состоящего из двух пунктов: а) евреи должны признать владычество Рима над Иудеей; б) евреи должны регулярно выплачивать Риму налоги.

Евреи отказались выполнять ультиматум, и война перешла в новую, более острую фазу, которая закончилась в 70 г. н.э. разрушением Иерусалимского храма. Храм горел 10 дней, Иерусалим был превращен в руины, Храмовая гора распахана. По некоторым оценкам, во время осады города погибло около одного миллиона человек^[650], оставшиеся в живых были порабощены римлянами. В Талмуде говорится о причинах разрушения Второго храма: «За то, что возлюбили богатство... и возненавидели друг друга». Впрочем, еще задолго до этого Иисус Христос предсказывал, что Иерусалимский храм будет разрушен: «И когда некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами, Он сказал: придут дни, в которые из того, что вы видите, не останется камня на камне: все будет разрушено»^[651].

Богатства храма были захвачены римлянами в качестве трофея и вывезены в Рим. В память о той победе римляне отчеканили особые монеты с изображением женщины, окованной цепями и надписью «Побежденная Иудея» (Judea Capta). Вся земля иудейская была признана собственностью римских императоров. Земельные участки были частью розданы римским воинам‑поселенцам, частью распроданы другим иностранцам^[652]. Наконец, император приказал, чтобы покоренные иудеи те полшекеля, которые они ранее вносили в казну Иерусалимского храма, теперь отдавали в пользу храма Юпитера Капитолийского в Риме^[653]. Наверняка те иудеи, которые остались в живых после этой мясорубки, вспомнили тогда слова премудрого Соломона: «Собрал я себе и серебра, и золота, и сокровищ царей. И возвысился более всех, кто был до меня в Иерусалиме. И ни в чем, что глаза мои просили, я не отказывал им, ни от какой радости не удерживал сердца своего. Но оглянулся я на все дела свои... и вот, все суета и погоня за ветром»^[654].