В кометном хвосте видели меч. Изображение кометы из астрономического трактата 1545 г.

Тем не менее позднее сам Бредихин обычно употреблял более выразительный и по‑своему точный термин хвост , который в астрономической литературе ныне господствует. И не беда, что хвост кометы растет прямо из ее головы (так называют ядро, основную часть кометы)[92]: ведь это просто научные термины, а отнюдь не части тела. Термин кома обычно фигурирует лишь для обозначения газовой оболочки кометы, не обладающей четко выраженным удлинением.

В старинных названиях комет содержится сопоставление не только с волосами и хвостом. Характер таких сопоставлений, несомненно, зависел от разнообразия форм кометных хвостов. Можно предположить, что по крайней мере два типа кометных хвостов (по классификации Ф. А. Бредихина) отражены в старых названиях комет. Сравнения кометы с копьем («звезда на образ копииный»), лучом («звђзда съ лучою»), трубой («подобна трубђ»), родились из наблюдения комет с прямыми хвостами первого типа. Изогнутые же хвосты второго типа привели к упоминанию метлы («звезда о метлою»), опахала («звезда с опахалом» у В. Даля) и т. д.

Лаврентьевская летопись сохранила еще одно название кометы, характеризующее не форму ее хвоста, а яркость этого небесного тела. Название это – блистаница , от глагола блистать : «…звђзда восия на западђ, испущающи луча, юже прозываху блистаницею и бысть блистающи днии 20».

В старой литературе и народных преданиях других стран содержатся также сопоставления кометы, вернее кометного хвоста, с мечом (хвост первого типа), косой или саблей (хвост второго типа), рукой. Руку с растопыренными пальцами видели в комете, имеющей несколько хвостов, либо в комете, хвост которой членится на яркие полосы – синхроны. Любопытно предположение Н. А. Морозова, что легендарная огненная рука, начертившая перед пирующим вавилонским царем Валтасаром пророческие слова «мене, текел, фарес» (исчислено, взвешено, разделено), – суть мистический отголосок большой кометы.

В старину общих описательных названий комет вполне хватало для фиксации этих небесных тел. Но наука требует точности. А после Галлея различение и точное обозначение отдельных комет стало просто необходимым.

Особенности обращения комет подсказали самый удобный способ их именования. Кометы стали обозначать годом их открытия, т. е. годом появления их на земном небосклоне. Разные кометы одного года различались порядковым номером.

Ныне каждая вновь найденная комета получает предварительное обозначение, содержащее год и латинскую строчную букву, которая отмечает очередность открытия в данном году. Так, обозначение 1963 d указывает на то, что комета открыта в 1963 г. четвертой по счету. Затем вычисляется орбита кометы и устанавливается время ее прохождения через перигелий – ближайшую к Солнцу точку. После этого предварительное обозначение кометы заменяется окончательным – вместо буквы после года появляется римская цифра. Но эта цифра нумерует кометы уже не по времени их открытия, а в порядке прохождения через перигелий.

При этом, конечно, вторая нумерация вовсе не обязательно совпадает с первой. Та же комета 1963 d получила окончательное обозначение 1963 VIII, так как это была не четвертая, а восьмая по счету комета, прошедшая перигелий в 1963 г. А открытая Г. Н. Неуйминым комета 1929 b по окончательному обозначению стала кометой 1929 III.

Открытие кометы и время ее прохождения через перигелий может даже прийтись на разные годы. Например, комета Уэста была открыта в ноябре 1975 г., а перигелий прошла в феврале 1976 г. Мощные средства современной астрономии делают подобное несовпадение все более частым. В этих случаях предварительное и окончательное обозначения кометы различаются не только порядком буквы и цифры, но и годом. Так, комета Уиппла‑Тевзадзе имела предварительное обозначение 1942 d, а окончательное – 1943 I.

Такие обозначения комет точны, но безлики. Оживляются они словами. А слова эти – фамилии наблюдателей, впервые заметивших комету. Лишь в отдельных случаях комете присвоено имя не того, кто ее открыл, а того, кто ее изучил.

Так, комету, найденную в 1786 г. французским астрономом Пьером Мешеном, называют ныне именем человека, который и родился‑то после ее открытия. Немецкий астроном Иоганн Франц Энке (1791–1865), сопоставив открытия разных ученых, установил, что в 1786 г. была открыта короткопериодическая комета, совершающая полный оборот вокруг Солнца всего за 3,284 года. Энке предсказал появление кометы в 1822 г., что и подтвердилось. Кроме того, он нашел в ее обращении некоторые странности (движение ее ускоряется). Это небесное тело стало именоваться кометой Энке .

Позднее данную комету очень обстоятельно изучил наш отечественный астроном, академик О. А. Баклунд, опубликовавший более 40 статей об этом космическом теле. И Академия наук приняла специальное решение: впредь именовать эту комету в своих изданиях кометой Энке‑Баклунда . Так она и называется обычно в астрономической литературе. Иногда ее именуют и по‑старому – кометой Энке .

Каждое появление этой кометы отмечается по описанной выше системе. Но в данном случае система не срабатывает: слишком часто появляется комета (ее наблюдали уже более 50 раз) и так же часто меняются ее «окончательные» обозначения. Подобное замечание можно сделать относительно кометы Вильсона‑Керрингтона с еще более коротким периодом обращения (2,3 года), да и вообще относительно всех короткопериодических комет (их известно около сотни).

Вот если у кометы период обращения, скажем, миллион или хотя бы около полутора тысяч лет, как у кометы 1970 II, то в данном случае словесное обозначение кометы только оживляет цифровое и является данью установившемуся обычаю. Так, ту же комету 1970 II именуют кометой Беннета , потому что ее открыл в декабре 1969 г. Джон Беннет.

Таким образом, после открытия Эдмунда Галлея присвоение комете имени ученого стало обычаем. Этот обычай не исчез и после создания четкой системы условных обозначений комет. Это объясняется высокой устойчивостью традиций в именовании небесных тел, большей яркостью словесных названий сравнительно с условными цифровыми обозначениями и, не в последнюю очередь, открытием короткопериодических комет [93], для которых постоянное словесное название – не дань традиции, а насущная необходимость. Короткопериодические кометы наглядно демонстрируют, что словесные названия комет, по сути, более постоянны, чем их «окончательные» условные обозначения.

Здесь уместно обратить внимание на такой любопытный факт. Не было небесных тел, которые бы вызывали в старину больший мистический ужас и больше разных суеверий, чем кометы. И тем не менее в отличие от названий всех других классов небесных тел как раз только в именования комет мифология, да и вообще какая бы то ни была мистика, проникнуть не смогла.

Объяснить этот парадокс нетрудно. Период мистического восприятия комет и период формирования их названий разошлись во времени. Наука рассеяла окружавшие комету суеверия, а затем дала ей имя. И поскольку старых традиций в именовании комет, как мы это отметили, не существовало, астрономы начали именовать кометы без оглядки на прошлое. Избранный путь – присваивать комете имя ученого, первооткрывателя – представляется естественным и закономерным. Имя кометы хранит историю ее открытия и изучения, имя кометы – награда за преданность науке, за наблюдательность и трудолюбие.

Эту награду получили многие, причем не только астрономы‑профессионалы. Так, известная комета Морхауза открыта в США в 1908 г. студентом‑практикантом Морхаузом. Еще более известная комета Биелы открыта чешским любителем астрономии В. Биелой. Его фамилию, кстати, иногда передают в форме Белый [94], но это неверно. Немец чешского происхождения Вильгельм Биела (1782–1856) имеет фамилию, исторически восходящую к чешскому географическому названию, которое, действительно, образовано от прилагательного белый , чеш. bíly (с долгим i). Но в Германии, куда его, предки выехали еще в XVII в., эта фамилия получила закономерную графическую форму Biela, которую чехи произносят «Бйела»[95].

Однако чаще всего, естественно, в названии кометы дается фамилия профессионального ученого. Ведь это дело астрономов – открывать кометы. Так появились, среди прочих, названия: комета Барнарда (1889 III), комета Вильда (1960 I), комета Виртанена (1947 XIII), комета Гейла (1927 VI), комета Даниэля (1909 IV), комета Дубяго (1921 III) (ее открыл восемнадцатилетний юноша, впоследствии профессор и директор обсерватории Казанского университета А. Д. Дубяго), комета Мркоса (1957 V), комета Форбса (1929 II), комета Холмса (1892 III). Есть среди названий комет имена женщин‑астрономов: Каролины Гершель (сестры знаменитого Вильяма Гершеля), Элизабет Ремер, отечественной исследовательницы Пелагеи Шайн (комета Шайн 1949 VI).

У многих комет – двойные и даже тройные названия. В некоторых случаях это – коллективное открытие. Такова комета Аренда‑Риго , открытая в 1951 г. Сообща бельгийскими астрономами С. Арендом и Ф. Риго; комета Харрингтона‑Эйбелла , найденная в 1955 г. американскими учеными Р. Харрингтоном и Д. Эйбеллом; комета Чурюмова‑Герасименко , которую обнаружили в 1969 г., сотрудники астрономической обсерватории Киевского университета Клим Чурюмов и Светлана Герасименко.

Но обычно двойные и тройные названия комет появляются в результате независимого открытия кометы разными наблюдателями. Таковы, скажем, комета Икейя‑Секи (1965 VIII), открытая независимо друг от друга двумя японскими любителями астрономии, комета Ашбрука‑Джексона (1948 IX), найденная астрономами в США и ЮАР. Комету Юрлова‑Ахмарова‑Хасселя последовательно открывали советские любители астрономии С. Н. Юрлов и И. В. Ахмаров из Мордовии (невооруженным глазом!), затем норвежский астроном О. Хассель.

В названии кометы могут стать рядышком и фамилии тех авторов, которые нашли ее на разных витках орбиты. Новозеландский астроном Дж. Григг в 1907 г. обнаружил комету, которую и стали именовать кометой Григга . А в 1922 г. ее вновь нашел Дж. Скьеллеруп (Австралия). Оказалось, что это короткопериодическая комета с очень небольшим временем обращения (4,9 года). И теперь она именуется кометой Григга‑Скьеллерупа . А комету Туттля‑Джакобини‑Кресака обнаружили: в 1858 г. американский астроном Г. Туттль, в 1907 г. французский астроном М. Джакобини и в 1951 г. чехословацкий ученый Л. Кресак.

Возможны сочетания еще одного типа, с которыми мы уже встретились в названии кометы Энке‑Баклунда . В 1884 г. в Гейдельберге М. Вольф открыл комету, которая и стала, в соответствии с принятыми обычаями, кометой Вольфа. Но затем польский ученый М. Каменский очень тщательно разработал теорию ее движения. И теперь эта комета нередко именуется кометой Вольфа‑Каменского , объединяя в своем названии имена открывателя и исследователя. Впрочем, чаще она все же называется по‑прежнему кометой Вольфа , а еще точнее – кометой Вольфа 1 .

Это последнее обозначение отмечает тот факт, что данная комета – первая из обнаруженных М. Вольфом. Ведь ученый может найти не одну, а несколько комет. Григорий Николаевич Неуймин, например, открыл восемь комет. Абсолютный рекорд здесь принадлежит французскому наблюдателю Жану Понсу, который обнаружил 33 кометы. Понятно, что в подобных ситуациях название «комета Неуймина» или «комета Понса» теряет смысл, поскольку оно не уточняет, о какой же комете все‑таки идет речь.

Такое уточнение вносится арабской цифрой, которая ставится в названии кометы после фамилии астронома. Так, комета Рейнмута 1 и комета Рейнмута 2 открыты К. Рейнмутом в 1928 и 1947 гг., причем это первая и вторая из найденных им. Есть комета Неуймина 1, комета Неуймина 2, комета Неуймина 3 и т. д.

Такая нумерация – для каждого ученого своя – сохраняется и в многочленных названиях комет, например: комета Вольфа 2 – Харрингтона, комета Брорзена 2 – Меткофа, комета Темпеля 3 – Свифта . Впрочем, в подобных случаях нумерация не столь необходима для индивидуализации кометы (это достигается самим сочетанием фамилий ученых), поэтому и выдерживается она здесь далеко не всегда.

Итак, у комет, как и у многих других небесных тел, есть и условные обозначения, и словесные названия. Те и другие в астрономической литературе функционируют приблизительно на равных правах. Например, одни авторы пишут о комете 1908 III , а другие – о комете Морхауза , но это – одно и то же небесное тело. Популярная и вообще неастрономическая литература, естественно, отдает предпочтение словесным названиям комет.

Но есть здесь одна особенность, отличающая именования комет от других космических названий. Условные обозначения и словесные названия комет могут легко сочетаться, они отнюдь не исключают друг друга! Когда заходит более обстоятельный разговор о какой‑либо комете, астрономы обычно пишут: комета Икейя‑Секи (1965 VIII); комета Понса‑Виннеке (1927 VII); комета Аренда‑Ролана (1957 III); комета Донати (1858 VI); комета Тейлора (1916 I) либо же комета 1965 IV Клемола, комета 1925 II (комета Швассмана‑Вахмана ).

Иначе говоря, условные обозначения и словесные названия комет легко уживаются друг с другом, причем никаких специальных правил их сочетания не существует. Подобная совместимость объясняется тем, что содержание условного обозначения кометы и ее словесного названия, как мы знаем, не тождественны друг другу. Первое отмечает появление кометы перед земными наблюдателями, а второе – указывает на данную комету вообще, независимо от того, где она находится.

Это различие, несущественное для долгопериодических комет, становится весомым для тех из них, которые успели уже хотя бы дважды появиться перед телескопами астрономов. В этих случаях для точной идентификации нужны сразу оба обозначения, например, комета Энке‑Баклунда 1819 I, комета Энке‑Баклунда 1822 II и т. д.

Названия комет вполне обоснованны исторически, с необходимостью порождены особенностями этих небесных тел и временем их формирования именно такими, какие они есть. Но с чисто ономастической, назывательной точки зрения они не являются оптимальными. В состав названия входит сам термин комета , а это – излишняя роскошь. За термином следует фамилия в родительном падеже, а это для названий тоже не очень удобно. Подобные конструкции отвечают на вопрос: чья комета? – комета Галлея, комета Неуймина. Оптимальное название должно отвечать на вопрос: что?

И в речи астрономов, которые больше других имеют дело с кометами, начинает проскальзывать характерная трансформация их названий: родительный падеж фамилии заменяется именительным. Например, С. К. Всехсвятский в своей популярной брошюре о кометах пишет: «периодические кометы Понс‑Виннеке, Понс‑Брукс», «кометы Фай, Брукс 2 и Вольф 1», «комета Аренд‑Ролан 1957 III»[96]. Подобные отклонения от нормы встречаются и у других авторов, особенно часто – на схемах и в таблицах. Даже в дореволюционной работе Н. А. Морозова есть форма: комета Энке‑Баклунд .

Пока это только отклонения. Но ономастически они закономерны. Замена родительного падежа именительным делает названия комет именно названиями – полноценными не только по существу, но и по форме. Наименование комета Фая означает «комета, открытая Фаем». Сочетание же комета Фай имеет другой смысл: «комета по имени Фай». Термин комета в последнем случае в состав названия уже не входит.

Комет в Солнечной системе много. Сейчас ученым известно около 1800 комет, и каждый год открывается в среднем по десять новых. Но в названиях их разнообразия гораздо меньше, чем в самих этих небесных телах. Существует стандартная форма: слово, комета + фамилия (или фамилии) первооткрывателей. И любые вариации кометных имен в настоящее время не выходят за пределы этого стандарта, так как он не только освящен традицией, но и официально закреплен Международным астрономическим союзом.

Вот как, например, открывали комету 1975 h[97]. 2 июля 1975 г. ее заметил японский любитель астрономии Тору Кобаяси; 5 июля – американский любитель Дуглас Бергер; 7 июля – профессиональный астроном из США Деннис Милон; 15 июля – советские студенты Семен Жительзойф и Владимир Якубович; 18 июля – советский школьник из Вильнюса Казимир Чернис. Об открытиях, как положено, телеграфировали в Центральное бюро астрономических телеграмм MAC (Кембридж, США). Первым стало известно открытие профессионала, и комету именовали кометой Милона. Однако истина была установлена быстро, и открытию, по первым трем наблюдателям, присвоено официальное наименование комета Кобаяси‑Бергера‑Милона . Больше трех фамилий в название кометы вводить не принято.

И тем не менее правил без исключений нет даже в астрономии. Две кометы, открытые в 1965 г. китайскими астрономами на обсерватории Тсучиншан в Нанкине, имеют в своих названиях не фамилии ученых, а наименование обсерватории: комета Тсучиншан 1 и комета Тсучиншан 2. Тсучиншан значит «пурпурная гора».

В старину не было бюро астрономических телеграмм, да и телеграфа тоже не было. Поэтому первооткрыватели большинства старых комет (до середины XVIII в. и раньше – почти всех комет) безвестны. Открытия тех времен называются по имени автора самых точных либо самых известных наблюдений (например, комета Шезо ), а нередко и просто описательно.

Уже совсем близко к нашему времени появились, например, названия Большая сентябрьская комета 1882 II, Большая южная комета 1901 I [98]. Первооткрыватели их неизвестны, точнее – они замечены были сразу множеством людей. В XIX в. подчас оказывалось нелегко установить первооткрывателей. Комета 1862 г. , известная ныне как комета Свифта‑Туттля , фактически была открыта независимо и приблизительно одновременно шестью астрономами – Свифтом, Симонсом и Туттлем в США, Пачинотти, Роза и Скьеллерупом в Европе.

Техническая оснащенность и большое число охотников за кометами почти исключает подобные казусы в наши дни. Однако и в наши дни названия комет, несмотря на жесткую регламентацию, не остаются без движения. Они, как мы увидели, трансформируются, развиваются, так как по законам языка должны наилучшим образом выполнять свою номинативную функцию.

Глава X Метеороиды

Есть в Солнечной системе и еще меньшие тела, чем астероиды и кометы. Это – метеороиды, самые малые и самые многочисленные небесные тела. Метеороидами принято называть все тела Солнечной системы с поперечником меньше одного километра. Хотя известны они людям с незапамятных времен, термин метеороид совсем молод и не стал еще общепризнанным [99]. Он образован лишь в XX в. от слова метеор по аналогии с названием астероид .

Дело в том, что метеороиды из‑за их малых размеров ни в какой телескоп не увидишь… Не увидишь до тех пор, пока они летают за пределами атмосферы Земли. Войдя же в атмосферу, они раскаляются, и тогда даже ничтожный камешек весом меньше одного грамма оставляет в небе огненный прочерк, хорошо видимый невооруженным глазом. Такие прочерки, часто именуемые падающими звездами , не раз видел каждый из нас. Они‑то и называются метеорами.

Древнегреческое слово μετέωρον означало «возвышенное место», во множественном числе μετέωρα могло указывать не только на земную, но и на небесную высоту, и толковалось как «небесные явления». Вот из этой формы μετέωρα и образовалось слово метеор . Но не сразу. В средние века греческое слово при посредстве латинского языка распространилось по Европе. Им стали обозначать всякие атмосферные явления. Переведенная с латинского языка «География генеральная» (издана в Москве в 1718 г.) перечисляла: «Дождь, снег, ветры и иные метеоры». Этот смысл слова сохранился до сих пор в образовании метеорология – науке об атмосферных явлениях.

Но самим словом метеор это значение утрачено. Со временем этим словом стали называть не всякое атмосферное явление, а лишь самое удивительное из них – падающую звезду. В русском языке этот новый смысл слова, взятый непосредственно из немецкого языка, зафиксирован в самом начале XVIII в. Петром I, который записал в 1704 г.: «Июля в 20 день после полудня видна была великая метеора образом бомбы». Распространенное в популярной литературе толкование слова метеор как «парящий в воздухе» оказывается слишком прямолинейным и неточным.

Метеор – именно явление, а не предмет, причем явление атмосферное. Это вспышка метеороида в верхних слоях атмосферы. Ныне принято считать метеорами лишь такие вспышки, которые по яркости не превышают свечение Венеры. Их дают метеорные тела весом до нескольких граммов.

Вспышки более крупных (или более быстрых) метеороидов гораздо ярче, и их именуют не метеорами, а болидами . Типичным болидом была «великая метеора», которую наблюдал Петр I. Термин болид пришел к нам в XIX в. из французского языка, однако источник его тоже греческий. Этот термин – потомок древнегреческого слова βολίς (родительный падеж βολίδος), означающего «метательное копье». Огненным копьем представлялся яркий прочерк болида на ночном небе.

В старину болиды именовались также керауниями и бронциями . Эти названия образованы от греческих слов ϰεραυνός и βροντή), означающих «гром», и указывали на громоподобные раскаты, производимые падающими болидами. Однако данные «звуковые» наименования были вытеснены термином болид , опирающимся на зрительное впечатление. Это объясняется тем, что не все болиды сопровождается звуковыми эффектами (если они находятся выше 60 км над Землей, то звуковая волна не возникает), а также тем, что зрительные впечатления от болидов всегда оказываются сильнее слуховых.

Зрительные образы лежат в основе почти всех старинных описаний болидов и метеоров. Русские летописи сопоставляют болиды (точнее, их небесный след) со змеем, столбом или копьем . В частности, Лаврентьевская летопись говорит об одном из описанных в ней болидов (под 1091 г.): «…спаде превеликъ змии отъ небесе и ужасошася вси людье», а о другом (под 1110 г.): «…явися столпъ огненъ от земля до небеси, а молнья освѣтиша всю землю и в небеси погремѣ».

Литовцы толковали падающие звезды как золотую нить волшебницы, арабы – как огненные стрелы ангелов, а китайцы – как огненных драконов . Можно полагать, что падение ярких больших болидов породило и древнегреческий миф о сыне Гелиоса Фаэтоне, не управившемся с солнечной колесницей и упавшем на землю, и русские легенды о Змее Горыныче, свободно летающем в поднебесье.

Лишь изредка в древних упоминаниях болидов фиксируются не световые, а звуковые эффекты этих небесных явлений. Так, возможно, о болиде (если не об обычном громе) речь идет в настенной надписи 1052 г. в Софийском соборе в Киеве: «Въ л(ђто) 6560 (т. е. 1052 г.) марта въ 3 розъгръмле въ 9 ч(а)с дне»[100]. Это значит: «3 марта 1052 года прогремело в 9 часов дня».

Итак, метеороиды, влетая в атмосферу Земли, порождают световые явления, которые именуются, в зависимости от их яркости, метеорами или болидами[101]. Но метеорное тело может не полностью испариться в атмосфере и упасть на поверхность Земли. Такие тела, выпавшие на Землю в виде оплавленных камней или кусков железа, называются метеоритами . Хорошо всем знакомый термин метеорит образован от слова метеор при посредстве суффикса – ит , который присоединяется к названиям разных минералов и веществ.

Это удобное и точное название укоренилось в речи не сразу. В минувшем веке метеориты чаще именовались аэролитами , т. е. «воздушными камнями» (греч. αήρ «воздух» и λίτος «камень»), метеоролитами , т. е. «метеорными камнями», и различными словосочетаниями. В 1811 г. академик В. М. Севергин публикует «Известие о воздушных камнях, или аэролитах». И даже в 1871 г. Ф. А. Бредихин в своей знаменитой лекции «Падающие звезды» говорит о метеоритах, не прибегая к этому термину: «Павшие на землю метеоры известны под названием метеорических камней, аэролитов, метеорического железа»[102].

Название аэролит и подобные ему термины вышли из употребления потому, что далеко не все метеориты – камни. Кроме того, термин метеорит корнем своим хорошо увязывается со словами метеор, метеорный . Уже позднее в ряд этих слов вошли, в хронологической последовательности, образования метеоритный, метеоритика (наука о метеоритах; название это образовано в конце XIX в. академиком Ю. И. Симашко), метеороид, микрометеорит .

Ни метеоры, ни болиды собственных имен не имеют. Ведь это – явления, причем весьма быстротечные, измеряемые обычно долями секунды. След болида, случается, виден даже несколько часов. Но потом и он исчезает. Иное дело – метеорит. Это – предмет, вещь долговечная и притом очень важная для науки. Поэтому каждый метеорит, если он, конечно, найден, получает свое собственное имя.

Хотя ежегодно на Землю падает, по‑видимому, не меньше 1000 метеоритов, найдено их во всем мире пока лишь около 1700, в том числе в Советском Союзе около 150. Впрочем, отдельных обломков, метеоритных кусков известно гораздо больше, так как редкий метеорит не дробится при падении на земную поверхность или еще в воздухе. После падения одного Сихотэ‑Алинского метеорита (12 февраля 1947 г.) найдено более 100 его частей. Но имена, как правило, получают сами метеориты, а не каждая их составная часть в отдельности. Бывают, конечно, и исключения. Три крупных куска метеорита Кейп‑Йорк (т. е. мыс Йорк на северо‑западе Гренландии, где найден этот метеорит) имеют отдельные названия Палатка, Женщина и Пес , основанные на форме этих кусков[103].

Ныне установлен стандартный тип наименований метеоритов: их называют по месту находки и при этом преимущественно – по близлежащему селению, например метеориты: Бородино, Гонолулу, Горловка, Кузнецово, Хмелевка, Эстервиль . Но есть и немало отклонении от такого стандарта, потому что до его установления метеориты в общем‑то именовались по‑разному – по имени первооткрывателя, по сходству с каким‑либо предметом и т. д. И самые древние метеориты, а также многие большие и вообще наиболее известные «воздушные камни» сохранили свои прежние нестандартные именования.

Самый знаменитый старый метеорит, найденный в нашей стране, называется Палласовым Железом . Жители Сибири поклонялись этому метеориту, установив его на горе. В 1749 г. казак Яков Медведев перевез его к себе в деревню Медведёву. Путешествовавший по Сибири академик П. С. Паллас заинтересовался этой диковинной глыбой железа и распорядился переправить его в Красноярск и оттуда – в Петербург. По местам начального нахождения этот метеорит иногда упоминается как Медведёва и Красноярск . Помнятся и старые его тюркские имена Эмир (титул восточного повелителя) и Кемис (тюрк. кiмiс «серебро»). Но в метеоритику он вошел с именем Палласово Железо , данным в честь ученого, который первым оценил его научное значение. Лишь в 1794 г., через 20 лет после доставки этого метеорита в Петербург, член‑корреспондент русской Академии наук Э. Хладни доказал его внеземное происхождение.

Еще более древен и известен метеорит Черный Камень (Аль‑Хаджар ), который, будучи вмурованным в стену храма Кааба в Мекке, и поныне остается главной святыней мусульман. Именно поэтому Черный Камень , «весь отшлифованный губами верующих», как сказал о нем Н. А. Морозов, недоступен для научного изучения.

Еще один метеорит, прославленный древним суеверием, не сохранился до наших дней. Это метеорит Анциле (лат. ancile «щит», буквальное значение слова – «обрубленный»), упавший в Древнем Риме во времена Нумы Помпилия. Он строго охранялся, считаясь залогом вечности Рима. Впрочем, уже в древности объектом охраны и почитания стал не сам этот метеорит, а, действительно, щит, который объявили упавшим с неба.

С древних времен лежит в Синцзяне (Китай) Серебряный Верблюд – огромный железный метеорит весом около 20 тонн, также ставший объектом поклонения местных жителей.

Названия крупных метеоритов, не имеющих старых традиционных имен, часто связывают с крупными географическими объектами. Так, упоминавшийся Сихотэ‑Алинский метеорит назван по имени горного хребта. Прославленный Тунгусский метеорит – по реке Подкаменной Тунгуске, в бассейне которой он упал (точнее, взорвался в воздухе: по современным данным это была небольшая комета).

Метеорит Каньон Диабло упал, по‑видимому, 50 тыс. лет назад, но найден он был лишь в 1891 г. Обнаружен, собственно говоря, лишь огромный кратер диаметром 1207 м и несколько тысяч осколков метеорита, оставшихся после его взрыва. Поэтому чаще говорят о кратере Каньон Диабло , а не о метеорите с этим именем. Имя же это дано по расположению возле известного каньона (ущелья) Дьявола в штате Аризона (США). Из исследователей кратера больше других известен Д. Барринджер. Расположение и история изучения кратера Каньон Диабло породили и другие его наименования: Аризона (или Аризонский Кратер ) и Барринджер .

Найденный в 1854 г. в Восточной Сибири железный метеорит весом более 14 тонн Ниро назван по соседней реке, имя реки носит и метеорит Бодайбо весом почти 16 тонн, найденный в 1907 т., а метеорит Кифкафсяган наречен по имени горы на Чукотке.

Известно и немало других метеоритов, названных по реке, горе, острову и т. д. Но это в общем отклонение от традиции, которая велит пользоваться именем ближайшего селения. Эта традиция дает удивительное разнообразие названий, так как разные территории земного шара имеют очень непохожие друг на друга наименования селений. Только в пределах СССР обнаружены метеориты Александровский Хутор, Андрюшки, Нохтуйск, Старое Борискино, Сунгач, Тарбогатай, Эгвекинот и др., они названы по населенным пунктам.

С чисто именовательной, ономастической точки зрения эта традиция интересна такими моментами: 1) выбор селения, дающего свое название метеориту; 2) наличие синонимов – конкурирующих названий одного метеорита; 3) соотношение названий метеорита и селения.

По установившемуся обычаю метеорит называют именем самого близкого населенного пункта. Но если этот населенный пункт незначителен, то расположенный дальше город может дать метеориту свое название. Например, метеорит, упавший в 1918 г. близ Белой Горы и ряда других сел Саратовской области, именуется Саратов . Метеоритный дождь, т. е. расколовшийся в воздухе на отдельные куски метеорит, Кунашак назван так лишь потому, что селение Кунашак – районный центр. С бóльшим правом, если исходить из расположения населенных пунктов, этот метеоритный дождь должен был получить другое название. Метеорит Белая Церковь именуется также Киев , хотя упал он в районе Белой Церкви, а не Киева. Впрочем, в данном случае название более удаленного крупного города не стало главным именем метеорита.

В последнем примере мы – уже не в первый раз – встречаемся с наличием у одного метеорита нескольких названий. Подобная ситуация типична для метеоритики. Составленный Е. Л. Криновым «Каталог метеоритов коллекции Академии наук СССР на 1 января 1946 г.» (М.; Л., 1947) содержит описание 177 метеоритов, и лишь 32 из них (18 %) не имеют синонимов. Так, упоминавшийся метеорит Саратов имеет названия Белая Гора и Донгуз , а метеорит Сарепта – Саратов . У метеорита Вавиловка – дополнительные названия Херсон и Максимовка . Он упал 19 июня 1876 г. у деревни Максимовки Вавиловской волости Херсонского уезда. Как видим, все три пункта административной субординации дали метеориту свои названия, но победило среднее звено.

Если исключить разные передачи одного и того же наименования и просто ошибки (например, названный по сибирской реке метеорит Боровая имеет «синоним» Воровая , возникший в результате ошибочной записи первой буквы), то среди синонимов остаются по преимуществу разные ориентиры, разные географические объекты (селения), по которым именовали один и тот же метеорит.

Общеупотребительному языку синонимика очень нужна, количеством синонимов подчас даже измеряют богатство языка. Но языку науки всякая многоименность чрезвычайно вредна, так как, ничем не обогащая науку, вносит в нее только путаницу. Поэтому современная метеоритика всячески избегает многоименности. Налаженная система быстрой информации почти полностью исключает появление разных названий у метеоритов, обнаруживаемых в настоящее время.

Географические названия, как и все в языке, изменяются. У названий населенных пунктов самые заметные изменения – переименования. Но если метеорит получает имя селения, которое затем было переименовано, то сам он сохраняет свое прежнее название. Переходя на метеорит, географическое название получает, так сказать, новую жизнь, уже не связанную с исходным географическим объектом. В Одесской области давно нет села Гросслибенталь. Еще в годы первой мировой войны ему было официально возвращено его старинное название Большая Акаржа, а в 1946 г. оно было вторично переименовано: ныне это поселок Великодолинское Овидиопольского района. Но метеорит, упавший 19 ноября 1881 г. возле этого селения, и сейчас фигурирует в коллекции АН СССР под названием Гросслибенталь .

Слово метеорит знают все. А вот, скажем, термин атаксит среди неспециалистов мало кому известен. Но атаксит – тоже метеорит, одна из его разновидностей. Дело в том, что метеориты по своему составу и структуре весьма неоднородны. И предложено немало различных классификаций метеоритов, с введением большого числа видовых названий. В современной литературе наиболее распространена классификация, разработанная в 60‑х годах XIX в. немецким ученым Густавом Розе и затем развитая чешскими исследователями Г. Чермаком и А. Бржезиной. Розе выделил десять разных групп метеоритов[104], а у Бржезины их уже 76 [105]. Но главных их типов только три – железные, железокаменные и каменные.

Железные метеориты, или сидериты (греч. σίδηρος «железо»), в зависимости от своей кристаллической структуры, которая соответствует геометрическим фигурам с восемью или шестью гранями – октаэдру и гексаэдру, подразделяются на октаэдриты и гексаэдриты . Если кристаллического порядка в железном метеорите нет, то он называется атакситом , т. е. «беспорядочным»: греч. τάξις означает «порядок», а начальное а‑ является отрицанием.

Железокаменные метеориты, в зависимости от преобладания в них никелистого железа или каменных, силикатных компонентов подразделяются на литосидериты и сидеролиты . Оба термина образованы путем различного соединения знакомых нам греческих названий камня и железа, причем наименование основного компонента стоит на втором месте. Литосидериты, в свою очередь, подразделяются на сидерофиры (греч. σίδηρος «железо» и φύρω «смешиваю») и палласиты . Этот последний термин образован Густавом Розе от фамилии П. С. Палласа, открывшего для науки самый знаменитый метеорит этого рода Палласово железо . К сидеролитам относятся мезосидериты (греч. μέσος «средний»: железо и силикаты представлены здесь довольно равными количествами) и лодраниты (по названию единственного представителя этого вида – метеорита Лодран , который упал в 1868 г. на территории современного Пакистана).

Чаще всего на Землю падают каменные метеориты. Их принято делить на хондриты и ахондриты , в зависимости от наличия или отсутствия хондр – каменных шариков, включенных в массу метеорита. В основе этих терминов – греческое слово χόνδρος «крупинка, комок». Обе группы каменных метеоритов включают много разных видов, часть которых именуется отдельными, специально созданными терминами, а другая часть – описательными названиями.

Среди последних особую известность приобрели, в связи с поисками внеземной жизни, углистые хондриты . Из специальных видов терминов два созданы на основе греческих слов, с помощью которых характеризуются свойства соответствующих метеоритов: амфотерит (αμφότερος «и тот и другой») и эвкрит (εΰχριτος «легко определяемый»). Несколько названий являются мемориальными – они даны в честь ученых, занимавшихся метеоритами: хладнит, говардит . Но больше всего названий образовано, как лодранит , по имени метеорита‑представителя: ангрит, бустит, наклит, нгавит, обрит, орнансит, родит, уреилит, шассиньит и др.

Эти три источника – греческие слова‑характеристики, фамилии ученых и названия отдельных метеоритов – фактически породили вообще всю терминологию, относящуюся к классификации метеоритов. Все эти три источника уже были использованы Г. Розе, который в 60‑х годах XIX в. и заложил, параллельно с Н. Маскелини, основы данной терминологии.

Все сказанное выше относится к одиночным, спорадическим метеороидам, залетевшим в земную атмосферу. Но нередко они появляются целыми группами, потоками. Метеоры‑одиночки и метеорные потоки – это явления разного типа. Первые, как полагают многие ученые, являются осколками столкнувшихся астероидов, тогда как вторые – этот факт установлен совершенно точно – следствие распада комет.

Особенности происхождения, а главное – земного проявления метеорных потоков обусловили развитие специальной системы их названий.

Обильные метеорные потоки – весьма впечатляющее зрелище. Описания их известны уже с VII в. до н. э. А вот более поздние свидетельства: 1202 г. – «потече все небо и бысть чермно» (чермно «красное»); 1885 г. – «казалось, все звезды срывались со своих мест и быстро неслись в разные стороны». Неудивительно, что люди назвали это явление звездным дождем . Лишь в XIX в. стало ясно, что это не звездный и не дождь.

Поскольку фактически речь идет о появлении большей или меньшей группы метеоров, образован научный термин метеорный поток . Впрочем, наиболее активные метеорные потоки и по сей день традиционно именуют звездными , или метеорными дождями . Последний термин не следует путать с метеоритными дождями : ни одного достоверного случая выпадения метеорита, связанного с метеорным потоком, не засвидетельствовано.

Давно замечено, что метеорные потоки появляются весьма регулярно. Причина этой регулярности проста: поток наблюдается в тот день (точнее, ночь), когда орбита Земли пересекается с орбитой распадающейся или полностью распавшейся кометы, по которой растянулись ее остатки – так называемый метеорный рой. Ежегодная регулярность и породила самые старые названия метеорных потоков. В частности, со средневековья метеорный поток, наибольшая активность которого приходится на 10 августа – день святого Лаврентия, называли Слезами Лаврентия , а позже – Потоком святого Лаврентия .

Но теперь хронологические названия метеорных потоков не применяются, так как найден более удобный и более точный способ их именования. Дело в том, что описанные выше условия возникновения метеорных потоков обеспечивают не только их регулярность, но и постоянство места их появления среди неподвижных звезд. Большой метеорный поток покрывает значительную часть неба, причем метеоры, с точки зрения земного наблюдателя, летят во все стороны. Но «разлетаются» они всегда из одной точки, так как движутся по одной и той же орбите. Точка эта именуется радиантом (лат. radians «излучающий, сияющий») и устойчиво сохраняет свою локализацию на небе.

Наличие у всех метеорных потоков постоянного радианта и породило систему ныне принятых научных названий этих потоков. Метеорный поток именуют по его радианту, а вернее, по латинскому названию созвездия, в котором находится этот радиант. Например, известны метеорные потоки Андромедиды, Дракониды, Кассиопеиды, Лириды, Ориониды, Скульпториды : их радианты расположены соответственно в созвездиях Андромеды, Дракона, Кассиопеи, Лиры, Ориона, Скульптора. По этому образцу и Слезы Лаврентия стали Персеидами так как их радиант – в созвездии Персея.

Для большинства названий метеорных потоков их связь с именами созвездий заметна не так явственно, как в приведенных примерах. Ведь многие научные названия созвездий даются, как мы помним, в переводе с латинского языка на русский, тогда как для наименования метеорных потоков переводы не применяются. Скажем, потоки с радиантами в созвездиях Ворон и Весы именуются не «Ворониды» и «Весиды», а Корвиды и Либриды , по латинским именам этих созвездий Corvus и Libra. Подобным образом появились названия метеорных потоков Аквилиды (Aquila «орел»), Ауригиды (Auriga «возничий»), Боотиды (Bootes «волопас»), Геминиды (Gemini «близнецы»), Леониды (Leo «лев»), Цетиды (Cetus «кит») и др.

Эта стройная система наименований зародилась в 1833 г., когда наблюдения очень яркого в тот год метеорного потока Леонид привели к открытию радианта. С тех пор метеорные потоки стали связываться с созвездиями, регулярное же их обозначение по латинским названиям ввел лишь в конце XIX в. английский астроном Вильям Фредерик Деннинг (1848–1931) при составлении сводного каталога метеорных радиантов. В работе 1886 г. Ф. А. Бредихин параллельно с названиями Персеиды, Андромедиды и т. п. применял описательные выражения типа: «потоки Андромеды и Персея». Впрочем, он же писал еще в 1871 г.: «12–13 ноября звезды сыплются как бы из созвездия Льва, почему и могут быть названы Леонидами»[106].

Ряд названий метеорных потоков образован установившимся способом уже после Деннинга. Так, некоторые названия (например, Сагиттиды от Sagitta «созвездие Стрелы») ввел советский астроном И. С. Астапович, проведший уточнение каталога Деннинга[107]. А, скажем, упомянутое выше наименование Скульпториды отсутствует и в каталоге И. С. Астаповича.

Впрочем, названия потоков образуются столь однозначно, что автора каждого из них указать трудно. Если известен радиант потока, то его название создается, так сказать, автоматически. Поэтому могут возникать недоразумения относительно авторства названий. И. С. Астапович в своем каталоге замечает, что название Геркулиды он предлагает впервые. Между тем это название Н. А. Морозов приводил еще в начале века[108].

Хотя названия метеорных потоков образуются стандартным способом, все же здесь возникают некоторые сложности. Это случается тогда, когда исходное наименование созвездия состоит из двух слов. Если в двухсловных названиях определение не отличает одного созвездия от другого, то оно просто отсекается. От Волос Вереники (лат. Coma Berenices) в названии метеорного потока остались одни Волосы: Комиды , а от Гончих Псов (Canes Venatici) – только Псы: Каниды .

Если же определение дифференцирует разные названия созвездий, то, по крайней мере, в одном из двух наименований метеорных потоков оно должно сохраниться. От латинского имени Большой Медведицы – Ursa Major – образуется название Урсиды (без определения), а Малая Медведица (Ursa Minor) попала в производное название потока уже с определением: Урса‑Минориды . Поскольку Каниды без определения уже существуют, то определение должно быть сохранено не только для Малого, но и Большого Пса: Канис‑Минориды, Канис‑Майориды .

А один метеорный поток существует вообще без своего созвездия. Это Квадрантиды , один из самых активных потоков, наблюдаемых в наше время (действует в начале января). Дело в том, что в 1795 г. Лаланд ввел созвездие Квадрант , точнее Стенной Квадрант , и оно просуществовало на звездных картах до 1922 г., когда было отменено. Название метеорного потока Квадрантиды было вполне закономерно образовано еще до этой отмены и сохранилось до сих пор.

Все эти названия образованы путем прибавления суффикса – ид , с помощью которого греки именовали детей по отцу. Ахилла, например, называли Пелид , что значит «сын Пелея». Позднее этот суффикс часто использовался в наименованиях династий и вообще потомков по имени предка (Тимуриды – потомки завоевателя Тимура). Таким образом, буквальный смысл названия, скажем, Персеиды «дети Персея», «рожденные Персеем». Но понятно, что метеорные потоки вовсе не порождаются созвездиями, а лишь появляются на небе в районе того или иного созвездия. И в их названиях суффикс – ид утрачивает свой смысл генетических отношений, лишь констатируя связь двух космических единиц – созвездия и самого потока.

Уместно добавить, что все названия метеорных потоков даются во множественном числе, так как поток состоит из многих метеоров. Но каждое название обозначает лишь один какой‑то метеорный поток и поэтому относится к собственным именам. И, естественно, все эти названия нужно писать с прописной буквы. Существующий в астрономической литературе разнобой (эти названия пишутся то с прописной, то со строчной буквы) неоправдан.

Созвездий, как мы знаем, выделено лишь 88. А метеорных потоков – гораздо больше. В настоящее время вычислены орбиты более 350 метеорных потоков. Радианты, же установлены для гораздо большего их числа. Каталог И. С. Астаповича, составленный лишь по данным XIX в., называет 887 радиантов. В других источниках можно найти и более внушительные цифры.

Ясно, что созвездий для именования метеорных потоков, не хватает, тем более, что в зонах некоторых созвездий пока не найдено ни одного потока и их имена в число названий потоков не вовлечены. Поэтому дня различения отдельных метеорных потоков их названия требуется каким‑то образом уточнить. Без уточнений именуются лишь особо яркие потоки, которые относят к числу главных, или классических (например: Персеиды, Ориониды, Леониды, Дракониды ). Названия остальных (а большинство потоков – очень слабы) даются с уточнениями.

Иногда к названию по созвездию присоединяют хронологическое определение: Сентябрьские Персеиды, Майские Аквариды, Июльские Аквариды, Июльские Цигниды, Августовские Цигниды и т. д.

Но обычно идут путем точной локализации радианта, привязывая его не только к созвездию, но и к ближайшей звезде этого созвездия. При этом звезда обозначается условно – греческой буквой или иным принятым для данного светила образом. Так, существуют метеорные потоки αЛириды, βЛириды, γЛириды; αВиргиниды, βВиргиниды (открыт совсем недавно советскими учеными), δВиргиниды (от лат. Virgo «созвездие Девы») и т. д. Майские Аквариды в литературе обычно фигурируют как ηАквариды.

Поскольку радианты по возможности локализуются указанием на яркую звезду, а яркие звезды имеют свои собственные имена, метеорные потоки могут обозначаться образованиями от этих имен. Так, вместо стандартного названия αКанис‑Майориды встречается подчас имя Сириусиды (звезда α в созвездии Большого Пса – Сириус), вместо αУрса‑Минориды иногда говорят Поляриды (Полярная звезда – αМалой Медведицы). Но названия этого типа резко отклоняются от принятой нормы, и астрономы стараются отказаться от них.

Более живучими оказались отклонения иного рода. Поскольку метеорные потоки порождаются кометами, то их подчас обозначают по имени предполагаемых родоначальниц. Из подобных названий особенно знамениты Биелиды , порожденные кометой Биелы (стандартное обозначение – Андромедиды; ныне этот поток исчез). Но употребляются изредка и названия Джакобиниды , по комете Джакобини – Циннера (обычно этот поток именуется Драконидами), Понс‑Виннекиды , по комете Понса – Виннеке (стандартное имя – Боотиды).

Даже учитывая эти немногочисленные и отнюдь не общепринятые отклонения, следует признать, что стандартность названий метеорных потоков очень высока. Названия эти – типичные интернациональные научные слова. Они образуются от латинских слов с помощью греческого суффикса. Но понятно, что ни латинскому, ни греческому языку они не принадлежат. Они принадлежат языку науки. Новый метеорный поток получает стандартное название независимо от того, на каком языке говорит открывший его астроном.