Депривация во время второго периода социализации

Дело в том, что гораздо чаще социальной депривации подвергаются животные именно в течение это­го периода социализации. Особенно свойственно это для собак, выращиваемых в мегаполисах с неблагопо­лучной эпидемической обстановкой. Щенка отнимают от матери в самом начале второго периода социализа­ции, и он попадает в дом владельца. Желая предохра­нить малыша от смертельно опасных для него инфек­ций, владелец проводит курс вакцинаций и держит щенка на карантине, не выводя на улицу до приобре­тения прочного иммунитета. В результате первый вы­ход на прогулку может произойти в четыре и более месяцев, а до этого момента щенок совершенно ли­шен контактов с другими собаками.

Это приводит к тяжелейшим последствиям для ра­стущей собаки. Мало того, что в течение всего каран­тина она испытывала острейшую потребность в ин­формации о себе подобных— такая информация яв­ляется неотъемлемой частью социальной потребности. Отсутствие возможности общаться с другими собака­ми при достаточно ограниченных контактах с заняты­ми владельцами создает значительный социальный дискомфорт. Неслучайно аналогичные условия, когда в них ставят человека, называются одиночным заклю­чением и являются тяжкой мерой наказания за преступления против общества. Однако вернемся к судьбе щенка-деприванта.

По истечении срока карантина его выводят на улицу, и выясняется, что он очень неуверен в себе, всего боится и вовсе не стремится к играм с другими собаками. Весь личный опыт собаки сводится к исследованию собственной квартиры и ее постоянных обитателей. И это при том, что именно во втором периоде социализации щенку свойственно активно исследовать окружающее. Более того, именно в это время он учится понимать символический язык демонстраций своих сородичей, запоминает большое количество поз, мимических движений и связывает их с действи­ями, которые они символизируют. Чем шире круг об­щения с другими собаками, тем больше таких симво­лов он узнает и обучается воспроизводить в соответ­ствующих ситуациях.

Не можем не отвлечься и не привести примера такого обучения щенка. Молодая сука среднеазиатс­кой овчарки в начале второго периода социализации выращивалась совместно с собаками иных пород, об­ладавших достаточно ограниченным языком демонст­раций. Уже после четырехмесячного возраста она по­пала в сформированную стаю собак своей породы и первую неделю испытывала массу неудобств. Взрос­лые собаки, особенно суки, часто принуждали ее принимать позу подчинения и делать это четко. Когда подросток понял, чего от него требуют взрослые со­баки, он, похоже, испытал истинное удовольствие. Теперь уже молодая сука ходила за взрослыми собака­ми, вынуждая их обратить на себя внимание, но сто­ило тем сделать малейшее движение угрозы, как она утрированно четко и с видимым удовольствием при­нимала позу подчинения.

Однако если критический период социализации заканчивается, а животное не успело овладеть языком символов, в дальнейшем оно не сможет в полной мере выучить их, т. е. ограниченно будет применять само и далеко не все понимать у других собак. Таким образом, при запоздалом знакомстве с прочими со­баками щенок начинает их избегать. Если облик этих существ для него еще смутно знаком, то их действия ему мало понятны.

Такое незнание символического языка, присуще­го собственному виду, оказывается поистине бомбой замедленного действия. Щенок, не понимающий дру­гих собак, не просто глух и слеп с точки зрения ком­муникативности, он не может вступать в контакты с ними, ему не с кем играть. Игру с соплеменником не может заменить никакая неживая игрушка и никакие забавы с хозяином. В социальных играх собака обуча­ется не только правильному социальному поведе­нию — без них невозможно полноценное формирова­ние полового поведения. Кроме того, в играх склады­ваются сложнейшие двигательные комплексы, выра­батываются условные рефлексы, в отсутствие которых спаривание становится невозможным.

Еще один аспект, который тесно связан с социальной депривацией. При становлении личности, при утверждении первичной иерархии щенки очень легко переходят к грубым контактам, легко наносят травмы друг другу. Сформировать поведенческий блок, меша­ющий наносить увечья при конфликте, может только взрослая собака. Один щенок не может преподать дру­гому понятие «чужая боль». Это может сделать только старшая собака, раз за разом она препятствует подоб­ному поведению, причиняя боль инициатору конф­ликта и отпуская его, добившись криков боли винов­ника драки. Щенок, не прошедший подобную школу, скорее всего, не обучится обозначать действие симво­лом, не научится демонстрациям. Напомним, что у собак демонстрации не являются строго наследственными, очень многие из них передаются в качестве традиций семьи, стаи.

Таким образом, депривация на втором этапе социализации приводит к необратимым нарушениям комплексов социального, игрового, полового поведения, т. е. вместо собаки некой определенной породы в доме чрезмерно заботливого владельца подрастает жи­вотное, чье поведение ущербно, непредсказуемо и состоит из плохо связанных друг с другом компонентов. Добавив к этому повышенную пугливость и неуравно­вешенность нервной системы, связанные с депривацией информативной, мы получаем портрет живот­ного, неприятного в общении и негодного к работе.