ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ И ТИП ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СОБАКИ

Кратко опишем основные типы рабочего исполь­зования и специализации и разберем, каких поведен­ческих особенностей они требуют от собаки. Огово­римся сразу, что мы рассматриваем лишь породы, сохраняющие четкие портреты, что обеспечивается либо с помощью приемов народной селекции, либо на основании прохождения специально подобранных тестов. Упрощенно говоря, мы не будем принимать во внимание существование злобных к человеку сенбер­наров или не преследующих зайца борзых. Собаки неопределяемых пород тем более не являются объек­том исследования.

В нашей стране исторически сложилось деление собак на четыре категории использования: служеб­ные, охотничьи, спортивные и декоративные. Вот в этих рамках и рассмотрим, каких именно особеннос­тей поведения данные службы требуют от собаки.

Служебные собаки. Общими для всей этой большой группы пород являются следующие признаки: лег­кость снятия блока на агрессию против человека, до­статочно сильное подавление охотничьего поведения, сильная и подвижная нервная система. Самые разные породы использовали в качестве служебных с давних времен, — собственно говоря, караульная служба была в основе одного из союзов собаки и человека. В ходе истории появлялись новые службы; некоторые из ранее существовавших переставали быть актуаль­ными, соответственно угасали или видоизменялись старые породы, возникали новые, более специализи­рованные. Остались в прошлом одетые в защитные доспехи боевые молосские и эпирские собаки, нет больше Сцепных меделян — верных охранников купе­ческого добра, зато бурно развиваются овчарки, в том числе наиболее популярная из них немецкая, до­берман, многие другие породы. В XX в. стали актуаль­ными такие службы, как минорозыскная, поиск утеч­ки газа, наркотиков и многое другое.

Здесь уместно, пожалуй, сделать небольшое от­ступление. В среде собаководов служебного направле­ния твердо укоренилась парадоксальная мысль, что существуют некие универсальные служебные породы, более того, что хорошо бы создать «самую универ­сальную». При этом многие даже из серьезных селекционеров отказываются видеть, что служебное соба­ководство проходит стадию, которую охотничье соба­ководство миновало еще в XVIII—XIX в., — стадию все более усиливающейся специализации. И это со­вершенно нормальный путь развития пород. Ведь что такое универсальная собака? Это, по определению, животное, умеющее делать все: и по следу идти, и преступника задержать, и свободным окарауливанием заняться, и выполнить еще с десяток не менее сложных заданий. Однако любая сложная работа тре­бует не только тщательного и длительного обучения, но и определенной предрасположенности (физичес­кой и психической) к выполнению именно этой ра­боты. Почему мы ожидаем, что животное, умеющее все понемногу, каким-то мистическим образом смо­жет превзойти животное, отобранное и выращенное специально для конкретного, относительно узкого круга задач? В том-то и дело, что служебное собако­водство развивается по пути более четкого разделения разных пород по областям применения, по пути по­вышения специализации. Давайте убедимся в этом.

Оговоримся, что мы не придерживаемся с точно­стью до буквы названий служб, ранее входивших в перечень специальных для служебных собак, хотя бы потому, что времена меняются и в соответствии с этим меняются и службы. Мы будем говорить лишь о принципиальных запросах конкретной службы и о со­ответствующих психофизиологических признаках со­бак, пригодных для нее.

Патрульная служба подразумевает совместный об­ход собаки и ее проводника (владельца) некой охра­няемой, но необязательно огороженной территории. Таким образом, обоняние желательно, поскольку воз­можен поиск «нарушителя» (будем называть так по старинке объект воздействия служебной собаки) в темноте или непросматриваемых участках. Блок на агрессию снимается легко, — скорее всего, нарушителя придется задерживать до подхода проводника. Соци­альность не имеет большого значения, территориаль­ность, как ни парадоксально, тоже: ведь завтра, воз­можно, патрулировать придется в другом месте. Ника­кого охотничьего поведения: хорош патрульный, с азартом разыскивающий ежика в кустах, пока пре­ступники разбираются с его хозяином. Подвижность нервной системы должна быть высокой, равно как и легкость переключения внимания, — ведь ситуация постоянно меняется или может измениться в любой момент. Аффектированность в разумных пределах не­обходима, собака должна уметь легко показать свое состояние: будь то настороженность, неуверенность или готовность кинуться немедленно в бой. Инфан­тильность тоже требуется: собака не должна быть слишком самостоятельной и самоуверенной. Плюс к инфантильности следует обязательно развить контак­тность, умение взаимодействовать, ведь суть работы именно в срабатывании пары человек — собака.

Караульная служба: самостоятельная охрана соба­кой территории при минимальном контроле челове­ком. Обоняние может быть развито средне, поскольку иметь дело с очень старым следом собаке не прихо­дится. Блок агрессии снимается легко. Социальность может быть выражена, в случае работы нескольких собак, либо не выражена — при одиночной. Территориальность обязательна, и чем она выше, тем лучше: собака должна иметь очень сильный стимул для охра­ны, проще всего, когда охраняемый объект и есть стимул. Охотничье поведение нежелательно. Подвиж­ность нервной системы не является самой важной ха­рактеристикой, а вот легкость переключения внима­ния обязательна. Аффектированность требуется уме­ренная; собака должна сигнализировать лишь при сильном эмоциональном напряжении, в противном случае на пустобреха просто перестанут обращать внимание и к собаке не подойдут именно тогда, когда, это действительно необходимо. Инфантильность выражена минимально: собака в одиночестве должна чувствовать себя комфортно и самостоятельно прини­мать решения.

Телохранитель: собака, всегда находящаяся рядом с хозяином для его охраны. Одна из самых сложных; служб. Обоняние может хоть совсем отсутствовать, если только не ставится задача еще и выявлять у кон­тактеров оружие по запаху. Блок агрессии снимается легко. Социальность высокая, собака должна легко выносить общество других собак. Территориальность низкая. Охотничье поведение жестко подавлено. Под­вижность нервной системы высока, как и легкость переключения внимания. Аффектированность низ­кая — собаке надо не эмоции свои демонстрировать, а действовать. Инфантильность желательна низкая, хозяин может не успеть скомандовать, собака атакует сама, оценив ситуацию.

Розыскная служба: поиск по запаху людей или объектов на местности, когда возможно прохождение больших расстояний. По сути работы к ней близки таможенная и подобные службы, где осуществляется поиск по запаху вещей и веществ в замкнутых поме­щениях, обыск помещений. Для первой службы тре­буются собаки достаточных размеров, сильные, спо­собные длительно двигаться с опущенной к земле го­ловой, для второго варианта предпочтительнее юркие собачки, способные протискиваться в узкие щели, которых легко подсадить для обыска на полки, штабе­ля вещей. Требования к поведению абсолютно одина­ковые. Обоняние чем острее, тем лучше. Для обеих служб давно ведется селекция на повышение остроты обоняния. Блок агрессии на человека: в первом случае снимается легко, так как эти же собаки часто производят задержание, во втором случае блок достаточно надежен, поскольку легкость проявления агрессии ме­шает работе. Социальность для «нюхачей» особого зна­чения не имеет, но они легко переносят общество, ведь в таможенной службе обыскивать 20-тонный трейлер может разом несколько собак. Территориаль­ность и охотничье поведение отсутствуют, легкость переключения внимания невысока — ищейку ничто не должно отвлекать от работы. Подвижность нервной системы также невысока, при работе преобладают процессы возбуждения, вот почему такие собаки лег­ко «перегорают», рано уходят на пенсию. Аффектиро­ванность очень высокая, собака непрерывно сообща­ет своему проводнику о ходе поисков, об их результа­тах, даже о своих прогнозах на успех. Инфантильность весьма высока, собака, работая, должна обязательно получать указания от человека, он поощряет ее азарт поиска, поддерживает, если тот неудачен.

Существует особая служба одорологической экспер­тизы. Ее суть в том, что собака в специальном тесто­вом помещении сопоставляет предлагаемый запах с уже имеющимися образцами. Подобное использова­ние требует от собаки прежде всего острейшего обо­няния, остальные поведенческие признаки оказыва­ются малосущественными.

Пастушеские собаки управляют стадом, в том числе осуществляют всевозможные маневры: повороты, разделение, отбивку части животных, возврат ото­шедших, прогон гурта (гуртогонов часто выделяют, поскольку работа у них относительно простая, а спо­соб управления грубый). Обоняние развито достаточ­но хорошо, поскольку в сложных ландшафтах, в за­рослях отбившуюся овцу можно найти лишь по запаху. Блок агрессии на человека достаточно прочный, но при прямой угрозе стаду агрессия возможна. Социаль­ность достаточно высокая, ведь обычно при стаде находится несколько собак. Территориальность «перене­сена» на стадо — как таковой, участок обитания в сферу заботы собак не входит (об этом феномене мы поговорим позже). Охотничье поведение сильно моди­фицировано, и сам комплекс усечен. Подвижность не­рвной системы, равно как и легкость переключения внимания, высокие. Аффектированность порой пре­восходит всякое вероятие: собака постоянно что-то сообщает о себе и ситуации. Инфантильность высо­кая, поскольку руководство человека — обязательное условие работы пастушеской собаки.

Исторически за пастушескими собаками закрепи­лось собирательное название овчарки, поскольку пас­ли они в большинстве своем овец. В последующем это породило немалую путаницу, когда многие породы, сохранив название, стали специализироваться на иных видах служб, прежде всего на розыскной и пат­рульной. В соответствии с новыми условиями работы частично изменилось поведение, название же сохра­нилось прежнее. Кстати, подобное незафиксирован­ное названием изменение специализации и послужи­ло, в частности, одной из основ легенды об универ­сальной собаке, в данном случае овчарке.

Волкодавы. Очень специфическая, но все еще дос­таточно актуальная для нашей страны профессия. Эти собаки защищают стада от хищников и скотокрадов, пастьба для них — дело второстепенное. По поведен­ческому портрету близки к караульным собакам, мно­гие из которых в предках числят волкодавов, это смежные специальности. Итак, обоняние обычно среднее, применяется редко, поскольку отнюдь не во всех условиях поощряется уход от стада на поиски волка. Блок агрессии на человека не слишком силен, поскольку тот в определенных условиях вполне под­падает под определение хищника. Социальность и тер­риториальность очень высокие, последняя, как и в случае с истинными овчарками, легко переносится на стадо и хозяйский скарб. Охотничье поведение раз­вито средне. Подвижность нервной системы средняя, легкость переключения внимания средняя. Аффекти­рованность практически отсутствует: уж ежели бой с волком завяжется, тут и глухой услышит. Инфантиль­ность отсутствует, собака работает сама, точнее, в тесном контакте со стаей.

Необходимое дополнение. Названия пород не все­гда правильно отражают их функцию. Так, многих волкодавов, и не только отечественных, именуют ов­чарками. Мы уже убедились, что портреты этих пород различны, поэтому во избежание ошибки следует вы­яснять, к какой генеалогической группе относится «овчарка». Настоящие пастушеские собаки происходят из группы истинных овчарок, волкодавы относятся к мастифам. Совсем уж анекдотически смотрится в этом ряду название ирландский волкодав — борзая, испы­тавшая прилитие крови не только мастифов, но и, вполне возможно, терьеров. В любом случае послед­ний волк был убит в Ирландии не менее трех столе­тий назад, так что «волкодавность» этой породы про­сто дань памяти.

Спасатели и спасатели-розыскники. Суть работы понятна: обнаружение и по возможности извлечение пострадавших людей из руин зданий, из-под завалов земли и снега, как очень частный случай, помощь утопающим. Подчеркнем особо, что размеры собаки могут быть какими угодно. Обязательно острое обоня­ние, способность воспринимать очень слабый запах через значительные преграды и на фоне других, рез­ких и неприятных для животного, запахов. Блок агрес­сии практически не снимаем — ведь спасаемый чело­век может, плохо контролируя свои действия, причи­нить четвероногому спасателю боль. Социальность обязательно высокая, как правило, спасатели работают группами, помогая или, во всяком случае, не ме­шая друг другу. Территориальность отсутствует, охот­ничье поведение недопустимо — ведь зоны стихийных бедствий привлекают грызунов, животных - падальщиков — отвлечение собаки на них может стоить жизни спасаемому. Нервная система подвижная, внимание переключается легко — без этого работа в сложней­ших условиях была бы просто невозможна. Аффектированность сильно зависит от более тонкой специали­зации: собаки-розыскники, чье дело обнаружить че­ловека и привести к нему помощь, обладают очень высокой аффектированностью, собственно спасатели (сенбернар, ньюфаундленд) о своих «подвигах мол­чат», им не для кого аффектировать, их работа про­исходит самостоятельно. Инфантильность в этой груп­пе использования практически полностью совпадает по выраженности с аффектированностью.

Собаки—поводыри слепых. Обоняние только мешает, чем оно слабее, тем лучше. Блок на агрессию к челове­ку очень высок, не ниже, чем у собаки-спасателя. Со­циальность очень высокая, но полностью переключена на хозяина, другие собаки в круг социальных связей поводыря практически не должны включаться. Терри­ториальность низкая, ни о какой охране не может быть и речи. Охотничье поведение подавлено. Нервная сис­тема подвижна, легкость переключения внимания вы­сокая: собаке одновременно приходится учитывать массу факторов. Аффектированность очень высокая и, более того, поощряемая. Собака «сообщает» своему беспомощному хозяину об окружающем мире все, что только может, она как бы ведет с ним непрерывный разговор. Инфантильность, и это потрясающе, учиты­вая выраженность иных признаков, минимальная, но именно так и должно быть: собака принимает решения сама, на ее плечах колоссальный груз ответственности за жизнь ее друга-хозяина. Неслучайно, что поводыри

отслуживают свой срок и уходят на пенсию едва ли не раньше, чем «нюхачи».

Упряжные и ездовые собаки. Некогда служба была очень широко распространена как в городах средневе­ковой Европы, так и по всему Северу, теперь сохра­нилась лишь в условиях бездорожья. Следует говорить о трех «транспортных вариантах», подразумевавших разные поведенческие портреты. Европейская упряж­ная собака, таскавшая тележку по узеньким средневе­ковым улочкам, являлась охранником собственного груза, т. е. обладала признаками, характерными для караульной собаки. Припряжные собаки тайги и лесо­тундры Севера являются в первую очередь охотничьи­ми, со всеми вытекающими отсюда особенностями, а потом уже собаками для перевозки грузов (в тайгу — снаряжение, из тайги — добычу). И лишь ездовые со­баки являются в действительности собаками, чье предназначение — перевозки грузов и хозяина. Наи­более корректно будет создать портрет именно такой собаки, поскольку запрячь в сани можно практически любую собаку, можно также заставить ее какое-то время эти сани везти, но не надо только на этом основании считать ее ездовой.

Итак, у истинных ездовых собак Севера отличное обоняние, точнее, то самое чутье, позволяющее им не только отыскивать заметенную дорогу, но и рас­познавать под толщей снега трещины во льду, полы­ньи и тому подобные смертельные ловушки. Блок аг­рессии на человека не снимаем ни при каких услови­ях, ездовая собака может быть трусливой, но никак не злобной. Социальность выражена в высочайшей сте­пени, вся жизнь, вся работа — только в стае, собакам присущи сложнейшие взаимодействия, интересней­шая структура взаимоотношений. Территориальность достаточно выражена, правда, охраняемые от других собак участки невелики, людей эти пространственные границы не касаются. Охотничье поведение по­давлено полностью или почти полностью, отвлечение на зверя может сбить упряжку с правильной дороги, завести прочь от спасительного жилья. Нервная систе­ма не отличается большой подвижностью, легкость переключения внимания — средняя. Аффектированность не выражена, об инфантильности не идет и речи, какая уж тут инфантильность, когда в непогоду охотник предоставляет поиск дороги собакам и про­сто ждет, когда они доставят его к дому.

Охотничьи собаки. Большинство пород из этой группы использования стали заводскими значительно раньше служебных и соответственно раньше наступил их расцвет. Для подавляющего большинства происхож­дение пород уже показывает совершенно четко, како­во именно применение: борзые, лайки, гончие и т. д. Мы не будем повторяться и вновь давать их портреты. Несколько особняком стоят терьеры. Будучи изначаль­но даже не охранниками территории, что не позволя­ли размеры, а своего рода «сигнализаторами трево­ги», «звонарями», эти собаки довольно долго занима­ли эту нишу, параллельно занимаясь истреблением грызунов. Их азартность, при способности протис­нуться в нору, привлекла внимание, и уже в Средние века в Англии, Шотландии и Ирландии существует масса пород охотничьих терьеров, большинство из которых является норными, но со многими охотятся и на более крупного зверя.

Следует помнить, что охотничьи породы с эф­фектной, а еще лучше гротескной внешностью доста­точно легко и быстро становились декоративными, утрачивая многие из изначально присущих им пове­денческих черт. Однако, как уже говорилось, именно признаки, определяющие «идею породы», искажают­ся последними. Вот почему во многих породах декора­тивных собак, ведущих свое происхождение от охотничьих предков, комплекс охотничьего поведения ос­тается очень сильным. Для части пород специализация изменилась в сторону спорта, но опять-таки спорта с выраженной охотничьей подоплекой.

Собаки-компаньоны— самая широкая по набору пород группа использования: их список отнюдь не исчерпывается IX группой FCI. Сюда попадают пред­ставители практически всех групп пород, к ним нельзя отнести собак с большой самостоятельностью и высоко специализированных.

Высокая специализация пород собак автоматичес­ки сужает их поведенческий репертуар, т. е. в схожих ситуациях отдельные представители таких пород ведут себя совершенно одинаково. Так, не будучи лично знакомым с собакой, можно точно описать, как по­ведет себя такса при встрече с кошкой на улице.

Отбор собак-компаньонов, напротив, шел по пути расширения универсальности их использования. В результате они потенциально сохраняют поведен­ческий репертуар, свойственный виду. В зависимости от желания владельца такая собака может быть сторо­жем, ищейкой, пастухом или охотником (правда, лю­бую из этих функций она выполняет хуже высокоспе­циализированной породы). Поведение собак-компань­онов в схожих ситуациях может резко различаться. Со­бака-компаньон гибко приспосабливает свое поведе­ние к требованиям владельца, в результате отноше­ния пуделя к кошке, в отличие от таксы, зависит от отношения к этим животным его владельца и особен­ностей выращивания. В соответствии с особенностями собственного характера разные люди предъявляют очень несхожие требования к своим четвероногим компаньонам: одним нужно, чтобы собака разделяла их страсть к дальним прогулкам, другие ищут в ком­паньоне товарища по играм, третьи ценят в собаке ее беззащитность и потребность в опеке и т. д. и т. п. В результате компаньонами оказываются, с одной сто­роны, спортивные собаки, особенно те, что участву­ют в состязаниях вместе с хозяином, с другой сторо­ны, мелкие собачки, постоянно сидящие на коленях владельца (раньше их очень метко называли комнат­ными).

Таким образом, компаньонами с полным правом можно назвать и сенбернара, и левретку, и пекинеса.

Подчеркнем: у пород, когда-то бывших пользовательными и «не позабывших» свою «идею», возмож­ны неприятные сюрпризы. Так, карликовый шпиц ос­тается самостоятельным не по росту; мопс явно счи­тает себя суровой боевой собакой Древнего Востока, а шелти выходит из себя, пытаясь на загородном пик­нике собрать в «кучку» бестолковое стадо своих вла­дельцев. Иногда подобные черты умиляют, заставляют смотреть на собаку-малютку с уважением, иногда до­ставляют лишние хлопоты и ей, и хозяину.

Спортивные собаки. Здесь подразумевается любое спортивное состязание, в том числе различные виды дрессировки, при этом владелец может участвовать в состязаниях вместе со своими питомцами, как это происходит на состязаниях упряжек, может управлять собакой (аджилити, конкурсы пастушеских собак, со­ревнования по ОКД, ЗКС), может наблюдать работу питомца со стороны (бега борзых). Подобные состяза­ния, как правило, зрелищны и действительно полез­ны для собаки, позволяя ей работать, жить ради впол­не определенной цели. Единственное, что авторы ка­тегорически отказываются считать спортом, — это бои собак. Вся их атмосфера, то, что их окружает, соб­ственно стравливание собак без понимания особен­ностей их поведения, очень быстро приводит к тому, что психика собаки переходит в аномальное состоя­ние, поведение претерпевает серьезнейшие наруше­ния, собака становится социально опасной.

Итак, каков портрет спортивной собаки? Там, где речь идет о демонстрации природных физических воз­можностей: соревнование упряжек, — портрет спор­тивных собак практически не отличается от такового их рабочих прототипов.

Бега борзых стоят особняком, поскольку во главу угла поставлена скорость, а не умение ловить зверя. В результате по сравнению с охотничьим прототипом поведение беговой борзой достаточно изменено. Здесь не так важен блок на агрессию, снижена социаль­ность — собаки все равно бегут в намордниках, и важ­на не поимка, а то, что собака догнала зайца. Охотни­чье сведено до единственной реакции — преследова­ния. Территориального поведения нет. Подвижность не­рвной системы и легкость переключения внимания не­высоки. Возникает определенная аффектированность, но это дело случая, а не результат отбора. Инфантиль­ность низка — собака живет в мире скорости.

Соревнования по аджилити, равно как и по дру­гим видам сложной дрессировки, обязательно требуют подвижности нервной системы, легкости переключе­ния внимания и достаточно высокой инфантильности.

Мы не говорим о соревнованиях-тестах, в ходе которых проверяют у собак рабочие качества, понят­но, что косвенно там подтверждается и этологический портрет.

Еще одна черта, обязательная для любой спортив­ной собаки, — азарт. Поскольку это качество присуще не породе в целом, а все-таки отдельным особям, то разбирать его здесь мы не будем — и так понятно, что такое азарт и как выяснить его отсутствие.

Вообще спортивное применение на данном этапе развития этого направления кинологии заставляет в первую очередь говорить скорее об индивидуальнос­тях, чем о породах. Практически в каждой породе можно найти четвероногого спортсмена, который добивается таких результатов, творит такие чудеса, ко­торые и не снились его соплеменникам!

Спорт оказывается, пожалуй, единственной аре­ной, на которой, пусть и не во всех видах, дворняжка может идти на равных соревноваться с аристократами собачьего мира. Неслучайно столько метисов отлично выступает на аджилити, а на крупнейших соревнова­ниях ездят на выборзках, а не только на ездовых.

Комнатные собачки. Здесь происхождение просле­живается достаточно сложно. Поведение своеобразно изменено отбором, как непосредственным — оно дол­жно быть приятным и забавным, — так и опосредо­ванным: резко утрируя внешность, нельзя не затро­нуть и поведение. Отметим, что среди комнатных ока­зывались собаки необычной наружности (мутантные, часто карликовые формы), возможно, участие в про­исхождении части пород некоторых видов мелких ку­старниковых псовых. Все эти тонкости сейчас не столь интересны, гораздо важнее то, что поведение этих разнообразных по виду собачек оказывается сходным.

Итак, идеальный портрет комнатной собачки.

Обоняние может быть развито в любой степени, поскольку отбора по этому признаку не велось. Зачастую изменение экстерьера (укорочение морды или шеи) зат­рудняет использование обоняния: курносым собачкам и дышать-то тяжело, не то что принюхиваться.

Агрессия, безусловно, должна быть подавлена — не бывает злых игрушек, способных причинять боль своему властелину. Однако из-за неправильного отбо­ра и плохого воспитания агрессивные комнатные со­бачки встречаются достаточно часто.

Социальность высокая, мелких собак редко держат по одной, они гораздо эффектнее, когда их много и они играют, возятся друг с другом. В связи с появлением шоу-собак, большую часть жизни проводящих в контейнере, вектор отбора по поведению изменяется. Территориальность напрямую связана с проис­хождением породы. Сложно провести границу между истинными попытками защитить свою территорию и проявлениями сильного возбуждения. Звонкий лай при появлении посторонних отнюдь не всегда говорит об охране территории, это может быть выражением тревоги, просьбой к хозяевам защитить своих крошек. Охотничье поведение в идеале достаточно сильно по­давлено — домашний любимец не должен лезть в грязь, преследуя добычу, более того, желательно, если он не будет интересоваться разной экзотической живностью, разделяющей с ним жилище хозяев.

Подвижность нервной системы может быть самой различной, как сложилось исторически. Тем не менее, чаще подвижность высокая, при преобладании про­цессов возбуждения.

Легкость переключения внимания в высшей сте­пени желательна: песик должен живо реагировать на все происходящее вокруг, в чем-то заменяя домашне­го шута.

Аффектированность — качество непременное, собственно, этого-то и ждут владельцы, они хотят видеть «чувства» своей ненаглядной собачки, чем больше она привлекает к себе внимание, тем лучше.

Инфантильность — это уж само собой; декора­тивное животное очень зависимо от человека, это даже поговорка подмечает: «маленькая собачка — по веку щенок».

К сожалению, достаточно часто декоративные со­баки нашего разведения не соответствуют приведен­ному портрету: они злы, трусливы, истеричны. Эти черты свидетельствуют о неправильной селекции, когда в погоне за экстерьером не проверяют поведе­ние, а ведь именно для декоративных собак-компаньонов поведение оказывается одной из важнейших xaрактеристик.

Шоу-собака. Этот тип специализации сложился от­носительно недавно с повышением престижности выставок. Шоу-собакой, по определению, может быть" собака любой породы. Тем не менее, вне зависимости от этого к ней предъявляются совершенно определен­ные требования. Она обязана иметь сильную нервную систему, должна выдерживать многочасовое пребыва­ние в специфических, эмоционально стрессирующих условиях выставки. Собаки, чья шерсть нуждается в парикмахерской подготовке, обречены еще и на столь же долгое неподвижное стояние на столе. Кроме это­го, «шерстяные» собаки в течение всей выставочной карьеры вынуждены носить папильотки, резинки, за­жимы, комбинезоны и прочие приспособления, со­храняющие шерсть. Им противопоказаны активные прогулки, купания в водоемах, игры с другими соба­ками и т. п. Шоу-собака должна спокойно выносить прикосновения незнакомых людей, пристальное раз­глядывание с близкого расстояния.

Обязательным качеством характера шоу-собаки является желание нравиться, причем не только хозя­ину, но и окружающим. Хороший выставочный «боец» обожает привлекать внимание публики, ходить пер­вым в ринге, красоваться в выставочной стойке.

Отбор собак по шоу-качествам при отсутствии иных критериев отбора по поведению может приво­дить к обеднению поведенческого репертуара в це­лом, утрате рабочих качеств. Следует подчеркнуть, что собаки-компаньоны страдают от этого в не меньшей степени, чем охотничьи или служебные.

В том случае, когда отбор по шоу-качествам до­полняет отбор по рабочим качествам, социальная приемлемость собаки повышается, она становится очень приятной и удобной в общении.

«ДЕЛО ЖИЗНИ»

Несколько раз в различной связи упоминалось, что у каждой собаки должно быть ее главное дело, — ведь и роль, и само существование в стае неразрывно связаны с определенными обязанностями.

Возникает вполне логичный вопрос: а зачем со­баке вообще что-то делать, если хозяин готов кор­мить, поить и холить ее просто за то, что она есть? Ведь действительно подавляющее число собак-горо­жан являются компаньонами, их заводили не для ра­боты, а для души. Это прекрасно, но... Такая жизнь совсем не отвечает нуждам собаки. Животное, полу­чающее жизненные блага на «блюдечке с голубой ка­емочкой», оказывается на самом деле глубоко несча­стным или, во всяком случае, неблагополучным. Хо­зяин считает, что собака «с жиру бесится», — ее ба­луют, а она, точно назло, все рвет, портит, то и дело огрызается. Возможен, впрочем, очень мирный вариант: собака-бездельница быстро жиреет в самом прямом смысле этого слова, ее ничто не интересует, кроме одного — покоя. Жизнь такой собаки редко оказывается долгой; общение с ней до крайности не­интересно. Так чего же все-таки не хватает этим со­бакам, у которых все есть?

Догадаться нетрудно — им не хватает дела, неких обязанностей, придающих жизни цель. Рассмотрим, какие основные потребности организма требуют удов­летворения в этом случае, попытаемся понять, что такое скука по-собачьи.

Прежде всего, собака, как хищник-загонщик, нуждается в достаточной физической нагрузке. Для собаки бег, длительные динамические усилия — нор­ма. Мышцы должны получать нагрузку, энергично ра­ботать. Для собаки длительный отдых, отсутствие дви­жения несвойственны, естественны для нее чередова­ние периодов отдыха и быстрого активного движения. Когда с собакой мало гуляют, ее потребность в дви­жении не удовлетворяется, и собаке приходится вос­полнять ее, бегая по дому, путаясь под ногами у до­мочадцев, нанося урон обстановке (грызть мебель до­статочно серьезная нагрузка, по крайней мере, для челюстей). Казалось бы, выход прост - сейчас в изо­билии появились тренажеры для собак, остается толь­ко подобрать подходящий, и собаке обеспечена нор­мальная физическая нагрузка.

Это верно лишь отчасти. Чем взрослее, самостоя­тельнее и интеллектуальнее собака, тем быстрее на­доедает ей тренажер и она учится, как избежать рабо­тать на нем. Одни собаки находят точку равновесия, другие — иные способы затормозить ленту дорожки. Оказывается, что для собаки вовсе не привлекательно проводить время в совершенно бесцельном с ее точки зрения беге. Почему?

Здесь мы подходим к следующей потребности. Со­баке необходимо получать новую информацию, что­бы чувствовать себя комфортно. Любая депривация, как мы говорили, приводит к значительному напря­жению и закономерно вызывает отклонения в поведе­нии. Вот почему тренажер не является панацеей для собаки-компаньона. Работая на нем, она не приобретает никаких новых знаний, а положительных эмоций за счет получения «мышечной радости», так называл удовольствие от физического труда академик Павлов, оказывается недостаточным. Для собаки важно не просто физическое упражнение, но упражнение, ко­торое связано еще и с получением некой новой ин­формации, с решением какой-то задачи.

Присмотримся к поведению собаки на прогулке, особенно в незнакомом месте: она все время что-то исследует, принюхивается: то примется рыть землю, то грызть ветку. Длительные прогулки удовлетворяют информационный голод собаки, однако часто устра­ивать их может отнюдь не каждый владелец, кроме того, чем лучше собака знает территорию, чем чаще с ней гуляют на одном месте, тем меньше времени у нее занимает исследование. У собак хорошая память, и они в состоянии запоминать значительный объем сведений о знакомой местности. Необходимо разно­образить места прогулок, что сделать достаточно сложно.

Обработка информации и успешное решение за­дач непосредственно связаны с удовлетворением по­требности в повышении самооценки и статуса. Любая здоровая собака добивается определенного социаль­ного статуса и при возможности повышает его. Реше­ние этой задачи сопряжено не только с прямой «борьбой за власть». Гораздо чаще высокого социаль­ного статуса добиваются особи, умеющие делать не­что, полезное для стаи, причем делающие это луч­ше, надежнее.

Решение слишком простых задач, доступных каж­дому члену стаи, ничего не дает для социального продвижения. Ни один молодой кобель не останавли­вается на доминировании над щенками — он стре­мится приобрести пусть невысокий, но все же взрос­лый ранг.

Дав собаке достаточно трудную для нее, но реша­емую задачу, некую службу, хозяин предлагает ей об­рести вполне определенное, только ей принадлежа­щее место в семье-стае. Мы особо подчеркиваем, что задача должна быть сложной, но посильной: невоз­можность справиться с проблемой, сильные отрица­тельные эмоции оказываются столь мощным отрица­тельным подкреплением, что животное отказывается от дальнейших попыток решить задачу.

Могут возразить: большинство молодых кобелей по мере взросления раз за разом пытаются добиться высо­кого социального статуса, терпя неудачу. Где тут же отказ при отрицательном подкреплении? Он в том, что собака некоторое время ведет себя тихо. Далее мо­жет следовать новая попытка, но ведь кобель-то уже другой — вчерашний подросток приобрел опыт, на­учился новым приемам борьбы (и не только борьбы, он вообще многому успел научиться), наконец, он стал физически сильнее, лучше координирован.

Если собака терпит неудачу многократно, она вполне может отказаться от попыток повысить ранг вообще и так и остается до конца дней «последней» в иерархии. Напомним, что недостижение значимой цели, особенно многократное, вызывает у животных сильнейший стресс, нервные срывы, даже фобии об­становки, связанной с неудачей.

Таким образом, хозяин должен поставить перед собакой такую задачу, которую та с определенным напряжением сил может выполнить. Очень важно, чтобы собака поняла, во-первых, что же именно от нее требуется, и, во-вторых, насколько это важно для хозяина и для всей семьи. Тогда это занятие в понима­нии собаки окажется увязанным с социальным стату­сом, а выполнение ее будет приносить удовольствие.

Здесь мы вновь вынуждены говорить об «идее по­роды». Собака легко понимает те задачи, для выполнения которых была некогда создана эта порода или ее предки; они для нее посильны и приносят макси­мум положительных эмоций. Готовить собаку к вы­полнению службы, несовпадающей, а тем более про­тиворечащей «идее породы», трудно: приходится обу­чать ее длительно, очень упорно, двигаясь вперед ма­ленькими шажками. При большом желании можно до­биться очень многого, но зачем тратить силы для по­лучения относительно небольшого результата.

Если дрессировка, не совпадающая с «идеей по­роды», сложна, то дрессировка против «идеи породы» не только сложна в высшей степени, она ненадежна и с большой долей вероятности плохо влияет на психи­ку животного. Тем не менее, не редки владельцы сен­бернаров, желающие обучить своих добродушнейших питомцев профессии телохранителя. Да, все можно сломать и вывернуть наизнанку, но «идея» данной по­роды — горноспасатель с наглухо заблокированной агрессией!

Понятно, что наиболее адекватным делом для охотничьей собаки будет прежде всего именно охота. Здесь собака может полностью раскрыть все свои воз­можности, испытать максимум положительных эмо­ций, трудиться (в том числе и физически) с полной отдачей сил. Более того, охотничья собака и ее хозяин составляют в миниатюре тот первый, крепчайший союз, который навек связал человека и его четверо­ногого друга. Точно так же для сторожевой, карауль­ной собаки наилучшим делом жизни будет все-таки охрана хозяина, его семьи, имущества.

Примеры можно множить, но как быть, если вла­делец не хочет использовать собаку по ее утилитарному назначению?

Пожалуй, наиболее просто и адекватно — это за­нятие с собакой достаточно сложной дрессировкой. Когда хозяин увлечен сам, радуется успехам питомца, тот начинает получать наслаждение от выполне­ния упражнений, ничего общего не имеющих с ре­альной жизнью собаки. Кто не видел, с каким удо­вольствием приносят многие собаки брошенный им мяч, палку, камешек? Они готовы заниматься этим каждый день: бросаться вслед за предметом, отыски­вать его в траве, выкапывать из снега, нести хозяину и вручать, чтобы тот кидал еще. С биологической точ­ки зрения занятие совершенно бессмысленное (воз­можно, поэтому апортировка не привлекает собак ряда пород), однако хозяин доволен: как ловко его пес находит предмет и как быстро и четко подает его! В результате собака проникается важностью своей ра­боты, ей самой нравится выполнять ее правильно. Тем не менее дрессировка подобного рода привлекает да­леко не всех владельцев. Существует спорт: собака мо­жет выступать с хозяином в многоборье либо само­стоятельно работать по программе аджилити, есть бега борзых, гонки на упряжках. Во всех этих вариантах собака получает одновременно хорошую физическую и психическую нагрузку, делит с хозяином радость в случае успеха. По сути, это вариант хорошего лояль­ного союза, когда партнеры совместно борются за успех.

Очень близка к этому карьера шоу-собаки. Такое животное, регулярно показываясь на выставках, до­биваясь там успеха, быстро понимает, что хозяин очень ценит, когда ее выделяют среди прочих. «Зака­ленные» во многих выступлениях четвероногие «звез­ды» действительно обожают побеждать соперников по рингу, им нравится ходить первыми, красоваться пе­ред публикой.

Все возможные варианты нахождения для собаки дела перечислить трудно, каждый хозяин придумыва­ет для своей собаки то, что устраивает именно его и приемлемо для нее.

Кроме совместных выступлений хозяина и собаки во внешнем мире, крайне важно закрепление опреде­ленной социальной роли животного в семье-стае. Дос­таточно внимательно понаблюдать, чтобы увидеть, какая деятельность представляется наиболее привле­кательной для него самого. Например, собака берет на себя роль няньки, следит, чтобы малыш не трогал ничего, что может ему повредить. Такая забота оказы­вается полезной для родителей и очень важной для самого животного. Многие собаки очень трепетно от­носятся к прогулкам всей семьей, когда на них ло­жится «тяжелая работа» следить, чтобы никто не по­терялся. Собака берет на себя обязанности «пастуха»: бегает от одного к другому, стараясь собрать всех вме­сте, и ужасно волнуется, если это не получается. Если владельцы смеются — собака понимает, что ее работу не приняли всерьез, и теряется. А ведь никому такое поведение не мешает, стоит похвалить собаку, по­слать ее искать кого-нибудь из отставших членов се­мьи. Такая социальная роль дает собаке достойную цель в жизни и не обременяет ее хозяев.

Маленькие собаки зачастую берут на себя роль «звоночков», предупреждая хозяев о появлении посто­ронних - опять-таки если такое поведение никому не мешает, стоит его поддержать, похвалив собаку.

Одну из сложнейших социальных ролей прихо­дится выполнять собаке — поводырю слепого. В дан­ном случае собаке приходится исполнять обязанности лидера.

Приобретение собакой конкретной, а главное — постоянной социальной роли, выполнение ею опре­деленной задачи делает более прочным и гармонич­ным лояльный союз между ней и хозяином. В противоположномслучае...

Собака, не имеющая дела, начинает искать его сама. Отсюда один шаг до попыток установить свои правила в стае, регулярные претензии на доминиро­вание. Для любой, а для молодой особенно собаки, эта задача очень сложна, практически на пределе сил. Отсюда частые и совершенно непонятные для вла­дельцев приступы раздражения собаки. Причины их — в очередной раз не получилось четко проконтролиро­вать действия своей стаи.

Помимо попыток командовать собака приобрета­ет массу неприятных привычек: она портит предметы, воет и лает в отсутствие хозяев, пачкает в квартире и т. д. При анализе ситуации раз за разом выясняется одно: у собаки нет своего дела, нет четких обязаннос­тей. Такая собака не знает, кто она в стае, ей неудоб­но, дискомфортно, именно поэтому она и чудит. Единственный способ коррекции подобного поведе­ния — найти все-таки то занятие, которое окажется полезным и для собаки, и для ее хозяев, найти дело жизни.

«ПРОБЛЕМНЫЕ» СОБАКИ

Человек, заведя собаку, чаще всего оказывается предоставленным на волю слепого случая в очень сложной области, где многие ошибки просто непоп­равимы, для коррекции иных требуются колоссаль­ные усилия и помощь специалистов.

Печально, что он зачастую и не догадывается, что ему нужна помощь, что он в конфликте с собствен­ной собакой, что он делает что-либо неверно, — вла­делец считает, что для воспитания и содержания со­баки достаточно просто здравого смысла да «книжки про дрессировку», где описаны приемы обучения со­баки разным командам. И это все! Но в одном этом утверждении ошибок едва ли не больше, чем слов.

Пока собака интересовала человека только как ис­полнитель определенной работы, которого следует обучить тем или иным навыкам, вопрос любых пове­денческих отклонений решался просто: такую собаку, скорее всего, уничтожали. Теперь, когда утилитарное использование собаки все-таки оказалось на втором плане, а на первый все увереннее выходит полноцен­ное общение с животным, понимание между собакой и ее владельцем, актуальны проблемы поведения и коррекции нежелательного поведения.

Что же такое отклонения в поведении, насколько они часты, может быть, есть «беспроблемные» поро­ды? Увы, пород, где бы не было никаких проблем с поведением, не существует. Мы не будем говорить об отсутствии типичных для породы поведенческих ком­плексов, например, о неумении охотиться у охотни­чьей собаки. Это скорее вопрос неправильной селек­ции, и о коррекции тут говорить не приходится. Го­раздо более животрепещуща тема отклонения в пове­дении от некой средней, скажем так, социально при­емлемой нормы.

ОШИБКИ ВЛАДЕЛЬЦА

Когда у владельца возникают некие проблемы с его питомцем, как правило, при обстоятельном ана­лизе выясняется, что проблемы эти рукотворные, что виноват в них человек.