МОНО - ИЛИ ПОЛИФИЛИЯ?

Существуют разные гипотезы происхождения со­баки, часто ее напрямую выводят от одного какого-либо вида (монофилетическое происхождение). Эти ги­потезы, на наш взгляд, плохо объясняют некоторые факты, в том числе существование нескольких групп пород, в пределах которых наблюдается большое сход­ство экстерьерных и особенно поведенческих характе­ристик. Каждой группе пород присущ свой набор наи­более часто встречающихся мутаций. Есть, разумеется, группы пород, не обладающие столь выраженной, если можно так сказать, индивидуальностью; они обладают чертами, свойственными другим группам пород. При этом они явно относительно молоды и, судя по всему, происходят от нескольких, более древних групп. Мы являемся сторонниками гипотезы о полифилитическом происхождении собаки, т.е. о происхождении раз­ных групп пород от разных предков.

ПУТИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ СОЮЗОВ

Путь территориального союзника

Судя по ископаемым остаткам, эти достаточно крупные, но не гигантские собаки обитали стаями в пещерных комплексах. При заселении этих же пещер людьми после некоторого периода стычек происхо­дил раздел территории: люди занимали более высо­кие и просторные залы, собакам комфортнее было обитать в более низких помещениях - ведь каждое животное выбирает укрытие, наиболее соответствую­щее его размерам. Совместная охрана пещер оказыва­лась эффективнее, чем охрана каждым видом по от­дельности. Собаки активны в темноте, легко проходят в узких коридорах, поднимают лай в случае опаснос­ти. Неверно считать, что древние собаки лаять не уме­ли, — ведь даже у волка один из сигналов тревоги звучит как глухое басовитое взлаивание. Человек об­ладает оружием, поражающим на расстоянии, может завалить слишком широкие входы, повышая безопас­ность общего жилища. Совместное обитание со време­нем приводило к завязыванию дружественных уз меж­ду молодыми собаками и людьми: собаки начинали воспринимать людей как членов стаи, люди же не могли не видеть выгод от подобных отношений.

Подобным путем возможно заключение союза и с мелкими собаками, чей тревожный лай служил сиг­налом о появлении посторонних на совместно ис­пользуемой территории.

Путь охотника

Собаки более мелкие охотились большими стаями. Как всякие азартные охотники, они частенько могли останавливать дичь, с которой заведомо не справля­лись. Охотникам-людям не составляло большого труда выследить, где собаки задержали зверя, и добить его. В этом случае собакам доставались остатки добычи, что делало союз выгодным и для них.

На наш взгляд, это основные, самые первые со­юзы. Племена людей, узнавшие выгоду от сотрудниче­ства с собакой, даже утеряв по каким-либо причинам своих четвероногих партнеров, скорее всего, искали возможности заключить новый союз. Таким образом, собака оказалась не только первым, но и самым широ­ко распространенным домашним животным.

Отбор привел к тому, что древние собаки стали стремительно трансформироваться, образуя много­численные породы, пригодные для решения самых разных задач. По счастью, представители разных ви­дов Волчьих прекрасно гибридизируются, давая пло­довитое потомство, поэтому, когда встречались соба­ки, происходившие от разных предковых форм, они скрещивались, тем самым увеличивая многообразие породных форм. Не исключено, что уже в историчес­кое время произошло одомашнивание еще несколь­ких диких видов Псовых, чьи потомки влились в об­щий ствол, объединяющий породы домашней соба­ки, но это отдельная тема, не имеющая прямой связи с данной книгой.

Следует отметить, что отбор пользовательных и декоративных собак (мелкие компаньоны, храмовые и дворцовые собаки) шел несколько отличными пу­тями. У декоративных собак иначе проявляется ин­фантильность поведения (см. «Поведенческий порт­рет»). Они добиваются достаточно высокого иерархи­ческого положения в человеческой семье-стае, под­черкивая свою слабость и зависимость, но при этом проявляя большую настойчивость. По отношению к мелким «декоратам» не предъявлялись, да и ныне не предъявляются жесткие требования к гигиеническому поведению, обязательные для крупных собак. Зачас­тую владельцам проще вытереть маленькую лужицу, чем выгуливать крохотную собачку в непогоду.

ЧТО ТАКОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Для того чтобы получить ответ на этот вопрос, доста­точно, казалось бы, обратиться к учебнику по соответ­ствующей науке и взять определение оттуда. Однако сде­лать это невозможно, поскольку наук, точнее, научных школ существует несколько. Каждая из них исследует свои аспекты поведения животных, а теории поведения в целом нет. Почему это так — вопрос вовсе не праздный.

На наш взгляд, сам подход к изучению поведения всегда субъективен. Ученый может ставить сложней­шие эксперименты, раз за разом перепроверяя себя, затрачивать массу усилий, чтобы никак не влиять на происходящее, но есть фактор, абсолютно ему непод­властный. Он никуда не может деться от собственных философских воззрений, они в явной форме или на подсознательном уровне будут влиять на постановку вопроса и интерпретацию результата.

Одни исследователи рассматривают поведение животного как активность некоего биологического механизма, другие считают, что деятельность эта го­раздо сложнее.

Очень важен методологический подход: одних ин­тересуют «как это действует?», других — «откуда это взялось и зачем оно нужно?».

Принципиально то, готов ли ученый признать жи­вотное собратом по разуму. Если он возводит непреодо­лимый барьер между тварями бессловесными и нера­зумными и венцом творения — человеком разумным, то многие сложные формы поведения трактуются им совсем иначе, чем его коллегой, стоящим на иных ми­ровоззренческих позициях. Согласитесь, что представи­телям других естественных наук работать в этом плане проще, они действительно оказываются сторонними, объективными наблюдателями.

Получается, что наука о поведении, являясь по объектам и методам наукой есте­ственной, по субъективизму и эмоциональности вос­приятия предмета исследования очень близка к гумани­тарным наукам. Что же удивляться, что нет общеприня­того, «канонического» определения поведения, ведь от­сутствие таких определений, например, для этических категорий никого не смущает.

Исследования в области поведения можно отнес­ти к трем основным школам, различающимся как по основным методам, так и по сфере интересов.

Очень часто в разных научных школах одни и те же явления носят разные наименования, что приво­дит к взаимному непониманию. Неподготовленного читателя терминологическая путаница способна не только дезориентировать, но и совершенно отвратить от желания работать с научной литературой.

БИХЕВИОРИЗМ

Приверженцы данного направления основное внимание уделяют механизмам — их интересует, как протекает та или иная реакция. Вообще в самом пер­вом приближении бихевиоризм сводится к исследова­нию стимулов и вызывающих их реакций. Знакомо, не правда ли: лампочка горит, слюна капает...

Действительно, наш соотечественник, физиолог академик И. П. Павлов, является одним из ярчайших представителей данной школы. Другое дело, что у нас термин «бихевиоризм» не прижился и вопросы, им исследуемые, относят к ведению физиологии высшей нервной деятельности. На работах И. П. Павлова при­дется остановиться подробнее именно потому, что все мы в свое время «проходили их в школе», а, как известно, лучший способ извратить и опошлить идею — это адаптировать и популяризировать ее.

Широко известна физиологическая школа акаде­мика П. К. Анохина, обосновавшего и развившего принцип системной организации деятельности орга­низма — теорию функциональных систем.

Среди западных ученых, пожалуй, наибольший вклад в это направление внес Б. Ф. Скиннер. Его тео­рия положительного подкрепления совершила самый настоящий переворот в обучении вообще и в дресси­ровке в частности. Тут мы отошлем читателя к книге К. Прайор «Не рычите на собаку!».

Безусловные достоинства данного направления состоят в раскрытии механизма функционирования нервной системы, в выявлении общих закономернос­тей у разных видов, в том числе и очень далеко отсто­ящих друг от друга на эволюционной лестнице. Созда­ние теории обучения без исследования рефлекторной деятельности просто невозможно.

Основным, наверное, недостатком бихевиоризма является следующее. В мельчайших деталях изучается, как животное делает то или иное; более того, в экспе­рименте от него добиваются весьма сложных дей­ствий, однако биологический смысл реакции обычно просто остается за рамками исследования.

Классичес­кого бихевиориста, как правило, не интересуют дан­ные, касающиеся исследуемого вида, полученные экологами, зоологами, эмбриологами и систематиками. В итоге часть результатов имеет высокую академи­ческую ценность, но практически использовать их затруднительно.

На вопрос: «Думают ли животные?» бихевиористы однозначно дают отрицательный ответ. В рамках испо­ведуемой ими концепции это совершенно логично: там, где есть только стимул и ответная реакции, мес­та для рассудка не остается.

Подчеркнем специально то, чего нет в школьных учебниках. В последние годы жизни И. П. Павлов ото­шел от позиций классической физиологии ВНД и со­вершенно определенно указывал на наличие зачатков мышления у высших позвоночных.

ЭТОЛОГИЯ

В современной популярной литературе все чаще ставится знак равенство между наукой, изучающей поведение, и этологии. Тем не менее, это вовсе не синонимы.

Изначально этология занималась описанием видоспецифических форм поведения, развития раз­личных реакций в онтогенезе, сопоставлением по­веденческих характеристик близкородственных ви­дов. Подобная работа требует очень тщательной ре­гистрации всех реакций животного в естественной среде обитания. Для составления этограммы (переч­ня характерных для вида поведенческих реакций с указанием частоты встречаемости каждой и распре­деления их в пределах суток, сезона, года) требу­ются подчас годы напряженной и одновременно со­вершенно рутинной работы. Именно поэтому этоло­ги очень быстро вооружились весьма изощренной фиксирующей техникой, и многие из них стали комбинировать наблюдения в естественной среде обитания с моделированием исследуемого поведе­ния в лабораторных условиях.

Современный этологический подход не исчерпы­вается только регистрацией поведения. Широко при­влекаются данные из смежных отраслей знания, по­могающие понять, как данное поведение формирует­ся, для чего оно могло служить в. исходном виде, как эволюционирует.

Этология — бурно развивающаяся отрасль, иссле­дования в ней выглядят для любителя животных го­раздо интереснее, чем труды бихевиористов. Неслу­чайно, что из пишущих для широкого читателя иссле­дователей поведения подавляющее большинство яв­ляется именно этологами. Кто не читал книг К. Лорен­ца, Н. Тинбергена, Дж. Адамсон, Дж. Ван Лавик-Гудолл и многих других натуралистов?

Итак, достоинства этологии, в исследовании по­ведения животного без отрыва от окружающей его среды, в эволюционном подходе. Основной недоста­ток, как ни странно, тот же, что у бихевиоризма: человека и животных разделяет непроходимая про­пасть - разумен лишь человек!

ЗООПСИХОЛОГИЯ

Это наиболее молодая из отраслей науки о пове­дении, она выделилась лишь в середине нашего сто­летия. Зоопсихология, как явствует из названия, изу­чает психические процессы у животных. Ее интересы перекрываются с интересами двух других направле­ний, а исследование психических процессов у беспоз­воночных и низших позвоночных отделить незыбле­мой гранью от изучения физиологии нервной систе­мы и этологии бывает сложно. Основной метод рабо­ты зоопсихолога — эксперимент, при этом его, в отличие от физиолога ВНД, в первую очередь интересу­ет биологический смысл исследуемых процессов.

Самое главное отличие заключается в том, что зоопсихология признает и доказывает наличие разума у высших позвоночных.

Представителей зоопсихологии на удивление мно­го среди наших соотечественников, а ведь марксистс­кий материализм к идее наличия разума у животных был куда более нетерпим, чем самые ортодоксальные религиозные вероучения. Тем не менее, имена Н. Н. Ладыгиной-Коте, И. П. Павлова (его последние научные труды), Л. В. Крушинского известны во всем мире. Наиболее интересна эволюция взглядов такого выдающегося ученого, как Л. В. Крушинский, кото­рый начинал свою научную деятельность как класси­ческий физиолог ВНД, а его последние работы де­монстрируют удивительно гармоничный сплав лучших образцов этологии и зоопсихологии.

Среди западных зоопсихологов наиболее извест­ны нашему читателю супруги А. и Б. Гарднеры, Д. Примак, Ф. Патерсон, изучавшие проблему языка у чело­векообразных обезьян, а также Дж. Лили, исследовав­ший дельфинов.

ФИЗИОЛОГИЯ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ