Неизвестный художник. "Робеспьер".

всего поразили в молодом студенте не его знания, а твёрдый, жёсткий, пронизывающий взгляд.

В 1789 г. Робеспьер был избран в своей провин­ции депутатом в Генеральные штаты от третьего сословия. Здесь, в толпе народных представителей, он был одним из самых незаметных. Газеты, давая отчеты о заседаниях, постоянно путали его имя, называя его то Робером, то Робертпьером. Однако, несмотря на свою незаметность, Робеспьер был од­ним из самых деятельных депутатов. В 1789 г. он выступил 69 раз, в 1790 г. — 125 раз, в 1791 г. (за 9 месяцев) — 328 раз! Его речи казались длинно­ватыми и не всегда понятными. Слушали его не­внимательно, но он был настойчив и не уставал пов­торять своё.

Что же он говорил? Он, как и все остальные де­путаты, никогда не выступал, например, за респуб­лику, против королевской власти. Но как, напри­мер, король должен представлять законы на ут­верждение Учредительному собранию? По мнению Робеспьера, он должен был говорить при этом: «На­род, вот закон, который я сложил для тебя. При­нимаешь ли ты его?»

Когда Робеспьер изложил этот проект собранию, оно разразилось громовым хохотом. Все депутаты

смеялись над этим юристом из Арраса, который строил перед ними свои наив­ные воздушные замки. Неужели король будет заискивать и унижаться перед народом!

Другие деятели революции могли укорять за что-то народ (например, за излишнюю доверчивость или чрезмерную жестокость), упрекать или осуж­дать. Но для Робеспьера слово «народ» было си­нонимом правоты. Когда летом 1789 г. толпа жес­токо расправилась с бывшим сановником Фулоном, повесив его на фонаре, он коротко сообщил об этом в письме другу: «Вчера Фулон казнён по приговору народа».

Мирабо рано обратил внимание на Максимильена. Он заметил о нём: «Этот человек сделает что-то. Он верит каждому слову, которое произносит».

С 1790 г. популярность Робеспьера в народе всё более возрастала. Его прозвали «Неподкупным». 30 сентября 1791 г., в день закрытия работы Уч­редительного собрания, парижский народ устроил Робеспьеру овацию.

Робеспьер старался и в частной жизни быть вме­сте с небогатыми людьми. Он поселился в доме сто­ляра Дюпле, жил подчёркнуто скромно. В одной из небольших комнат этого деревянного дома он про­жил до конца своих дней.

Чтобы понять деятельность Робеспьера в после­дующие полтора года — до июня 1792 г., важно ещё раз подчеркнуть его отношение к народу. По мне­нию Робеспьера, движение народа священно, его воля — закон, хотя бы она нарушала все старые законы. Поэтому Максимильен не отходил, как другие политики, от народного движения, после­довательно сметавшего короля, монархию, умерен­ных республиканцев — жирондистов (см. ст. «Фран­цузская революция»), а шёл с ним в ногу. Сверже­ние монархии 10 августа 1792 г. он оправдывал тем, что до тех пор «у народа не было законов, а только преступные капризы тиранов, опирающихся на си­лу... Их преступления заставили народ ещё раз взять осуществление своих прав в свои руки».

В сентябре 1792 г. в Париже собрался новоизб­ранный законодательный орган Франции — Кон­вент. Здесь Робеспьер — лидер «Горы» — якобин­ского меньшинства в Конвенте. Конвент обсуждал, какому наказанию подвергнуть бывшего короля. Робеспьер не колебался — смерти. В своей речи он объяснил, что Конвент не выносит приговор, он только приводит его в исполнение. Приговор вынес народ, когда решил, что Людовик — мятежник и сверг его с престола.

Правящая группа — жирондисты — упрекали якобинцев и Робеспьера в лести, заискивании перед народом. Робеспьер по этому поводу восклицал: «Вы осмеливаетесь обвинять меня в том, будто я хочу обмануть народ и льстить ему! Как я мог бы это сделать? Ведь я не низкопоклонник, не трибун, не защитник народа; я сам народ!»

Жирондисты обвиняли якобинцев и Робеспьера в разжигании смуты, требовали порядка и спокой­ствия. Робеспьер отвечал им так: «Неужели вам нужна была революция без революции! Кто может

точно указать, где должен остановиться поток на­родного восстания после того, как события развер­нулись?» Эти слова — грозное предупреждение. В июне 1793 г. Конвент под напором вооружённых парижан исключил из своего состава вожаков жи­рондистов; власть во Франции перешла к «Горе», и в первую очередь к Робеспьеру.

Итак, Робеспьер у власти. Куда логика событий поведёт дальше этого человека? Понять это можно, внимательно рассмотрев его взгляды, да и взгляды значительной части французских революционеров вообще.

Робеспьер и многие другие французские рево­люционеры исходили из идеи о том, что по своей природе человек добр и добродетелен. Тирания и деспотизм искажают его естественный облик. Надо только устранить, снять силой эти наслоения, и сущность человека проступит во всей своей красоте.

Этими идеями и руководствовались Робеспьер и его сторонники в период своего правления. В те­чение этого времени всё больший размах приобре­тали политические казни — якобинский террор. Но было бы неправильно считать, что планы этого тер­рора Робеспьер готовил изначально. Когда в 1792 г. якобинец Марат стал излагать Робеспьеру свои про­екты массовых казней и народных расправ, Робес­пьер пришёл в ужас, побледнел и долго молчал. Террор стал для Робеспьера лишь средством для достижения его идеала — всеобщей добродетели. Робеспьер оправдывал казни, считая, что отдель­ные порочные люди не дают народу жить по зако­нам добродетели, как народ того желает. Значит, добродетельные люди должны применить против них террор, который будет тем самым проявлением добродетели.

На гильотину отправлены королева, сторонники короля, жирондисты, пытавшиеся поднимать вос­стания... Но в глазах Робеспьера и его соратников порочных, развращённых людей не становится меньше. Меч террора разит уже и самих якобинцев.

В апреле 1794 г. казнены Дантон и его сторон­ники. В своих заметках о Дантоне Робеспьер писал: «Слово «добродетель» вызывало смех Дантона. Как мог человек, которому чужда всякая идея морали, быть защитником свободы!»

К «врагам добродетели» применителен только террор, но «народом следует управлять с помощью разума». Этот принцип Робеспьер пытается пред­ставить в праздновании дня Верховного Существа — нового республиканского бога (см. ст. «Француз­ская революция»).

Победив открытых «врагов республиканской добродетели», Робеспьер стал замечать, что рядо­вые организаторы террора, депутаты Конвента не безупречны в моральном отношении. Многие из них сделали из террора средство личного обогаще­ния, казня и милуя по своей прихоти. По этим лю­дям необходимо было нанести новый удар, чтобы, наконец, восторжествовала добродетель. За два дня до смерти, 8 термидора (26 июля 1794 г.) Робеспьер произнёс свою последнюю речь, полную смутных предостережений и угроз. Он сказал: «Они назы-

вают меня тираном. Если бы я был им, они ползали бы у моих ног. Я осыпал бы их золотом, я бы обе­спечил им право совершать всяческие преступле­ния, и они были бы благодарны мне! К тирании приходят с помощью мошенников. К чему приходят те, кто с ними борется? К могиле и бессмертию».

Робеспьер не назвал тех, кого обвиняет, по име­нам. Но многие депутаты, не без основания опа­саясь за собственные головы, решились выступить против Робеспьера.

9 термидора (27 июля) Робеспьер был арестован во время заседания Кон­вента и наутро следующего дня гильо­тинирован (см. ст. «Французская революция»).

На могиле Максимильена Робеспьера помещена следующая эпитафия:

Прохожий! Не печалься над моей судьбой.

Ты был бы мёртв, когда б я был живой.








Дата добавления: 2015-12-29; просмотров: 7522;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.006 сек.