Музыканты, участвующие в спектакле. Гравюра 1588 г.

Ричард Тарлтон (самый знаменитый комик и шут

Гг). Рисунок, конец XVI в.

ший лишь размахивать мечом, стал теперь предме­том насмешек; дамам были милы кавалеры, умев­шие выразить свои чувства словами и тайными зна­ками, способные разобраться в тайнах женского сердца. Поэзия трубадуров оказала исключительно большое влияние на формирование особой рыцар­ской культуры, широко распространившейся в Ев­ропе одним-двумя веками позже.

Поэтические находки трубадуров широко пере­нимались и использовались певцами попроще, ис­полнявшими на городских площадях так называе­мые «жесты» (стихотворные повести о героях ми­нувших времён). Нередко они сопровождали свои выступления цирковыми номерами: жонглирова­нием, фокусами, показом дрессированных живот­ных (особенно любили средневековые зеваки рас­сматривать обезьян — считалось, что Бог создал обезьяну как зеркало для человека, чтобы человек всматривался в это зеркало и видел в нем свою гре­ховность, низость своей натуры). Таких артистов называли жонглёрами; позднее это слово вошло в цирковой обиход в гораздо более узком смысле.

Про цирк мы вспомнили не случайно — ещё одна разновидность средневековых артистов очень напо­минает современных цирковых клоунов. Это шуты, или буффоны, как их называли в Италии. Клоун, однако, веселит всю собравшуюся в цирке публику, а буффоны старались прибиться к знатным сеньо­рам или даже к королям, получая от них еду, одеж­ду и крышу над головой. Шуты издевались над всем, что хотя бы немного выходило за рамки при­вычного и допустимого; они могли довести до бе­лого каления человека, надевшего необычную шляпу или принявшего слишком напыщенный вид, скрягу, коллекционера древних монет или ревни­вого мужа. Нередко предметом насмешек буффона становился сам сеньор. Правила хорошего тона тре­бовали от сеньора относиться к таким наскокам с улыбкой, но это удавалось далеко не всегда. На­смешки буффонов над молодым сеньором, прави­телем итальянского города Феррара, мать которого была простой прачкой, заставили его отдать прика­зание убить родную мать. Буффоны нередко страв­ливали друг с другом знатных господ, после чего на улицах городов проливалась кровь. В то же вре­мя остроумие буффонов, неожиданность их выхо­док и глубокий смысл их шуток делали шутов же­ланными членами компаний знатной молодёжи. Один из итальянских «забавников» XIV в. утверж­дал: «Да, есть такие шуты, которые издеваются, насмешничают и безобразничают словами и тело­движениями; они портят нравы и все хорошие обы­чаи; это — жалкие дармоеды, бесстыжие и безнрав­ственные, которых надо бить, топить и выживать. Но есть и другие, похожие на замечательных учё­ных, которые стремятся доставить сеньорам развле­чение и позабавить их. Они — культурные, «при­дворные» люди, знатные сеньоры должны прини­мать и выслушивать их».

Человек, произнёсший эти слова, лукавил: по­лучалось, что есть артисты, продавшие душу Дья­волу, а есть и другие, угодные Господу и не нару­шающие его заветов. Трубадуры, жонглёры и шуты не служили ни Богу, ни Дьяволу — они воплощали собой вечную склонность человека к творчеству и игре.