Мастеровые у печи. Гравюра. 1560-е гг.

шие»), выделились во всех крупных городах. На­ряду с ними существовали и более бедные («млад­шие», «малые»). Ведь не мог союз кожевников, за­казчиками которого были простые крестьяне и скромные горожане, сравниться с цехом ювелиров, имеющим дело с дорогими металлами и драгоцен­ными камнями, обслуживающим состоятельных феодалов и городских патрициев.

В первые века существования цехов ремес­ленник-мастер, его подмастерья и ученики совмест­но трудились и одинаково дорожили честью своего цеха. Прилежный ученик со временем мог стать подмастерьем, а способный подмастерье мог полу­чить звание мастера. Постепенно положение их ухудшалось. Безотрадной была доля ученика-под­ростка. Мастер не торопился обучить его секретам своего ремесла. Первые несколько лет ученичества мальчика не допускали ни к каким ремесленным работам. Он убирал помещение, чистил платье и обувь хозяина и членов его семьи, был на побегуш­ках, безропотно исполнял все поручения мастера и его жены, угождая им исполнительностью и беспре­кословным послушанием. Постепенно ученика на­чинали допускать к работе в мастерской, сначала доверяя самые простые вспомогательные работы, а позднее приучая к более трудному делу. Ученики должны были безропотно сносить крутой нрав и сварливость хозяев. Не случайно договоры о найме учеников учитывали возможность бегства или ги­бели мальчика в доме мастера. Беглый ученик чаще всего был обязан вернуться к прежнему хозяину, чтобы отбыть весь срок своего ученичества. В пос­ледний день ученик получал от мастера удостове­рение, свидетельствующее о том, что отныне он мо­жет стать подмастерьем и получать от мастера воз­награждение за свою работу.

Ближайшими помощниками мастера были под­мастерья. Их рабочий день часто продолжался от восхода и до заката солнца. В уставе Любекского янтарного цеха он был определён в пятнадцать ча­сов летом и четырнадцать часов зимой. Кёльнские мастера-оружейники были обязаны работать с пяти часов утра до девяти часов вечера. Плата, получае­мая подмастерьями, была невелика.

Подмастерьям-кожевникам города Амьена в 1349 г. была установлена ничтожная оплата в раз­мере трёх су; подмастерья, не подчинявшиеся этому постановлению, подвергались строгому наказанию. Но подмастерье был готов переносить все трудности и невзгоды, пока его согревала мысль о тех вре­менах, когда он подкопит денег и, сдав экзамен, заведёт собственное дело или, если повезёт, женит­ся на дочери хозяина и унаследует его мастерскую. Сотни юношей-крестьян, придя в город, станови­лись подмастерьями; эта армия росла год от года, и каждый подмастерье надеялся стать мастером. Старшины цеха с тревогой видели это. Мастера боя­лись, что доход станет ничтожным, если их число сильно возрастёт. Поэтому доступ новых людей в цех всячески преграждался — цех «замыкался». Присвоение звания мастера обрастало всё более строгими условиями. Нужно было получить отлич-

ную характеристику от своего мастера по итогам обучения, уплатить крупный вступительный взнос в кассу цеха и изготовить образцовое изделие — так называемый шедевр. Но если когда-то изготовление шедевра было простой формальностью (канатчик должен был изготовить хорошую верёвку, сапож­ник — сшить три башмака), то теперь оно превра­тилось почти в непреодолимое препятствие, т. к. предмет, который нужно было сделать, назначался из числа очень дорогих и трудоёмких. Не случайно впоследствии шедеврами стали называться выдаю­щиеся произведения искусства. Но даже всего этого было недостаточно. Требовалось ещё устроить пи­рушку для многочисленных членов цеха. Звание мастера делалось недоступным для подавляющего большинства подмастерьев. Лишь сыновья и зятья мастеров получали заветный статус. Права подмас­терьев ограничивались. Например, в немецких го­родах подмастерьям запрещено было посещать тан­цы, на которых могли присутствовать жёны мас­теров, возвращаться позже девяти часов вечера зи­мой и десяти — летом, носить серебряные укра­шения. В городах появилось множество так назы­ваемых «вечных подмастерьев», которые не могли стать мастерами.

«Вечные подмастерья», недовольные хозяевами, стали чаще покидать своих мастеров, менять место работы, перебираться из города в город. Для того чтобы совместно бороться за улучшение условий труда, подмастерья объединялись в свои собственные союзы — братства. Во многих го­родах такие союзы запрещались. В от­вет на это подмастерья соседних горо­дов объединялись и могли объявить забастовку. Подмастерья города Виньштедта обратились в 1470 г. с письмом к подмастерьям Страсбурга с призывом прекратить работу, пока мастера не сог­ласятся соблюдать старые обычаи. «Мы, подмас­терья, должны крепко держаться друг за друга, ибо мастера других городов поддерживают страсбургских мастеров», — писали виньштедтские подмас­терья.

Разделение цехов на «большие» и «малые», не­равенство между подмастерьями внутри одного со­юза, «замыкание» цехов, образование братств под­мастерьев — всё это было проявлением разложения цеховой системы организации производства. Ухо­дили в прошлое времена, когда цехи способство­вали развитию ремесла, появлению новых специ­альностей, выпуску хороших и разных изделий. Несомненно, цех был важным завоеванием Средне­вековья, цеховая организация ремесла была зна­чительным шагом вперёд в совершенствовании про­изводства. Но в последние столетия Средних веков, запрещая всякие новшества и изобретения, цехи стали тормозить его развитие. На смену им шла мануфактура с её разделением труда и новым уров­нем техники. Впереди была фабричная эпоха, когда слово «цех» приобрело новый смысл. Так стали на­зывать отделения фабрик и заводов.