Деревенские ведьмы. Гравюра. XVII в.

Сожжение ведьм на костре.

За 10 месяцев этого безумия было повешено 14 женщин и 5 мужчин, 4 женщины умерли в тюрьме и одна со­шла с ума. Когда сменившиеся власти, наконец, остановили абсурдный процесс, в тюрьме неболь­шого городка томились 150 «ведьм», а 200 ожидали своей очереди.

Ведовские процессы вовсе не были только делом рук властей. Судилища часто устраивались после настойчивых требований населения, жаждущего расправы с колдуньями.

Борьба с ведьмами имела и материальную сторо­ну. Часть конфискованного имущества ведьмы дос­тавалась доносчику, хорошее жалованье получали чиновники и палачи. Охота на ведьм была весьма доходным занятием.

Волна гонений стала спадать лишь в XVIII в., когда обезлюдели целые местности. Как могло раз­виться это «коллективное безумие»? Его нельзя объяснить ни странными изысканиями теологов, ни злым умыслом властей, ни невежеством народа, взятыми по отдельности. Лишь анализ всех об­стоятельств эпохи помогает приблизиться к разгад­ке. Частые эпидемии, длительные войны, изнури­тельные голодные годы выматывали людей, всё труднее было рассчитывать на помощь соседей вну­три деревенской общины. Это порождало страхи, желание найти виновника бедствий. И такой враг всегда находился.

Ведовские процессы были массовым убийством невинных и явились одной из самых драматичес­ких страниц человеческой истории.

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА

Король Англии Эдуард III был в бешенстве. Трон Франции, свободный после смерти в 1328 г. Карла IV, последнего сына Филип­па IV Красивого, достался не ему. Французские сеньоры не пожелали видеть своим правителем англичанина, хотя бы и родного внука Филиппа IV, и предпочли ему Филиппа Валуа, одного из род­ственников династии Капетингов. И тогда Эду­ард III решил сделать на бумаге то, чего не смог добиться на деле. Он изменил свой герб: теперь рядом с оскалившимися английскими леопардами поле щита украшали нежные французские лилии. Это означало, что Эдуарду подчинена не только Англия, но и - Франция, за которую он отныне станет бороться. Это было дерзостью даже для ко­роля. И это был повод к войне.

На самом деле война назревала очень давно. Причиной её были, разумеется, не лилии и леопар­ды в гербе Англии, а старинный спор двух госу­дарств. Ещё в XII в. часть земель на юго-западе Франции стала владением английского короля. К XIV в. эта территория значительно уменьшилась, но область Гийень продолжала оставаться предме­том спора двух королевств. Гийень была тесно свя­зана с Англией торговлей, а местные сеньоры, же­лая сохранить свою независимость, соглашались скорее числиться в подданных далёкого англий­ского короля, чем подчиниться реальной власти французского. Они выступали на стороне Англии даже тогда, когда вся остальная Франция с ней вое­вала. Поэтому складывалось так, что борьба фран­цузов за Гийень стала одновременно и борьбой за объединение Французского королевства. Вторым — камнем преткновения» двух стран являлась богатая Фландрия, на которую и Франция, и Англия давно имели виды. Кроме того, предъявляя претензии, английский король тешил себя мыслью о возмож-