Как в развитых странах, так и в странах, которые развиваются, концентрация экономической деятельности и людей имеет тенденцию к росту и часто совпадает с концентрацией инноваций.

В странах ОЕСР существует широкая вариация ВВП на одного человека внутри стран, которая совпадает с подобной вариацией в инновационной деятельности, производительности и уровне занятости. 10% наиболее развитых регионов производят около 40% ВВП. Однако агломерация не является безграничной в возможностях, а концентрация деятельности не является ни достаточным, ни необходимым условием для высоких темпов роста.

Агломерация не является исключительным двигателем развития. Для развития регионов нужны развитые сети, которые обеспечивают возможности транспортной, коммуникативной, энергетической связи между территориями.

Наиболее важным является факт, что агломерации никогда не являются результатом действия исключительно рыночных сил. Государственная политика, которая имеет прямо или опосредствовано пространственное влияние на развитие, также является фактором влияния на агломерацию.

Для любой агломерации, которая еще распространяется, определяющим является принятие (непринятие ) политических решений относительно обеспечения публичных услуг и товаров, в которых есть потребность в случае роста численности населения, а также использования земли, транспортных сетей и внутренних транспортных сетей, обеспечения и обслуживания промышленных и коммерческих объектов, образования и здравоохранения, полиции и др. Часть этих решений принимается местной властью, однако часто необходимо национальное законодательство, финансовые интервенции в национальном масштабе и скоординованная политика в целом по всей стране.

Политические решения с сознательным пространственным влиянием, которые касаются или расширения, или сужения услуг в конкретных регионах, принимаются одновременно с решениями частного сектора инвестировать или нет, изменять местоположение или нет. Поэтому принятия государственных решений и решений частным капиталом осуществляется одновременно, усиливая друг друга. Следовательно, полное и эффективное использование региональных ресурсов возможно в результате взаимодействия частных и публичных действий, взаимодействия экономических и политических решений и институций.

Целью интервенции в этой модели является снижения неэффективности и/или социального отчуждения(изоляции) в специфических местах.

Модель действует через финансирование и поддержку предоставления предназначенных для конкретной территории публичных товаров и услуг и направлена на:

– усиление/создание институций для устранения причин неэффективности и социальной изоляции;

– улучшение доступа граждан и компаний к товарам, услугам и информации;

– стимулирование инноваций и предпринимательства.

Обоснование подобного подхода к региональной политике базируется на том, что уменьшение диспропорций в ВВП на одного человека между отсталыми и другими регионами не является существенным как для повышения эффективности, так и уменьшения неравенства. Фактически уменьшение диспропорций не свидетельствует ни об одном, ни о втором. В любом случае уменьшение неравенства в доходах ничего не говорит о том, что происходит с другими аспектами условий жизни.

На подобные проблемы обращают внимание и отечественные ученые, которые обоснованно ставят под сомнение одномерный подход к результатам экономического роста. В частности, ученые Института демографии и социальных исследований им. М.В.Птухи НАН Украины подчеркивают, что, оценивая результаты экономического развития Украины лишь по макроэкономическим параметрам, прошлое десятилетие - невзирая на провалы в отдельные годы - следует признать в целом удачным: ВВП увеличился на 61,4%, масштабы безработицы сократились на 40,3%. Однако не наблюдается адекватного улучшения жизни: по расчетам этих ученых, уровень бедности (по относительному критерию) остался практически неизменным (27,8% в 1999 г. и 25,1% в 2010 г.); средняя продолжительность жизни выросла слишком мало (на 2,14-2,57 года- для мужчин; на 1,54 года - для женщин), и по этому показателю Украина занимает предпоследнее место в Европе и Центральной Азии; не улучшилась доступность качественных медицинских услуг; индекс человеческого развития повысился лишь на 0,06 балла, и по этому показателю Украина занимает 69-те место в мире.

Но хотя в целом уровень удовлетворения своей жизнью и уступает європейским аналогам, часть тех, кто им доволен, выросла в 2,3 раза (с 15,2 до 34,8%), а часть недовольных - соответственно уменьшилась на 39,5%(с 65,6 до 39,7%). Таким образом, приведенные данные свидетельствуют о том, что экономический рост сам по себе не гарантирует улучшения качества жизни населения, преодоления бедности и социального отторжения. Подобная точка зрения полностью касается оценок результатов регионального и местного развития.

Измерение равенства относительно социальных целей развития нередко дискутируется и, как правило, понимается как возможность всех граждан иметь равные возможности и человеческие права, однако не определяется в рамках уровня доходов, а в удовлетворении условий, которые необходимы каждому для достойной жизни. Эти условия выражают доступ к коллективным публичным услугам, таким как базовое образование, базовая транспортная инфраструктура, медицинские услуги, а также возможности повысить собственное благосостояние через возможность найти работу, которая относится к коллективным услугам по образованию, повышению квалификации, а также рыночным услугам. Линия между правами и возможностями достаточно размыта.

Как утверждается в ряде исследований, четкое отделение политики экономической эффективности и выравнивания является чрезвычайно важным с точки зрения различия данных видов политики и это отмечается не только европейскими политиками и учеными.