Современные концепции неодемократии

Когда-то австрийский философ К. Поппер (1902), размышляя над альтернативой «диктатура или демократия», заметил, что «мы основываем наш выбор не на добродетелях демократии, которые могут быть сомнительны, а единственно на пороках диктатуры, которые несомненны... Этого достаточно, чтобы сделать выбор в пользу демократии»... Действительно, термин «демократия» оказывается размытым в силу различных причин. Он стал включать не только формы политического правления (народовластие), но и идеологические; мировоззренческие, моральные предпосылки человеческого существования. То, что когда-то считалось главным в определении демократии - участие рядового гражданина в политической жизни, - теперь становится второстепенным, поскольку на первый план вышла проблема социальной стабильности. Это позволило американским политологам Т. Дай и Х. Цайглер выявить парадокс демократии: «Демократия - это власть народа, но ответственность за выживание демократии лежит на плечах элиты. Это ирония демократии: элиты должны править мудро, чтобы «правление народа» выжило. Если бы выживание американской политической системы зависело от активности, информированности и просвещенности граждан, демократия Америке давно исчезла бы, ибо массы в Америке апатичны и дезинформированы в политическом отношении и удивительно мало привержены демократическим ценностям... Но, к счастью для этих ценностей и для американской демократии, американские массы не ведут, они следуют за элитами...». Таким образом, демократия как идеал и демократия как набор институтов и процедур принятия решений не совпадает.

Полиархия (Р. Паль)

Наиболее последовательно эту идею проводит американский политолог Р. Даль. Во втором – институциональном - смысле инфраструктуру современных демократий он обозначает термином «полиархия». Он рассматривает полиархию «как специфический вид режима для управления современным государством - режима с характеристиками, которые определенно отличают его от всех других режимов, существовавших до XIX в., а также от большинства современных режимов, установившихся в нациях-государствах». Полиархия как политический порядок предполагает наличие «относительно высокой терпимости к оппозиции - к тем, кто противостоит действиям правительства - и относительно широких возможностей участвовать во влиянии на поведение правительства и даже в смещении мирным путем различных официальных лиц».

Функционально полиархия как политический режим опирается на семь институтов, которые обеспечивают его эффективность. К ним относятся:

1) выборные должностные лица; контроль за решениями правительства конституционно закреплен за избираемыми от народа представителями;

2) свободные и честные выборы, исключающие всякое насилие и принуждение;

3) всеобщее голосование, предполагающее право на участие в выборах всего населения и право претендовать на выборную должность в правительстве;

4) относительно высокая зависимость правительства от избирателей и результатов выборов;

5) свобода слова, обеспечивающая возможность свободно выражать свое мнение, включая критику правительства, режима, общества, господствующей идеологии;

6) существование альтернативных и часто конкурирующих между собой источников информации и убеждений, выведенных из-под правительственного контроля;

7) высокая степень свободы в создании относительно автономных и самых разнообразных независимых организаций, включая оппозиционные партии, группы интересов.

Мировой опыт демократизации чрезвычайно актуален для современной модернизации России. По крайней мере, он позволяет выявить особенности политического развития российского общества, соотнести их с мировыми тенденциями.

Сообщественная демократия (А. Лейпxарт)

Нормативная концепция демократии является продуктом преимущественно гомогенной западной культуры и была связана с ценностями индивидуальной свободы, политическим участием, патриотизмом, политическим плюрализмом и толерантностью. Основополагающим принципом демократии является принцип большинства, составляющий суть доктрины народного суверенитета. В соответствии с ней народ провозглашается источником верховной государственной власти. Кроме того, демократия предполагает право меньшинства на оппозицию, разделение властей и гарантии прав личности и т.д. Традиционно демократии связывались с обществами, где минимизированы социальные различия. В связи с чем Аристотель замечал, что «государство стремится, насколько это возможно, быть обществом, состоящим из одинаковых и равных».

Голландский политолог Аренд Лейпхарт заново переосмысливает концепт демократии в контексте перспектив ее утверждения вне западной культуры, а также возможности ее развития в западных обществах, гетерогенных в социальном и культурном отношениях. А. Лейпхарт пытается доказать, что стабильные демократические режимы возможны и в многосоставных обществах, разделенных на различные общности (сегменты) по религиозному, языковому, идеологическому, социальному, экономическому, этническому и культурному признакам, как в Австрии, Бельгии, Голландии, Швейцарии, Люксембурге. Разделенность в этих обществах уравновешивается установками на взаимодействие.

Сообщественную демократию как новый тип демократического правления А. Лейпхарт определяет с помощью четырех компонентов:

1) осуществление власти большой коалицией политических лидеров (либо в форме кабинета в парламентской системе, либо комитет - с совещательными функциями в президентской системе);

2) взаимное вето или правило «совпадающего большинства» как гарантия интересов меньшинства;

3) пропорциональность как главный принцип политического представительства, распределение постов в государственном аппарате и средств государственного бюджета;

4) высокая степень автономности каждого сегмента в управлении своими внутренними делами.

Принцип большой коалиции, когда лидеры всех значительных сегментов многоcоcтавного общества сотрудничают в управлении страной в рамках большой коалиции, противоречит традиционным представлениям о системе демократии, где есть большинство и меньшинство. Простейшим видом сообщественного механизма является кабинет большой коалиции, как, например, Федеральный совет Швейцарии - правительство страны, состоящее из 7 человек. Важнейшую черту большой коалиции составляет не ее конкретное институциональное устройство, а участие лидеров всех крупнейших сегментов в управлении многосоставным обществом.

Участие в большой коалиции дает важную политическую гарантию безопасности сегментам, составляющим меньшинство, но гарантию не абсолютно надежную. Лишь право меньшинства на вето обеспечивает сегменту права и полную политическую безопасность. Вето имеет взаимный характер, и это придает меньшинству чувство уверенности. При этом каждый сегмент может достичь собственного процветания, если сможет снискать доверие других сегментов, а не будет злоупотреблять правом вето. Так, в Бельгии взаимное вето является конституционным принципом. При принятии законов, которые затрагивают культурные и образовательные интересы языковых групп, требуется согласие большинства франкоговорящих и фламандскоговорящих парламентариев. Правда, как показывает опыт той же Бельгии, взаимное вето может стать причиной глубоких политических кризисов. Например, в Бельгии в течение шести месяцев 2007 г. две общины не могли сформировать правительство, и страна была на грани распада.

С принципом большой коалиции связан принцип пропорциональности, который также представляет собой значительное отклонение от идеи власти большинства. Принцип пропорциональности является методом, с помощью которого между представителями различных сегментов распределяются властные позиции и финансовые ресурсы. Кроме того, принцип пропорциональности непосредственно связан с процессом принятия решений, когда все сегменты оказывают воздействие на выработку решения пропорционально их численности. К тому же принцип пропорциональности вносит коррективы в большую коалицию: все значительные сегменты должны быть не просто представлены во властных органах, а представлены пропорционально своей численности. Это позволяет точнее отражать электронные предпочтения населения. При отсутствии изначального согласия сегментов принятие решений может осуществляться двумя способами:

1) увязыванием нескольких вопросов и решением их одновременно путем взаимных уступок;

2) делегированием права принятия более трудных и важных вопросов признанным лидерам.

Логическим следствием большой коалиции является принцип автономии сегментов, т.е. самоуправление меньшинств в сфере своих исключительных интересов. По всем вопросам общего характера политические решения принимаются сегментами на основе принципа пропорциональности, а по частным вопросам сегменты выносят решения самостоятельно. Делегирование сегментам прав выработки и реализации политических решений в совокупности с пропорциональным распределением бюджетных средств выступает мощным стимулом к становлению организаций, представляющих интересы сегментов. Границы сегмента переносятся и на институт гражданского общества, усиливая многосоставность и без того неоднородного общества.

Особой формой автономии сегментов является федерализм, выступающий способом обеспечения государственного единства при признании автономии регионов и их соучастии в принятии решений.

Существенным недостатком данной модели демократии является утрата гибкости и темпов при принятии политических решений, что значительно затрудняет достижение политической стабильности. Во-первых, в границах большой коалиции принятие решений осуществляется медленно: все-таки легче добиться согласия в коалиции с небольшим числом участников, нежели в большой коалиции. Во-вторых, принцип взаимного вето обладает негативным последствием, связанным с тем, что решение вообще не будет принято. В-третьих, правило пропорционального представительства при назначении на государственную службу игнорирует личные качества соискателя, основывается на его сегментарной принадлежности, что снижает эффективность управленческой системы. В-четвертых, автономия сегментов значительно удорожает сообщественную систему управления, поскольку предполагает создание для каждого сегмента своих управленческих структур.

Заметим при этом, что сообщественная демократия медлительна и неповоротлива в принятии краткосрочных решений, однако эффективна в реализации стратегических задач, которые требуют консенсуса всех политических сил.

Делегативная демократия (Г. О'Доннелл)

Аргентинский политолог Гильермо О'Доннелл, обобщив опыт политического развития новых демократий в Аргентине, Бразилии, Перу, Эквадоре, Боливии, на Филиппинах, в Корее и посткоммунистических странах, предложил новый тип демократии - делегативная. Ее принципиальное отличие состоит в том, что она не относится к представительным демократиям и не стремится быть таковой. Процесс принятия политических решений, формирование воли большинства населения с помощью справедливых выборов, равный доступ к власти не институционализированы, отсутствуют устойчивые формы взаимодействия субъектов политики в соответствии с правилами и нормами. Однако, несмотря на это, делегативные демократии могут быть достаточно устойчивыми. В этих обществах имеются определенные Политические институты, которые являются официальными и составляют элементы конституционной системы: суд, парламент политические партии, президент. Но в силу сложности социально-экономических проблем, доставшихся от предшествующих правительств, немногочисленности и слабости имеющихся институтов, доминирующим в системе власти становится институт президентства, которому делегируются значительные властные полномочия, если не сказать неограниченные.

Делегативные демократии основываются на предпосылке, что победа на президентских выборах дает победителю право управлять страной по своему усмотрению, при этом он ограничен лишь сложившимся на данный момент соотношением политических сил в стране и определенным конституцией сроком пребывания у власти. Президент рассматривается как воплощение единства нации, главный хранитель и знаток ее интересов. Политика его правительства может слабо напоминать его предвыборные обещания, ведь победа на выборах предоставляет ему право самостоятельно вырабатывать политический курс, не опасаясь противодействия иных институтов власти. Предполагается, что эта фигура отечески заботится о всей нации, а политической базой президента должно быть движение, которое преодолевает фракционность и мирит политические партии. Как правило, в странах делегативной демократии кандидат в президенты заверяет, что он выше политических партий и групповых интересов. Существующие конституционные институты - парламент, суд - рассматриваются как препятствие на пути деятельности демократически избранного президента. Однако делегативной демократии не чужда и демократическая традиция. Она более демократична, но менее либеральна по сравнению с представительной демократией. Делегативная демократия носит резко выраженный мажоритарный характер. Это заключается в том что путем справедливых выборов она формирует большинство, которое позволяет кому-либо на несколько лет стать единственным воплощением и толкователем высших интересов нации.

Отличительные признаки делегативной демократии более отчетливо обнаруживаются в сравнении с представительной демократией.

Во-первых, представительная демократия предполагает ответственность представителей за деятельность, которую они осуществляют от имени других. В условиях институционализированной демократии подотчетность реализуется не только по вертикали - перед избирателями но и по горизонтали - в системе относительно автономных властей (других институтов), которая может поставить вопрос о ненадлежащем исполнении долга данным должностным лицом и даже наказать его. Представительство и подотчетность создают дополнительное, республиканское измерение демократии: наличие и тщательное поддержание границы между общественными и частными интересами находящихся у власти. В делегативной демократии существует только вертикальная подотчетность наряду с правом образовывать партии и воздействовать на общественное мнение и отсутствует горизонтальная ответственность. Законодательные и судебные институты в делегативной демократии рассматриваются президентами как помеха на пути осуществления их «миссии».

Во-вторых, представительные демократии основаны на принципе разделения властей, их автономии, а процесс принятия решений рационализирован, осуществляется в результате консультаций и застрахован от грубых ошибок, хотя и движется очень медленно. В делегативных демократиях принятие решений остается за президентом, поскольку отсутствует подотчетность по горизонтали. Возможность быстрого принятия решений сопровождается вероятностью совершения больших ошибок. В этих условиях популярность президентов может испытывать резкие колебания от восхваления до проклятия.

В-третьих, представительные демократии, имеющие высокую степень институционализации и организационно-правового оформления плюрализма интересов, ориентированы на рационально-позитивный стиль политики, который предусматривает поэтапное решение актуальных задач, соответствие практической политики предвыборным обещанием. Делегативная демократия преимущественно формируется в условиях глубокого кризиса и экстремальной ситуации в обществе. Следствием этого является «магический» стиль политики, где президентов избирают под обещания «спасти» страну в короткие сроки, а «правительство спасителей» вынуждено опираться на бюрократию, обещать быстрое решение всех накопившихся проблем. Однако на практике после выборов победители проводят совсем иную политику, не направленную на выполнение предвыборных обещаний.