Немецкая классическая философия. Кант – наследник идей эпохи Просвещения и 17-го века
Иммануил. Кант(1724 – 1804)
Кант – наследник идей эпохи Просвещения и 17-го века. Наследник той просвещенческой (и картезианской) парадигмы, которая ориентирована на познание мира как природы, внеположной нашему сознанию физической реальности. И более того, Кант – мыслитель, пришедший в философию из естествознания. До какого–то момента Кант – просто ученый – естественник (это - так называемый «докритический» период творчества Канта, когда он пишет труды, посвященные различным вопросам естествознания[1]). Потом Кант знакомится с философией Юма и приходит к осознанию проблемы, вариантом решения которой и являются три последовавших за этим знаменитых кантовских «критики»: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», и «Критика способности суждения».
Проблема, которая движет кантовской философией.
Итак, Кант – наследник парадигмы Просвещения, ученый по духу. Естественно, он разделяет общую и очевидную посылку научной рациональности, заключающуюся в том, что знание берется из опыта, что все, что мы знаем о мире, должно иметь источник в чувственном восприятии. Кант – эмпирик. Но, прочитав Юма, Кант осознал, что эмпиризм, как теория познания содержит в себе проблему.
Итак, допустим, я – эмпирик, то есть утверждаю, что единственным источником человеческого знания является информация, получаемая посредством органов чувств. Тогда проблема состоит в следующем: на опыте (нашим глазам, ушам и т. д.) даны не вещи, а некий поток информации. Информация о мире поставляется нашими органами чувств нашему сознанию в некоем атомарном виде (в виде простых идей, говоря языком Локка). Сознанию непосредственно даны некие «кванты», единицы информации, из которых оно затем конструирует вещь, например: красное+круглое+сладкое=яблоко.
Казалось бы, деятельность сознания – это просто отображение. Но при внимательном рассмотрении оно не слишком–то похоже на зеркало. Мы говорим об «адекватном познании», когда наше сознание в субъективной сфере вос-произвело тот порядок идей, который соответствует объективному порядку вещей (когда «картинка» в моей голове соответствует тому, что есть вне меня). Но сознание именно вос-производит, ре-конструирует, воссоздает конструкцию из деталей, так как сама конструкция на опыте не дана.
Кант утверждает: сознание в процессе восприятия всегда активно (воспринимая, мы неизбежно додумываем, догадываемся). И поэтому оно может ошибаться. Например, идя в сумерках по лесу, я могу принять пень за человека (или человека за пень) именно потому, что моим глазным рецепторам не дан ни пень, ни человек.
Или другой мысленный эксперимент, иллюстрирующий кантовский тезис об активности сознания в процессе восприятия: представим себе, что человек внезапно чудесным образом прозрел, что он увидит? Ничего. Очевидно, что по началу он увидит хаос пятен и в последующем ему придется достаточно долгое время учиться видеть вещи (ориентироваться в потоке получаемой его глазами информации).
Но проблема в том, что наше сознание может ошибаться не только в деталях (детали можно выяснить, например, сменить точку зрения и убедиться, что это был пень, а не человек), но и тотально.
Если мир дан нам в качестве потока информации, которая нуждается в интерпретации, то всегда существует вероятность того, что эта информация будет «расшифрована» (структурирована) не так, как это есть в объективной реальности. Адекватность воспроизведения всегда будет под вопросом. Если деятельность восприятия-познания подобна собиранию картинки из паззлов, то никто не сказал нам, что «картинка» собирается только каким-то одним единственным способом.
Вот если бы мы были уверены хотя бы в том, что общая логика нашего сознания соответствует общей логике, общей структуре вещей, какие они есть сами по себе, то тогда риск тотально ошибиться был бы исключен! Но такое предположение – это уже предположение некоего врожденного знания. Именно об этом говорили Декарт, Лейбниц и другие сторонники «теории врожденный идей» (они говорили в частности о врожденности основных логических принципов).
А так, если оставаться на позициях радикального эмпиризма, то придется согласиться с тем, что соответствие порядка идей в моей голове порядку вещей самих по себе на опыте не дано (и из опыта с необходимостью не следует).
И придется согласиться с тем, что познание, основанное на опыте, опытом и ограничено и не может идти речи о проникновении вглубь, в суть, скрывающуюся под поверхностью. И более того, придется согласиться с тем, что логика вещей, даже если мы говорим о вещах, как они даны на опыте, познается нами только с высокой степенью вероятности. Что все наше знание о мире – это знание вероятностное (индуктивное), что мы только с высокой степенью вероятности можем утверждать, что солнце взойдет завтра, что снег всегда останется холодным, а огонь горячим.
И этого вполне достаточно, чтобы лишить естествознание статуса строгой науки. Ведь естествознание (физика в первую очередь) претендует на то, чтобы схватывать законы – то есть всеобщую и необходимую связь явлений. Так, согласно Юму и получается, что строгая математика и геометрия возможны, а физика и прочие науки о мире - нет. Канта этот итог юмовской философии совершенно не устраивал.
Итак, философия Юма ставит перед выбором: либо мы согласимся с тем, что все знание о мире может быть только вероятностным, либо мы должны допустить какие-то иные, помимо опыта источники знания. Кант – переломная фигура в истории философии потому, что он нашел способ избежать этого выбора.
[1] В том числе «Всеобщую естественную историю и теорию неба», в которой излагает одну из первых гипотез возникновения солнечной системы (так называемая гипотеза Канта-Лапласа).
________________________________________________________________________
Кантовский переворот в теории познания («коперниканская революция»)
С одной стороны, Кант всецело остается на позициях эмпиризма и соглашается с тем, что истинный порядок вещей познанию, основанному на опыте недоступен. Более того, перед нами основное различение кантовской философии: Кант различает 1) «вещи сами по себе» («вещи в себе»)[1] и 2) вещи как явления (феномены).
С другой стороны, Кант обращает внимание на то, что мир, как он дан сознанию (мир как явление), упорядочен и при том жестко упорядочен (мир, данный нам на опыте, дан нам как связанное целое и именно так связанное целое).
Кант выдвигает гипотезу (и на протяжении всей «Критики чистого разума» показывает, что эта гипотеза работает), что причина этой упорядоченности мира как явления не в вещах самих по себе, а в природе нашего сознания. Что мы видим мир упорядоченным (и именно так упорядоченным) не потому, что наше сознание более или менее проникает в логику вещей (порядок вещей самих по себе остается, согласно Канту, полностью непознаваемым), а потому, что само оно обладает некой структурирующей силой.
Кант предлагает изменить точку зрения на процесс познания (изменить понимание того, что происходит, когда мы познаем вещи). И по этой причине он сравнивает себя с Коперником: Коперник столкнулся с тем, что не получается объяснить движение небесных тел, исходя из того, что Земля находится в центре системы, и тогда он предположил, что в центр нужно поместить Солнце; Кант столкнулся с тем, что невозможно объяснить, как сознание познает вещи (то есть как оно, исходя из явлений, данных на опыте, проникает в суть вещей), и тогда он предположил, что в процессе познания происходит не это:
познающий субъект не проникает в «логику» объекта (на основании одного только опыта это было бы невозможно), но подстраивает познаваемый объект под свою собственную «логику»[2] (Коперник поменял местами Солнце и Землю, - Кант поменял местами субъект и объект.)
Таким образом, согласно Канту, все наше знание в содержательном плане проистекает из опыта, но формы, в которых мы воспринимаем данную нам на опыте информацию, присущи самому человеческому сознанию, являются его неотъемлемыми свойствами.
Наше сознание всегда уже неким образом структурировало реальность. Мы видим вещи не такими, какие они есть сами по себе (не безусловно), но пропущенными через некие «фильтры», наше сознание с ними уже нечто сделало, определенным образом «разложило по полочкам» поступивший извне поток информации.
И, если следовать версии Канта, то мы видим мир одинаково (по крайней мере – сходно) потому, что сознание у всех представителей рода человеческого устроено одинаковым образом.
Эти «полочки» Кант называет «априорными формами сознания».
Итак, «априорные формы сознания» - это те формы, в которых наше сознание воспринимает реальность (то есть те структуры, в которые оно «упаковывает» данную на опыте информацию).
Сами они внеопытны (априорны). Дословно «a priori» означает «вне опыта», «помимо опыта», но, используя этот термин, Кант не предполагает, что наше знание (в содержательном плане) где-то выходит за пределы опыта. Априорны, по Канту, только формы, согласно которым наше сознание структурирует получаемую на опыте информацию.
Философию, которая занимается не содержанием нашего знания, а его формой (структурой), поскольку эта форма внеопытна (априорна), Кант называет «трансцендентальной философией»[3].
Таким образом, кантовская философия полностью разделяет мир, как он есть сам по себе (безусловно) и мир, как он является, как он есть для человеческого сознания.
Кантовское понятие «вещь в себе» можно истолковать так: это вещь, как ее видит Бог, вещь, как мог бы ее увидеть субъект абсолютного познания (видящий все, как оно есть на самом деле).
И в то же время, кантовское понятие «априорных форм» предполагает, что даже если бы мир сам по себе был бы хаосом, если бы истинного порядка вещей вообще не существовало бы, - мы бы все равно видели мир (поскольку, повторюсь, порядок воспринимаемого на опыте мира обусловлен структурирующей деятельностью нашего сознания).
Кант гипотетически предполагает так же, что могли бы существовать другие существа – носители других априорных форм сознания. В таком случае тот же самый мир они бы видели и мыслили иначе.
Кант в «Критике чистого разума» говорит об априорных формах восприятия, априорных формах рассудка и априорных формах разума.
[1] О порядка вещей самих по себе мы ничего, согласно Канту, знать не можем, мы лишь можем сказать о них, что они существуют, поскольку, если что-то является, должно быть что-то безусловное, что обусловило это явление.
[2] «До сих пор считали, что всякие наши знания должны сообразоваться с предметами. При этом, однако, кончались неудачей все попытки через понятия что-то априорно установить относительно предметов, что расширяло бы наше знание о них. Поэтому следовало бы попытаться выяснить, не разрешим ли мы задачи метафизики более успешно, если будем исходить из предположения, что предметы должны сообразоваться с нашим познанием,— а это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно установить нечто о предметах раньше, чем они нам даны. Здесь повторяется то же, что с первоначальной мыслью Коперника: когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звезд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движения небесных тел, то он попытался установить, не достигнет ли он большего успеха, если предположить, что движется наблюдатель, а звезды находятся в состоянии покоя. Подобную же попытку можно предпринять в метафизике, когда речь идет о созерцании предметов. Если бы созерцания должны были согласоваться со свойствами предметов, то мне не понятно, каким образом можно было бы знать что-либо a priori об этих свойствах; наоборот, если предметы (как объекты чувств) согласуются с нашей способностью к созерцанию, то я вполне представляю себе возможность априорного знания». И. Кант, «Критика чистого разума», Предисловие ко второму изданию.
[3] Кант достаточно часто употребляет этот термин, в основном, как прилагательное. «Трансцендентальное», по Канту, это то, что имеет отношение не к порядку вещей самих по себе, какие они есть, независимо от нашей способности воспринимать их, а к порядку воспринимаемого, мыслимого, того, что соразмерно нашему сознанию. «Трансцендентальны», по Канту, прежде всего формы, в которых мы мыслим и воспринимаем мир («априорные формы»).
Кант пишет: «Я называю трансцендентальным всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori» (Критика чистого разума», Введение).
Можно попытаться дословно перевести «трансцендентальный» как «сознаниеразмерный».
Термин «трансцендентальный» не следует путать с термином «трансцендентный» (который имеет, практически, противоположное значение). «Трансцендентный» - находящийся за пределами, в данном случае, - за пределами возможного познания (трансцендентен, по Канту, Бог, вещь в себе).
____________________________________________________________________________
Дата добавления: 2015-10-26; просмотров: 1245;