Российская экономическая мысль в ХХ столетии

В 1903 г. в Санкт-Петербургском политехническом институте открылся первый в России экономический факультет.

Выдающимся российским экономистом–теоретиком 1910–1920-х г.г. был Борис Давидович Бруцкус (1870–1938), автор монографии «Социалистическое хозяйство» – первого теоретического исследования проблемы экономического расчета в социалистической плановой экономике. Эта небольшая по объему, но абсолютно новаторская по содержанию работа предвосхитила последующие исследования в этой области Э. Бароне, Л. Мизеса, О. Ланге и Ф. Хайека.

Выдающимся отечественным историком народного хозяйства был Иосиф Михайлович Кулишер (1878–1933), автор фундаментальных исследований «История русского народного хозяйства» (1925) и «История экономического быта Западной Европы» (1928–1929). Последний труд был впервые опубликован в Германии на немецком языке («Allgemeine Wirtschaftsgeschichte des Mitte-lalters und der Neuzeit») и впоследствии был переведен на многие языки. Выдающийся французский историк Фернан Бродель в своем фундаментальном трехтомном исследовании «Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII вв.» (1979г.) писал: «Я пользовался двумя томами «Истории экономического быта Западной Европы» Иосифа Кулишера, …остающимися еще и ныне лучшим руководством и самой надежной из обобщающих работ» [8, том 3, стр.9]. И.М. Кулишер был первым и последним директором Экономического научно–исследовательского института, образованного при Петроградском университете и просуществовавшего с 1921 по 1924 г.г. Среди действительных членов этого института были такие известные ученые, как В.В. Святловский, Л.И. Буковецкий, А. Ю. Финнитаевский, М.И. Боголепов, В.Н. Твердохлебов и другие.

На 1920–е г.г. пришелся непродолжительный расцвет советской экономической мысли. Так, важной вехой развития экономической теории в Советской России было создание в 1920г. при Всероссийском (впоследствии Всесоюзном) Совете Народного Хозяйства (ВСНХ) и Наркомате финансов Института по изучению народнохозяйственных конъюнктур – т.н. «Конъюнктурного института». Его возглавил выдающийся российский экономист Николай Дмитриевич Кондратьев (1892–1938), автор ставшей знаменитой на весь мир работы «Большие циклы экономической конъюнктуры» (1926г.). В ней углубленно анализируются экономические циклы продолжительностью в 48–60 лет, описанные сегодня в любом учебнике по макроэкономике под названием «циклы Кондратьева». Н.Д. Кондратьев внес выдающийся вклад в исследование общих проблем экономического развития, равновесия и роста, статики и динамики, циклов и кризисов. Судьба ученого, как и многих его ровесников, сложилась трагично. Последняя работа Н.Д. Кондратьева «Основные проблемы экономической статики и динамики» писалась в тюрьме и осталась незаконченной.

Под руководством Кондратьева в «Конъюнктурном институте» работали А.Л. Вайнштейн, А.А. Конюс, М.В. Игнатьев, Е.Е. Слуцкий – цвет отечественной экономической мысли того времени. Целями исследований были помощь в разработке пятилетних планов развития экономики страны, а также оценка тенденций развития мировой экономики, в т.ч. перспектив «мировой революции». В конце 1930–х г.г. Конъюктурный институт был ликвидирован, а многие его сотрудники – репрессированы.

В конце XIX века сформировалась российская «аграрная» экономическая школа, практически уничтоженная политическими репрессиями второй половины 1930–х г.г. К ней принадлежали Н.Н. Худяков, А.Ф. Фортунатов, Д.Н. Прянишников, В. Косинский, а самым знаменитым ее представителем стал Александр Васильевич Чаянов (1888–1937). Многие годы он возглавлял институт сельскохозяйственной экономии и был автором фундаментальных работ «Организация крестьянского хозяйства» (1925) и «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации» (1927).

После фактического разгрома экономической теории в 1930–х г.г. ее развитие было практически прервано примерно на 50 лет. Господство в советский период марксисткой политической экономии, основанное не на научных доказательствах, а на идеологическом контроле над гуманитарными науками, на многие десятилетия заморозило развитие экономической теории в нашей стране. На этом печальном фоне было лишь одно яркое явление – возникшая в послевоенный период т.н. «советская экономико–математическая школа», связанная с Центральным экономико–математическим институтом (ЦЭМИ) Академии наук СССР, созданном в период т.н. «хрущевской оттепели». Она представлена такими яркими именами, как В.В. Новожилов, В.С. Немчинов, Л.В. Канторович. В частности, модели общего равновесия Л. Вальраса и В. Парето были ими модифицированы применительно к специфике командной экономики советского типа. Успехи этой научной школы во многом объяснялись тем, что ей удалось избежать идеологического давления со стороны официальной марксисткой доктрины.

С конца 1980–х г.г., в связи со сменой политической системы, происходит постепенное возрождение экономической теории в России. Вслед за преподаванием экономической теории в соответствии с научными достижениями и международными учебными стандартами появились оригинальные экономические исследования, соответствующие международным академическим стандартам. В этой связи можно назвать таких крупных современных отечественных экономистов–теоретиков, как Егор Гайдар, Валерий Найшуль, Андрей Илларионов, Александр Аузан, Андрей Олейник, Рустам Нуреев, Юрий Латов, Сергей Гуриев, Константин Сонин и др.

К сожалению, к сегодняшнему дню лишь один российский экономист стал лауреатом премии по экономике в память Альфреда Нобеля. Это один из представителей вышеописанной «советской экономико–математической школы» Леонид Витальевич Канторович (Нобелевская премия 1977г.), математик по образованию, внесший вместе с американцем Т. Купмансом (параллельно и независимо друг от друга) выдающийся вклад в т.н. линейное программирование. Кроме того, еще как минимум два нобелевских лауреата по экономике имели российское происхождение – Саймон Кузнец и Василий Леонтьев.

Выпускник Харьковского университета (эмигрировавший впоследствии в США)Семен (Саймон) Кузнец фактически создал статистическую основу макроэкономики, введя в расчеты валовых показателей бухгалтерский метод «двойного счета» и разработав на этой основе «систему национальных счетов». Затем, применив к исследованию экономического развития различныx стран теорию временных рядов, С. Кузнец установил ряд общеэкономических закономерностей, характеризующих эволюцию мировой экономики. В частности он выявил так называемые «длинные волны» темпов экономического роста (получившие название «циклов Кузнеца») – 20-летние периоды чередования быстрого и медленного роста научно–технического прогресса, численности населения и национального дохода.

Значительное внимание С. Кузнец уделял накоплению, инвестициям и технологическим изменениям, происходящим в процессе экономического роста. Он доказал, что за длительный период времени стабильность накопления определяет долю капиталовложений в экономике. Одним из первых С. Кузнец выделил роль «человеческого капитала» и показал, как изменения качества применяемого труда и перераспределение рабочей силы между производственными секторами влияет на изменения в технологии, и наоборот. Кроме того, он вывел закон (названный впоследствии «законом Кузнеца») экономического развития стран «третьего мира»: в первые 10 лет развития неравенство в распределении доходов будет резко возрастать, а затем появится тенденция к их выравниванию.

С. Кузнец постоянно стремился к тому, чтобы представить количественное определение экономических величин, относящихся скорее всего к изучению процессов социальных изменений. Кузнец оперировал поистине огромным статистическим материалом, который подвергал настолько глубокому и тщательному анализу, что этот материал пролил совершенно новый свет на проблемы экономического роста.

Родившийся в Мюнхене и выросший в Санкт–Петербурге (уехавший впоследствии в Германию, а затем эмигрировавший в США), правнук русского крестьянина–старообрядца, внук фабриканта и сын настоящего русского интеллигента Василий Васильевич Леонтьев разработал знаменитую модель «затраты–выпуск». Межотраслевые связи описываются в ней системой уравнений, в которых каждая отрасль выступает одновременно и как поставщик одних видов продукции, и как потребитель других. В перекрещивающихся клетках своеобразной «экономической шахматной таблицы» отрасли «встречаются», наглядно показывая, сколько продукции каждая из них дает всем другим и сколько каждая получает от них. Модель «затраты–выпуск» открыла возможности практического решения таких вопросов, как прогнозирование спроса, выпуска, занятости и инвестиций для секторов «национальной экономики» и для экономических регионов; исследование технологических изменений и их влияние на производительность; анализ воздействия колебания уровня зарплаты, доходов и налогов на уровень цен; изучение международных и межрегиональных экономических отношений; использование естественных ресурсов; макроэкономическое прогнозирование.

Леонтьев не просто создал одну из возможных моделей, описывающих «национальную экономику» (и названной некоторыми экономистами «гениальной»). Леонтьев сформировал определенную философию экономического анализа, сочетающую в себе методологическую позицию, теоретические концепции и внимание к эмпирическим данным, и эта философия сильно контрастирует с оторванным от реальности формальным экономическим теоретизированием, до сих пор присущим многим экономистам.

Заключение

В заключение отметим, что (по меткому замечанию М. Блауга) изучение истории экономической мысли – хороший способ понять современную экономическую теорию [8]. Дело в том, что в экономической теории (в отличие от естественных наук) нет простых правил для того, чтобы отличить верную теорию от ошибочной. Причина – почти невозможность проведения лабораторных экспериментов с контролируемыми (экспериментатором) исходными условиями. Соответственно, нет и простых правил для того, чтобы отличить научные методы исследования от ненаучных. И если экономическая история отчасти заменяет экономистам такую лабораторию, то история экономической мысли является для них незаменимой «методологической лабораторией». Изучение истории экономической теории предоставляет уникальную возможность понять связь между используемыми аналитическими инструментами и «производимыми» с их помощью теориями.