ПОСЛЕСЛОВИЕ 1 страница

В заключение мы хотим еще раз .обратить внимание на исто­рию подготовки нового УПК, его концептуальное отличие от УПК РСФСР 1960 г. и сообщить о некоторых итогах введения его в действие.

1. Судебная реформа в России началась не сегодня. Ее история
насчитывает уже более 10 лет, если вести ее отсчет от 24 октября
1991 г., когда Верховным Советом РСФСР была одобрена Концеп­
ция судебной реформы. На первом этапе судебной реформы ак­
цент был сделан на организационные условия деятельности судей,
в частности, на обеспечение независимости суда, отделение его от
советского партийного аппарата, введение принципа несменяе­
мости судей. Между тем независимость суда предполагает еще и
его процессуальную независимость. Применительно к российским
условиям это означало обеспечение независимости судьи при раз­
бирательстве конкретного уголовного дела от прокурора-обвини­
теля и идеи обвинения, с одной стороны, и связанность его при
принятии решения идеей презумпции невиновности — с другой.
Такая процессуальная независимость суда могла быть гарантиро­
вана только новым Уголовно-процессуальным кодексом, основан­
ным на йовом представлении о назначении уголовного судопрои­
зводства как сфере, гарантирующей права и свободы граждан. Ста­
рый УПК не мог гарантировать судье процессуальную независи­
мость, ибо был пронизан духом борьбы с преступностью и
виновного фактически не отличал от обвиняемого. И хотя он предо­
ставлял широчайшую свободу судейскому усмотрению, это была
свобода «для», а не «от» обвинения. Разве может быть беспри­
страстным судья, если он зачитывает обвинительное заключение,
допрашивает первым свидетелей обвинения, направляет дело на
дополнительное расследование? Можно ли рассчитывать, что
после совершения всех названных действий у такого судьи сфор­
мируется предположение о невиновности подсудимого?

2. К концу 90-х гг. становилось все более очевидно, что судебная
уголовно-процессуальная практика развивается не в пользу права

Послесловие

Послесловие

и справедливости, защищая того, кто сильнее (государство-обвини­теля), а не того, кто прав. Достаточно сослаться на то, что введение суда присяжных так и ограничилось первоначальными девятью субъектами Российской Федерации. Более того, в проекте УПК, принятом Государственной Думой России в первом чтении 6 июня 1997 г. подсудность судов присяжных сократилась с 47 уголовно-правовых составов до 5. Еще более удручающим доказательством является практика Кассационной палаты Верховного Суда РФ, ко­торая в 1997—2000 гг. отменила более 50% оправдательных приго­воров судов присяжных и лишь 15—16% обвинительных.

Однако к разработке нового УПК приступили только в 1994 г., когда 7 июня 1994 г. Президент РФ издал Указ о создании в Госу­дарственно-правовом управлении рабочей группы для подготовки нового УПК. И здесь, на мой взгляд, была допущена одна роковая для судьбы УПК и, как оказалось, для судьбы судебных реформ в целом, ошибка. В эту группу не были включены специалисты заин­тересованных ведомств, т.е. Верховного Суда, прокуратуры, Ми­нистерства внутренних дел, Федеральной службы безопасности, Министерства юстиции. Не удивительно, что этой рабочей группе так и не удалось подготовить новый кодекс. В августе 1994 г. рабо­чая группа опубликовала первые результаты своего труда — общую часть УПК, и на этом ее работа завершилась. В то же время в Госу­дарственной Думе при Комитете по законодательству, возглавляе­мом тогда представителем коммунистической партии А. Лукьяно­вым, была создана другая рабочая группа, в которой специалисты из заинтересованных ведомств стали играть ключевую роль. Про­ект УПК РФ, подготовленный этой рабочей группой, был принят Государственной Думой второго созыва 6 июня 1997 г. К 1 июля 1999 г. его подготовка к рассмотрению во втором чтении была почти завершена, и только принципиальные разногласия между ведомст­вами по вопросу подследственности уголовных дел помешали его принятию предыдущей Думой. Замечу, что вероятность принятия этого проекта была очень велика, ибо его поддерживали все ведом­ства, в том числе Верховный Суд РФ и Министерство юстиции. Между тем, по мнению многих экспертов, тот проект УПК во многом воспроизводил положения действующего УПК РСФСР, противоречил Конституции РФ, общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Рос­сийской Федерации. И что самое главное — закреплял приоритет ведомственного интереса над интересами отдельной личности. Принятие такого кодекса на долгие годы отбросило бы Россию в

условия произвола и полицейщины. История России распоряди­лась иначе.

3. Парламентские выборы 1999 г. принципиально изменили по­литический состав Государственной Думы. Коммунистическая фракция, а вместе с этим и коммунистическая идеология, не при­знающая отдельную личность как ценность, утратила лидирующие позиции в Думе. В таких условиях можно и нужно было попытаться реализовать основные начала концепции судебной реформы, при­нять УПК, защищающий личность и ее права от любых форм про­извола, прежде всего государственного. Поэтому когда мне в апре­ле 2000 г. было предложено возглавить работу над новым проектом УПК в Комитете по законодательству, возглавляемом уже предста­вителем либерально ориентированной партии П. Крашениннико­вым, я согласилась.

Работа ускорилась после того, как 29 ноября 2000 г. Президент Российской Федерации издал Указ о создании рабочей группы по совершенствованию законодательства о судебной системе во главе с Д.Н. Козаком, которая и подготовила пакет законопроектов, обес­печивающих продолжение судебной реформы. На этот раз проект УПК оказался в центре судебной реформы. Обе рабочие группы стали работать в тесном взаимодействии, что позволяло не только быстро проводить необходимые согласования по принципиальным вопросам, но и облекать достигнутые договоренности в законода­тельную форму. По наиболее острым вопросам согласования с ру­ководителями заинтересованных ведомств проводил лично В.В. Путин. Все это сделало возможным принятие УПК сначала во втором чтении 20 июня 2001 г., а затем в третьем чтении 22 ноября 2001 г. 17 декабря УПК был подписан Президентом РФ и опублико­ван. С 1 июля 2002 г. по 1 января 2004 г. начинается период поэтап­ного введения его в действие. Во избежание той участи, которая постигла Судебные Уставы России 1864 г., когда через серию по­правок, последовавших уже через год после их принятия, многие прогрессивные правовые положения были отменены, Комитет по законодательству и Администрация Президента РФ создали со­вместную программу мониторинга по введению в действие УПК на период до 1 января 2004 г. Цель этой программы — обобщение практики введения в действие и применения УПК и опубликование один раз в полгода доклада по результатам мониторинга. Сегодня, спустя год от начала реализации проекта мониторинга, очевидно, Насколько правильной была эта идея о мониторинге, ибо он позво­ляет объединиться всем, кто желает конструктивного диалога, кто

d ! Ц I i

Послесловие

Послесловие

хочет работать по открытым, понятным и недвусмысленным пра­вилам, кто верит в справедливость и правосудие.

4. О новом УПК распространяется много, разных слухов и об­
винений. Причем обвинения раздаются как со стороны наиболее
реакционных оппонентов, из числа ведомственных представите­
лей, так и со стороны людей, известных своими либеральными
воззрениями. На мой взгляд, в большинстве случаев эти обвинения
обусловлены не ознакомлением с подлинными документами уго­
ловно-процессуальной реформы, которые составляют около
70 томов. Знакомство с ними позволяет уяснить генезис уголов­
но-процессуальной реформы, а главное — понять пределы, в ко­
торых производился выбор в пользу того или иного процессуаль­
ного положения.

Одно из обвинений — некомпетентность состава рабочей груп­пы. Между тем в состав рабочей группы по подготовке УПК вошли опытные специалисты правоохранительных ведомств, за плечами которых более чем 20-летний опыт работы на следствии, судьи, прошедшие путь от районного судьи до судьи Верховного Суда РФ, известные ученые, признающие необходимость приведения уго­ловного-процессуального закона в соответствие с Конститу­цией РФ.

Замечу при этом, что после 1 июля 2002 г. по мере освоения нового уголовно-процессуального закона число его сторонников неумолимо возрастает, а число оппонентов, особенно идейно-марк­систской направленности сокращается.

5. Другое обвинение, которое чаще выдвигалось до 1 июля 2002
г. и еще поддерживается отдельными представителями либераль­
ной правовой идеологии, заключается в том, что новый УПК не
является реформаторским, а скорее реакционен даже по сравне­
нию с УПК РСФСР. Теперь, после введения УПК в действие каж­
дый человек может сам оценить справедливость или несправедли­
вость такого рода обвинений.

6. При написании нового УПК мы исходили из идеологии верхо­
венства права, безусловного приоритета таких незыблемых обще­
человеческих ценностей, как независимый, беспристрастный суд,
презумпция невиновности, состязательность и равноправие сто­
рон. Смею утверждать, что эпиграфом к нему могут стать слова
известного итальянского ученого в области уголовной социологии
прошлого века Энрико Ферри: «Если уголовный кодекс — кодекс
преступного населения, то процессуальный кодекс — кодекс чест­
ных людей, еще не признанных виновными».

Остановлюсь лишь на некоторых новеллах нового УПК РФ:

1) Из задач уголовного судопроизводства исключена борьба с
преступностью. К задачам отнесены защита прав и законных инте­
ресов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также
защита личности от незаконного и необоснованного обвинения,
осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. б)¹. При этом огова­
ривается, что уголовное преследование и назначение виновным
справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уго­
ловного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследова­
ния невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация
каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследо­
ванию.

Замечу, правда, что эксперт Совета Европы, профессор уни­верситета Северного Лондона Билл Бауринг в своем заключении от 11 октября 2001 г. относительно ст. 6 о назначении уголовного судопроизводства недвусмысленно заявил: «Непонятно, зачем эту статью вообще нужно было включать в новый УПК», «Кто и с какой целью будет ссылаться на положения этой статьи? ». Однако то, что представляется банальным для гражданина Великобрита­нии или другой европейской страны, вовсе не является таковым для гражданина России. Многие поколения советских следовате­лей, прокуроров, судей воспитывались на убеждении, что любые их действия и решения в уголовном процессе оправданы борьбой с преступностью. Тот факт, что процессуальное принуждение, в том числе арест, обыск, допрос, прослушивание телефонных пере­говоров,, применяется к подозреваемому, обвиняемому, еще не признанному виновным, значения не имел. Немало потребуется времени, чтобы это убеждение сменилось другим, основанным на уважении к правам человека, на понимании того, что в уголовном процессе всегда есть вероятность ошибочного применения при­нуждения к невиновному.

2) К числу основополагающих принципов уголовного судопро­
изводства отнесен принцип состязательности, предусматриваю­
щий разделение функций защиты, обвинения и разрешения уго­
ловного дела (ст. 15). При этом устанавливается, что суд не является
органом уголовного преследования, не выступает на стороне обви­
нения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для
исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осу­
ществления предоставленных им прав.

¹ Здесь и далее, если не оговорено иное, имеются в виду статьи нового УПК.

Послесловие

Послесловие

3) К стороне обвинения отнесен в первую очередь прокурор, а
также следователь, частный обвинитель, потерпевший, его закон­
ный представитель и представитель, гражданский истец и его пред­
ставитель (п. 47 ст. 5). Признание того факта, что следователь в
нынешнем уголовном процессе не является беспристрастным след­
ственным судьей, а выполняет процессуальную функцию обвине­
ния, позволило обосновать ряд таких гарантий принципа состяза­
тельности на стадии досудебного производства, как: наделение за­
щитника полномочиями по собиранию доказательств, предостав­
ление стороне защиты права обжалования любых действий и
решений следователя, введение института недопустимых доказа­
тельств, ограничение полномочий прокурора при утверждении об­
винительного заключения вносить исправления в список свидете­
лей со стороны защиты и др.

4) Принцип презумпции невиновности впервые отнесен к числу
основополагающих принципов уголовного судопроизводства
(ст. 14). При этом провозглашается, что бремя доказывания обви­
нения лежит на стороне обвинения.

5) Упразднен институт прокурорского надзора в том виде, как
он существовал по УПК РСФСР (ст. 25). Прокурор более не надзи­
рает за судами. Надзор прокурора сохранен только в части надзора
за процессуальной деятельностью органов дознания и органов
предварительного следствия (ч. 1 ст. 37).

6) Расширены полномочия суда в ходе досудебного производст­
ва. Только суд вправе принимать решения, перечисленные в ч. 2
ст. 29, в том числе: об избрании меры пресечения в виде заключе­
ния под стражу, домашнего ареста; о продлении срока содержания
под стражей; о помещении подозреваемого, обвиняемого, не нахо­
дящегося под стражей, в медицинский или психиатрический ста­
ционар для производства соответственно судебно-медицинской
или судебно-психиатрической экспертизы; о производстве осмот­
ра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц; о
производстве обыска и (или) выемки в жилище; о производстве
личного обыска; о производстве выемки предметов и документов,
содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кре­
дитных организациях; о наложении ареста на корреспонденцию и
выемке ее в учреждениях связи; о наложении ареста на имущество,
включая денежные средства физических и юридических лиц, на­
ходящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных
кредитных организациях; о временном отстранении обвиняемого
от должности в соответствии со ст. Ii4 настоящего Кодекса; о кон-

троле и записи телефонных и иных переговоров. Правда, ряд из этих норм вступит в силу с 1 января 2004 г., так как их реализация требует дополнительных организационных, кадровых и финансо­вых усилий. Однако важно, что отныне практика применения тако­го рода мер процессуального принуждения будет развиваться в направлении передачи их в суды.

7) Существенно расширены права подозреваемого, обвиняемо­
го (ст. 46 и 47). Жестко зафиксирован момент возникновения права
на защиту для различных процессуальных ситуаций (ч. 3 ст. 49).
Применительно к задержанию лица в качестве подозреваемого
таким моментом определен «момент фактического задержания»
(п. 15 ст. 5), т.е. фактическое лишение свободы передвижения. При
этом установлено, что подозреваемому должно быть обеспечено
свидание с защитником наедине и конфиденциально с момента
фактического задержания и до первого допроса (п. 3 ч. 4 ст. 46).
Допрос должен быть произведен не позднее 24 ч. с момента факти­
ческого задержания (ч. 2 ст. 46). Общая продолжительность задер­
жания до момента доставления задержанного в суд не должна пре­
вышать 48 ч. Правда, суд вправе продлить срок задержания еще на
72 ч, по ходатайству стороны для представления ею дополнитель­
ных доказательств обоснованности задержания. Необходимость
продления срока задержания до 72 ч. связана с территориальными
особенностями России, где расстояние до населенного пункта, в
котором находится суд, может исчисляться сотнями километров.
Эта норма не противоречит и ч. 3 ст. 5 Европейской конвенции о
защите прав человека и основных свобод, предусматривающей
право задержанного на судебное разбирательство в разумные
сроки. Во всяком случае, предусматривает доставление задержан­
ного к судье в срок не позднее 48 ч. с момента фактического задер­
жания. Кстати, по УПК РСФСР отсчет процессуального срока велся
с момента доставления задержанного в орган дознания. Продолжи­
тельность задержания, предшествующая доставлению в орган до­
знания, законом не ограничивалась. При этом задержанный не мог
воспользоваться услугами адвоката. Конечно, это порождало на
практике многочисленные злоупотребления.

8) Установлено, что участие защитника является обязательным
по всем уголовным делам за исключением тех дел, по которым по­
дозреваемый, обвиняемый отказался от защитника. Назначение
данной нормы — разрушение репрессивной практики, где призна­
ние вины является «царицей доказательств», оправдывающей
любые способы его получения. При этом расширен перечень слу-

Послесловие

Послесловие

чаев, когда такой отказ не является обязательным для суда (ст. 51), в частности, по делам, рассматриваемым судом присяжных, и по делам, рассматриваемым в особом порядке в связи с согласием обвиняемого с предъявленным обвинением. Расширены полномо­чия защитника. Введено требование конфиденциальности его сви­даний с подзащитным, если последний содержится под стражей. Защитник вправе собирать и представлять доказательства, необхо­димые для оказания юридической помощи (п. 2 ч. 1 ст. 51), привле­кать специалиста (п. 3 ч. 1 ст. 51), использовать иные не запрещен­ные УПК средства и способы защиты (п. 11 ст. 51).

9) Свидетелю предоставлено право приходить на допрос с адво­
катом (п. 6 ч. 4 ст. 56). Введено правило о свидетельском иммунитете
(п. 1 ч. 4 ст. 56).

10) Введен институт недопустимости доказательств и исключе­
ния доказательства, признанного недопустимым, из перечня дока­
зательств, предъявляемых в судебном разбирательстве (ст. 75).
К недопустимым доказательствам, в частности, отнесены: показа­
ния подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного про­
изводства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая
случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым,
обвиняемым в суде; показания потерпевшего, свидетеля, основан­
ные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидете­
ля, который не может указать источник своей осведомленности.

11) Введена новая мера пресечения —домашний арест (ст. 107).

12) Изменены условия применения в качестве меры пресечения
заключения под стражу. В частности, заключение под стражу
может применяться по уголовным делам, по которым предусмотре­
но наказание в виде лишения свободы на срок более двух лет лише­
ния свободы, при невозможности применения иной, более мягкой,
меры пресечения, и на основании судебного решения (ст. 108). При
этом установлен предельный срок содержания под стражей —
18 месяцев (ч. 4 ст. 109) и введено правило, согласно которому ма­
териалы оконченного расследованием уголовного дела должны
быть предъявлены обвиняемому, содержащемуся под стражей, и
его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельно­
го срока содержания под стражей. Если после окончания предва­
рительного следствия материалы уголовного дела были предъявле­
ны обвиняемому и его защитнику позднее чем за 30 суток до окон­
чания предельного срока содержания под стражей, то по его исте­
чении обвиняемый подлежит немедленному освобождению. За
обвиняемым и его защитником сохраняется право на ознакомле-

ние с материалами уголовного дела (ч. 5 и 6 ст. 109). При этом следует иметь в виду, что столь длительный срок содержания под стражей обусловлен общей системой уголовных наказаний в Рос­сии, в которой лишение свободы может устанавливаться на срок от 6 месяцев до 30 лет и более, а лишение свободы от 3 до 5 лет не считается длительным.

13) Упразднено дознание как процессуальная деятельность по
уголовным делам, по которым производство предварительного
следствия обязательно. В новом УПК дознание фигурирует только
как одна из форм предварительного расследования (гл. 32), которое
производится в короткие сроки — в течение 15 суток (с предостав­
лением прокурору права продлить срок, но не более чем на 10
суток). Заключительным документом дознания является новый вид
процессуального решения — обвинительный акт, составляемый
дознавателем и утверждаемый прокурором (ст. 226). Ранее обвине­
ние по таким делам предъявлялось судьей одновременно с возбуж­
дением им уголовного дела.

14) Установлено правило, что повторный допрос обвиняемого по
тому же обвинению в случае его отказа от дачи показаний на пер­
вом допросе может проводиться только по просьбе самого обвиня­
емого (ч. 4 ст. 173). Полагаю, что это положение позволит изжить
практику бесконечных допросов обвиняемого с целью вынудить
его давать признательные показания.

15) Ограничены полномочия судьи при назначении судебного
заседания в части вызова в судебное заседание лиц по спискам,
представленным сторонами (ч. 2 ст. 231). Судья не,вправе вносить
изменения в эти списки.

16) Институт предварительного слушания, который по дейст­
вующему УПК РСФСР предусматривался только применительно к
рассмотрению уголовных дел с участием присяжных заседателей,
распространен на общий порядок судебного разбирательства
(ст. 229).

17) Судья больше не будет замещать прокурора, отсутствовав­
шего в большинстве судебных заседаний. Участие обвинителя в
судебном заседании становится обязательным (ч. 1 ст. 246). Суд
лишается полномочий на возвращение дела на дополнительное рас­
следование. Вместе с этим уйдет в прошлое и практика бесконеч­
ности расследования уголовных дел.

18) Установлено, что отказ обвинителя от обвинения влечет пре­
кращение уголовного дела или уголовного преследования по реаби­
литирующим основаниям (ч. 7 ст. 246). Ранее суд обязан был про-

Послесловие

Послесловие

должать судебное разбирательство и при отказе прокурора от об­винения.

19) Изменены роль и процессуальное положение суда в судеб­
ном разбирательстве. Обязанность оглашения обвинительного за­
ключения возложена на обвинителя (ст. 273), тогда как по УПК
РСФСР она возлагалась на суд (ст. 278 УПК РСФСР). Установлено,
что очередность исследования доказательств определяется сторо­
ной, представляющей доказательства суду (ст. 274), тогда как по
УПК РСФСР ее определял суд (ст. 279 УПК РСФСР). Суд перестает
играть активную роль и при допросе подсудимого, потерпевшего,
свидетелей. Он задает вопросы последним после допроса, прове­
денного сторонами (ч. 3 ст. 275, ч. 1 ст. 277, ч. 3 ст. 278).

20) Из оснований оглашения в судебном заседании показаний
подсудимого, данных при производстве предварительного рассле­
дования, исключен его отказ от дачи показаний в суде (ст. 276),
тогда как в ст. 281 УПК РСФСР эта позиция содержалась.

21) Введено правило о праве применения аудиозаписи в судеб­
ном заседании без получения на это разрешения суда (ч. 5 ст. 241).
Ранее ее применение допускалось только с разрешения суда.

22) Введен особый прядок судебного разбирательства при со­
гласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (гл. 40). Это
новый институт, похожий на американский институт «сделок о
признании», но существенно отличающийся от него. Особый по­
рядок судебного разбирательства может применяться при наличии
совокупности условий: 1) по уголовным делам о преступлениях,
наказание по которым не превышает пяти лет лишения свободы,
2) при наличии ходатайства обвиняемого, 3) при согласии с этим
ходатайством обвинителя и потерпевшего, 4) если суд удостове­
рится, что обвиняемый осознает характер и последствия заявлен­
ного им ходатайства и заявляет его добровольно после проведения
консультаций с защитником (ст. 314). Приговор, вынесенный при
особом порядке, может быть обжалован в кассационном порядке
(ст. 317).

23) Упразднен институт опротестования судебных решений, ко­
торый существовал в УПК РСФСР. Стороны обвинения и защиты
полностью уравнены в праве обжалования судебных решений
(ст. 354 и 402).

24) Принципиально изменен институт надзорного производства
(гл. 48). Введено правило о запрете поворота к худшему (ст. 405),
вместе с которым навсегда упраздняется возможность повторного
осуждения лица за одно и то же преступление.

25) Расширены основания возобновления производства по уго­
ловному делу не только ввиду вновь открывшихся обтоятельств, где
инициатива принадлежит прокурору, но и при наличии новых об­
стоятельств. В качестве новых обстоятельств могут быть: 1) призна­
ние Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в
данном уголовном деле, не соответствующим Конституции РФ; 2)
установленное Европейским Судом по правам человека нарушение
положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод
при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела,
связанное с применением федерального закона, не соответствую­
щего положениям этой Конвенции либо с иными нарушениями
положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод
(ч. 4 ст. 413).

26) В УПК включен новый раздел о международном сотрудниче­
стве, которого нет в УПК РСФСР. Его включение послужит сближе­
нию нашей правовой системы с правовыми системами других
стран. Более того, при подготовке УПК его разработчики опирались
на существующие стандарты в сфере прав человека. Всеобщая дек­
ларация прав человека, Декларация основных принципов правосу­
дия для жертв преступления и злоупотребления властью, Деклара­
ция о защите всех лиц от насильственных исчезновений, Европей­
ская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Евро­
пейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного
или унижающего достоинство обращения или наказания, Между­
народный пакт о гражданских и политических правах — вот далеко
не полный перечень тех международно-правовых актов, положения
которых заимствованы и интегрированы в текст УПК РФ. Значи­
тельную помощь в работе над УПК оказала Американская ассоциа­
ция юристов, которая взяла на себя труд перевода промежуточных
текстов проекта УПК, оперативного обеспечения его экспертизы
зарубежными и в первую очередь американскими экспертами.

7. Конечно, этот перечень новелл уголовно-процессуального за­конодательства является далеко не полным. Он лишь дает некото­рое общее представление о содержательной направленности ново­го УПК. Тем более остается открытым вопрос: сможет ли судебная реформа в целом и реформа уголовного судопроизводства в част­ности изменить отношение к праву и суду в России? На мой взгляд, да. Любое государство, и Россия не является здесь исключением, достигает посредством суда не столько утилитарных целей очище­ния общества от преступников, сколько поднятия уважения к праву и личности гражданина. Это возможно, когда суд рассматри-

Послесловие

вает гражданина, представшего перед ним, как свободную лич­ность, когда он уважает его права и свободы. В обществе, где суд основан на крайнем угнетении личности, не может быть уважения к человеку, его правам и свободам. Новый процессуальный закон помогает судье обрести свободу духа, при посредстве которой толь­ко и может состояться уважение к личности и ее правам. Такому суду, уважающему права и свободы человека, люди будут доверять. В свою очередь только суд, пользующийся доверием граждан, смо­жет обеспечить в обществе атмосферу нетерпимости к любым пре­ступлениям и правонарушениям, сформировать убежденность в неотвратимости и справедливости наказания виновных и не допус­тит наказания невиновных.

Введение нового Уголовно-процессуального кодекса Россий­ской Федерации позволяет России окончательно перелистнуть ту страницу своей истории, где господствовала политическая юсти­ция, и начать новый отсчет истории создания подлинного правосу­дия, правосудия для граждан.

Заместитель Председателя Комитета Государственной Думы по законодательству, доктор юрид. наук, профессор,

руководитель рабочей группы по подготовке УПК РФ Елена Мизулина

ЛИТЕРАТУРА И НОРМАТИВНЫЕ АКТЫ

Поскольку учебник рассчитан не только на студентов, изучающих по учебному плану курс уголовно-процессуального права, но и студентов, готовящих выпускные квалификационные работы по этой специализации, а также аспирантов, препода­вателей, научных и практических работников, авторы сочли необходимым кроме учебной литературы дать достаточно подробный список дополнительно рекомен­дуемой литературы, в том числе и перечень комментариев к новому УПК РФ. От­дельно выделена литература по вопросам деятельности суда присяжных, междуна­родного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. В последнее время у студентов, аспирантов и преподавателей возрастает интерес к зарубежному уго­ловному судопроизводству, в том числе и в плане сравнительного правоведения, поэтому мы сочли возможным указать не только переведенную и издававшуюся в России литературу, но и некоторые работы иностранных процессуалистов, издан­ные за рубежом.