Тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений

Конституция РФ устанавливает, что каждый «имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграф­ных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается толь­ко на основании судебного решения» (ч. 2 ст. 23 Конституции РФ).

Право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений закреплено в п. 1 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, где говорится: «Каж­дый человек имеет право на уважение... его корреспонденции». Положения, гарантирующие тайну переписки, закреплены также в ст. 13 УПК РФ, ст. 15 Федерального закона «О почтовой связи» от 17 июля 1999 г.¹

¹ СЗ РФ. 1999. № 29. Ст. 3697.

Этот принцип гарантирует не только неприкосновенность част­ной жизни, личной и семейной тайны, но и конфиденциальность сведений, распространяемых в служебных и иных общественных отношениях.

Рассматриваемый принцип обеспечивает тайну связи, осущест­вляемой в любых формах (переписки, телефонных переговоров и т.д.). Согласно ст. 15 Федерального закона «О почтовой связи», информация об адресных данных пользователей услуг почтовой связи, о почтовых отправлениях, почтовых переводах денежных средств, телеграфных и иных сообщениях, входящих в сферу дея­тельности операторов почтовой связи, а также сами эти почтовые отправления, переводимые денежные средства, телеграфные и иные сообщения являются тайной связи и могут выдаваться только отправителям (адресатам) или их представителям.

Тенденция расширительного толкования Европейским Судом термина «коррес­понденция» применительно к рассматриваемому праву нашла свое логическое про­должение в ст. 7 Хартии Европейского Союза об основных правах, где говорится о праве каждого человека «на уважение... своих коммуникаций», охватывающем «не только... корреспонденцию, но и... все иные виды коммуникаций»'.

Запрет нарушения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений распространяется не только на операторов почтовой и иных видов связи, лиц, ведущих расследование уголовных дел и осуществляющих оперативно-ро­зыскную деятельность, но и на всех остальных граждан.

Информация, полученная кем-либо с нарушением тайны коррес­понденции, признается недопустимым доказательством и не может использоваться в уголовном судопроизводстве.

Ограничение права гражданина на тайну переписки, телефон­ных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообще­ний допускается только на основании судебного решения, выне­сенного в порядке, предусмотренном УПК РФ и Законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». Обыск, наложение ареста на почтовые и телеграфные отправле­ния, их выемка в учреждениях связи, контроль и запись телефон­ных и иных переговоров могут производиться только при наличии достаточных доказательств, подтверждающих основания для про­изводства указанных следственных действий, что устанавливается судом при рассмотрении ходатайства следователя или дознавателя о производстве этих следственных действий.

¹ Хартия Европейского Союза об основных правах. М., 2001. С. 78.

Глава 11. Принципы уголовного судопроизводства

§ 9. Презумпция невиновности

Без судебного решения наложение ареста на почтовые и теле­графные отправления их выемка в учреждениях связи, контроль и запись телефонных и иных переговоров могут производиться толь­ко в исключительных случаях, когда производство этих следствен­ных действий не терпит отлагательств. В этом случае следователь или орган дознания, по постановлению которых проводилось такое следственное действие, обязаны в течение 24 часов с момента на­чала производства этого действия уведомить об этом судью и про­курора, приложив к уведомлению копии постановления о произ­водстве этого следственного действия и его протокол. В течение 24 часов с момента поступления указанных материалов в суд судья выносит постановление о законности либо незаконности произве­денного следственного действия. Признание судьей произведенно­го действия незаконным лишает юридической силы все доказа­тельства, полученные по результатам его проведения.

Следует отметить, что принцип обеспечения права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений не перестает действовать с момента ограничения этого права на основании судебного решения в указанных выше случаях. Уголовно-процессуальный закон обеспечивает сохране­ние в тайне полученных сведений на протяжении всего производ­ства по уголовному делу.

В открытом судебном заседании переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые и иные отправления могут оглашаться только с согласия лиц, являющихся адресатами (отправителями или получателями) этой корреспонденции. В про­тивном случае указанные материалы оглашаются только при уда­лении публики из зала суда.

§ 9. Презумпция невиновности

Принцип презумпции невиновности (от лат. praesumptio — предположение) закреплен в ст. 49 Конституции, ч. 1 которой гла­сит: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмот­ренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

Презумпция невиновности является общепризнанной гаран­тией прав человека и закреплена во многих международно-право­вых актах, например, в ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Длительное время, несмотря на ратификацию СССР ряда меж­дународных актов, отражавших этот принцип, презумпция неви­новности не имела законодательного закрепления, хотя отдельные y ее положения были отражены в Конституции СССР 1977 г., УК и УПК РСФСР. Впервые понятие презумпции невиновности было ;:' сформулировано в законодательстве СССР, а именно в Основах законодательства о судоустройстве 1989 г. В УПК РФ этот прин­цип закреплен в ст. 14, однако этим его законодательная регламен­тация не исчерпывается. Многие положения как общей, так и осо­бенной частей УПК РФ обусловлены действием именно этого принципа и представляют собой различные формы его проявления в уголовном судопроизводстве (например, ч. 5 ст. 348, ч. 4 ст. 302 УПК РФ и др.).

Презумпция невиновности действует не только в отношении обвиняемого, но также в отношении подозреваемого и любого иного лица.

Назначение презумпции невиновности состоит в процессуаль­ном сдерживании субъектов уголовного судопроизводства, ведуу щих производство по делу, а также любых иных лиц в отношении обвиняемого (подозреваемого), что обеспечивает всестороннее и полное исследование обстоятельств дела, исключает обвинитель­ный уклон, защищает права лица, привлеченного к уголовной от­ветственности. Презумпция невиновности рассматривается Евро­пейским Судом по правам человека не только как принцип уголов­ного судопроизводства, но и как «конкретное и реальное» право обвиняемого считаться невиновным до процессуального момента, определенного п. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав че­ловека и основных свобод 1950 г.¹ Поскольку «требование беспри­страстности суда является отражением этого... принципа», Евро­пейский Суд рассматривает презумпцию невиновности еще и как один из элементов права на справедливое судебное разбирательст­во. В решении по делу «Девеер против Бельгии» отмечается: «Пре­зумпция невиновности, воплощенная в п. 2... является наряду с дру­гими правами составными элементами понятия справедливого су­дебного разбирательства по уголовным делам»².

Содержание презумпции невиновности состоит в том, что в силу прямого предписания Конституции РФ и уголовно-процессу-

¹ Цит. по: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М, 2000.
Т. 2. С. 86—87.

² Цит. по: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000.
Т. 1.С. 315.

Глава 11. Принципы уголовного судопроизводства

§ 9. Презумпция невиновности

ального закона лицо, в отношении которого осуществляется уго­ловное преследование, считается невиновным, вплоть до опреде­ленного законом момента, независимо от убеждения лиц, ведущих производство по делу. Конечно, участники уголовного судопрои­зводства на стороне обвинения (следователь, дознаватель и др.) могут быть убеждены в виновности определенного лица, что и является основанием, например, привлечения его в качестве об­виняемого, однако обвиняемого невиновным считает закон, кото­рый связывает возможность признания лица виновным только со справедливым порядком судебного разбирательства уголовного дела, на котором каждое доказательство виновности лица в совер­шении преступления публично подвергается полному, всесторон­нему и объективному исследованию независимым судом с учас­тием сторон и на основе осуществления всех принципов уголов­ного процесса.

Только в момент вступления в законную силу обвинительного приговора суда осужденный может считаться виновным в совер­шении преступления и подвергаться мерам уголовного наказания. Однако до этого момента любые публичные утверждения о винов­ности лица либо ограничение прав обвиняемого (например, жи­лищных, трудовых и др.), применяемые к лицам, виновным в совер­шении преступлений, будет нарушением этого принципа.

По делу «Аллене де Рибемон против Франции» Европейский Суд по правам человека признал нарушающим п. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод сообщение высокопоставленным должностным лицом полиции на пресс-конференции о том, что заявитель является подстрекателем убий­ства. Суд подчеркнул, что здесь явно налицо заявление о виновности, которое, с одной стороны, побуждало общественность поверить в нее, а с другой — предваряло оценку-фактов дела компетентными судьями. По мнению Европейского Суда, пре­зумпция невиновности не может препятствовать властям информировать общест­венность о ведущихся уголовных расследованиях, но она требует, чтобы власти делали это сдержанно и деликатно. В решении по делу «Дактарас против Латвии» Европейский Суд не признал нарушением презумпции невиновности утверждение обвинителя о доказанности виновности заявителя в решении по ходатайству защи­ты о прекращении дела, поскольку оспариваемое утверждение было сделано обви­нителем не в контексте независимого судебного разбирательства, не в качестве официальной инстанции на пресс-конференции, но только в целях обоснования решения на предварительной стадии процесса, как ответ на требование заявителя прекратить уголовное преследование. Европейский Суд не находит нарушения пре­зумпции невиновности, если власти «заявляют о наличии подозрений, об аресте соответствующих лиц, о признании ими своей вины...»'.

¹ Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 235.

Обвиняемый может быть признан виновным только в том слу­чае, если его вина будет доказана «в соответствии с законом», т.е. надлежащими субъектами (государственным, частным обвините­лем), по установленной законом процедуре (гласное, состязатель­ное судебное разбирательство), с соблюдением всех прав обвиняе­мого. Надо обратить внимание на тесную связь презумпции неви­новности с правом обвиняемого на защиту. Презумпция невинов­ности нарушается, если виновность обвиняемого не была доказана по закону и, особенно в случаях, когда он не имел возможности осуществить свои права на защиту.

Виновность лица в совершении преступления может устанавли­ваться только приговором суда, вступившим в законную силу. В по­становлении Конституционного Суда РФ от 28 октября 1996 г. № 18-п отмечается, что решение о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию не может подменять приговор суда и не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого¹.

Из содержания презумпции невиновности следует, что подозре­ваемый или обвиняемый не обязаны доказывать свою невинов­ность, бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Это означает, что отказ обвиняемого или подозреваемого от дачи показаний не должен влечь для них никаких негативных последствий, ни как подтверж­дение их виновности, ни как обстоятельство, отягчающее наказа­ние. Такой отказ не должен оцениваться и как воспрепятствование производству по уголовному делу и не может являться основанием избрания в отношении лица меры пресечения. В решении по делу Саундерса Европейский Суд сформулировал позицию, состоящую в том, что право обвиняемого хранить молчание «не распространя­ется на использование в уголовном процессе материалов, которые могут быть получены от обвиняемого независимо от его воли при­нудительным путем, как-то inter alia: изъятие... документов, получе­ние образцов крови... и кожного покрова для проведения анализа ДНК»².

Вместе с тем обвиняемый вправе участвовать в доказывании по делу, т.е. представлять документы, ходатайствовать о допросе сви­детелей, давать оценку собранным по делу доказательствам и т.д.

¹ ВКС. 1996. №5.

² Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 2.
С. 314.

Глава 11. Принципы уголовного судопроизводства

§ 10. Состязательность сторон

Презумпция невиновности предполагает, что виновность обви­няемого должна быть доказана без неустранимых сомнений доста­точной совокупностью допустимых и достоверных доказательств.

Именно поэтому все сомнения в виновности обвиняемого, кото­рые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ, ч. 3 ст. 14 УПК РФ). В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» отмечается, что «по смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустра­нимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обви­нения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих ответственность обсто­ятельств»¹. По этой же причине обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК РФ), а в оправда­тельный приговор запрещается включать формулировки, ставя­щие под сомнение невиновность оправданного.

/

Примером соблюдения этого принципа уголовного судопроизводства может служить постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу Кириченко и др. Отказывая в удовлетворении протеста прокурора, Президиум отметил:

«Из показаний Красильниковой видно, что Кириченко неоднократно сдавливал шею потерпевшей, требуя деньги и ценности.

Вместе с тем Кириченко при допросе в качестве подозреваемого признавал, что - он душил потерпевшую и требовал деньги, утверждал, что убивать ее не хотел.

Таким образом, примененное Кириченко насилие к потерпевшей имело целью понудить ее указать, где находятся ценности.

Как видно из заключений судебно-медицинских экспертов, смерть потерпев­шей могла наступить как от острой сердечной недостаточности, так и от механичес­кой асфиксии.

При таких обстоятельствах суд обоснованно исходил из конституционного по­ложения, согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу, и правильно квалифицировал действия Кириченко по п. «б», «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ и ч. 1 ст. 109 УК РФ»².

С презумпцией невиновности также связывают правило о том, что признание обвиняемым своей йины может быть положено в основу обвинительного приговора только при подтверждении его другими доказательствами по делу (ч. 2 ст. 77 УПК РФ).

Приговор суда по ранее рассмотренному уголовному делу не имеет преюдициальной силы в части предрешения виновности лиц, не участвовавших в рассмотрении этого дела. Это обусловлено дей-

ствием принципа презумпции невиновности, из которого следует, что виновность лица должна быть доказана в ходе самостоятельно­го судебного разбирательства, с предоставлением подсудимому права защищаться от предъявленного обвинения. В п. 7 постанов­ления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О су­дебном приговоре» отмечается, что поскольку «разбирательство дела в суде производится только в отношении подсудимых, суд не I должен допускать в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц»¹. Там же подчеркивается, что «если дело в отношении некоторых обвиняе­мых выделено в отдельное производство, в приговоре указывается, что преступление совершено подсудимым совместно с другими ли­цами, без упоминания их фамилий».