Право на свободу и личную неприкосновенность. Указанное право закреплено в ст

Указанное право закреплено в ст. 3 и 9 Декларации, ст. 9 Пакта и ст. 5 Конвенции. «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность» (ст. 3 Декларации). «Никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержа­нию или изгнанию» (ст. 9 Декларации). Аналогичные нормы содер­жатся в ст. 9 Пакта и ст. 5 Конвенции. Как видно, в указанных статьях установлен запрет на произвольный арест или задержание. Для того чтобы лишение гражданина свободы не было произволь­ным, необходимо следующее:

1) лишение свободы должно быть основано на законе;

2) закон должен четко определять случаи, допускающие лише­
ние или ограничение свободы;

3) лишение или ограничение свободы должно происходить с со­
блюдением определенных гарантий.

Принимая это во внимание, ст. 9 Пакта и ст. 5 Конвенции пере­числяют случаи, когда лишение свободы возможно. Среди этих случаев в ч. 1 ст. 5 Конвенции указано: а) законное содержание лица под стражей на основании признания его виновным компе­тентным судом; Ь) законный арест или задержание лица за невы­полнение законного решения суда или с целью обеспечения выпол-

¹ См. об этом подробно гл. 40.

[ нения любого обязательства, предписанного законом; с) законный арест или задержание лица, произведенные с тем, чтобы оно пред-

| Стало перед компетентным судебным органом по обоснованному (.Подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда

Ё1 имеются основания полагать, что необходимо предотвратить со-

рвершение им правонарушения или помешать ему скрыться после jjiero совершения¹. В комментариях к ст. 5 Конвенции, посвященной

|i защите свободы и личной неприкосновенности, говорится, что '; даже такое основное право, как право на свободу и личную непри-

I косновенность, не является абсолютным. «При любой правовой

|, системе возникают ситуации, когда свобода лица при необходи­мости должна уступать неким иным интересам общества»². Для

I'Toro чтобы необходимость уступать не превратилась в произвол,

| меры таких уступок должны быть строго регламентированы зако-:ном и определять возможность применения правоограничений в

| области свободы и личной неприкосновенности в каждом конкрет­ном случае должен независимый и компетентный суд, в задачу ко­торого не входит борьба с преступностью. Это было подчеркнуто в ряде решений Европейского Суда. «Только представителю власти, обладающему атрибутами независимости, объективности и бес­пристрастности, ст. 5 Конвенции вверяет судьбу лица, лишенного

| свободы. Прокурор, который выполняет функцию обвинения, та­кими свойствами не обладает».

Среди процедурных гарантий, которые необходимо соблюсти при задержании или избрании меры пресечения в виде заключе­ния под стражу, Пакт и Конвенция указывают:

а) каждому арестованному сообщается при аресте причина его
ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявленное ему
обвинение;

б) каждое арестованное или задержанное по уголовному обви­
нению лицо должно в срочном порядке доставляться к судье или
другому должностному лицу, которому принадлежит по закону
право осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное
разбирательство в течение разумного срока (без неоправданной
задержки) или на освобождение. Содержание под стражей лиц,
ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим

¹ См.: Конституционное право России. Сборник конституционно-правовых
актов: В 2-х т. / Отв. ред. О.Е. Кутафин. Сост. НА. Михалева. М., 1998. Т. 1. С. 332.

² См.: Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и
практике ее применения. М., 2002. С. 61, 63 (далее — Комментарий к Конвенции...).

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

правилом, но может ставиться в зависимость от предоставленных лицом гарантий его явки в суд;

в) каждый, кто стал жертвой незаконного ареста или содержа­ния под стражей, имеет право на компенсацию причиненного ущерба.

Согласно ст. 3 Конвенции и ст. 9 Пакта каждому, кто лишен сво­боды вследствие ареста, предоставляется право опротестовать в суде законность такой ограничительной меры.

Международные нормы предусматривают и определенные га­рантии, которые необходимо соблюсти при рассмотрении судом вопроса о законности и обоснованности применения к обвиняемо­му меры пресечения в виде заключения под стражу. Несмотря на то что порядок рассмотрения указанного вопроса не может быть идентичным процедуре разрешения судом вопроса о виновности и наказании, тем не менее Европейский Суд исходит из того, что определенные элементы справедливости должны содержаться и в разбирательстве в соответствии со ст. 5 Конвенции. К таким эле­ментам справедливости Суд, в частности, относит следующие: а) обвиняемый (подозреваемый) должен знать основания и причи­ны его ареста; б) иметь доступ к материалам дела, которые исполь­зуются при решении вопроса о содержании лица под стражей; в) должен быть выслушан в суде; г) иметь право воспользоваться услугами адвоката¹.

Если проанализировать нормы УПК РФ, посвященные правово­му регулированию вопросов, связанных с лишением или ограниче­нием свободы (задержание, избрание меры пресечения в виде ареста либо домашнего ареста, помещение в лечебно-психиатри­ческое учреждение для проведения судебной экспертизы), то можно прийти к выводу, что законодатель внес существенные кор­рективы в процедуру лишения гражданина свободы и привел ее в соответствие с требованиями Конституции РФ и международного права в этом вопросе. Однако приведение законодательства в соот­ветствие с международными, в том числе европейскими стандарта­ми, еще не свидетельствует о том, что таким стандартам будет со­ответствовать и правоприменительная практика. Прежде всего это касается сроков содержания обвиняемых под стражей, которые далеко не всегда являются разумными с позиции ст. 5 Конвенции, что выступает одним из наиболее часто встречающихся оснований поступающих в Европейский Суд жалоб из России. В рамках проб-

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство 65

i' лемы, связанной с лишением свободы, существует и проблема ус-) ловий содержания обвиняемых под стражей, которая для России Достаточно актуальна, а также применение насилия и угроз, кото­рые чаще всего происходят в условиях изоляции подозреваемых и j обвиняемых, т.е. по отношению к задержанным и содержащимся под стражей. В этом случае речь уже идет о нарушении ст. 5 Декла-L рации, ст. 7 Пакта и ст. 3 Конвенции: «Никто не должен подвергать-;ся пыткам или бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию». К сожалению жалоб на бесчеловеч-|; Ное и унижающее достоинство обращение, связанное с условиями содержания обвиняемых в следственных изоляторах, также доста-

точно много¹.

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство

Право на судебную защиту и справедливое судебное разбира-|; тельство зафиксировано в ст. 10 Декларации, ч. 1 ст. 14 Пакта и ст. 6 Конвенции. Статья 14 Пакта и ст. 6 Конвенции состоят из несколь-Ё ких частей. Первые части посвящены праву на судебную защиту (доступу к правосудию) и некоторым общим принципам справед­ливости, которым должно удовлетворять правосудие как по уголов­ным, так и по гражданским делам. Остальные части посвящены исключительно правосудию по уголовным делам. Часть 1 ст. 6 Кон­венции гласит: «Каждый имеет право при определении его граж­данских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уго­ловного обвинения, предъявленного ему, на справедливое и пуб­личное разбирательство дела в разумный срок независимым и бес­пристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или часть его по со­ображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или — в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо — при особых обстоятельствах, когда гласность нару­шила бы интересы правосудия».

Таким образом, право на судебную защиту и справедливое су­дебное разбирательство включает в себя следующие элементы об­щего характера.

¹ Дженис М, Кей Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека. Практика и комментарии. М,, 1997. С. 341Г

¹ См. Комментарий к Конвенции... С. 28—43. 3 - 7627

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

1. Обеспечение доступа к правосудию в любом случае, когда
имеется спор относительно гражданских прав и обязанностей или
когда гражданину предъявлено уголовное обвинение.

2. Наличие развитой судебной системы, установленной зако­
ном, при обеспечении независимости судей. Право на рассмотре­
ние дела судом, созданным на основании закона, понимается как
право на рассмотрение дела тем судом, к подсудности которого оно
относится. Иногда такое право называется правом на «своего
судью». Образование судов, не предусмотренных законом, запре­
щается.

3. Необходимость рассмотрения дела в разумный срок (без не­
оправданной задержки).

4. Беспристрастность суда.

5. Гласность судебного разбирательства за исключением случа­
ев, предусмотренных законом.

Анализ нового УПК РФ, Федерального конституционного зако­на «О судебной системе Российской Федерации», Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» свидетельствует о том, что такие права, как право быть судимым независимым и беспри­страстным судом, созданным на основании закона, нормативно обеспечено в полной мере.

Что касается права быть судимым в разумный срок, который интерпретируется как право быть судимым без неоправданной за­держки, то УПК РФ существенно продвинулся в регулировании сроков предварительного расследования преступлений и судебно­го разбирательства. Это выразилось прежде всего в том, что как обвиняемый, так и его защитник получили право обжалования про­дления сроков предварительного следствия, а также приостановле­ния дела и отложение судебного разбирательства. Установлены и достаточно короткие сроки рассмотрения такого рода жалоб. Вмес­те с тем среди прав обвиняемого закон прямо не предусмотрел право быть судимым в разумный срок, что было бы желательно. Однако в силу прямого действия указанного права, предусмотрен­ного как Пактом, так и Конвенцией, судьи, рассматривающие тако­го рода жалобы, в обоснование своих решений вправе ссылаться на указанные международные нормы.

Особо следует обратить внимание на изменение подхода зако­нодателя к вопросу гласности судебного разбирательства, которое произошло в том числе благодаря учету ст. 6 Конвенции и позиции Европейского Суда по этому вопросу. Ранее действовавшее зако­нодательство крайне узко защищало права граждан на охрану част-

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство 67

ной жизни, разрешая проводить закрытое судебное разбирательст­во только в целях предотвращения разглашения сведений об ин­тимных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Такого же осно­вания, как интересы правосудия, в российском законодательстве вообще никогда не предусматривалось.

Частная жизнь в достаточно широком ее понимании охраняется как Конституцией РФ (ст. 23, 24), так и международными нормами.

0 позиции Европейского Суда по этому вопросу красноречиво свидетельствует
решение по делу «Z против Финляндии»'. При рассмотрении дела в национальных
судах заявительница потребовала, чтобы данные о наличии у нее ВИЧ-инфекции
оставались в тайне. Суд первой инстанции провел закрытое судебное разбиратель­
ство, распорядился, чтобы все документы, включая протоколы показаний свидете­
лей, оставались секретными, всех принимавших участие в процессе обязал под
угрозой уголовной или гражданской ответственности относиться к данным матери­
алам как к секретным, предал гласности (опубликовал) только резолютивную часть
приговора без упоминания каких-либо имен. Европейский Суд признал такие дей­
ствия суда соответствующими ч. 1 ст. 5 Конвенции. Однако суд апелляционной ин­
станции предал гласности свое решение по этому делу, где содержалась полная
информация о лице, являющемся носителем ВИЧ-инфекции. В своей жалобе в Суд
заявительница указала на нарушение ее частной жизни судом второй инстанции, и
Суд согласился с этим.

Что касается интересов правосудия, как основания для ограни­чения гласности процесса, то под этим Суд, в частности, понимает возможность проведения закрытого судебного заседания в услови­ях тюрьмы или следственного изолятора, а также ситуацию, когда свидетели и потерпевшие, которым угрожают, испытывают страх давать показания в открытом судебном заседании.

Учитывая сказанное, УПК РФ, кроме существовавших ранее ос­нований ограничения гласности судебного разбирательства, в ст. 241 дополнительно предусмотрел недопустимость разглашения сведений, унижающих честь и достоинство участников уголовного судопроизводства, а также необходимость учета безопасности вы­званных в суд лиц или их родственников. Кроме того, в ч. 4 ст. 241 УПК РФ говорится, что переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые или иные сообщения лиц, но­сящие личный характер, могут исследоваться в открытом судебном заседании только с их согласия. В отличие от ранее действующего законодательства ч. 2 ст. 241 УПК РФ предусмотрена возможность оглашения только вводной и резолютивной части приговора, если судебное разбирательство было закрытым.

¹ См.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 2.
С. 412.

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

Поскольку, как уже подчеркивалось, сфера правосудия по уго­ловным делам представляет собой зону повышенной опасности для прав и свобод человека в силу тяжести возможных для него послед­ствий, международные нормы предусматривают для этого вида правосудия дополнительные гарантии справедливости.

Прежде всего речь идет о презумпции невиновности. Она за­креплена в ст. 11 Декларации, ч. 2 ст. 14 Пакта и ч. 2 ст. 6 Конвен­ции. Все указанные акты по сути одинаково формулируют пре­зумпцию невиновности: «Каждый обвиняемый в совершении уго­ловного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком». Конститу­ция РФ (ст. 49) и УПК РФ (ст. 14) добавляют к этому тексту фразу «и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

Однако анализ решений Европейского Суда показывает, что, несмотря на некоторое различие в формулировке, сущность пре­зумпции невиновности и порядок ее опровержения понимается одинаково. В решении цо делу «Барбера и др. против Испании» Суд указал, что презумпция невиновности «требует, в частности, чтобы при исполнении своих обязанностей члены суда не исходили из предубеждения, что обвиняемый совершил преступление, в кото­ром он обвиняется; бремя доказывания несет обвинение и любое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого»¹.

Как и ранее действовавший закон, новый УПК РФ предусматри­вает возможность прекращения уголовного дела по нереабилити­рующим обвиняемого основаниям на стадии предварительного следствия. Как ранее, так и теперь ряд процессуалистов считает, что этот порядок нарушает презумпцию невиновности, поскольку в этом случае имеет место признание лица виновным без приговора суда. В связи с этим полезно принять во внимание позицию Евро­пейского Суда по этому вопросу. Из ряда решений следует, что Суд усматривает нарушение презумпции невиновности в том случае, когда обвиняемый не согласен с прекращением дела по нереабили­тирующим его основаниям и при этом у него нет права требовать рассмотрения дела в суде и разрешения вопроса о его виновности приговором суда. Подобного недостатка не было и нет в россий­ском законодательстве. Согласно ч. 7 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного дела по любому нереабилитирующему основанию не допускается, если обвиняемый против этого возражает. В этом слу­чае производство по делу продолжается в обычном порядке.

¹ См.: Комментарий к Конвенции... С. 107.

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство 69

В свете презумпции невиновности определенный интерес представляет реше-Р ние Европейского Суда по делу «Саконин против Австрии». Согласно австрийскому закону компенсация обвиняемому предоставляется только в тех случаях, когда с него полностью снимаются подозрения в том, что данное лицо совершило преступ-|, ление. На этом основании австрийский суд отказался предоставить заявителю |р .какую бы то ни было компенсацию, разъяснив, что суду присяжных «не удалось развеять подозрения, касающиеся совершения преступления» и «голосование при­сяжных свидетельствует о том, что они решили оправдать его только на основании |;, толкования в его пользу». Заявитель утверждал, что нарушено его право, предусмот-|" ренное п. 2 ст. 6 Конвенции. Суд согласился с этим, указав: «Подозрения относи-U тельно невиновности можно высказывать до тех пор, пока на основании уголовного судопроизводства не будет принято решение по существу данного обвинения. Од­нако после окончательного оправдания основываться на таких подозрениях уже недопустимо. Следовательно, доводы австрийского суда несовместимы с принци­пом презумпции невиновности».

Это решение в определенной мере повлияло на изменение зако-| нодателем такого основания оправдания, как недоказанность учас­тия подсудимого в совершении преступления. В УПК РФ указан­ное основание заменено на непричастность подсудимого к совер-шению преступления. Это сделано для того, чтобы после вынесения оправдательного приговора ни у кого не возникало сомнений в невиновности оправданного.

Кроме презумпции невиновности в международных нормах предусмотрены так называемые минимальные гарантии справед-1) ливости правосудия по уголовным делам. При этом подчеркивает-ся, что соблюдение минимальных гарантий еще не свидетельствует о том, что правосудие будет в полной мере справедливым. Это лишь минимальные гарантии, которые ни при каких обстоятельствах не должны Игнорироваться национальным законодательством и су­дебной практикой. Эти минимальные гарантии закреплены в ч. 3 ст. 14 Пакта и ч. 3 ст. 6 Конвенции. «Каждый обвиняемый в совер­шении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понят­
ном ему языке о характере и основании предъявленного ему обви­
нения;

b) иметь достаточное время и возможности для подготовки
своей защиты;

c) защищать себя лично или через посредство выбранного им
самим защитника или, если у него нет достаточно средств для
оплаты услуг защитника, воспользоваться услугами назначенного
ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы право­
судия;

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или
иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же
условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;

e) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не
понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом
языке»¹.

Анализ минимальных гарантий справедливости правосудия свидетельствует о том, что все они предусмотрены действующим УПК РФ. Более того, в ряде случаев процессуальные гарантии, предоставленные обвиняемому УПК РФ, шире этих минимальных требований. Европейский Суд исходит из того, что сообщать об обвинении можно не только в письменной, но и в устной форме и не обязательно, чтобы эта информация фиксировалась в официаль­ном документе.

Российское законодательство более требовательно подходит к форме и содержанию сообщения лицу о подозрении и обвинении. В протоколе задержания необходимо указать основания и мотивы задержания подозреваемого (ст. 92 УПК РФ), а в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого необходимо описание пре­ступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу (ст. 171 УПК РФ). Причем как информация о подозрении, так и информация об обвинении незамедлительно доводится до сведе­ния подозреваемого и обвиняемого. Задержанному подозреваемо­му такая информация должна быть сообщена в течение трех часов с момента задержания, а обвиняемому — в течение трех суток с момента вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого.

Аналогичным образом обстоит дело и с другими минимальными гарантиями. Обвиняемому предоставлены самые широкие воз­можности защищать себя лично, а также с помощью избранного им самим защитника. В случае отсутствия у обвиняемого средств на оплату услуг адвоката юридическая помощью адвоката предостав­ляется ему бесплатно. Причем в отличие от минимальных гарантий российское законодательство гарантирует обвиняемому участие защитника, в том числе бесплатно для него, не только тогда, когда того требуют интересы правосудия, а во всех случаях, когда обви­няемый посчитает нужным воспользоваться помощью защитника. Под необходимостью предоставления защитника, когда того требу-

¹ СЗ РФ. 1998. № 20. Ст. 2143.

§ 3. Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство 71

ют интересы правосудия, понимаются случаи, совпадающие с ос­нованиями обязательного участия защитника по российскому за­конодательству (ст. 47, 49, 51 УПК РФ).

Среди основополагающих принципов справедливого правосу­дия центральным является принцип состязательности или равенст­ва процессуальных условий, согласно которому стороны в судеб­ном разбирательстве должны иметь равную возможность предста­вить свое дело и ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными преимуществами по сравнению с другой стороной. По существу, все гарантии, предусмотренные в ст. 14 Пакта и ст. 5 Конвенции, направлены на то, чтобы обеспечить ра­венство сторон в процессе.

Европейский Суд чаще всего обращался к анализу принципа состязательности применительно к процедурам апелляционного и кассационного производства, предусматривающим особые полно­мочия прокурора на данных стадиях процесса, что ставило против­ную сторону в неравное процессуальное положение. Эта проблема была актуальна и для России. Несмотря на наличие ч. 3 ст. 123 Кон­ституции РФ, которая возвела принцип состязательности на кон­ституционный уровень, данный принцип не мог быть в полной мере реализован до принятия нового УПК РФ. Конституционный Суд РФ в ходе судебной реформы признал неконституционными целый ряд процессуальных норм, противоречащих принципу состяза­тельности. При этом следует обратить внимание на то, что практи­чески в каждом постановлении, в котором анализировался прин­цип состязательности, Конституционный Суд опирался не только на Конституцию РФ, но и на международные нормы, в том числе и на практику их применения в Европейском Суде. В новом УПК РФ учтены позиции как Конституционного Суда РФ, так и Европей­ского Суда по вопросам состязательности правосудия при рассмот­рении дела в первой инстанции, кассационном и надзорном произ­водстве. УПК РФ ликвидировал практически все преимущества, которыми обладала прокуратура при пересмотре приговора, осо­бенно в надзорном порядке.

Право обвиняемого не свидетельствовать против себя закрепле­но в п. «д» ч. 3 ст. 14 Пакта. Несмотря на то что ст. 6 Конвенции прямо не указывает на наличие такого права у обвиняемого, Евро­пейский Суд в своих решениях выводил это право из общих усло­вий справедливого правосудия. Конституция РФ (ст. 51) распро­странила это право не только на обвиняемого, но и на каждого, кто выступает в качестве свидетеля. Более того, Конституция РФ

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

предоставила право не свидетельствовать не только против себя, но и против своего супруга и близких родственников. Эти положения полностью реализованы в УПК РФ. Если такое право не разъяснено обвиняемому, потерпевшему или свидетелю, то доказательства, по­лученные в результате их допроса, должны признаваться недопус­тимыми. Хотя Европейский Суд исходит из того, что правила о допустимости доказательств относятся к исключительной компе­тенции национального законодательства, тем не менее, если заяви­тель утверждает, что, будучи привлеченным к уголовной ответст­венности, вынужден был давать показания, Суд считает такое су­дебное разбирательство несправедливым и признает нарушение ст. 6 Конвенции.

Поскольку Международный пакт о гражданских и политичес­ких правах был принят значительно позже Европейской Конвен­ции (через 16 лет), то в нем предусмотрены некоторые дополни­тельные права, которых нет в Конвенции. Речь идет о праве на пересмотр приговора вышестоящим судом, запрете повторного осуждения за одно и то же преступление и праве на возмещение ущерба за незаконное осуждение.

Однако впоследствии Конвенция была дополнена целым рядом протоколов, в которых указанные права нашли свое Отражение. Это прежде всего Протокол № 7. Так, ч. 1 ст. 2 Протокола № 7, при­нятого в 1984 г., гласит: «Каждый осужденный судом за соверше­ние уголовного преступления имеет право на то, чтобы его осужде­ние или приговор были пересмотрены вышестоящей судебной ин­станцией. Осуществление этого права, включая основания, на ко­торых оно может быть осуждено, регулируются законом». Часть 2 этой статьи допускает возможность исключений из этого правила, если речь идет о малозначительных преступлениях или когда уго­ловное дело рассматривалось по первой инстанции высшим судом страны. Конституция РФ, в ч. 3 ст. 50 предусмотрев право осужден­ного на пересмотр приговора вышестоящим судом, никакого ис­ключения из этого правила не сделала. Поэтому УПК РФ также не предусмотрел никаких исключений из права осужденного на пере­смотр приговора вышестоящим судом независимо от тяжести пре­ступления и уровня суда, рассматривающего дела по первой ин­станции.

Часть 1 ст. 4 Протокола № 7 запрещает повторное осуждение за одно и то же преступление: «Никакое лицо не должно быть повтор­но судимо или наказано в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое оно уже

§ 4. Право на возмещение ущерба в результате незаконных действий... 73

было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с зако­ном и уголовно-процессуальным законодательством этого государ­ства».

Статья 4, так же как и ст. 2 указанного Протокола, содержит возможность исключения из общего правила: «Положения предыдущего пункта не препятствуют пересмотру дела в соответ­ствии с законом и уголовно-процессуальным законодательством соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или в предыдущем разби­рательстве были допущены существенные ошибки, которые могли повлиять на исход дела». Из этого вытекает, что Конвенция допус­кает возможность после вступления приговора в законную силу (после окончательного осуждения) пересмотреть уголовное дело в худшую для осужденного сторону. Однако ч. 1 ст. 50 Конституции РФ предусматривает запрет на повторное осуждение, не делая ни­каких исключений. В связи с этим УПК РФ запретил возможность поворота к худшему после вступления приговора в законную силу (ст. 405).

§ 4. Право на возмещение ущерба, понесенного в результате незаконных действий органов расследования и суда

Статья 3 Протокола № 7 посвящена праву на возмещение граж­данину ущерба, понесенного в результате судебной ошибки: «Если какое-либо лицо окончательным приговором было признано ви­новным в совершении уголовного преступления и если впоследст­вии вынесенный ему приговор был пересмотрен в том числе по вновь открывшимся обстоятельствам, которые убедительно дока­зывают наличие судебной ошибки, то лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно за­кону».

До принятия УПК РФ возмещение ущерба, причиненного граж­данину незаконным привлечением к уголовной ответственности и осуждением, регулировалось Указом Президиума Верховного Со­вета СССР от 18 июля 1981 г. Новый УПК РФ впервые посвятил этому вопросу специальную главу (гл. 18) и существенно расширил основания возмещения вреда и виды вреда, предусмотрев кроме имущественного также и моральный вред, который подлежит ком­пенсации.

29 ноября 1983 г. Генеральной Ассамблеей ООН принята Декла­рация основных принципов для жертв преступлений и злоупотреб-

Глава 4. Уголовно-процессуальное право и права человека

§ 5. Право на невмешательство в личную и семейную жизнь

ления властью. В Декларации, в частности, подчеркивается, что жертвам преступлений необходимо обеспечить доступ к правосу­дию и справедливое обращение. Они имеют право на скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с нацио­нальным законодательством. В п. 6 названной Декларации записа­но, что следует предусмотреть, чтобы судебные процедуры в боль­шей степени отвечали потребностям жертв путем:

а) предоставления жертвам информации о принадлежащих им
правах, роли в судебном разбирательстве, сроках и результатах
рассмотрения их дел, особенно в случаях тяжких преступлений;

б) обеспечения возможности изложения и рассмотрения мне­
ний и пожеланий жертв на соответствующих этапах судебного раз­
бирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные инте­
ресы, без ущерба для обвинения и согласно соответствующей на­
циональной системе уголовного правосудия;

в) предоставления надлежащей помощи жертвам преступления
на протяжении всего судебного разбирательства;

г) принятия мер для сведения к минимуму неудобств для жертв
преступления, охраны их личной жизни в тех случаях, когда это
необходимо для обеспечения их защиты от запугивания и мести;

д) предотвращения неоправданных задержек при рассмотре­
нии дел и выполнении решений о предоставлении компенсации
жертвам.

Новый УПК РФ не только существенно расширил права потер­певших как на стадии возбуждения уголовного дела и предвари­тельного расследования, так и на судебных стадиях процесса, но и впервые предусмотрел необходимость принятия мер по обеспече­нию безопасности жертв преступлений и их близких родственни­ков (ч. 9 ст. 167, ч. 5 ст. 278). Интересно обратить внимание на то, что ст. 7 указанной Декларации рекомендует, когда это необходимо и возможно, содействовать примирению потерпевшего с обвиняе­мым и обеспечению возмещения ущерба жертве преступления. Эта рекомендация послужила основанием для установления в УК РФ и в УПК РФ нового вида освобождения от уголовной ответ­ственности в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым, где в качестве условия освобождения от ответственности указыва­ется и на обязанность загладить (возместить) причиненный потер­певшему вред (ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ).

§ 5. Право на невмешательство в личную и семейную жизнь

К правам человека, имеющим прямое отношение к судопро­изводству по уголовным делам, относятся право на невмешательст­во в личную и семейную жизнь.

Свобода от вмешательства в личную и семейную жизнь защи­щена ст. 12 Декларации, ст. 17 Пакта и ст. 8 Конвенции.

В ст. 8 Конвенции говорится:

Каждый человек имеет право на уважение его личной и семей­ной жизни, неприкосновенность его жилища и тайну корреспон­денции.

Не допускается вмешательство государственных органов в осу­ществление этого права, за исключением случаев, когда это пред­усмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, для поддержания по­рядка и предотвращения преступлений, охраны здоровья или за­щиты нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Анализ текста ст. 8 Конвенции показывает, что общий запрет вмешательства в личную и семейную жизнь допускает исключе­ния, в том числе в целях борьбы с преступностью, но это уже долж­но быть в обязательном порядке предусмотрено законом.

Такой закон (норма закона) должен быть доступен для ознаком­ления и изложен с достаточной точностью для того, чтобы гражда­нин мог сообразовывать с ней свое поведение. Так, в решении по одному из рассмотренных дел Европейский Суд записал: «Если сте­пень усмотрения, предоставленная исполнительной власти, не ог­раничена, то это противоречит принципу законности». Для того чтобы обеспечить лицу соответствующую защиту от произвола, в законе должны быть достаточно ясно определены объем и порядок осуществления такого усмотрения компетентными властями с уче­том цели данной меры.

Практически все государства предусматривают в своем законо­дательстве, регулирующем сферу борьбы с преступностью, воз­можность при определенных условиях вторжения в жилище поми­мо воли проживающих в нем лиц для проведения осмотра места происшествия, обыска, выемки; возможность прослушивания те­лефонных переговоров, перлюстрации корреспонденции. Преду­смотрено это и в российском законодательстве. Важно подчерк­нуть, что в ходе проведения правовой реформы, ориентирующейся в том числе и на международные нормы о правах и свободах граж-

Глава 5. Участники уголовного судопроизводства

Глава 5. Участники уголовного судопроизводства

данина, наше законодательство как на конституционном, так и на отраслевом уровне, пошло по пути усиления гарантий от незакон­ного и произвольного вмешательства в личную жизнь путем уста­новления судебного контроля за проведением оперативно-розыск­ных и процессуальных действий, связанных с таким вмешательст­вом, а также путем четкого определения в законе оснований, усло­вий и процедуры их проведения.