Основная фаза структурного интервью

Главным предметом структурного интервью является исследование патологических черт характера, что важно не только для того, чтобы оценить тип характера, но и для оценки степени тяжести этих нарушений.

Первый вопрос, когда интервью сфокусировалось на чертах характера, может звучать так: “Вы рассказали мне о ваших проблемах, а теперь я хотел бы узнать побольше о том, какой вы человек. Если можете, опишите, как вы себя представляете; что, по вашему, мне важно узнать, чтобы действительно понять, что вы за человек?” Для клиента такой вопрос — непростая задача, он призывает к более глубокому исследованию, что способно погрузить его в саморефлексию. Он может начать описывать свои чувства по отношению к самому себе, важные стороны своей жизни (учеба или работа, семья, социальная жизнь, секс, культурные и политические интересы, отдых) и, в частности, основные взаимоотношения со значимыми другими.

Если в процессе исследования характеристик личности или патологических свойств характера не возникает сомнений в том, что чувство реальности сохранно, тогда интервью входит в среднюю фазу, в которой главным предметом исследования становится оценка идентичности личности клиента.

Интервью, начинающееся стандартным образом во всех случаях, далее предполагает различные варианты: какие вопросы задает психотерапевт, как взаимодействует с клиентом, каков характер всего интервью в целом, — все это зависит от психопатологии клиента.

Клиенты с симптоматическими неврозами и с расстройствами характера непограничного типа способны в начальной фазе структурного интервью осмысленно рассказать о том, что заставило их обратиться за помощью, в чем их главные трудности, чего они ожидают от терапии и что думают по этому поводу. Такие клиенты не проявляют причудливых, странных или абсурдных форм поведения, эмоций или мыслей. Сохраненная способность чувствовать реальность позволяет отбросить предположения о психозе, а нормальные сфера ощущений, память и уровень интеллекта позволяют исключить синдром органического поражения мозга. Такие клиенты, когда психотерапевт просит их рассказать о чем-то подробнее, способны осмысленно развернуть картину своих симптомов или сложностей. Они ясно понимают не только содержание вопросов психотерапевта, но и более тонкий косвенный смысл этих вопросов.

Главным фокусом внимания психотерапевта становится область патологических черт характера. Вопросы направлены на сложности клиента в сфере межличностных отношений, в сфере адаптации к окружению, а также на том, как он воспринимает свои психологические нужды.

Если на данном этапе интервью клиент сообщает сведения, которые в сознании психотерапевта не складываются в цельную картину, в частности, данные, противоречащие внутреннему образу клиента, который психотерапевт уже построил к этому моменту, надо тактично исследовать эти потенциальные или явные противоречия. Цель психотерапевта — оценить, в какой мере клиенту свойственны противоречащие друг другу Я-репрезентации или же насколько у него цельный, хорошо интегрированный образ Я.

Следующий вопрос касается значимых других в жизни клиента. Когда психотерапевт предположительно нашел ответ на вопрос об интегрированности Я-концепции у клиента, он может начать исследование целостности концепций значимых других. Клиенты с пограничной личностной организацией и сопутствующим синдромом диффузной идентичности обычно не могут глубоко интегрировать репрезентации значимых других. Таким клиентам сложнее обрисовать жизнь людей, которые для них важны, чем жизнь случайных знакомых. Так можно исследовать степень нарушения межличностной жизни клиента.

Как только в рассказе клиента появляются противоречия, психотерапевт сначала их проясняет, затем тактично сообщает клиенту об этих явных или потенциальных противоречиях и оценивает, насколько клиент способен размышлять над наблюдениями, которыми с ним делится психотерапевт. Так психотерапевт изучает способность клиента к саморефлексии. Наконец, если при исследовании этих противоречий ясно обозначаются темы конфликта — относительно Я-концепции или образа значимых других, — то за прояснением и конфронтацией может следовать осторожная, касающаяся исключительно здесь-и-теперь, интерпретация возможной динамики или стоящего за этими проявлениями конфликта.

Когда психотерапевт сталкивается с невротической личностной организацией, то пристальное исследование симптомов, исследование всей личности в целом и взаимодействия с психотерапевтом во время интервью, на практике сочетается с систематическим исследованием истории болезни. Обычно в этих случаях информация, полученная в процессе структурного интервью, намного полнее, богаче и более ценна для психотерапии, чем информация, добытая при помощи стандартного подхода. Важные сведения о прошлом клиента естественно вытекают из исследования его личности в настоящем. Во всех случаях, когда речь идет о невротической структуре личности, после того, как собрано достаточное количество сведений об актуальных нарушениях у клиента, стоит кратко исследовать его прошлое. Это позволит установить предположительные связи между данными о личности клиента и его прошлым. Цель построения таких связей не в том, чтобы проверить динамические гипотезы, а в том, чтобы выяснить пределы, в каких клиент способен к пониманию и интеграции своего прошлого со своим настоящим.

Обобщая, можно сказать: когда психотерапевт видит, что клиент встречается с серьезными трудностями при ответе на первоначальные вопросы, или когда клиент показывает чрезмерно сильную тревогу, депрессию или замешательство, — в этих случаях психотерапевту надо поделиться своими наблюдениями с клиентом. Далее, психотерапевт должен спросить, соответствуют ли эти состояния чувствам клиента по отношению к себе самому, и не относится ли часть настороженности и страха к ситуации интервью.