Глава шестая

От умозаключения к культу инструментов

Задолго до появления современной физики и современной психологии, в Древней Греции, скептики уже отмечали Неопределенность и Относительность как неизбежные аспекты человеческой жизни: то, что видит один человек, никогда в точности не совпадает с тем, что видит другой. Платон, Аристотель и другие гении древности пытались избежать агностицизма стоиков, «открыв» (или заявляя, что открыли) метод «чистого абстрактного умозаключения». Они верили, что этот метод приведет к Чистой Истине, которая свободна от любых искажений, связанных с несовершенством человеческих органов чувств. За исключением нескольких консерваторов в философской ложе, весь мир уже признал, что древнегреческий поиск Чистой Истины окончился неудачей. Последующая же история философии напоминает долгую детективную повесть — повесть о постепенном, столетие за столетием, выявлении многочисленных ложных положений (или неосознанных предубеждений), вкравшихся в «чистое умозаключение» смелых первопроходцев-эллинов.

Да простится нам такое едкое заявление: греческие логики находились в плену иллюзии, будучи уверены, что вселенная состоит из слов. Если найдешь правильные слова, считали они, то сразу получишь Вечную Истину.

Но вот появилась современная наука, синтез «чистого умозаключения» греческой традиции и смиренного эмпиризма традиции мастеров-ремесленников. Все результаты стали выражаться на очень точных специальных «языках» различных отраслей математики. На протяжении нескольких столетий казалось, что наука сможет разгадать все тайны и ответить на все вопросы. В науке умозаключения о том, что «должна делать» Вселенная (согласно логике), сочетались с разработкой все более точных инструментов. Инструменты должны были сообщать нам о том, где и когда Вселенная не соглашается с нашей логикой или нашей математикой, — иначе говоря, о том, где и когда наша логика нуждается в пересмотре, а один вид математики — в коррекции со стороны другого вида. Ученым казалось, что, если в достаточной степени усовершенствовать инструменты, можно исправить все ошибки и в конце концов прийти к той самой Чистой Истине, которую Платон и компания надеялись поймать при помощи одной лишь логики, без всяких инструментов.

На этом этапе вселенная виделась как состоящая не из слов, но из уравнений. В один прекрасный день, думали ученые, мы сможем узнать «все обо всем» и описать изящными математическими формулами. Но эта вера умерла с появлением теории относительности Эйнштейна и квантовой механики Планка. Оба они открыли, хотя и по-разному, что человеческая нервная система, усиленная разработанными человеком инструментами, производит результаты не более «непогрешимые», чем просто человеческая нервная система без всяких инструментов.

Вот вам иллюстрация: скептики в древней Греции наблюдали относительность восприятия температуры человеком. Каждый философ в Афинах слышал об их экспериментальных доказательствах: если засунуть правую руку в чашу с горячей водой, а левую руку — в чашу с ледяной водой, а затем опустить обе руки в третью чашу, с теплой водой, то правая рука «распознает» воду в третьей чаше как холодную, а левая рука — как горячую.

Можно сказать, что все героические усилия Платона и Аристотеля были направлены на то, чтобы прорваться за пределы этой чувственно-обусловленной относительности при помощи «чистого умозаключения».

«Чистое умозаключение», однако, основывается на аксиомах, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Эти аксиомы появляются в сознании, приходя с уровня до-логического понимания. На этом уровне можно вообще не говорить, апросто жестикулировать и указывать пальцем (или махать жезлом, как любили делать мастера дзэн), потому что на этом уровне мы пытаемся указать на нечто такое, что существует до слов и категорий.

Но вот что плохо: аксиомы (правила игры), которые кажутся естественными и не подлежащими сомнению в одном племени (культуре), вовсе не кажутся естественными и часто подвергаются сомнению в других племенах (культурах). Вот и «самоочевидные» аксиомы Платона и его соратников давно уже не находят поддержки среди ученых, а многие из этих аксиом, как оказалось, при проверке просто не согласуются с действительностью (невербальным опытом).

Иммануил Кант составил, пожалуй, самый длинный список дефектов классического греческого «чистого умозаключения». Все помнят хрестоматийный случай с критянином, который утверждает, что критяне всегда лгут. Я хочу привести другой пример логического дефекта, который гораздо менее известен:

Когда стрелу выпускают из лука, кажется, что она движется в пространстве.

Однако в каждый отдельный момент времени стрела фактически занимает одно положение в пространстве, а не два, три или более положений.

Если стрела имеет одно и только одно определенное положение в каждый момент, следовательно, в каждый момент она не движется. Но если она не движется в каждый отдельный момент, то она не движется вообще.

От этой логики невозможно уйти, пытаясь вставить моменты-между-моментами. Она применима к любым миллионным и миллиардным долям секунды. В каждую наносекунду стрела имеет одно, а не несколько положений. То есть не движется!

Как найти выходив этого абсурдного тупика? Может быть, объявить, что стрела занимает два положения в одно и то же время? Увы, это приведет к еще худшим проблемам, обнаружить которые я предоставляю вам в качестве самостоятельного упражнения.

Все это показывает нам, куда может завести логика, если не корректировать ее наблюдением (при помощи органов чувств или инструментов). Если мы не корректируем нашу логику, сравнивая ее с опытом, то можем веками, до бесконечности, усложнять наши древнейшие ошибки — что, как нам кажется, и случилось с теми культурами, которые не разделяют наши «самоочевидные» аксиомы.

Но этим культурам мы кажемся такими же чокнутыми, как и они нам. Каждая религия, например, выглядит для приверженцев всех других религий (и неверующих) результатом логических заключений, выведенных из аксиом, которые просто не вписываются в эту вселенную.

Так что давайте обязательно корректировать наше «чистое умозаключение» реальным опытом того, что люди видят, слышат, нюхают или другим образом обнаруживают в феноменологическом или экзистенциальном мире. Давайте выходить за пределы Чистого Разума и проверять нашу логику нашим же опытом.

Напомню, что мы говорим о тех аргументах, на которых создавалась наука. Одно время казалось, что она готова и способна разрешить все наши проблемы.

Со всеми своими замечательными уравнениями и чудесными инструментами она вроде бы предлагала более надежный способ решения сложных экзистенциальных проблем, чем греческая логика. Предприниматели заметили это очень быстро и начали финансировать «научные исследования». Философы-рационалисты заметили это чуть позже и радостно высказали предположение, что со временем наука сможет выйти за пределы «практичности» и произвести на свет Чистую Истину.

Но затем Эйнштейн показал, что двое часов могут измерять время по-разному — совсем как две руки одного человека, которые по-разному «измеряют» температуру, помните? Несовершенство, ненадежность и относительность, присущие нашей нервной системе, неожиданно обнаружились и в наших инструментах. Абсолютная Истина снова ускользнула от нас!

Эйнштейн (повторим для пущего эффекта) также показал, что две линейки могут по-разному измерять длину. Затем квантовая механика продемонстрировала, что различные инструменты могут давать радикально отличающиеся «толкования» пространственно-временных событий в субатомном мире. В самом шокирующем случае, который до сих пор приводит в трепет студентов-первокурсников, один набор инструментов показывает нам мир, сделанный из отдельных шариков-частиц, а те же инструменты, но расположенные по-другому, показывают нам мир, состоящий из энергетических волн.

Поначалу это казалось физикам «непостижимым», поскольку, через три столетия после того, как Галилей не оставил камня на камне от аристотелевской физики, они все еще мыслили категориями логики Аристотеля, в которой Х должен «быть» либо волной, либо частицей и не может «быть» и волной, и частицей, в зависимости от того, как мы «смотрим» на X. Некоторое время физики даже говорили, как бы в шутку, но в то же время с долей отчаяния, о «волночастицах».

Начнем подводить итоги: мы думали, что можем убежать от относительности и неопределенности органов чувств, построив «умные» инструменты, но теперь мы обнаружили относительность и самих инструментов. (Я снова и снова заостряю на этом внимание, поскольку, как показывает мой 30-летний опыт проведения семинаров по неаристотелевской логике, мало кто сразу понимает важность этого. Большинство людей думает, что они понимают, но на самом деле понимание приходит не сразу.)

Когда вы исследуете розовый куст, то, независимо от того, смотрите ли вы лишь глазами (и мозгом) или «смотрите» при помощи разных научных инструментов, — то, что вы «увидите», будет зависеть от структуры вашего чувственного аппарата и (или) помогающих ему инструментов.

Более того: то, что вы можете сказать о том, что вы увидели, зависит от структуры вашего символизма — описываете ли вы это на английском, персидском, китайском языке, на языке евклидовой или неевклидовой геометрии, дифференциального исчисления или кватернионов.

Это объясняет, почему, словами доктора Джонса, «что бы мы ни описывали, человеческий ум не может отделиться от этого».