Человек как социальное существо

Сразу после рождения человека его биологические по­требности, телесные аффекты подвергаются постоянному и настойчивому вмешательству со стороны общества, при этом поражает открытость и пластичность человеческого существа, которое поддается самым разнообразным социо­культурным преобразованиям. В современной литературе процесс социализации характеризуется как способность человека к запоминанию и научению, в ходе которого формируются определенные привычки и автоматические реак­ции. Благодаря этому психическая и физическая энергия расходуется рационально и используется для решения но­вых, необычных проблем. На основе привычек и традиций складываются социальные институты, которые могут быть определены как единство норм и следующих их предпи­саниям людей. Институализация традиций, норм, правил и предписаний предполагает возможность контроля за их исполнением. Институты отцовства или иных форм родства приобретают объективированный характер. Сначала для ребенка отец — это взрослый, с которым он играет. Однако постепенно он начинает постигать, что отец — это нечто бо­лее серьезное, и осознает его как носителя опыта, традиций, норм, законов, власти.

Объективация приводит к пониманию общества как не­кой самостоятельной реальности, включающей систему за­конов и учреждений. Вместе с тем эту реальность не следу­ет интерпретировать по аналогии с природой, ибо она есть дело рук самого человека, т.е. результат его деятельности, представляющий собой историческую необходимость.

Будучи продуктами человеческой деятельности, обще­ственные законы должны быть оправданны и обоснован­ны. В современной литературе такое обоснование называ­ется легитимацией. По сути дела, ссылки на естественное или божественное происхождение законов — не что иное, как формы легитимации. Первые законы, традиции и нор­мы возникали в конкретных обстоятельствах и не нужда­лись в специальных обоснованиях. По мере их усложнения, а также в процессе передачи последующим поколениям со­циальные нормы нуждаются в специальном оправдании. Одна из важных функций мифа, религии, права и других форм общественного сознания — обоснование правил и за­конов социального мира.

Другая проблема, которая должна быть решена обще­ством, — контроль за выполнением институциональных требований. Каждый человек следует тем правилам, кото­рые он освоил в результате личного опыта, но обществен­ная жизнь основана также на выполнении общепринятых норм, которые наследуются от прошлых поколений, поэто­му ребенка долго и терпеливо учат тому, как он должен себя вести в мире взрослых. Приоритет институциональных требований проявляется в течение всей жизни: от человека всегда ожидают того, что он будет следовать установленным правилам. Например, вступая в брак, человек не толь­ко реализует свою потребность в любви, но и принимает на себя вполне определенные обязанности. В принципе это не противоречит чувствам, а напротив, способствует их со­хранению.

Социальные институты не разрозненны, а интегриро­ваны в систему. Эта интеграция выражается прежде всего в языке и знании. Взрослый человек «знает» свой социаль­ный мир, он способен объяснять его хорошие и плохие сто­роны. Каждый социальный институт имеет совокупность сформулированных в языке правил, предписаний, мораль­ных и философских принципов. На обыденном уровне зна­ния о социальном мире функционируют в дотеоретической форме как совокупность правил поведения. Такое знание определяет действия человека, которые могут расценивать­ся уже не с точки зрения соответствия или несоответствия определенным институтам, а как «хорошие» или «плохие» вообще. Неисполнение социальных норм расценивается как отклонение, безумие или моральная испорченность. Таким образом, знание о социальном мире становится не толь­ко информацией, сведениями об устройстве этого мира, но и предписаниями, касающимися переживания и дей­ствия в социальном мире, и законами, на основе которых наказывают оступившихся.

Критерием наличия или отсутствия общественной орга­низации является наличие общих кодов коммуникации, ко­торые постепенно трансформируются и совершенствуют­ся. В эпоху небольших семейно-родственных объединений общение достигалось на основе устной речи. Проживание на одной территории, родная речь, система норм и правил поведения — все это обеспечивало единство первобытного коллектива. По мере формирования больших государств, достигавших имперской стадии развития, устной речи, ска­заний о героических предках, верований и обычаев, сло­жившихся в небольших коллективах, недостаточно. Возни­кают универсальные религии, моральные системы, наука, культура, которые выполняли важную роль в объединении различных этносов в единое государство.

Процесс формирования сильных государств до сих пор нередко рассматривается историками и политологами как результат борьбы различных сил. Действительно, де­спотические государства расширялись в процессе военных побед. Но, как показывает история Римской империи, дело не ограничивается насилием и покорением народов. Если бы римлянам не удалось доказать превосходство своей цивили­зации, то вряд ли бы их достижения были столь значитель­ны. Секрет их успеха в том, что они не только завоевывали, колонизировали и эксплуатировали другие народы, но и ци­вилизовали их жизнь, перестраивая их города по римскому плану, вводя научные, культурные, правовые и даже раз­влекательные институты. Возможно, Российская империя была одной из последних наследниц греко-римской госу­дарственности, поэтому лозунг «Москва — Третий Рим» имеет объективные основания. Империи, сложившиеся в XIX веке в Европе, наоборот, имели колониальный харак­тер, их цивилизационные функции были весьма ограничен­ными. Борьба между империями за сферы влияния стала причиной двух кровопролитных мировых войн. Возникший после победы над фашизмом порядок был основан на рав­новесии двух сверхдержав, которые не прекращали борьбу за мировое господство. Крушение Советского Союза приве­ло к нарушению сложившегося равновесия, и многополяр­ный мир снова пришел в неустойчивое состояние. Процесс глобализации наталкивается на сопротивление государств и народов, стремящихся сохранить традиционный образ жизни. Это снова заставляет обратить внимание на цивили-зационый процесс и искать новые формы взаимодействия, предполагающие сохранение самобытных культур.