Национальный менталитет и сходные понятия

Влияние национальной специфики менталитета той или иной лингвокультурной общности на процессы и результаты межэтнического общения нельзя ни преувеличивать, ни приуменьшать. Необходима теоретическая и практическая разработка этой проблемы с целью выявления тех компонентов коммуникации, в которых влияние национальной специфики менталитета наиболее заметно и результативно.

В настоящее время активно используются в научной литературе и публицистике следующие понятия, часто смешиваемые друг с другом: менталитет, национальная концептосфера, национальный характер, национальная психология, национальное поведение, национальное коммуникативное поведение, языковая картина мира, когнитивная картина мира, языковое сознание, коммуникативное сознание, речевое мышление.

Условием эффективного научного исследования в избранной нами области является дифференциация этих понятий. Предложим некоторые теоретические разграничения, основываясь на опыте контрастивного анализа языков и коммуникативного поведения различных народов.

Центральным понятием в ряду приведенных выше, как представляется, выступает понятие менталитет. Существуют самые различные, весьма неточные и противоречивые определения этого понятия, причем в словарях и справочниках они стали появляться фактически только в середине 1990‑х годов. Под менталитетом понимают образ мыслей, психологический склад ума, особенности мышления, характер и мн. др. Слово стало модным, и употребляют его подчас именно ради моды, вне строгого определения. Ср. фразу из книги П. С. Таранова «Методы стопроцентной победы» (Симферополь, 1997): ««Бумага» заменяет, замещает и подменяет человека… На этом менталитете можно сыграть» (с. 17).

Менталитет мы предлагаем определить как специфический способ восприятия и понимания действительности, порождаемый совокупностью когнитивных стереотипов сознания, характерных для конкретной личности, социальной страты или этнической группы людей.

Таким образом, можно говорить о менталитете личности, группы и народа (этноса). Менталитет каждой конкретной личности обусловлен национальным, групповым менталитетом, а также факторами личностного развития человека – его индивидуальным образованием, культурой, опытом восприятия и интерпретации явлений действительности. Это личные ментальные механизмы восприятия и понимания действительности.

Групповой менталитет – это особенности восприятия и понимания действительности определенными социальными, возрастными, профессиональными, тендерными и т. д. группами людей. Хорошо известно, что одни и те же факты действительности, одни и те же события могут быть по‑разному восприняты и поняты в разных группах людей. Мужчины и женщины, дети и взрослые, гуманитарии и «технари», богатые и бедные и т. д. весьма по‑разному могут воспринимать и интерпретировать одни и те же факты. Это связано с так называемым механизмом каузальной атрибуции, т. е. когнитивными стереотипами, диктующим приписывание причин тому или иному следствию, событию. Менталитет группы формируется в тесной связи с групповыми установками, действующими в группе механизмами апперцепции и каузальной атрибуции.

Так, известно, что игроки проигравшей команды имеют тенденцию приписывать поражение влиянию объективных факторов (плохое поле, необъективное судейство и др.), в то время как наблюдатели склонны объяснять поражение субъективными факторами (не проявили воли, не старались, не хватило скорости и др.). Победители обычно успех приписывают собственным усилиям. Ср.: «У победы масса отцов, поражение всегда сирота».

Есть детский, мужской, женский менталитет («логика», как обычно говорят), есть менталитет определенных психологических типов людей – ср., к примеру, менталитет оптимиста и пессимиста: первый говорит «еще полбутылки осталось», а пессимист говорит «уже полбутылки нет». Можно сказать, что менталитет имеет «автоматизированный характер действия», он действует практически вне контроля сознания и поэтому во многих случаях «не объективен»: если человек хочет быть объективным, он должен сознательно преодолевать «указания» своего менталитета, свои установки, свою апперцепцию, рассматривать каждый наблюдаемый или осмысляемый факт отдельно, «заново». При этом надо преодолевать и личные, и групповые, и национальные ментальные стереотипы.

Национальный менталитет – это национальный способ восприятия и понимания действительности, определяемый совокупностью когнитивных стереотипов нации. Ср. уже упоминавшиеся нами примеры различий менталитета разных народов: американец при виде разбогатевшего человека думает: «богатый – значит умный», русский же в этом случае обычно думает: «богатый – значит вор». Понятие «новый» у американцев воспринимается как «улучшенный, лучший», у русского‑как «непроверенный». Отсутствие новостей от близкого человека русское сознание воспринимает как признак случившегося несчастья, неблагополучия, английский же менталитет‑как признак того, что все в порядке (ср. знаменитую английскую поговорку «Нет новостей – это хорошая новость»).

Восприятие и понимание действительности – сходные, но не совпадающие вещи. Восприятие – первый этап и основное условие понимания. Разный национальный менталитет может воспринимать по‑разному одни и те же предметные ситуации. Национальный менталитет нередко как бы заставляет органы восприятия человека видеть одно и не замечать другого. Русский менталитет, к примеру, неизменно фиксирует покорность азиатских женщин и не замечает повышенной активности собственных, в то время как азиаты прежде всего фиксируют активность и даже агрессивность русских женщин, не замечая покорности и пассивности собственных.

Понимание воспринятого также во многом обусловливается менталитетом. К примеру, карикатуру в китайской газете‑девушка и юноша целуются на скамейке – европейское сознание трактует как изображение распущенности молодых людей, а китайское‑как критику недостатка жилплощади у китайцев.

Японские фильмы периода Второй мировой войны, захваченные американцами, очень отличались от батальных лент Голливуда, где изображались победы американской армии. В японских фильмах изображалась в основном гибель людей, страдания солдат, плач матерей при получении похоронок. С точки зрения европейского восприятия, это были фильмы об ужасах войны, а вовсе не милитаристские ленты, призванные повысить дух японской армии и народа. Но японский менталитет воспринимал их по другой ментальной схеме, непонятной европейцам: «Вот видите, в каких условиях японский солдат продолжает выполнять свой долг».

Небольшое опоздание к назначенному сроку в гости русские считают проявлением уважения к хозяевам, а немцы – неуважением. Русские учащиеся воспринимают многократное повторение учителем материала при объяснении как стремление добиться лучшего понимания ими этого материала, как стремление помочь ученику, а финны нередко думают про такого учителя: «Он нас за глупцов считает».

Под концептосферой нации понимается упорядоченная совокупность концептов в сознании нации. Концептосфера формирует концептуальную картину мира – упорядоченное, структурированное знание о мире, являющееся достоянием сознания.

Менталитет и концептосфера тесно связаны и взаимодействуют в процессах мышления. Концептосфера в определенной степени определяет формирование менталитета народа: образующие национальную концептосферу ментальные единицы являются основой образования когнитивных стереотипов – суждений о действительности. К примеру, наличие в русской концептосфере концепта «авось» определяет ряд ментальных стереотипов русского сознания, «санкционирующих» русскую непредусмотрительность в поведении.

С другой стороны, национальный менталитет направляет динамику формирования и развития концептов – уже имеющиеся стереотипы влияют на содержание формирующихся концептов, диктуют некоторые фиксируемые в концептах оценки явлений и событий. Тем не менее, несмотря на тесную связь, менталитет и концептосфера – разные сущности, и их изучение требует разных методов и подходов.

Менталитет народа формируется под влиянием бытовых, социально‑экономических условий, социально‑политических процессов в обществе, природных условий, контактов с другими этническими группами и т. д. Менталитет обнаруживается в определенной стандартности поведения, действий представителей этнической группы в сходных ситуациях, а также в общении, в коммуникативном поведении народа. Изучать менталитет надо этнокультурологическими и этнопсихологическими методами и приемами.

Концептосфера народа формируется прежде всего в процессе познавательной деятельности нации, в результате отражения сознанием народа чувственно воспринимаемого опыта и его осмысления. Основной источник формирования концептов – познавательная деятельность этноса. Часть познавательной деятельности этнос осуществляет через коммуникацию, коммуникативную деятельность. Изучение концептосферы возможно логическими, психологическими, культурологическими и лингвокогнитивными методами и приемами.

Фактически, несколько упрощая, можно сказать, что концептосфера задает концептуальную картину мира, а менталитет эту концептуальную картину мира толкует и интерпретирует. В результате концептосфера нации в совокупности с национальным менталитетом (ментальными стереотипами сознания) формируют «когнитивную матрицу для понимания мира» [Лебедева, 1999. С. 21], т. е. то, что называют национальной когнитивной картиной мира.

Таким образом, национальная когнитивная картина мира – это концепты и их стереотипные интерпретации, которые в восприятии и понимании мира нашим сознанием задаются культурой.

Необходимо отграничить когнитивную картину мира от языковой. Под языковой картиной мира предлагается понимать представление о действительности, отраженное в языковых знаках и их значениях – языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений, заложенная в системных значениях слов информация о мире. Необходимо только помнить, что это – ограниченная и к тому же «наивная» картина мира, она не передает полностью ту картину мира, которая есть в национальном когнитивном сознании, поскольку язык категоризует и называет далеко не все, что есть в национальной концептосфере [Попова, Стернин, 2003, с. 36–39]. Кроме того, языковая картина мира в значительной степени представляет для исследователя‑лингвиста лишь исторический интерес, поскольку она отражает состояние восприятия действительности, сложившееся в прошлые периоды развития языка в обществе. По языковой картине мира нельзя достоверно и однозначно судить о современных представлениях этноса о мире, нельзя судить об актуальной концептосфере народа (о концепте и концептосфере см. также: [Прохоров, 2004]).

Коммуникативное поведение, как отмечалось выше, определяется коммуникативным сознанием человека.

Коммуникативное сознание – это совокупность механизмов сознания человека, которые обеспечивают его коммуникативную деятельность. Оно включает совокупность ментальных коммуникативных категорий, а также коммуникативные установки сознания, отражающие принятые в обществе нормы и правила коммуникации для разных типовых коммуникативных ситуаций.

Под коммуникативными категориями понимаются самые общие коммуникативные, упорядочивающие знания человека об общении и нормах его осуществления. Некоторые из коммуникативных категорий отражают общие представления человека об общении, некоторые – о его речи. Так, для русского коммуникативного сознания могут быть выделены в качестве релевантных такие коммуникативные категории, как собственно категория общение, категории вежливость, грубость, коммуникабельность, коммуникативная неприкосновенность, коммуникативная ответственность, коммуникативная эмоциональность, коммуникативная оценочность, коммуникативное давление, спор, конфликт, коммуникативная серьезность, интеррогативность, коммуникативная эффективность, молчание, коммуникативный оптимизм/ пессимизм, сохранение лица собеседника, категория тематики общения, грамотность, категория коммуникативного идеала, категории родной язык, иностранный язык, культура речи, хорошая речь, правильная речь и др.

Можно выделить и некоторые более конкретные категории: диалог, монолог, официальная речь, неофициальная речь, публичная речь, слушание, говорение и др.

Та или иная категория становится «наблюдаемой» и вычленяется как таковая в коммуникативном сознании народа по ее проявлениям в общении – именно из анализа практики общения выделяются категории и определяется их содержание.

Коммуникативные категории, как и любые мыслительные категории, тем или иным образом упорядочивают ментальные представления нации о нормах и правилах коммуникации. Это упорядочение осуществляется нежестко, вероятностно, многие категории взаимно накладываются друг на друга и пересекаются друг с другом – явление, характерное для всех когнитивных категорий.

Категория, как любое концептуальное образование, содержит определенное знание о категоризуемом явлении коммуникации (информационный аспект, информационную составляющую), а также интерпретационное поле [Попова, Стернин 2003, с. 60–64].

Интерпретационное поле – это обширная составляющая концепта, которая носит неструктурированный или слабоструктурированный характер и включает оценки, ценностное отношение к концепту, вытекающие из информационного содержания концепта, общественные суждения и установки о том, что надо делать, чего не надо делать, различные, в том числе противоречивые, характеристики и оценки концепта, отсылки к прецедентным текстам, связываемым в общественном или индивидуальным сознании с данным концептом и т. д. – т. е. это рациональное и эмоционально‑оценочное осмысление прежде всего информационного содержания концепта.

Интерпретационное поле пронизывает концепт, наполняет его пространство, заполняет «место» между его структурными компонентами‑категориальными признаками, ядерными и периферийными слоями, образующими информационный компонент концепта. Эта неструктирированная часть концепта может быть описана как перечисление признаков. Например, к интерпретационному полю концепта вода могут быть отнесены многочисленные сведения типа: в воде можно утонуть, вода бывает голубая, воды часто не бывает, без воды и не туды и не сюды, надо уметь плавать в воде и т. д.

В интепретационном поле коммуникативных категорий выделяются, в частности, многочисленные «прескрипции» по осуществлению коммуникативного процесса (правила общения); этот аспект интерпретационного поля коммуникативных категорий может быть назван прескрипционным. Прескрипционная составляющая носит предписывающий характер (что надо делать и как это надо делать в общении – со знакомыми надо здороваться, за причиненное неудобство надо извиниться, уходя, надо попрощаться и т. д.) и запретительный (чего не надо делать в общении – не перебивать собеседника, не задавать слишком личные вопросы и др.). К интерпретационному полю коммуникативных категорий и концептов будут также относиться и объяснительные стереотипы‑как надо понимать те или иные коммуникативные действия в процессе общения (например: если собеседник говорит тихо, значит, он не уверен в себе; если ученик на вопрос учителя молчит, значит, не знает и т. д.).

Некоторые из интерпретационных установок и суждений отражены в пословицах, поговорках и присловьях народа (яйца курицу не учат, смех без причины – признак дурачины, коротко и ясно, брань на вороту не виснет, милые бранятся‑только тешатся, свои собаки грызутся – чужой не мешайся и др.), другие выявляются только из анализа коммуникативной практики народа (через порог не разговаривают, прикосновение повышает убедительность, длительное совместное пребывание в одном месте с незнакомым человеком предполагает вступление с ним в общение, слабое рукопожатие свидетельствует о нерешительности, в гости надо немного опоздать, за столом надо участвовать в общем разговоре и др.).

Информационная и интерпртетационная составляющие коммуникативной категории дополняют друг друга и существуют в неразрывном единстве, но в интересах систематического описания информационное и интерпретационное содержание коммуникативной категории могут быть вычленены и описаны по отдельности.

Некоторые коммуникативные категории или концепты могут быть эндемичными или лакунарными для того или иного этноса. Ср., к примеру: коммуникативные категории англоязычного западного мира – small talk, privacy, tolerance, political correctness, японская коммуникативная категория sabi «уединенное молчание на природе, сопровождаемое слушанием какого‑либо одного звука», категории «сохранение своего лица», «сохранение лица собеседника» японского и западного мышления – эти категории для русского коммуникативного сознания лакунарны; только формируется в настоящее время в русском коммуникативном сознании категория толерантности. Вместе с тем такие русские коммуникативные категории и концепты, как общение, разговор по душам, выяснение отношений эндемичны (т. е. присущи только одному языку) и отсутствуют в коммуникативном сознании других народов (по крайней мере, европейских).

Коммуникативное поведение народа обусловлено его когнитивной картиной мира и является отражением этой картины мира. Содержание коммуникативных категорий и концептов в национальном сознании определяет коммуникативное поведение конкретного этноса. Национальный менталитет обусловливает основные черты национального коммуникативного поведения.

2. Основные коммуникативно‑релевантные черты русского менталитета

Описание русского менталитета в целом – задача маловыполнимая, и мы не ставим ее перед собой. В этом разделе нашей работы мы проанализируем лишь те черты русского менталитета, которые прямо или косвенно оказывают влияние на коммуникативное поведение русского народа.