ВВЕДЕНИЕ 38 страница

Глава XXVI

§ 1. УПРАВЛЕНИЕ ЦЕРКОВЬЮ. ПРИХОДСКОЕ ДУХОВЕНСТВО

С утверждением абсолютизма в России Русская православная церковь
фактически оказалась в полном подчинении светской власти, которая
управляла ею с помощью государственного аппарата. Первейшей обязанностью
церкви являлось насаждение верноподданнических чувств в народе — святости
подчинения царской власти, ее почитания.
На приходских священников возлагалась обязанность совершать
ежедневные поминовения о здравии царской семьи, с поименным перечислением
всех ее членов, а также проводить специальные богослужения в дни рождения
и тезоименитства царя. Все царские манифесты и указы обязательно
оглашались с церковных амвонов по окончании богослужения, а прихожанам до
их прочтения запрещался выход из церкви. За неисполнение этих предписаний
священнику грозило лишение сана.
В исполнении своих функций церковь опиралась на поддержку светской
власти, ограждавшей законом честь и достоинство священнослужителей. Так,
по закону «О наказаниях» за открытое богохульство виновному грозила
каторга сроком до 15 лет, за избиение священника — тюремное заключение до
8 лет, за переход из православия в «раскол» или «совращение» других в
«раскол» — ссылка в Сибирь, за переход православного в нехристианскую
конфессию — лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы. За
исполнением обязанности прихожан ежегодно бывать у исповеди и причастия
следили не только священники, но и местная полиция, для чего в приходских
церквах велись «вероисповедные» книги.
Организационно-управленческая структура Русской православной церкви,
сложившаяся после упразднения патриаршества, представляла собой довольно
стройную иерархическую пирамиду. Во главе ее стоял Святейший Синод —
высшее законосовещательное, административное и судебное учреждение по
делам церкви. Он состоял из 6 — 7 высших духовных иерархов —
петербургского, московского и киевского митрополитов
(«первоприсутствующих» в Синоде) и трех-четырех епархиальных иерархов,
поочередно вызываемых в Синод. Но все дела в Синоде практически вершил
обер-прокурор, назначаемый царем из наиболее доверенных его лиц. Он имел
канцелярию, в которой сосредоточивались все наиболее важные вопросы по
делам церкви. При Синоде существовал ряд комитетов и комиссий,
занимавшихся духовным образованием, монастырями, церковным имуществом,
зарубежными миссиями, кадровыми вопросами. Издательской деятельностью
занималась Синодальная типография: только она имела исключительное право
на издание духовной литературы. При Синоде находилось и духовное цензурное
ведомство, которое контролировало не только духовную, но и светскую
литературу, если в последней обсуждались вопросы церкви и веры.
Вся территория страны делилась на епархии (церковные округа), которых
в начале XIX в. числилось 37, в середине XIX в. — 55. Епархии состояли из
благочинии, объединявших от 10 до 20 церковных приходов во главе с
благочинными.
Вне епархий находилось духовенство придворное, военное и при русских
посольствах за рубежом, а также заграничные православные миссии в Северной
Америке, Китае, Японии, Палестине, афонские монастыри. Во главе
придворного духовенства стоял духовник царя, носивший титул
протопресвитера московского Благовещенского собора — издревле главной
дворцовой церкви. В ведении духовника царя числилось 13 придворных
церквей. Военное духовенство возглавлял обер-священник армии и флота. В
его ведении находились 272 церкви при полках и флотских экипажах. Он также
носил титул протопресвитера. И придворный, и военный протопресвитеры имели
ранг епархиального архиерея.
Первичной церковно-административной единицей являлся приход, в
котором числилось примерно 1500 прихожан. Приходское духовенство (причт)
состояло из священнослужителей и церковнослужителей. К первым относились
рукоположенные в священнический сан епархиальным архиереем иереи
(пресвитеры) и дьяконы, имевшие право священнослужения. Ко вторым —
причетники (дьячки, псаломщики, пономари), прислуживавшие священнику во
время богослужения и исполнявшие другие его поручения.
Прихожанами избирался на три года церковный староста, заведовавший
церковным имуществом и сбором пожертвований на благоустройство храма, но
вне его контроля находились платы за требы, которые получал священник.
Должность церковного старосты считалась престижной. Как правило, он
избирался из наиболее состоятельных прихожан. За безупречную службу его
иногда награждали от имени императора медалью.
Для посвящения в священнический сан и назначения на должность
приходского священника Русской православной церкви обязательным условием
являлось вступление в брак посвящаемого.
Павел I отменил ставшее уже формальным право приходов выбирать своих
священников. Эта должность передавалась по наследству, как правило,
старшему сыну, обязанному закончить духовное училище или семинарию.
Остальные сыновья являлись кандидатами на могущие открыться вакантные
приходы, или же им приходилось довольствоваться должностью дьякона в
приходе своего отца, а то и исполнять обязанности причетника. Если у
священника были только дочери, то за старшей сохранялось священническое
«место», которое занимал ее муж — обязательно из духовного сословия.
Духовенство имело ряд льгот. Оно освобождалось от рекрутчины,
подушной подати и прочих натуральных и денежных повинностей, а с 1801 г. и
от телесных наказаний. При Александре I приходскому духовенству было дано
право приобретать недвижимость в городе и деревне, безвозмездно
пользоваться дровяным и строевым лесом из казенных лесных дач; при сборе
земских повинностей из обложения исключались земли духовенства.
Материальная обеспеченность приходского духовенства отличалась
значительными контрастами. С одной стороны, существовали «богатые»
приходы, чаще всего в крупных городах, где приходский причт получал
солидный доход от исполнения треб или «заказных» служб, с другой — большая
часть приходского духовенства, особенно сельского, поражала своей
бедностью. Сельский священник, чтобы содержать свою обычно многочисленную
семью, вел такое же хозяйство, как и его прихожане: пахал землю, разводил
скот. Скудные платы за требы служили небольшим дополнением к его
сельскохозяйственным занятиям. К тому же сельское духовенство страдало от
многочисленных поборов со стороны благочинных и епархиального начальства.
Даже всякий наезжавший в село чиновник мог обирать попа и
рукоприкладствовать. Особенно тяжко священнику приходилось в приходах,
принадлежавших помещикам. В них помещик для священника был таким же
барином, как и для своих крестьян. Помещики за требы обычно «платили не
особенно щедро», при этом помещик мог выдрать священника на конюшне или
повелеть своим крестьянам не платить ему ругу (денежное содержание взамен
выделяемой от прихода земли).
В начале XIX в. в России числилось 25,1 тыс. православных храмов, в
1860 г. — 36,2 тыс. Численность приходского духовенства (без семей)
составляла в 1825 г. 102 тыс. человек, а в 1860 г. — 126 тыс.

§ 2. МОНАСТЫРИ И МОНАШЕСТВО

Монастыри издавна служили крупными религиозными центрами, играли
большую роль в развитии культуры (в них сосредоточивались летописание и
иконописание, благодаря им распространялась грамотность на Руси). Они
играли огромную роль и в хозяйственном освоении страны, особенно ее
северных и восточных окраин. Монастыри выполняли важную функцию
миссионерства и христианизации: в XIX в. эти обязанности выполняли 20
монастырей в Заволжье, Приуралье, Западной и Восточной Сибири. Велика была
и стратегическая роль монастырей, особенно в XIV — XVII вв., а Соловецкий
успешно выдержал оборону против английского военного флота в годы Крымской
войны. Наконец, монастыри служили и местом отбывания наказаний. Некоторые
монастыри имели свои тюрьмы. В XIX в. существовало 15 мужских и 10 женских
монастырей, служивших местами заключения. В каждом из них содержались
десятки узников — сектантов, самозванцев, даже политических преступников
(среди них и некоторые декабристы). Самой старой и крупной монастырской
тюрьмой была Соловецкая, в которой узники содержались уже в XVI в.
В 1808 г. числилось 447 православных монастырей (353 мужских и 94
женских). В них находилось около 5 тыс. монахов и до 6 тыс. послушников,
т. е. лиц, готовившихся к пострижению в монахи и проходивших перед этим
трехлетний «искус» в труде и послушании. Более точные сведения о
количестве монастырей, числе монахов и послушников имеются с 1825 г. В
этом году насчитывалось 476 монастырей (377 мужских и 99 женских), в
которых находилось 5609 монашествующих и 5471 послушник. К 1860 г.
численность монастырей возросла до 614, монашествующих — до 8579 и
послушников — до 13 223.
Одиннадцать мужских монастырей относились к высшему рангу. Четыре из
них (Троице-Сергиев, Александро-Невский в Петербурге, Киево-Печерский и
Почаевский на Западной Украине) имели статус лавры, семь монастырей
(Соловецкий, Симонов, Донской и др.) имели, как и лавры, свои привилегии и
непосредственно находились в ведении Синода. Остальные монастыри
подчинялись главам тех епархий, на территории которых находились, и
настоятели их (игумены) назначались главой епархии с последующим
утверждением Синода.
Особым видом монастырского общежительства являлась пустынь —
небольшой монастырь или даже уединенная келья. Она основывалась в
отдаленных, безлюдных степях или лесах. К середине XIX в. в России
числилось 74 мужских и 12 женских обителей, отнесенных к этой категории.
Особую известность получила Оптина пустынь в Калужской губернии как важный
центр православной духовности. Ее посещали Н. В. Гоголь,
Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой.
Проведенная в 1764 г. секуляризация монастырей сильно подорвала их
материальное могущество: у них отобрали до 2 млн. обоего пола крестьян и
до 8,5 млн. десятин земли. В первой половине XIX в. монастыри снова стали
превращаться в крупных земельных собственников — с помощью царских
пожалований и за счет покупки земель. В начале XIX в. вновь учреждаемым
монастырям отводилось по 100 десятин земли. Однако земли жаловались и
ранее существовавшим монастырям: только за 1836 — 1841 гг. 170 монастырям
передано бесплатно в собственность 25 тыс. десятин. Крупнейшие монастыри,
например Троице-Сергиев, Киево-Печерский, Александро-Невский,
Спасо-Евфимиев и особенно Соловецкий, владели десятками тыс. десятин.
Монастыри сдавали в аренду часть земли, мельницы, торговые лавки, речные
пристани, занимались и торгово-промышленной деятельностью, ссужали деньги
под проценты, имели вклады в банках.

§ 3. СИСТЕМА ДУХОВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Духовное образование стало по-настоящему развиваться при
Екатерине II. В 1782 г. в разного рода духовных учебных заведениях училось
11 тыс. детей духовенства. В первой половине XIX в. система духовных
учебных заведений существенно расширилась. В начале XIX в. насчитывалось
духовных учебных заведений: 3 академии, 37 семинарий и 76 низших, или
«архиерейских», школ. В них обучалось в общей сложности 29 тыс. человек. В
1854 г. было уже 4 академии, 48 семинарий и 159 низших духовных училищ, а
количество обучавшихся в них составляло 61 тыс. человек.
В 1808 — 1814 гг. при активном участии М. М. Сперанского была
проведена реформа системы духовных учебных заведений. По аналогии с
введенной в 1803 г. системой светского образования создавались 4 ступени и
духовных учебных заведений с преемственностью учебных программ:
церковно-приходская школа — уездное духовное училище — духовная
семинария — духовная академия. Преподавание в духовных семинариях в связи
с увеличением общеобразовательных дисциплин приближалось к гимназическому,
а в духовных академиях — к университетскому.
При Николае I система духовного образования подверглась существенным
изменениям. По Положению 1838 г. о духовных учебных заведениях, в
гимназиях резко сокращался объем преподавания общеобразовательных
дисциплин, но увеличивался курс церковной истории; в академиях
упразднялось преподавание философии. Впрочем, некоторые меры имели и
положительное значение. В семинариях вводилось преподавание агрономии,
медицины и ветеринарии, дабы окончившие семинарию, исполняя священнические
обязанности, могли оказывать элементарную медицинскую и ветеринарную
помощь на селе, помогать крестьянам полезными советами по агрономии. В
40-х годах XIX в. были учреждены женские духовные училища для обучения
грамоте и «предметам рукоделия». С 1836 г. при приходских церквах и
некоторых монастырях стали создаваться церковно-приходские школы «для
мирян». Священник или дьякон учили в них чтению «церковной и гражданской
печати, а желающих и письму», с «присовокуплением начал арифметики». В
1839 г. числилось уже 2 тыс. таких школ с 19 тыс. учащихся, а в 1860 г. —
18 тыс. с 320 тыс. учащихся.

§ 4. КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА АЛЕКСАНДРА I И НИКОЛАЯ I

Конфессиональная политика Александра I и Николая I менялась в
соответствии с изменением их внутриполитического курса. В начале
царствования Александра I были сделаны существенные послабления:
прекратились гонения на старообрядцев и представителей других сект, если в
их учениях и действиях не было явного неповиновения «установленной
власти», довольно широкой свободой пользовались в России католичество и
другие конфессии.
В 1803 г. был снят запрет на учреждение и деятельность масонских лож.
Это было время увлечения масонством. Масонами были все члены Негласного
комитета, многие генералы и министры, даже брат царя Константин Павлович.
В первой четверти XIX в. в России было до 200 масонских лож, в которых
числилось до 5 тыс. членов. Масоны интересовались всецело
нравственно-религиозными вопросами, не преследовали никаких политических
целей, вполне лояльно относились к правительству. В стихах и духовных
песнопениях они воспевали императора Александра I, его портреты ставили на
почетном месте в залах заседаний своих лож. Но уже с 1810 г. за ними был
установлен систематический негласный надзор полиции: в каждую ложу был
внедрен полицейский агент.
Военные потрясения 1812 г. усилили мистические настроения среди
русского дворянства. Захватили они и Александра I. Он принимает разного
рода «пророков» и «пророчиц», покровительствует духовным собраниям,
приближает к себе воинствующего мракобеса и фанатика архимандрита Фотия,
берет под свое покровительство основанное в 1812 г. русское отделение
Библейского общества.
Николай I, в отличие от своего старшего брата, не увлекался мистикой,
не вдавался в тонкости богословия и в делах Русской православной церкви
был прагматичен. Его конфессиональная политика соединяла предоставление
православной церкви ряда льгот и материальной поддержки с жесткими мерами
наведения в управлении церковью «должного порядка и дисциплины», что в
конечном счете выразилось в еще большем подчинении ее светской власти. Он
лично занимался делами православной церкви: устанавливал штаты
священнослужителей, определял их материальное положение, разрабатывал в
деталях круг компетенции органов церковного управления.
При Николае I существенно увеличиваются государственные расходы на
нужды православной церкви. Ассигнования Синоду увеличены вдвое (с 1,7 млн.
до 4,1 млн. руб. серебром в год). Введено жалованье приходскому
духовенству. Кроме того, ежегодно отпускалось до 500 тыс. руб. на
«вспомогательные оклады» наиболее бедным причтам. В 1829 г. было решено
«соединить все бедные и малые приходы друг с другом для составления более
крупных и достаточных».
Принимались меры к повышению престижа православной церкви и
нравственного уровня духовенства. С 1826 г. вводится практика строгих
наказаний тех священников, которые порочат свой сан. В 1831 г. приказано
брать «в военную службу церковнослужителей, не подающих надежды к
исправлению, а также и детей духовенства ненадежного поведения». Введена
паспортная система для духовных лиц — «к отвращению праздношатательства
воспитанников духовных учебных заведений и безместных священно- и
церковнослужителей». Затруднялся выход из духовного звания.
Подверглось изменениям управление церковью. Коллегия синодальных
архиереев фактически превратилась в безгласный орган при обер-прокуроре,
власть которого значительно усиливалась. Синод, подобно министерствам, был
разделен на департаменты. Обер-прокурор Синода на правах министра в
1835 г. введен в состав Комитета министров. В 1836 г. Николай I назначил
обер-прокурором Синода Н. А. Протасова, гусарского генерала, который, как
жаловались члены Синода, «сонмом архиерейским, как эскадроном на ученьи,
командовал».
При Николае I епархиальное начальство поставлено было в двойное
подчинение — Синоду, а точнее, его обер-прокурору, и губернаторам, для
чего былие изменены границы епархий таким образом, чтобы они совпадали с
губернскими. Вследствие этого в полтора раза увеличилось и число епархий.
Епархиальные архиереи фактически превращались в помощников губернаторов по
церковным делам. За «благонадежностью» архиереев следило III отделение.
Тем самым достигались еще большая бюрократизация управления церковью и
подчинение церкви светской власти.
Николай I отрицательно относился к проявлениям религиозного фанатизма
и обскурантизма, но не терпел и «вольномыслия» в вопросах веры, а также
любых посягательств на православную церковь, подрыв ее позиций. Особенно
его беспокоили различные религиозные секты и течения, не признававшие
официального православия. Как раз «отпадение от православия в раскол»
заметно усилилось в 20 — 30-х годах XIX в. По официальным данным, в то
время насчитывалось «отпавших от православия» до 2 млн. человек. В
действительности не признававших официального православия было более 10
млн. — примерно пятая часть жителей России, исповедующих христианство.
Николай I рассматривал «переход в раскол» как опасный не только в
религиозном, но и в политическом отношении, ибо это подготавливало умы к
осознанию возможности неповиновения властям и давало ему идеологическое
оправдание. Ряд конфессий (духоборы, молокане, хлысты, странники,
субботники и пр.) открыто не признавали не только официальное православие,
но и светскую власть. Они рассматривались как «вреднейшие», а их
наставники как опасные государственные преступники.
В 1825, 1831 и в 1853 гг. учреждались специальные секретные комитеты
по выработке наиболее эффективных мер борьбы с «расколом». В 21 губернии,
наиболее «зараженных расколом», в 1837 г. учреждены «раскольничьи
комитеты». Борьба с «расколом» являлась одной из задач Министерства
внутренних дел и III отделения. В губернии, особенно «подверженные
расколу», назначались специальные комиссии, облеченные чрезвычайными
полномочиями «для обращения раскольников в лоно православия». «Отпадших от
православия» насильно «перекрещивали», наиболее упорных отправляли «для
исправления» в монастыри или в ссылку под полицейский и духовный надзор.
Массированное наступление на «раскол» было проведено в связи с указом
1853 г. об уничтожении раскольничьих скитов и молелен в заволжском
Нижегородском крае, по р. Иргизу в Саратовской губернии, в Стародубье
Черниговской и в архангельском Поморье. С помощью воинских отрядов полиция
закрывала старообрядческие скиты и храмы, старообрядцев принуждали
посещать православные храмы, «распространителей лжеучений» — наставников
ловили, били кнутом, клеймили и ссылали на каторгу.
В итоге за 25 лет применения этих мер по борьбе с «расколом»
формально, по официальным отчетам, «возвращено в лоно православия» 2268
тыс. человек. Однако в подавляющем числе они продолжали придерживаться
«старой веры». Практика воочию показала, что никакие суровые меры не могли
достигнуть желаемой цели. Преследуемые откупались крупными взятками, что
легко было сделать при всеобщей продажности чиновников и полиции,
«боровшихся с расколом». Чиновники рассматривали «раскольничьи дела» как
самую прибыльную для себя «статью дохода». В своих отчетах они писали об
«искоренении раскола», который, однако, не только не «искоренялся», но
даже получал свое дальнейшее распространение.
25 марта 1839 г. был издан указ «О слиянии греко-униатской церкви с
православием». Полтора миллиона униатов 1800 церковных приходов Литвы,
Белоруссии и Правобережной Украины отныне объявлялись «воссоединенными» с
Русской православной церковью. Заключенная в 1596 г. в г. Бресте церковная
уния, по которой епархии Русской православной церкви белорусов и украинцев
признавали главой римского папу, но сохраняли православную обрядность и
богослужение на церковнославянском языке, была объявлена упраздненной.
Однако этот акт русского правительства встретил упорное сопротивление со
стороны униатских священников и их паствы, для которой уния стала уже
«верой их отцов и дедов». В знак протеста униаты собирались около своих
церквей, не допуская в них православных священников. В помощь последним
призывалась полиция, а в случае особого упорства униатских прихожан и
воинские команды, применявшие телесные наказания.
Как видим, все эти меры в отношении к религиозному «диссидентству»
проводились не по инициативе Русской православной церкви, хотя и в ее
интересах, но светской власти, действовавшей административно-полицейскими
методами, а православная церковь, будучи в полном подчинении у светской
власти, сама являлась жертвой ее произвола.
Было бы неверным сводить деятельность Русской православной церкви к
тому, что она лишь прислуживала самодержавию, молилась за царя и
воспитывала своих духовных чад в духе преданности и покорности властям.
Диапазон деятельности церкви даже в условиях почти полного подчинения ее
светской власти и постоянного контроля с ее стороны был широк и давал
многие позитивные результаты. Бесспорна большая роль церкви в нравственном
воспитании народа. Не только проповеди, но и сама торжественная обстановка
богослужения в храме оказывали сильное воздействие на умы и чувства
верующих. При слабой государственной системе начального образования на
селе приходское духовенство учило крестьян элементарой грамотности.
Священник, дьячок, псаломщик за медные гроши, а то и за плату натурой
обучали крестьянских детей чтению, письму и счету. С 30-х годов XIX в.
было положено начало и созданию церковно-приходских школ на селе. При
болезнях и невзгодах крестьянин обращался за помощью и советами к своему
приходскому священнику. Значительна была и благотворительность церкви.
Следует отметить также, что лица из духовной среды, кончившие духовные
академии и университеты, преподавали в гимназиях, становились врачами,
служили в государственных учреждениях. Духовное сословие дало стране
немало замечательных деятелей науки, литературы и искусства.

Глава XXVII

§ 1. ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Культура — важнейшая составная часть общественной жизни. Как всякое
историческое явление, она отражает те изменения, которые происходят в
обществе в определенную эпоху, — в социальных отношениях, идейных
взглядах, эстетических представлениях, нравственных понятиях. Вместе с тем
культура хранит и национальные традиции, в ней наиболее полно отражается
национальный характер и национальное самосознание народа.
Основными деятелями русской культуры первой половины XIX в. были
представители дворянской интеллигенции. Огромное воздействие на нее
оказала общественно-политическая мысль века Просвещения как в России, так
и за рубежом. Особенно велика заслуга в этом русских писателей —
Д. И. Фонвизина, А. Н. Радищева, Н. И. Новикова, просветителей рубежа
XVIII — XIX вв. и декабристов. В крепостной России доступ трудовым массам
к знаниям и приобщению к высоким культурным ценностям был затруднен.
Наиболее благоприятные материальные и социальные условия для получения
образования и культурного развития имели привилегированные сословия,
прежде всего дворянство. Этим в значительной мере объясняется тот факт,
что большинство выдающихся русских писателей, поэтов, композиторов и
ученых того времени принадлежали к дворянскому сословию. Но сословное
происхождение и положение деятеля литературы, науки и искусства еще не
является определяющим фактором содержания и направленности его творчества.
Передовая русская культура, хотя и представленная преимущественно
дворянами, выступала против сословного неравенства, крепостного угнетения
крестьянства, против самодержавного произвола и чиновничьей бюрократии.
Даже писатели, придерживавшиеся консервативных политических воззрений,
своим глубоким, реалистическим изображением жизни разоблачали пороки
современных им общественно-политических порядков и призывали к их
изменению.
Бесспорно, крепостное право, державшее в темноте и забитости
крестьянство, самодержавный произвол и цензурные гонения, подавлявшие
всякую живую, свободную мысль, наконец, общее экономическое отставание
крепостной России от западноевропейских стран стояли на пути социального и
культурного прогресса. И тем не менее Россия в XIX в. сделала поистине
гигантский скачок в своем культурном развитии. XIX век справедливо получил
название «золотого века» русской культуры, которая заняла выдающееся место
в общемировой культуре. Чем объяснить этот феномен?
Важным фактором, способствовавшим развитию русской национальной
культуры, явилось тесное общение и взаимодействие ее с культурой многих
стран и народов. Для первой половины XIX в. характерно значительное
расширение культурных связей России с другими странами. Существенно
возросли и личные контакты представителей русской культуры с зарубежными
писателями, учеными, художниками, мыслителями. Подолгу жили за границей
многие русские писатели; как правило, большинство русских ученых и
художников выезжали на стажировку в Германию, Италию и другие
западноевропейские страны. Русская культура воспринимала достижения
культуры других стран и народов (в том числе и народов, входивших в состав
многонациональной Российской империи), не теряя при этом своей
самобытности и, в свою очередь, оказывая большое влияние на развитие
культуры других народов.
Наконец, важнейшим фактором, давшим сильный толчок развитию русской
культуры, явилась «гроза двенадцатого года». Подъем патриотизма в связи с
Отечественной войной 1812 г. способствовал не только росту национального
самосознания и формированию декабризма, но и развитию русской национальной
культуры, что подчеркивал В. Г. Белинский, который писал: «1812 год,
потрясший всю Россию, возбудил народное сознание и народную гордость».
Сама тема войны 1812 г. заняла видное место в произведениях литературы,
живописи, архитектуры.
Культурно-исторический процесс в России первой половины XIX в. имеет
свои особенности. Заметно ускорение его темпов, обусловленное отмеченными
выше факторами. При этом, с одной стороны, происходила дифференциация (или
специализация) различных сфер культурной деятельности (особенно в науке),
а с другой — усложнение самого культурного процесса, т. е. большее
взаимовлияние различных областей культуры, например, философии и
литературы, драматургии и музыки, живописи и архитектуры, в различных
сферах культурного процесса использовались новейшие научно-технические
достижения.
К особенностям культурного развития России в первой половине XIX в.
можно отнести процесс демократизации культуры. Он проявлялся в том, что
деятелями культуры постепенно становились не только представители
дворянства (хотя они продолжают занимать ведущее место), но и выходцы из
непривилегированных сословий, в том числе и из среды крепостного
крестьянства, но преимущественно из разночинцев. Демократизация культуры
проявлялась также в изменении тематики произведений литературы, живописи,
музыки: примерно с 30 — 40-х годов XIX в. в них уже сильнее звучат темы,
связанные с изображением жизни простого народа, «бедных людей».
Демократически настроенная разночинская интеллигенция выступает как
представительница интересов простого народа, ориентируется в своем
творчестве на широкого читателя и зрителя из непривилегированных слоев
населения. Конечно, степень «демократизации» культуры даже для 30 — 40-х
годов XIX в. не следует преувеличивать. Речь идет лишь о самом начале
этого процесса, который получит значительное развитие уже в пореформенный
период, когда разночинец станет ведущей фигурой в общественно-политической
и культурной жизни России, а тема «мужика» и жизни деревни особенно широко
будет представлена в литературе и в искусстве. В первой половине XIX в. и
расширение круга «потребителей» культурных ценностей происходило главным
образом за счет разночинца, ибо основная масса трудового народа оставалась
неграмотной.

§ 2. ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО

В XIX в. ведущей областью культуры России становится литература.
Многие ее представители были тесно связаны с освободительным движением или
сами являлись его деятелями, пропагандируя в своих бесцензурных
произведениях, расходившихся во множестве рукописных списков
(стихотворениях, памфлетах, эпиграммах и т. д.), идеи борьбы против
крепостничества, тирании и произвола. Дух оппозиционности и критической
настроенности был присущ и подцензурной литературе, в особенности
литературе критического реализма, которая таким образом становилась одной
из активных общественных сил.
Для русской литературы первой половины XIX в. характерна быстрая
смена различных эстетических направлений: классицизм XVIII в. на короткое
время сменяется сентиментализмом, который затем уступает место романтизму,
а на смену романтизму приходит реализм. Смена этих литературных
направлений происходила в рамках одного-двух поколений, так что некоторые
писатели в своем творчестве отдавали дань различным направлениям.
Сентиментализм в русской литературе получил распространение на рубеже
XVIII — XIX вв. В произведениях писателей этого направления
противопоставлялись богатство и нищета, городская цивилизация и идиллия
сельской жизни, иногда звучали и антикрепостнические мотивы. Наиболее
видным представителем сентиментализма в русской литературе был
Н. М. Карамзин. Широкую известность Карамзину-писателю принесла его
повесть «Бедная Лиза» (1790). В ней и других своих произведениях 90-х
годов XVIII в. Карамзин любовно изображал сельскую жизнь, быт и нравы
простых «поселян», рисовал идиллическую картину отношений между помещиками
и крестьянами. Большую популярность получил издаваемый Карамзиным с
1802 г. литературно-общественный журнал «Вестник Европы». Значительны
заслуги Карамзина в развитии русского литературного языка, в освобождении
его от архаики, характерной для классицизма, в приближении его к живой,
разговорной речи.
«Гроза двенадцатого года» и последующие события мирового значения
способствовали утверждению в России нового литературного направления —
романтизма. На формирование и развитие русского романтизма заметное
влияние оказал западноевропейский романтизм, в особенности немецкий,
английский и французский. Выдающимся представителем романтизма в русской
литературе был поэт В. А. Жуковский, который в своих ранних произведениях
отдавал дань и сентиментализму. К представителям романтизма относились
поэты-декабристы К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, А. А. Бестужев
(Марлинский), А. И. Одоевский. Романтизмом были проникнуты ранние
произведения Пушкина и Лермонтова. Романтизм носил различную окраску. Если
у Жуковского он был насыщен меланхолическими мечтаниями, уходом от острых
жизненных проблем, даже неким налетом мистицизма, то романтизм
декабристов, Пушкина и Лермонтова характеризуется глубоким оптимизмом,
героикой, призывом к борьбе за идеалы свободы и достоинство человеческой
личности, горячим патриотизмом. Именно эта направленность преобладала в
русском романтизме первой трети XIX в.
В 30 — 40-х годах XIX в. в русской литературе утверждается реализм.
Критический реализм займет господствующее положение во второй половине
XIX в. Становление реализма в русской литературе на рубеже 30 — 40-х годов
XIX в. связано с именами А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова,
В. Г. Белинского, А. И. Герцена, а дальнейшее его развитие в 40 — 50-х
годах — с началом творческого пути Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского,
М. Е. Салтыкова-Щедрина, И. А. Гончарова, А. Н. Островского,
Л. Н. Толстого. Пушкин по праву считается основателем русского реализма.
Его роман «Евгений Онегин», который Белинский назвал «энциклопедией
русской жизни», явился наивысшим выражением реализма в творчестве великого
поэта. Выдающимися образцами реалистической литературы являются его
историческая драма «Борис Годунов», повести «Капитанская дочка»,
«Дубровский», «Повести Белкина», исследование «История пугачевского
бунта». Традиции Пушкина продолжил его младший современник и преемник
М. Ю. Лермонтов. Роман Лермонтова «Герой нашего времени» по праву
считается вершиной лермонтовского реализма, во многом созвучного с
пушкинским романом в стихах «Евгением Онегиным».
С особой силой обличительная тенденция проявилась в творчестве
Н. В. Гоголя, который придал русскому реализму ярко выраженную критическую
направленность. Гоголь считается основателем так называемой «натуральной»
школы в русской литературе (этим термином тогда обозначалось литературное
направление критического реализма). 30 — 40-е годы XIX в.
Н. Г. Чернышевский называл «гоголевским периодом» русской литературы. «Все
мы вышли из "Шинели" Гоголя», — образно заметил Ф. М. Достоевский, имея в
виду повесть Гоголя «Шинель», которая оказала большое влияние на развитие
литературы этого направления. Принципы критического реализма нашли
выражение в творчестве Герцена-беллетриста. В романе «Кто виноват?», в
повестях «Доктор Крупов» и «Сорока-воровка» он в подцензурной форме
показывал, как крепостной строй губит таланты и унижает человеческое
достоинство. В глубоко реалистических пьесах великого драматурга
А. Н. Островского, вступившего в русскую литературу в начале 50-х годов,
обличались «темное царство» купечества с его невежеством, самодурством и
ханжеством, забитость и безысходность бедных людей. С большой
обличительно-сатирической силой в пьесах Островского изображены и типы
самодовольного барства. С неизменным сочувствием драматург изображает
крестьян, ремесленников, бедных мещан, интеллигенцию.
По существу, зачинателем русской литературной критики явился
В. Г. Белинский, который отстаивал общественное назначение русской
литературы, выступал в своих статьях за утверждение в ней принципов
реализма, демократии и подлинной народности.
В 40 — 50-х годах в русской литературе видное место заняла тема
крепостной деревни, ее быта и нравов. Нищета темного и забитого
крепостного крестьянина изображена в повестях Д. В. Григоровича «Деревня»
и «Антон-Горемыка», в рассказе «Бобыль». Крупным событием в русской
литературе было появление в 1847 — 1852 гг. цикла «Записок охотника»
И. С. Тургенева. В них Тургенев обличал произвол, жестокость и лицемерие
помещиков. Им противопоставлены изображенные с большой симпатией
крепостные крестьяне. Сонный и праздный быт помещика провинции показан в
романе И. А. Гончарова «Обломов» (1859). «Обломовщина» стала нарицательным
обозначением всего косного, неподвижного.
Утверждение реализма было связано с борьбой за подлинную народность в
литературе в противовес «официальной народности». В понимании передовых
деятелей культуры подлинная народность означала верность изображения
картин русской жизни, отражение особенностей характера и судеб русского
народа. Писатели-реалисты обращались в первую очередь к народным истокам,
к сокровищам народного творчества. Отсюда они черпали сюжеты, даже приемы
художественного изображения действительности, в своих произведениях они
отражали народные чаяния и идеалы. Яркими примерами этого могут служить
«Руслан и Людмила» и «Русалка» Пушкина.
Народность литературы выражалась и в формировании литературного языка
на основе народной речи. Первая половина XIX в. считается временем
складывания современного русского литературного языка. На смену
тяжеловесному языку XVIII в. пришел литературный язык, который
сформировался в борьбе сторонников «старого» и «нового» стиля. Выработка
норм русского литературного языка была связана с усилением интереса
русских писателей к русской истории, фольклору, народным традициям.
Огромную роль здесь сыграли классики русской литературы И. А. Крылов,
Н. М. Карамзин, В. А. Жуковский, Н. В. Гоголь, но в первую очередь
А. С. Пушкин.
Становление принципов реализма и народности происходило также в
театре, музыке, изобразительном искусстве. В значительной мере здесь
сказывалось влияние литературы.
В истории русского театра, как и в литературе, происходила смена
различных идейно-эстетических представлений. Долгое время на русской сцене
господствовали каноны классицизма с его внешней импозантностью,
парадностью и риторичностью, с преобладанием в репертуаре античных
мифологических сюжетов. Но уже в 20 — 30-е годы XIX в. классицизм в театре
был оттеснен романтической школой, для которой была характерна
героико-трагедийная тематика, а в исполнении актеров обращалось внимание
на внутренние переживания героя. Яркие драматические образы были созданы
актером Малого театра (в Москве), сыном крепостного, П. С. Мочаловым. Его
герои — страстные бунтари, вступающие в борьбу с окружающим их миром
бесправия, пошлости, рабской приниженности, за свободу и справедливость. В
творчестве Мочалова ярко отразился процесс «нравственного освобождения
человека» 30-х годов XIX в. Исполнительскую манеру Мочалова отличали
бурная эмоциональность и экспрессия. Выдающимся артистом-трагиком был
В. А. Каратыгин, игравший в Александринском театре Петербурга. Исполняя
роли в трагедиях Шекспира и Шиллера, он, благодаря своей высокой актерской
технике, отрабатывая каждый жест, интонацию, добивался блестящего
исполнительского эффекта и выразительности. В отличие от Мочалова он
придерживался традиций классицизма. В. А. Каратыгин принадлежал к
известной артистической семье Каратыгиных. На сцене петербургских театров
выступали его отец, мать, жена и брат.
С именами Пушкина, Грибоедова, Гоголя связано развитие
реалистического направления в русской драматургии. Ее успеху особенно
способствовали московский Малый и петербургский Александринский театры.
Малый театр, по словам Герцена, «создал правду на русской сцене». Его
называли «вторым Московским университетом». Выдающимся русским актером,
игравшим на сцене Малого театра, был сын крепостного М. С. Щепкин. Свои
лучшие сценические образы он создал в произведениях русской
сатирико-обличительной драматургии (в пьесах А. С. Грибоедова,
Н. В. Гоголя, И. П. Котляревского, И. С. Тургенева, А. В. Сухово-Кобылина,
А. Н. Островского). В III отделении Щепкина считали политически
неблагонадежным за то, что, ярко раскрывая своей игрой косность,
продажность и лихоимство бюрократии, он «подрывал» престиж тогдашней
административной системы.
Признанным мастером реалистической сцены в петербургском
Александринском театре был А. Е. Мартынов, игравший преимущественно в
пьесах А. Н. Островского и И. С. Тургенева. Мартынов был непревзойденным
мастером мимики, движения, обладал виртуозной способностью к
перевоплощению. С поразительным мастерством он передавал драматическую
судьбу придавленного режимом «маленького человека» (дворовых людей, мелких
чиновников, подмастерьев), раскрывал их душевный мир.
Смена идейно-эстетических направлений произошла и в музыке. В первой
половине XIX в. шел интенсивный процесс внедрения в музыку народной
мелодии и русской национальной тематики. В творчестве известных русских
композиторов первой половины XIX в. А. Н. Верстовского, А. А. Алябьева,
А. Л. Гурилева, А. Е. Варламова (сочинившего более 200 песен и романсов) и
особенно М. И. Глинки явственно звучат народные мелодии, да и сочиненные
этими композиторами песни и романсы стали глубоко народными. Хорошо
известны слова М. И. Глинки: «Создает музыку народ, а мы, художники,
только ее аранжируем». Глинка утвердил в русской музыке принципы реализма
и народности. С особой силой она утвердилась в его опере «Жизнь за царя»
(1836), в которой он прославил патриотический подвиг костромского
крестьянина Ивана Сусанина, спасшего избранного на царство Михаила
Федоровича Романова. Глинка показал величие характера Сусанина, его
мужество и стойкость.
Песни, романсы, оперы композиторы писали преимущественно на сюжеты
произведений русских писателей. Вторая опера Глинки «Руслан и Людмила»
(1842) написана по одноименной поэме А. С. Пушкина. Пушкинская «Русалка»
явилась темой для одноименной оперы другого выдающегося русского
композитора — А. С. Даргомыжского. В этой опере, представлявшей собой
образец народно-бытовой музыкальной драмы, проявилась социальная
направленность творчества композитора.
В живописи происходил отход от академизма, оплотом которого была
императорская Академия художеств. Для академизма характерны
библейско-мифологическая тематика и преклонение перед канонами античного
искусства. Вместе с тем необходимо отметить, что русские художники создали
немало выдающихся произведений живописи и скульптуры в духе академизма, а
Академия художеств давала солидную профессиональную подготовку. Лучших
своих воспитанников она обычно отправляла на дальнейшую стажировку в
Италию. Видным представителем академической школы в русской живописи был
А. Ф. Бруни. Его известная картина «Медный змий», над которой он работал
15 лет, изображала библейскую сцену — наказание евреев, возроптавших во
время скитаний после египетского плена на Бога, за что Бог наслал на них
мириады ядовитых змей. В мрачных тонах, с большим динамизмом в картине
переданы ужас, страдание и смерть людей, их отчаяние и безысходность.
Новые тенденции в русской живописи, знаменовавшие собой отход от
академизма, развивались вне стен Академии художеств. Купеческий сын
А. Г. Венецианов, обратившись к бытовому жанру, создал в начале XIX в.
серию картин, изображавших сельский быт крестьян. Венецианова называют
«отцом русского жанра». Однако в трактовке бытовых сюжетов у Венецианова
ощущаются влияние сентиментализма и идеализация сельской жизни. Таковы
известные его картины «Гумно», «На пашне», «На жатве», «Спящий пастушок»,
портретная галерея крестьян. Значительную роль в утверждении
«деревенского» жанра в русской живописи сыграла «венециановская школа» —
группа учеников Венецианова, которых он обучал живописи в своем имении
Сафонково Вышневолоцкого уезда Тверской губернии.
Стремление выйти из традиционных форм и приемов академизма проявляли
и художники, принадлежавшие к Академии художеств и сохранявшие в принципе
верность академическому искусству. К ним относится выдающийся русский
художник первой половины XIX в. К. П. Брюллов, воспитанник, а затем
профессор Академии художеств. Его картины и особенно портреты отражают
тяготение художника к реализму. По окончании Академии художеств в 1821 г.
Брюллов до 1835 г. жил и работал в Италии. Природа и искусство этой страны
вдохновили художника на создание многих замечательных полотен (среди них
известна его картина «Итальянский полдень»). Там же в 1830 — 1833 г.
Брюллов создал главное свое произведение — грандиозное полотно «Последний
день Помпеи», явившееся выдающимся событием в русском изобразительном
искусстве того времени. В нем художник передал достоинство, гуманизм и
величие людей в условиях природной катастрофы. Картина произвела
колоссальное впечатление на современников. «И стал "Последний день Помпеи"
для русской кисти первый день», — писал поэт Е. А. Баратынский. Брюллов
создал много портретов своих современников. В этом жанре он шел от
парадного к реалистическому, глубоко психологическому портрету.
Замечательным образцом реалистической живописи портретного жанра является
«Автопортрет» Брюллова (1848).
Выдающимися художниками-портретистами первой половины XIX в. были
О. А. Кипренский и В. А. Тропинин. Кипренский долго жил в Италии. Лучшие
портреты были им написаны в начале XIX в. В портретах Кипренского видно
влияние романтической школы. Кипренский искал в человеке возвышенное
начало, передавал его сложный внутренний мир настроений и переживаний.
Хорошо известен его портрет А. С. Пушкина (1827). В. А. Тропинин был сыном
крепостного крестьянина, он получил свободу лишь в 45-летнем возрасте. Для
портретного творчества Тропинина характерны высочайшее мастерство и
непосредственность изображения, связь изображаемого на полотне человека с
той обстановкой, которая его окружает. Таковы его жанровые портреты:
«Кружевница», «Золотошвейка», «Гитарист» и др.
Значительное место в русской живописи занимает творчество
А. А. Иванова, друга Н. В. Гоголя. В 1831 — 1858 гг. Иванов жил в Италии.
Картина Иванова «Явление Христа народу», которой он посвятил 20 лет
упорного труда, явилась делом всей его жизни. Основная идея этого
монументального полотна — убежденность художника в необходимости духовного
и нравственного возрождения человечества. Современники восприняли эту
картину как ожидание близкого освобождения народа. В толпе, изображенной
на картине, многие видели народ, жаждущий правды и свободы.
Решительный поворот русской живописи к критическому реализму мы
находим в творчестве П. А. Федотова, которого часто называют «Гоголем в
живописи». В небольших жанровых картинах и в крупных полотнах Федотов
высмеивал «темное царство» купечества, армейский быт офицерства, тупую
спесь и цинизм дворянско-чиновничьего мира. Вершиной реалистического
творчества Федотова являются картины «Свежий кавалер», «Сватовство
майора», «Игроки», «Анкор, еще анкор!», «Вдовушка». Федотов явился
предшественником художников-передвижников, на которых он оказал большое
влияние.
В архитектуре более прочные позиции занимал классицизм, господство
которого продолжалось до 40-х годов XIX в. Он утвердился в России в конце
XVIII в., сменив барокко. Разновидностью классицизма являлся ампир,
получивший широкое распространение в первой трети XIX в. Ампир опирался на
художественное наследие императорского Рима (откуда и название этого
стиля). Ему присущи парадная монументальность, стройность и строгость
линий. Важную роль в нем играла скульптура, дополнявшая архитектурное
оформление зданий. В стиле ампир в то время возводились роскошные особняки
знати, но преимущественно здания общественного назначения: высших
правительственных учреждений, присутственных мест, дворянских собраний и
клубов, театры, храмы. В эти годы шла интенсивная застройка Москвы и
Петербурга, а также наиболее крупных губернских городов, возводились
усадьбы богатых вельмож, создавались крупные архитектурные ансамбли.
Именно тогда окончательно сформировались Дворцовая, Адмиралтейская и
Сенатская площади в Петербурге, Театральная в Москве; завершена застройка
центральных частей Ярославля, Твери, Владимира, Калуги, Нижнего Новгорода,
Смоленска и других городов.
Наиболее известными представителями классицизма в русской архитектуре
были А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров, К. И. Росси, В. П. Стасов,
Д. И. Жилярди. Главными аритектурными сооружениями Воронихина являются
Горный институт и Казанский собор в Петербурге (завершены в 1811 г.), для
которых характерен строгий монументализм. Захаров создал знаменитое здание
Адмиралтейства (1806 — 1823), ставшее важным градостроительным узлом
Петербурга, собор в Кронштадте (1806 — 1817). Он строил также госпитали,
провиантские склады и магазины. Его творчество считается высшей точкой
развития архитектурного стиля позднего классицизма. Выдающимся мастером
позднего классицизма является Карл Росси. По его проектам в Петербурге в
1819 — 1834 гг. были возведены новые здания Сената и Синода, завершившие
планировку Сенатской площади, Главный штаб со знаменитой аркой,
закончивший оформление Дворцовой площади, Михайловский дворец (ныне
Русский музей) и Александринский театр с примыкающей к нему улицей (ныне
улица зодчего Росси). Для архитектурных сооружений К. Росси характерны
классическая строгость в сочетании с парадностью и легкостью. Творчество
Росси как бы завершает господство классицизма в русской архитектуре первой
половины XIX в.
После пожара 1812 г. интенсивно отстраивалась Москва. О. И. Бове,
назначенный в 1813 г. главным архитектором Комиссии для строений
г. Москвы, возводит целостные городские ансамбли в духе «московского
ампира». Им построены первые торговые ряды на Красной площади (1815),
здания Большого и Малого театров (1821 — 1824). Доменико Жилярди в 1817 —
1819 гг. заново отстраивает разрушенный пожаром Московский университет. По
его проекту был построен великолепный дом Луниных (1823). А. А. Бетанкур
совместно с О. И. Бове в 1817 г. возвели здание Манежа, оформление
которого символизирует подвиг русского народа в Отечественной войне
1812 г.
30 — 50-е годы XIX в. знаменуют упадок классицизма в русской
архитектуре. В моду входят псевдорусский стиль и псевдоготика, проявляется
интерес к византийскому стилю и барокко. Создателем эклектического
русско-византийского стиля был К. А. Тон, по проектам которого были
возведены Большой дворец (1839 — 1849) и Оружейная палата (1844 — 1851) в
Московском Кремле, здание вокзалов Николаевской железной дороги в Москве и
Петербурге, в 1838 г. начато строительство храма Христа Спасителя в Москве
(завершено в 1883 г.). А. П. Брюллов (брат художника К. П. Брюллова)
культивировал в архитектуре формы псевдоготики, А. И. Штакеншнейдер —
формы барокко. Штакеншнейдером были построены в Петербурге великокняжеские
Мариинский (1838 — 1844) и Николаевский (1853 — 1861) дворцы, где
архитектор использовал разные историко-архитектурные стили. Эклектические
формы классицизма и барокко нашли свое выражение в архитектуре
А. А. Монферрана. Главные его сооружения — Исаакиевский собор (1818 —
1858) и Александровская колонна (1830 — 1834) в Петербурге.
Существенный вклад в развитие материальной и духовной культуры внесли
народные массы. Фольклор и даже произведения народного прикладного
искусства носили остросоциальный характер. В едко-сатирических лубочных
картинках и небольших скульптурных сценках, в пословицах, поговорках,
прибаутках и песнях, сказках и притчах высмеивались пьяные и жадные попы,
сластолюбивые монахи, глупые и жестокие баре, судьи-лихоимцы, воспевались
ум и сметливость простого народа и вместе с тем выражался его протест
против тяжелой доли — гнета, нищеты, бесправия. В исторических песнях и
сказаниях отражались традиции народных восстаний, воспевались их герои —
Разин, Наливайко, воплощались народные идеи о «воле», всеобщем равенстве и
социальной справедливости. Устное народное творчество — важный источник
для изучения социальной психологии угнетенных масс, их общественного
сознания, народных представлений о «добре и правде».
Народное творчество воплотилось в произведениях разнообразных видов
художественных промыслов. Миниатюры Палеха, Холуя и Мстёры, городецкая и
хохломская роспись по дереву, ростовская финифть, вологодские кружева,
гжельская майолика, произведения костромских ювелиров (селений Красного и
Сидоровского на Волге), архангельских косторезов, литейщиков и
гранильщиков Урала украшают музеи и в наши дни.
Своеобразным социальным и культурным феноменом в России эпохи
позднего феодализма является так называемая крепостная интеллигенция. Это
крепостные крестьяне, овладевшие специальными знаниями в сфере науки,
техники, литературы и искусства, которые стали для них профессиональными
занятиями, удовлетворявшими «культурные потребности» своего барина.
Богатые вельможи отправляли для обучения своих талантливых
мальчиков-крепостных в Академию художеств, девочек в балетную школу,
заводили свои «крепостные» театры, как, например, Шереметевы в Кускове и
Останкине или Юсуповы в Архангельском близ Москвы. Эта категория
талантливых, но бесправных актеров, художников, архитекторов, музыкантов,
поэтов внесла значительный вклад в развитие русской культуры. Видное место
в истории русского театрального искусства заняли крепостные актрисы графов
Шереметевых П. И. Жемчугова и Т. В. Шлыкова-Гранатова, в живописи и
архитектуре крепостные тех же помещиков Аргуновы.

§ 3. ПРОСВЕЩЕНИЕ. НАУКА И ТЕХНИКА

К началу XIX в. общеобразовательная школа была представлена
двухклассными и четырехклассными народными училищами. Все они находились
исключительно в городах. Существовали всего три общеобразовательные
гимназии — в Москве, Петербурге и Казани. Действовали также и специальные
учебные заведения: солдатские школы, для дворян — кадетские и шляхетские
корпуса, для детей духовенства — различного типа духовные училища и
семинарии. К началу XIX в. высшими учебными заведениями были Московский
университет, Горный институт в Петербурге, Московская, Петербургская и
Киевская духовные академии.
Потребности экономического развития страны и увеличивавшегося
аппарата управления поставили задачу расширения сети как
общеобразовательных, так и специальных учебных заведений. В 1802 г.
основан Дерптский, в 1803 г. на базе Главной Виленской гимназии Виленский,
в 1804 — 1805 гг. на базе гимназий — Казанский и Харьковский университеты.
Основанный в 1804 г. Петербургский педагогический институт в 1819 г.
преобразован в университет. При Николае I был учрежден в Петербурге новый
Педагогический институт. В начале XIX в. возникли привилегированные
средние учебные заведения гуманитарного направления — лицеи: в 1803 г.
Демидовский в Ярославле, в 1811 г. Царскосельский (при Николае I переведен
в Петербург и назван Александровским), в 1817 г. Ришельевский в Одессе и в
1820 г. Нежинский (в г. Нежине Черниговской губернии).
При Николае I проведена реорганизация и расширение сети низших и
средних учебных заведений, учреждение новых университетов, технических
училищ и институтов. В 1832 г. (после подавления польского восстания
1830 — 1831 гг.) был закрыт Виленский университет, но в 1834 г. основан в
Киеве университет Св. князя Владимира. Вначале при недостатке
преподавательских кадров в университеты приглашались иностранные ученые,
преимущественно профессора из немецких университетов. Большинство их были
преданны науке, честно служили России, которая для некоторых стала второй
родиной. Они содействовали и подготовке русских кадров преподавателей
университетов. Университеты имели четыре отделения (факультета):
нравственных и политических наук (правоведение, политическая экономия,
философия и богословие), словесное (филология, история, статистика,
география), физико-математическое и медицинское. В Петербургском
университете вместо медицинского существовало восточное отделение. При
университетах учреждались пансионы для подготовки к поступлению в
университет лиц, получивших домашнее образование или же кончивших уездные
училища.
Расширялось военное образование, главным образом, в виде закрытых
учебных заведений для дворян — кадетских корпусов. В начале XIX в. их
насчитывалось 5, в середине XIX в. — 20. В 1832 г. основана Императорская
военная академия, готовившая офицеров Генерального штаба, а в 1855 г. —
Артиллерийская и Инженерная академии.
При Николае I фактически было положено основание специальному
среднему и высшему техническому образованию: в 1828 г. открыт
Технологический институт, в 1830 г. — Архитектурное училище, а в 1842 г. —
Училище гражданских инженеров (в 1842 г. оба они объединились в
Строительное училище), в 1835 г. в Москве основан Межевой институт, а в
1842 г. в Белоруссии — Горыгорецкое земледельческое училище,
преобразованное в 1854 г. в Земледельческий институт.
В начале XIX в. число учащихся низших и средних учебных заведений
составляло 130 тыс. человек, в 30-е годы — 245 тыс., в 1856 г. — 450 тыс.
Однако уровень образованности населения еще продолжал оставаться низким. В
начале XIX в. один учащийся приходился на 330 жителей, в 30-е годы — на
208, в 1856 г. — на 143. Особенно отставала в этом отношении деревня, хотя
в 40-е годы стали заводить сельские школы в государственной и удельной
деревне, а некоторые богатые помещики устраивали школы в своих имениях. К
1854 г. в государственной деревне числилось 2565 школ с 113 тыс. учеников,
а в удельной — 204 школы с 7,5 тыс. учеников. Данных по помещичьей деревне
не имеется. Но и в государственной и удельной деревне грамотных среди
крестьян насчитывалось не более 5 — 7%; судя по описаниям помещичьих
имений, составленным помещиками по разосланной в 1858 г. анкете, среди
крепостных крестьян грамотность не превышала 1%. Грамотность сводилась к
овладению чтением, письмом и четырьмя правилами арифметики.
Впрочем, уровень образованности состоятельных слоев населения также
оставался еще невысоким. Купцы и мещане часто проходили домашнее
обучение — обычно у местного дьячка или приказчика, у которых основными
«учебными пособиями» были псалтырь и часослов. Но и среди дворян лишь
небольшая часть кончала университеты, лицеи, гимназии, кадетские корпуса.
Большинство довольствовалось домашним образованием, весьма различным по
своему уровню. Хотя в военных учебных заведениях учились только дети
дворян и офицерский корпус был преимущественно дворянским, офицеров в
армии, имевших специальное военное образование, в годы Крымской войны было
не более 15%.
В первые два десятилетия XIX в. заметны успехи в книгоиздательстве и
развитии периодической печати. И впоследствии, несмотря на суровые
цензурные условия, закрытие властями в конце 30-х годов ряда газет и
журналов как «крамольных», книгоиздательство и периодика продолжали
развиваться, росли тиражи книг и журналов. С начала XIX в. до 1850 г.
количество периодических органов выросло с 44 до 56, названий издаваемых
книг — со 143 до 700. Но особенно заметен был рост печати в последнее
предреформенное десятилетие (1850 — 1860), в течение которого количество
периодических изданий возросло до 2 30, а названий книг — до 2100.
Широкую известность получили издававшиеся в первые десятилетия XIX в.
общественно-политические и литературные журналы «Вестник Европы» (с
1802 г.) Н. М. Карамзина, «Северный вестник» (с 1804 г.) Н. С. Глинки,
«Сын отечества» (с 1812 г.) Н. И. Греча, «Дух журналов» (с 1815 г.), в
которых печатались и декабристы; позднее — «Телескоп» Н. И. Надеждина,
«Московский телеграф» Н. А. Полевого, «Отечественные записки»
А. А. Краевского, «Современник» А. С. Пушкина. Расширялось издание
ведомственных и специальных научных журналов. Газеты имели преимущественно
официально-ведомственный характер. С 1838 г. в губерниях стали выходить
«Губернские ведомости». Они, помимо «официальной части», имели и особые
«прибавления», в которых помещались хозяйственно-этнографические описания,
исторические очерки, тексты старинных документов, литературные
произведения. В 1830 — 1831 гг. в Петербурге выходила «Литературная
газета» А. А. Дельвига, в которой сотрудничали А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь,
А. В. Кольцов. В 1840 г. издание ее было возобновлено. Ее сотрудниками
были В. Г. Белинский и молодой Н. А. Некрасов.
В первой половине XIX в. существенных успехов достигла русская наука:
в математике, физике, химии, медицине, агрономии, биологии, астрономии,
географии, в области гуманитарных исследований. Наука развивалась не
только и даже не столько в стенах Российской академии наук. Важнейшими
научными центрами являлись университеты.
Ведущее место в развитии русской науки занимал Московский
университет. Здесь преподавали и вели научную работу такие крупные ученые,
как основатель первой научной школы зоологов-эволюционистов К. Ф. Рулье,
медики Е. И. Дядьковский, И. Е. Грузинов и А. М. Филомафитский, выдающийся
геолог Г. Е. Щуровский, агробиолог и физик, «отец русской агрономии»
М. Г. Павлов, астроном Д. М. Перевощиков — основатель университетской
астрономической обсерватории, филолог и искусствовед Ф. И. Буслаев,
историки М. Т. Каченовский, М. П. Погодин, О. М. Бодянский,
Т. Н. Грановский, С. М. Соловьев.
В Петербургском университете работали великий русский математик
П. Л. Чебышев, правоведы А. П. Куницын и М. А. Балугьянский (первый ректор
университета), ботаник А. Н. Бекетов и его брат, основатель отечественной
школы физико-химиков Н. Н. Бекетов, экономисты и статистики К. Ф. Герман и
К. И. Арсеньев, историк и этнограф В. И. Ламанский, филолог-славист
И. И. Срезневский. С основанием в 1854 г. факультета восточных языков
Петербургский университет стал крупнейшим центром востоковедения.
С Дерптским университетом была связана деятельность известного
русского астронома В. Я. Струве и знаменитого хирурга Н. И. Пирогова.
Ученые Дерптского университета способствовали организации
геолого-ботанических экспедиций для изучения природных богатств России.
Крупным научным центром был Казанский университет. Здесь работали
великий русский математик, создатель «неэвклидовой геометрии»
Н. И. Лобачевский (ректор университета), выдающиеся ученые-химики
Н. Н. Зинин и А. М. Бутлеров, сделавшие важные открытия в области
органической химии. Велика была роль Казанского университета в
распространении просвещения среди народов Поволжья.
Значительный вклад в развитие русской науки первой половины XIX в.
внесли и ученые Российской Академии наук. Академики М. В. Остроградский и
В. Я. Буняковский сделали ряд крупных открытий в математической физике и в
области интегральных исчислений, В. В. Петров, Э. Х. Ленц и Б. С. Якоби —
в учении об электричестве, К. М. Бэр — в области эмбриологии. Исследования
Остроградского и Буняковского получили практическое применение в
астрономии, механике, оптике. Широко использовались в технике открытая
Петровым новая форма перехода электрической энергии в тепловую и
изобретение им электрической дуги, а также изобретение Ленцем
гальванометра, Якоби — модели электродвигателя и первого телеграфного
записывающего аппарата, действовавшего с 1832 г. на телеграфной линии
между Петербургом и Царским Селом. В 1839 г. академиком В. Я. Струве была
основана Пулковская обсерватория под Петербургом.
По инициативе и при участии Академии наук в начале XIX в. были
организованы многочисленные научные экспедиции, результатами которых
явились важные географические открытия в Ледовитом и Тихом океанах,
проведены геологические, биологические и этнографические исследования в
Сибири, на Урале, на Дальнем Востоке, в Средней Азии, на Алтае и в Саянах.
В 1803 — 1806 гг. Ю. Ф. Лисянский и И. Ф. Крузенштерн осуществили первое
русское кругосветное плавание, во время которого было открыто множество
новых островов в Тихом и Ледовитом океанах, собраны ценные научные
коллекции. В 1819 — 1821 гг. проведена экспедиция на судах «Восток»