Рабочее и демократическое движение

«Псевдореспублика», образованная в 1902 г., не только не отвечала, но и противоречила интересам абсолютного большинства Кубинского народа. Это понимали многие видные общественно-политические деятели Кубы. Известный философ Энрике Хосе Варона, критикуя консерваторов за их преклонение перед США писал: «Они просят действенного лекарства у других, я же думаю, что разумно было бы искать его в жизненных силах нашего общественного организма. Если нет таких сил или они так незначительны, что не в состоянии заставить нас выздороветь, то никакая политическая микстура не спасет нас[A89] ». Конечно, народ, в течение нескольких веков боровшийся за свое национальное освобождение, имелись такие силы. Среди них прежде всего необходимо назвать рабочий класс, борьба которого по своему объективно-историческому содержанию совпадала с общенациональными и несмотря на отмеченную выше идейную и организационную слабость влияла на политическую жизнь.

В конце XIX – в начале ХХ в. на формирование классового сознания кубинского пролетариата оказывали влияние анархизм, реформизм и марксизм. Реформистские тенденции были присущи прежде всего образованной 29 марта 1899 г. Социалистической партии Кубы.

Первые партии на острове, как правило, не представляли собой сложившиеся политические организации какого-либо одного класса; они стремились привлечь на свою сторону самые разнообразные слои общества, что делало их аморфными, и недолговечными, а программные документы – расплывчатыми и противоречивыми.

Такого рода организацией была и Социалистическая партия. В манифесте «К народу Кубы» основатель партии Диего Висенте Техера и его соратники призывали бороться за облегчение тяжелого положения трудящихся, и обращала внимание законодателей на «чудовищные отношения между трудом и капиталом[A90] ». Однако элементы либеральной буржуазии, оказавшиеся в руководстве партией, не разделяли подобный радикализм. Техера и некоторые другие руководители Социалистической партии не видели конкретных путей освобождения от капиталистической эксплуатации. Просуществовав несколько месяцев, партия распалась.

8 сентября 1899 г. анархистами Энрике Месоньером и Энрике Краччи была образована Всеобщая лига кубинских трудящихся, руководствовавшаяся в своей деятельности следующими принципами:

1) все кубинские рабочие должны пользоваться теми же преимуществами гарантиями, что и иностранные, на различных предприятиях страны;

2) всемерно способствовать привлечению к работе в мастерских кубинских эмигрантов, возвращение на родину которых становится все более необходимым;

3) начать кампанию в защиту моральных прав и материальных интересов кубинских женщин-работниц;

4) сделать все возможное, чтобы дать работу всем сиротам, бродяжничающим на наших улицах, независимо от того, являются ли они детьми борцов за независимость или нет;

5) быть готовым борьбе против любых подрывных элементов, стремящихся каким либо способом затормозить успешное развитие Кубинской республики[A91] .

Несмотря на откровенный экономизм основных требований Лиги, ее деятельность имела целый ряд позитивных моментов, и важнейший из них – пробуждение к борьбе за улучшение своего положения широких пролетарских масс острова. В то же время анархо-синдикалистские тенденции в деятельности этой организации существенно тормозили развитие рабочего движения, пагубно влияя на его организационную сплоченность и дисциплину, обрекая рабочих на забвение политических требований. Отрицание же анархо-синдикалистами роли крестьянства в революционном движении значительно сужало социальную базу борьбы в общенациональном масштабе.

Известная доля дезориентации, внесенная анархистами в рабочее движение, не помешала кубинскому пролетариату в период первой американской оккупации острова проявить свою классовую солидарность. Бастовали строители, табачники, кочегары железной дороги, рабочие хлебопекарен, типографы и др. В ряде случаев требования бастовавших – повышение зарплаты и сокращение продолжительности рабочего дня – были удовлетворены.

Надежды рабочих на то, что с провозглашением республики их положение улучшится,

не оправдались. В результате не прошло и двух месяцев после вступления Т. Эстрады Пальмы на пост президента, как в различных районах страны начались волнения. Особый размах они приняли в ноябре

1902 г., когда произошла первая в истории Кубы всеобщая забастовка. Гавана, Сьенфуэгос и Крусес стали центрами забастовочного движения. На некоторых улицах страны появились баррикады. Бастовавшие требовали: установить 8-часовой рабочий день, повысить заработную плату, предоставить кубинским подросткам равные права с испанскими при приеме на работу. Армия и полиция жестоко подавили это общенациональное выступление пролетариата, а Всеобщая лига кубинских трудящихся заявила о своем самороспуске.

Известно, что рабочее движение, развивающееся самостоятельно, без руководства со стороны пролетарской партии, неминуемо ведет к тред-юнионизму, к борьбе чисто экономической.

На Кубе много сил и энергии делу создания такой партии отдал Карлос Балиньо (1848 – 1926) – первый кубинский марксист, видный деятель кубинского коммунистического и рабочего движения на Кубе. Возвратившись в 1902 г. из США, он в следующем году основал в Гаване Клуб социалистической пропаганды – первый марксистский кружок на острове, в 1905 г. издал брошюру «Правда о социализме», в которой изложил важнейшие положения марксизма.

В 1904 г. образовалась Кубинская рабочая партия, носившая реформистский характер. К. Балиньо вступил в ее ряды, чтобы опираясь на пролетарское ядро, вести борьбу за новую партию. В 1905 г. эта цель, казалось, была достигнута. В принятых программных документах, основанных на принципах марксизма, впервые в истории рабочего движения острова был поставлен вопрос о захвате пролетариатом власти в стране и уничтожение частной собственности на средства производства, а сама партия стала называться Рабочей социалистической партией острова Кубы[A92] .

Партия была объявлена вне закона. К трудностям нелегальной борьбы вскоре добавились острые противоречия между К. Балиньо и руководством примкнувшего к партии в 1906 г. Социалистического союза Интернационала – организаций, состоявших из испанцев-социалистов, проживающих на Кубе и придерживавшихся анархо-синдикалистских взглядов.

Безусловно, при общей слабости в начале ХХ в. политического движения пролетариата на Кубе идеи научного социализма были близки и понятны лишь незначительному числу рабочих. Это обстоятельство наряду с непримиримой идейно-политической борьбой между сторонниками марксизма и анархизма, а также шовинизм, привнесенный испанцами из Социалистического союза Интернационала, явились главными причинами того, что Рабочая социалистическая партия острова Кубы не смогла стать объединяющим и руководящим центром, выражающим классовые интересы всего пролетариата.

С началом Первой мировой войны европейские социалистические партии II Интернационала оказались в глубоком кризисе, который охватил и социалистические партии Латинской Америки, в основном созданные по образу и подобию германской социал-демократии и использовавшие в качестве образца для своих программных документов Эрфуртскую программу. Не избежала этой участи и и оказалась на грани распада и Рабочая социалистическая партия острова Куба. В то же время отдельные отряды этой партии, например в г. Мансанильо, пользовалась значительным влиянием и авторитетом в рабочей среде. Годы борьбы с анархизмом обогатили К. Балиньо и его соратников опытом работы с массами, способствовали распространению марксизма. В свою очередь некоторые лидеры анархистов, в частности,

А. Лопес, в горниле классовых битв преодолели свои классовые заблуждения и перешли на позиции научного социализма.

В 1907 г. на Кубе проживали 2 048 980 человек. 43,9 % составляло городское население, причем в 20 городах число жителей превышало 8 тыс.; 355 тыс. человек проживали в Гаване и ее окрестностях. Характерным явлением первых шести лет существования республики был высокий уровень иммиграции. Ежегодно на остров прибывали в среднем 35 тыс. человек, из них 82 % - испанцы и 5 % - выходцы из США. По переписи 1907 г., отряд фабрично-заводских рабочих насчитывал 126 тыс., в торговле и на транспорте были заняты 135 тыс., в сельском хозяйстве, на рыболовецких промыслах и в горнорудной промышленности – 375 тыс[A93] .

В 1906-1908 гг. значительным шагом в развитии рабочего движения стало создание крупных профессиональных союзов, таких, как Союз рабочих табачной промышленности, Союз каменщиков и подмастерьев, Кубинская лига железнодорожных рабочих и служащих (в Камагуэе), Объединение рабочих железных дорог (в Гаване[A94] ).

Важным звеном в развитии сознания кубинского пролетариата стало движение солидарности с русскими братьями по классу в годы революции 1905-1907 гг. Большую работу по разъяснению целей и задач борьбы русских рабочих проводил К. Балиньо, опубликовавший в газете «Ла вос обрера» ряд статей о событиях в России. «Сердца миллионов социалистов всех частей света, - писал он в 1905 г., - находятся сегодня в небольших городах России, где набирает силу грандиозное рабочее движение революционного характера[A95] .

Наряду с революционными событиями в России в этот период на страницах кубинской прессы много внимания уделялось требованиям мировой прогрессивной интеллигенции об освобождении из царской тюрьмы великого пролетарского писателя А.М. Горького. Видные деятели кубинской культуры обратились с аналогичным требованием к русскому консулу в Гаване, а руководство Ассоциации кубинских журналистов направило письмо царскому правительству, в котором выразило протест против ареста писателя. В одном из влиятельных гаванских журналов «Эль Фигаро» была помещена статья о жизни и творчестве А.М. Горького, отмечавшая прежде всего «величие его души и редкую красоту его таланта[A96] ».

Героический пример русских рабочих придал новый импульс забастовочному движению на Кубе. Многие рабочие, как уже отмечалось выше, выступали против оккупации Кубы американскими войсками. Кроме того, бастовали табачники, железнодорожники, грузчики, возчики, работники питания, выдвигая в основном экономические требования.

Характерно, что американские оккупационные власти, стремясь сбить забастовочную волну, неоднократно привлекали штрейкбрехеров, привезенных из США, для работы в некоторых отраслях кубинской экономики, например на железнодорожном транспорте[A97] . Иммиграция же дешевой рабочей силы из Китая, Гаити, Ямайки, всячески стимулировавшаяся хозяевами иностранных компаний, помогали им поддерживать низкий уровень заработной платы и в случае необходимости прибегать к локаутам. В таких условиях разрозненные действия кубинских рабочих редко приводили даже к частичному успеху[A98] .

Как уже отмечалось, с образованием республики не была уничтожена расовая дискриминация. Больше того, контроль, установленный США над Кубой, привел к усилению гонений на цветное население. Это вызвало массовый протест негров и мулатов. В 1908 г. образовался Независимый союз цветного населения, в дальнейшем получивший название Независимая партия цветного населения. Разумеется, ее нельзя считать политической партией, так как она базировалась на принципе расовой принадлежности.

Эта организация, в которое входила большое число рабочих, располагала значительными силами вследствие того, что в нее вошли вчерашние бойцы Национально-освободительной армии во главе с генералом Эваристо Эстеносом. «Партию цветных» поддерживали еще 12 генералов, 30 полковников и сотни младших офицеров, а число ее членов составляло около 60 тыс. человек[A99] . Цели борьбы «партии» носили довольно прогрессивный характер: уничтожение всех форм расовой дискриминации, отмена смертной казни, бесплатное университетское образование, представление больших льгот кубинцам по сравнению с иностранцами при приеме на работу, распределение государственных земель между крестьянами, 8-часовой рабочий день, создание рабочих трибуналов, которые стали бы главными арбитрами в разрешении возникавших проблем между капиталистами и рабочими.

Подобный радикализм цветного населения всерьез обеспокоил кубинскую буржуазию. Сенат объявил «партию цветных» вне закона. В ответ на это 20 мая 1912 г. она выступила с оружием в руках против правительства. Восстание, охватившее в основном провинцию Ориенте и часть провинции

Лас-Вильяс, было жестоко подавлено.

Борьба между трудом и капиталом постепенно углублялась и обострялась. Важной вехой ее истории мог бы стать, но не стал первый в годы республики рабочий конгресс, проходивший в Гаване в августе

1914 г. Его своеобразие состояло в том, что фактически он был подготовлен и организован правительством Менокаля, пытавшегося таким образом поставить под свой контроль пролетарское движение в стране.

Дорожные расходы и затраты на пребывание в Гаване более 1300 делегатов взяло на себя правительство, а открывший конгресс министр юстиции Кристобаль-де-ла-Гуардия призвал рабочих Кубы стремиться к уровню жизни, достигнутому большинством цивилизованных наций, но «при этом не наносить слишком большой ущерб буржуазному классу[A100] ».

Работа этого «странного» (по определению кубинского историка С. Агирре) конгресса проходила в русле буржуазного реформизма; правительство Менокаля предприняло попытку подкупить лидеров наиболее крупных профессиональных союзов и создать «желтые» профсоюзы. На заседаниях конгресса выступления почти всех ораторов (за редким исключением) носили соглашательский характер, на что повлияла прежде всего система отбора делегатов, многие из которых не имели никакого отношения к рабочему классу.

В то же время рабочие, попавшие на конгресс, не стали соблюдать предусмотренный правительственными чиновниками «сценарий» и выступили с критикой дороговизны и против забвения идеалов Х. Марти, говорили о том, что на Кубе сохранились колониальные порядки и что, несмотря на конституцию 1901 г., «все осталось, как было раньше[A101] . Конгресс не принял никаких решений по рабочему вопросу и ограничился лишь резолюцией против войны и германского милитаризма.

Первая мировая война способствовала повышению спроса на кубинский сахар. Однако значительный приток валюты в страну не улучшило положение трудящихся. Цены на продукты питания (в основном импортируемые из-за границы) в годы войны резко возросли, а заработная плата оказалась «замороженной», что привело к обострению классовой борьбы в этот период.

Поднялась новая волна забастовок. В авангарде борьбы были рабочие-сахарники. Особо следует выделить забастовку в районах Гуантанамо и Крусес. Их мужество и решимость бороться до победного конца (они выдвигали требования экономического характера) вынудили правительство послать в восточные провинции 1500 солдат для устрашения рабочих и наведения порядка во время сафры[A102] 1915 г. Но штыки карателей не поколебали рабочих, волнения в этих зонах продолжались в течение всего 1915 г.

Буквально весь остров облетели слова из манифеста рабочих Крусеса: «Мы, рабочие, производим все самое необходимое для жизни, и против нас совершаются все преступления. Наша жизнь – вечный ад, который никогда не кончается и никуда не исчезает. С момента рождения до самой смерти мы влачим жалкое существование. Почему мы обречены на эти страдания и на эту нищету в то время в то время, как рядом с нами в оргиях прожигают то, что нам крайне необходимо? Почему те, кто ничего не производит, имеют горы всего, а мы, трудящиеся, не располагаем самым насущным? Почему мы терпим такую несправедливость и переносим эту боль[A103] ?».

В манифесте прозвучал призыв к единству всех рабочих острова. Таким образом, суровая школа жизни и неумолимые законы классовой борьбы раскрыли рабочим глаза на возможность освобождения от пут капитала посредством объединения усилий пролетариата в общенациональном масштабе. Но на пути к этому единству рабочему классу Кубы еще предстояло пройти через множество испытаний.

Слабостью рабочего движения в этот период была и недооценка борьбы крестьян за свои права. Борьба крестьян велась прежде всего против сгона с занимаемых земель. Лишение гуахиро[A104] основы его существования – земельного надела – стала неотъемлемой частью «аграрной политики» кубинского правительства с момента рождения «псевдореспублики». По мере того как на Кубе возникали все новые латифундии, принадлежащие иностранным компаниям, все большее число кубинских крестьян разорялось и пытались отстаивать свои права. Но протесты гуахирос носили еще более разрозненный и стихийный характер, чем движение рабочих.

Классовые бои первых 15 лет существования республики не принесли ощутимых успехов революционно-демократическим силам кубинского общества. Тем не менее они имели огромное историческое значение, так как положили начало борьбе кубинского народа за разрешение главного противоречия «независимой» Кубы, противоречия между интересами кубинской нации, с одной стороны, и американским империализмом и его союзниками на острове – латифундистами, сахарозаводчиками и представителями торговой буржуазии, связанными с импортными и экспортными операциями, - с другой. Борьба за разрушение этого противоречия стало доминантой кубинской истории вплоть до победы революции в 1959 г.