Оккупация Кубы американскими войсками

Первого января 1899 г. Испания окончательно передала Кубу США, и на остров были введены американские оккупационные войска. Казалось, что желанный «плод» наконец-то созрел. Но Соединенным Штатам так и не удалось «сорвать» его. Во-первых, потому что на Кубе оставалась Освободительная армия во главе с М. Гомесом, в силе которой американские генералы имели возможность убедиться самолично. Во-вторых, насаждение штыками «цивилизации» на Филиппинах затянулось на три с половиной года. Филиппинцы вели героическую борьбу против новых, американских колонизаторов. При попытке аннексии Кубы одновременное ведение боевых действий на двух столь отдаленных фронтах (Филиппины и Куба) оказалось в тот период непосильно даже для США. В-третьих, Вашингтон опасался, что возможная война на Кубе осложнит его отношения с латиноамериканскими странами и станет серьезным препятствием для экономической экспансии США в этом регионе, что позволит Англии еще более укрепить свою гегемонию в Западном полушарии.

Тем нее вопрос об аннексии Кубы отнюдь не снимался с повестки дня. «Наша миссия, ради выполнения которой мы объявили войну Испании – заявил У. Мак-Кинли в послании к конгрессу от 5 декабря 1899 г., - не ограничивается тем, чтобы плохо организованное общество (т.е. кубинское – Авт.) было предоставлено самому себе, сталкиваясь со всеми недостатками, присущими слабым государствам». Еще более откровенен был военный губернатор Кубы американский генерал Л. Вуд, писавший военному министру США Э. Руту: «Все американцы и все кубинцы, смотрящие в будущее, знают, что остров (Куба – Авт.) станет составной частью Соединенных Штатов, и поэтому как для нас, так и для них имеет столь важное значение подготовка для этого прочной основы[A57] ».

США вели такую подготовку в двух направлениях. Прежде всего было образовано так называемое Военное правительство острова, острова, во главе которого с 1899 г. по 1902 г. последовательно находились американские генералы Дж. Брук и Л. Вуд, располагавшие практически неограниченными полномочиями. В состав правительства входили 58 высокопоставленных офицеров американской армии. Весь остров был разделен на 7 военных департаментов (6 провинциальных и 1 столичный), которые также возглавляли американские генералы. В такой обстановке, когда, по мнению кубинского историка О. Пино-Сантоса, на острове была установлена американская военная диктатура, каждое ее постановление фактически являлось военным приказом для кубинских гражданских «властей[A58] ».

Еще до начала оккупации Кубы Вашингтон начал борьбу против патриотических сил острова, и прежде всего против Кубинской революционной партии и Освободительной армии. При этом США опирались на плантаторов, сахарозаводчиков, коммерсантов, всех тех представителей имущих классов острова, кто, предав национальные и защищая узкоклассовые интересы, начал оказывать поддержку новоявленному хозяину. Непосредственным проводником проамериканской политики стал Эстрада Пальма, более 20 лет проживший в США и даже принявший американское гражданство. В декабре 1898 г. Кубинская революционная партия, якобы выполнившая свою историческую роль в борьбе за независимость Кубы, благодаря усилиям Эстрады Пальмы прекратила свое существование. Интригуя, прибегая то к полуугрозам, то к полуобещаниям, оккупационные власти добились того, что 12 марта 1899 г. М. Гомес был смещен с поста главнокомандующего Освободительной армии, которую 4 апреля распустили.

Гибель выдающихся деятелей кубинского национально-освободительного движения Х. Марти и

А. Масео, ликвидация Кубинской революционной партии и роспуск Освободительной армии привели к разобщенности и деморализации патриотических сил Кубы. Это позволило США стать полновластным хозяином острова.

Военные губернаторы Кубы генералы Дж. Брук и Л. Вуд максимально использовали свои неограниченные полномочия. Все самое ценное, чем располагали недра острова – цветные металлы, марганец, свинец, цинк, графит и т.д., - контролировал американский капитал[A59] . В период военной оккупации почти весь экспортируемый Кубой сахар направлялся в США: в 1900 г. – из 286 917 т. – 286 856, в 1901 г. – из 589 159 т. – 581 116, в 1902 г. – из 795 278 т. – 795 055[A60] . По существу, Куба оказалась более ущемленной в своих правах, чем в последние годы испанского колониального режима.

Американцы хозяйничали во всех сферах экономической и культурной жизни острова, включая даже народное образование. Аннексионистский угар, периодически охватывавший правительственные учреждения и деловые круги США, проник в конце XIX в. и на страницы школьных учебников, подготавливаемых в Соединенных Штатах для Кубы. В вышедшей в 1899 г. в этой серии книге Монтгомери «Начальные познания по истории Америки» Куба была окрашена в одинаковый цвет с США, что вызвало многочисленные протесты кубинской общественности. Американские идеологи явно стремились внушить кубинцам мысль о том, что вскоре остров станет еще одним штатом США.

Между тем вирусом аннексионизма была поражена лишь незначительная часть кубинского общества. Полковник Жилинский писал в 1899 г.: «Партия, желающая полного присоединения острова к Соединенным Штатам, невелика и состоит преимущественно из коммерсантов и фабрикантов-американцев или других наций, но не кубинцев. Громадное большинство этих последних стремится к образованию независимой кубинской республики[A61] ». Принимая во внимание все «за» и «против», Вашингтон решил подготовить почву для прихода к власти своей креатуры – Томаса Эстрада Пальмы.

В июне 1900 г. на Кубе состоялись муниципальные выборы, широко разрекламированные американской пропагандой как начало системы представительной демократии. Избирательный закон был разработан назначенной Л. Вудом комиссией и предусматривал высокий имущественный ценз,

не позволивший принять участие в выборах абсолютному большинству кубинцев, в том числе и ветеранам национально-освободительной борьбы. После выборов в Учредительное собрание была разработана в феврале 1901 г. Конституция Кубы, включавшая в себя традиционный набор буржуазно-демократических свобод. Казалось бы, игра в представительную демократию полностью удалась, но Белый дом такая конституция явно не устраивала, ибо в ней, с точки зрения американских правящих кругов, не было главного – не отражен характер будущих отношений между Кубой и США.

Основные принципы этих отношений были продиктованы Учредительному собранию Кубы

не иначе, как с позиции силы, ведь они исходили от военного министра США Э. Рута. 9 февраля 1901 г. в письме к Л. Вуду он настаивал на принятии следующих принципов, которые должны быть заложены в основу в основу кубино-американских отношений: «1. Признание за США права на вмешательство

во внутренние дела Кубы; 2. ограничение прав Кубы на заключение договоров и соглашение с иностранными державами либо на предоставление им каких бы ни было привилегий без предварительного согласия США; 3. Ограничение прав Кубы в получении иностранных займов; 4. Признание за США права на приобретение земель и пользование морскими базами на Кубе; 5. Признание и соблюдение Кубой всех законов и обусловленных ими прав, изданных американскими военными властями[A62] .

Учредительное собрание отвергло предложения Э. Рута как полностью ущемляющие независимость Кубы, но вскоре под давлением оккупационных властей вынуждено было принять, «но не как дополнение к конституции, а как «мнение», причем вопрос о праве США на интервенцию и пользование военно-морскими базами был опущен[A63] ».

Очевидно, ожидая подобного исхода, сенат США в тот же день (27 февраля 1901 г.) принял поправк председателя Комиссии конгресса США по делам Кубы сенатора Орвиля Платта к законопроекту о предоставлении кредитов американских войск на Кубе. Поправка обусловливала вывод войск США с острова принятием и включением Кубой в свою конституцию восьми условий, куда входили пять требований Э. Рута и три новых: «1. О санитарных мероприятиях с целью избежать распространения эпидемических и инфекционных заболеваний и защитить таким образом народ и торговлю Кубы, а также торговлю и население южных штатов США; 2. Остров Пинос исключается из пределов границ Кубы, определенных конституцией, вопрос о его принадлежности остается открытым до будущего договора; 3. Правительство Кубы включит предыдущие статьи (т.е. требования Э. Рута и О. Платта – Авт.) в Постоянный договор с Соединенными Штатами[A64] ».

После долгих дебатов 12 июня 1901 г. эта поправка была принята Учредительным собранием и включена как дополнение к конституции. Когда были объявлены результаты голосования, депутат Учредительного собрания генерал Лакре воскликнул: «В истории Кубы есть три даты: 10 октября 1868 г. мы научились умирать за Родину, 24 февраля 1895 г. мы научились убивать ради независимости, сегодня для меня день траура: мы навсегда обрекли себя на рабство с тяжелыми стальными цепями[A65] ».

Так «дипломатия штыка» позволила Вашингтону, разыграв фарс с предоставлением Кубе формальной независимости, по существу, превратить ее в свой протекторат. Спустя несколько дней после принятия «поправки Платта» Л. Вуд откровенно писал Т. Рузвельту, теперь уже вице-президенту США: «Очевидно, что поправкой Платта» мы оставили Кубе очень малую толику независимости, или вообще ее

не оставили. На очереди вопрос о практическом осуществлении аннексии. С этим необходимо немного повременить. Контроль, имеющийся у нас над Кубой, которая вскоре, без сомнения, станет нашей, поможет нам в недалеком будущем держать в своих руках всю мировую торговлю сахаром. Я считаю, что Куба – это самое желанное приобретение для США. Остров постепенно будет американизироваться, и настанет час, когда мы получим одно из самых богатых и долгожданных владений мира[A66] .