ИДЕНТИФИКАЦИЯ КАК РЕАКЦИЯ ПЕРЕНОСА

Идентификация играет важную и сложную роль в формировании объектной формации. Ранние идентификации предшествуют объектным отношениям, существуют идентификации, которые перемещают отношения к объектам (Jacobson.1964).

Как кажется, существуют различные виды идентификаций: одни являются частичными, другие - общими; одни - временными, другие - постоянными; одни - приемлемы для сознания, другие- неприемлемы; одни- Эго-синтоничные, другие - Эго-дистоничные. Однако, поскольку все аспекты объектных отношений повторяются при переносе, то все виды идентификации также будут иметь место. Эта дискуссия будет ограничена наиболее важными формами идентификаций переноса. В поисках полного обзора классической литературы читатель может обратиться по этому вопросу к работам Фрейда (1921), Феничела (1945), Хартманна, Криса и Лоевенштейна (1946), Якобсона (1964) и Хендрика (1951).

Одна из форм идентификации, абсолютно необходимая для того, чтобы анализ был эффективным, была описана, когда мы говорили о формировании рабочего альянса. Повторяю: когда аналитик дает пациенту интерпретацию или осуществляет другую конфронтацию, то он просит пациента временно отказаться от своего переживающего, свободно-ассоциирующего Эго и понаблюдать вместе с ним за тем, что пациент сейчас переживает. Другими словами, пациента просят временно и частично идентифицироваться с аналитиком (Sterba, 1929). Сначала он поступает так только тогда, когда аналитик просит его об этом, при этом он должен сознательно инициировать этот процесс. Позже это действие становится автоматическим и предсознательным. Наиболее отчетливо это можно видеть при работе с сопротивлениями. Вначале для аналитика необходимо отметить сопротивление и спросить, чему и почему пациент сопротивляется.

В дальнейшем пациент сам осознает, что он сопротивляется и спрашивает себя, чего и почему он избегает. Это и есть показатель частичной и временной идентификации с аналитиком, которая способствует рабочему альянсу. Когда этот шаг сделан, мы говорим, что "пациент в анализе". Этот вид идентификации сохраняется даже после анализа. Люди, которые проходили анализ, при эмоциональных проблемах будут проводить самоанализ для их решения.

Во время курса анализа пациенты будут идентифицироваться с аналитиком, что является способом совладать с ним, как с продуцирующей тревогу фигурой. Я наблюдал, что такие пациенты подвержены внезапным и значительным изменениям в поведении дома и на работе.

Приведу пример.

Легко поддающийся переменам настроения, импульсивный пациент внезапно принял благодушную, разумную, задумчивую манеру поведения. Его семья и друзья заметили эту выдающуюся метаморфозу. Это было также заметно и в его манере работы во время аналитического сеанса. Казалось, его порывистость и внезапные смены настроения исчезли. Однако его ассоциации стали неестественными и непродуктивными. Так, когда он описывал вспышку гнева одного из своих детей, я был поражен бесстрастной и неэмоциональной реакцией пациента на нее. Он просто спросил ребенка, что привело его в такой гнев. Это было совершенно нехарактерно для пациента. В конце концов, я осознал, что же происходит, когда он начал пользоваться определенными словами и фразами, которые имели знакомое звучание. Он перенял у меня словарь, который я привык использовать и который был чужд ему. Он идентифицировался со мной на основе идентификации с агрессором (этот механизм описала Анна Фрейд (1936) как способ попытки совладать с пугающим объектом).

Пациент попытался интерпретировать свой собственный материал для того, чтобы овладеть им раньше меня. Это было сопротивление, метод защиты. Он и раньше использовал его, пытаясь преодолеть свою тревогу из-за авторитетных фигур. Этот тип идентификации с аналитиком часто наблюдается в анализе; пациент берет на себя роль аналитика своей семьи, друзей и даже самого аналитика.

Но пациенты будут идентифицироваться с аналитиком и по другим причинам: например, это может быть способ выражения стремления к близости. Это сходно с тем видом сильного желания переноса, которое было описано Ференци (1909). Пациенты под влиянием позитивного переноса будут перенимать манеры, характерные черты и привычки аналитика, что является проявлением их любви и даже, что более важно, примитивным способом установления связи с объектом. Следует иметь в виду, что идентификация является наиболее ранней разновидностью объектных отношений и играет решающую роль в построении образа "Я" и структуры Эго. Не всегда возможно отделить различные функции идентификации друг от друга (Fenichel, 1945). Я наблюдал, как пациенты-мужчины, которые обычно изящно и аккуратно одевались, становились беззаботными и беспорядочными в этом отношении, как я. Пациенты будут менять свой сорт сигарет на мой, или начнут курить сигары, как я. Пациент внезапно начинает заниматься музыкой, и мне удается проследить, что он слышал какую-то психоаналитическую сплетню о камерной музыке, исполняемой в моем доме. Эти идентификации исходят, в основном, от сильного орально-интроективного объективного желания, побуждения стать похожим на идеализированного аналитика, быть любимым им, стать с ним одним лицом. Может быть и другой мотив для этого вида идентификации. Пациенты будут слишком энергично и быстро идентифицироваться с аналитиком для того, чтобы сформировать новую идентичность, и тем самым скрыть их реальную идентичность. Это может наблюдаться у так называемых "экран-идентичных" пациентов (Greenson,1958)- "as if (характер "как если").

Существуют пациенты, которые дают обратную картину: они, кажется, способны развить лишь самую ограниченную идентификацию со своим аналитиком. Они могут формировать частичную и временную идентификацию рабочего альянса, но не более того. У меня в анализе были пациенты, которые годами упорно работали над этим, но не развили никакой идентификации со мной, даже в тех областях, где это принесло бы заметную помощь. Пациенты, которые испытывают тревогу при вербальном выражении, не принимают моих вербальных способностей. Пациенты, которые, в общем, застенчивы, не делают идентификации с моей открытостью. Они будут идентифицироваться со мной каким-то тривиальным способом; они могут купить такую же ручку, как моя или начать носить рубашки с расстегнутой пуговицей, но не будут идентифицироваться со мной по любым более важным характеристикам. Эти пациенты страдают от страха идентифицирования и вовлечены в постоянную борьбу против идентификации. Для них идентифицироваться означает быть сокрушенным, подчиненным, поглощенным, утерявшим свою собственную идентичность. Эти пациенты борются против идентифицирования с аналитиком так, как они боролись в подростковом возрасте против идентифицирования со своими родителями (Greenson, 1954).

Наблюдается причудливая, временная и внезапная идентификация у выраженных пограничных больных и у психотических пациентов. Для них идентификация является отчаянным способом поддержания или установления какой-то формы связи с реальностью и объектами. Приведу краткий, но показательный пример.

Несколько лет назад я интервьюировал замужнюю женщину, имеющую двоих маленьких детей, на предмет возможности ее, анализа. Ее поведение и ее история, казалось, не имеют ничего патологического, что было бы противопоказанием для использования психоанализа. Я предложил ей сигарету во время первого интервью, и она отказалась, сказав, что не курит.

На следующем сеансе я с удивлением увидел, как она достает из сумочки сигареты того же сорта, что и мои, и курит их одну за другой. Это было первым признаком того, что я имею дело с психотическим случаем, который начинает проявлять себя.