БЕРГСОН А.(1859-1941)

Анри Бергсон, крайне популярный во Франции философ. Популярен и сегодня. Прекрасный лектор. Профессор «Коллеж де Франс» (1900), член Академии моральных и политических наук (1901), член Французской академии (1914),. Основной работой, которая наиболее полно­ценно выражает философские взгляды А. Бергсона является «Творческая эволю­ция»(1907), где он комплексно и наиболее четко выражает свои идеи, изложенные им в ранних работах «Опыт не­посредственных данных сознания» (1889) и «Материи и памяти»(1896). Именно эта работа принесла мыслителю славу фи­лософа и за нее ему была присуждена в 1927 году Нобелевская премия по литературе. В юности, как все, симпатизровал позитивизму, но затем стал критиком позитивизма и механицизма. Идя по линии спиритуализма М.де Бирана, Равессона и своего учителя Э. Бутру. В отличие от Ф. Ницще, его философствование отличается большей система­тичностью и ясностью. Его публичные лекции пользовались бешеным успехом до та­кой степени, что в целях сохранения дисциплины и предотвращения свалки, вызыва­лись на­ряды конной полиции.

ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ.

Познание и Жизнь

В ней он утверждает: «теория познания и теория жизни представля­ются нам нераз­дельными» (36)

Как утверждал один из последователей А. Бергсона Г.У. Карр: «Жизнь как действи­тельный опыт, как внутренняя и поэтому наиболее достоверная реальность, которую мы знаем в подлинном виде, есть не что иное, как время» (Карр Г.У. Философия Бергсона в популярном изложении. М., 1913. С.12)

Интеллект

«Мы видим, что человеческий интеллект чувствует себя привольно, пока он имеет дело с не­подвижными предметам, и в частности, с твердыми телами, в которых наши действия находят себе точку опоры, а наш труд – свои орудия; что наши понятия сфор­мировались по их образцу и наша логика есть, по преимуществу, логика твердых тел. Благодаря этому наш интеллект одерживает блистательные победы в области геомет­рии, где проявляется родство логической мысли с инертной материей и где ин­теллект, слегка соприкоснувшись с опытом, должен лишь следовать своему естествен­ному движению, чтобы идти от открытия к открытию с уверенно­стью, что опыт сопро­вождает его и неизменно будет служить ему подтверждением» (Бергсон А. Творческая эволюция. М.,1998 с.33)

Память и традиция.

«В действительности прошлое сохраняется само собою, автоматически… Мозговой механизм для того и создан, чтобы оттеснять в бессознательное почти всю совокуп­ность прошлого и вво­дит в сознание лишь то, что может осветить данную ситуацию, помочь готовящемуся действию – одним словом, привести к полезному труду»( Т.э.42)

Длительность.

Длительность- это главная категория философствования Бергсона, на которую он опи­рался в своем философствовании. «Длительность – это непрерывное развитие про­шлого, вбирающего в себя будущее и разбу­хающего по мере движения впе­ред»(Т.э.42)

«Наша личность, строящаяся в каждое мгновение из накопленного опыта, постоянно меняется. Изменяясь, она не дает возможности тому или иному состоянию когда-либо повториться в глу­бине, даже если оно на поверхности и тождественно самому себе. Вот почему длительность не­обратима. Мы не смогли бы вновь пережить ни одной частицы, ибо для этого прежде всего нужно было бы стереть воспоминание обо всем, что последовало затем. Самое большое, мы могли бы вычеркнуть это воспоминание из на­шего интеллекта, но не из нашей воли»(Т.э.43)

«Вселенная длится. Чем глубже мы постигнем природу времени, тем яснее поймем, что дли­тельность есть изобретение, создание форм, беспрерывная разработка абсолютно нового. Сис­темы, разграниченные наукой, длятся лишь потому, что они неразрывно связаны с остальною Вселенной»(47)

«Чем глубже отпечаток, накладываемый длительностью на живое существо, тем оче­виднее ор­ганизм отличается от чистого и простого механизма, по которому длитель­ность скользит не проникая в него.»(Т.э. 69)

«Реальная длительность въедается в вещи и оставляет на них отпечаток своих зубов. Если все существует во времени, то все внутреннее изменяется и одна и та же конкрет­ная реальность никогда не повторяется. Повторение допустимо, следовательно, только в абстрактном; повторяется лишь тот или иной аспект реальности, выделяемый нашими чувствами, в особен­ности же нашим интеллектом, и повторяется он именно потому, что наше действие, на которое направлено любое усилие нашего интеллекта, может совершаться только среди повторений. Так интеллект, сосредоточенный на том, что по­вторяется, занятый лишь тем, чтобы сплавить подобное с подобным, - отворачи­вается от видения времени. Он противится текучести: все, к чему он прикоснется, за­тверде­вает. Мы не мыслим реального времени, но проживаем его, ибо жизнь преодолевает границы интеллекта. Мы чувствуем нашу эволюцию и эволюцию всех ве­щей в чистой длительности, и чувство это обрисовывается вокруг собственно интеллектуаль­ного представления, как неясная дымка, исчезающая во мраке. И механицизм, и телеологизм принимают в расчет только светящееся ядро, блистающее в центре. Они забывают, что это ядро образовалось за счет остального путем сгущения и что нужно использовать все – и текучее, и уплотненное (первое даже более, чем второе),- чтобы постичь внутреннее движение жизни.»(Т.э. 77)

Механицизм.

«Вся наша вера в предметы, все наши операции с системами, которые выделяет наука, основаны на идее, что время над ними бессильно»(Т.э.45)

«Мы не можем представить себе, как возможно подвергать математическим операциям органи­ческое творчество, эволюционные явления, составляющие жизнь в собственном смысле этого слова»(Т.э.55)

«.. механистические объяснения пригодны для систем, искусственно выделяемых на­шей мыс­лью из целого. Но нельзя a priori допустить, чтобы такое же объяснение можно автоматиче­ски применить к самому целому и системам, создающимся естественным путем внутри этого це­лого и по его образу, ибо время было бы тогда бесполезным и нереальным. Действительно, суть механистических объяснений состоит в утверждении, что будущее и прошедшее исчис­ляемы как функция настоящего и что, следовательно, все дано.

Согласно этой гипотезе, прошлое, настоящее и будущее мог бы сразу увидеть сверхче­ловече­ский интеллект, способный произвести необходимые вычисления. Вот почему ученые, верившие в универсальность и полную объективность механистиче­ских объяснений, созна­тельно или бессознательно создавали подобного рода гипотезу. Уже Лаплас сформулировал её с величайшей точностью: «Если бы человеческий интел­лект мог знать в данный момент все силы, которыми одушевлена природа, и взаимное положение составляющих ее существ, и к тому же был достаточно силен, чтобы под­вергнуть эти данные анализу, он мог бы охватить од­ной формулой все движения Все­ленной – как величайших ее тел, так и легчайшего из атомов: ничего не осталось бы для него неизвестным, и будущее, как и прошлое, предстало бы его гла­зам»»(Т.э.70)

Телеологизм

«Доктрина целесообразности в ее крайней форме, какую мы обнаруживаем, например, у Лейб­ница, предполагает, что вещи и существа лишь реализуют начертанную одна­жды программу. Но если в мире нет ничего непредвиденного, ни изобретения, ни творчества, то время становится бесполезным. Как и в механистической гипотезе, здесь предполагается, что все дано. Таким образом пониаемый телеологизм является тем же механицизмом, только навыворот. Он вдохновляется тем же постулатом, с одним лишь различием: тот огонь, которым он, по его мнению, освещает наш путь, он помещает не позади нас, а впереди, по ходу движе­ния наших конечных интеллектов вдоль совер­шенно иллюзорной последовательности вещей. Импульс прошлого он заменяет притяжением будущего»(Т.э.72)

Теория эволюции.

«Фундаментальное заблуждение, которое, начиная с Аристотеля, исказило большую часть философии природы, состоит в том, что в жизни растительной, инстинктив­ной и разумной усматривают три последовательные ступени развития одной и той же тенденции, тогда как это – три расходящиеся направления одной деятельности, разделившейся в процессе своего роста.»( Т.э.151)

ИНТЕЛЛЕКТ И ИНСТИНКТ

«..нет интеллекта, в котором нельзя было бы обнаружить следов инстинкта, нет инстинкта,* ко­торый не был бы окружен интеллектом, как дымкой. Эта-то дымка ин­теллекта и была причи­ной стольких заблуждений. Из того, что инстинкт всегда более или менее разумен, и заклю­чили, что интеллект и инстинкт – вещи одного порядка, что различие между ними только в сложности и совершенстве, а главное, что одни из них может быть выражен в терминах дру­гого. В действительности же они потому лишь со­провождают друг друга, что они друг друга дополняют, и дополняют друг друга по­тому, что различны между собой, ибо то, что ин­стинктивно и в инстинкте, противопо­ложно тому, что разумно в интеллекте.»(Т.э.152)

«.. совершенный инстинкт есть способность использовать и даже создавать органи­зованные орудия; совершенный интеллект есть способность фабриковать и употреб­лять неорганизо­ванные» (Т.э.155)

«..интеллект, рассматриваемый в его исходной точке, является способностью фабриковать искусственные предметы, в частности орудия для создания орудия, и бесконечно разнообра­зить их изготовление»( Т.э.154)

«..сознание живого существа можно определить как арифметическую разность ме­жду дея­тельностью потенциальной и деятельностью реальной. Оно служит мерой разрыва представления и действия.»( Т.э.159)

Инструментальный характер интеллекта.

«Заблуждение радикального телеологизма, как, впрочем, и радикального механицизма, состоит в чрезмерно расширительном применении некоторых понятий, естественных для нашего ин­теллекта. Наша мысль изначально связана с действием. Именно по форме действия был от­лит наш интеллект. Размышление – это роскошь, тогда как действие – необходимость. Но, чтобы действовать, мы прежде всего ставим себе цель: мы состав­ляем план, затем переходим к дета­лям механизма, который должен его реализовать. Последняя операция возможна только то­гда, когда мы знаем, на что нам рассчитывать. Нужно, чтобы мы выделяли в природе те сходства, которые позволили бы нам предвос­хищать будущее. Нужно, следовательно, чтобы мы, сознательно или бессознательно, применяли закон причинности. Чем яснее при этом вырисовывается в нашем уме идея действующей причинности механи*ческой. Последнее от­ношение, в свою очередь, тем легче может быть представлено математически, чет лучше оно вы­ражает строгую необходимость. Вот почему нам достаточно только следовать склонности нашего интеллекта, чтобы стать математиками»( Т.э.75-76)

СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ.

Литература:

1. Бергсон А. Творческая эволюция. М.,1998.