ЭЛИАДЕ М.(1907-1986)
Одним из первых применил методы феноменологии к исследованию религии Рудольф Отто (1917-1937) - немецкий протестантский религовед, теолог, автор знаменитой работы «Святое» (1917). За основу религии он взял переживание «священного». Встреча человека со святым, по Р. Отто, вызывает особые чувства: 1) страх, трепет, ужас; 2) восхищение, благоговение, восторг. Но наиболее развернутую концепцию дал Мирча Элиаде. Мирча Элиаде - румынский философ, который после иммиграции жил в основном в США и преподавал в Чикагском университете.
1. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ СВЯЩЕННОГО
«Религиозный опыт в целом, неотчетливый со структурной точки зрения, проистекает из усилия, которое делает человек, чтобы включаться в онтологичное, сакральное, преобразуя свои фундаментальные физиологические акты в ритуалы» (Элиаде М. Избранные произведения. Очерки сравнительного религиоведения.- М.: Ладомир, 1999. С.46).
«Ментальный универсум древнего человека не выводится логически из явно выраженных представлений каких-либо индивидов; он сохраняется в мифах, символах, обычаях, в которых, несмотря на всевозможные процессы деградации, остается явственно различимым их первичный смысл. В них мы имеем дело со своего рода «живыми ископаемыми», и порой одного такого «ископаемого» оказывается достаточно для восстановления всего организма» (Элиаде М. Избранные произведения. Очерки сравнительного религиоведения.- М.: Ладомир, 1999. С.25)
2. САКРАЛЬНОЕ
«Сакральное качественно отлично от профанного, но при этом оно может как угодно и где угодно манифестировать себя в профанном мире – в силу своей способности преображать любой объект в парадокс через посредство иерофании (в том числе, что объект перестает быть самим собой, при сохранении своего облика)» (Элиаде М. Избранные произведения. Очерки сравнительного религиоведения.- М.: Ладомир, 1999. С.42)
Иерофания- проявление священного в жизни человеческого общества и человека. Является одним из центральных понятий.
Особенно важны для легитимации космогонические мифы. Они задают исходный паттерны мышления и поведения. Элиаде подчеркивает: «… космогония представляет из себя образцовую модель для любой ситуации, ведущей к творческую акту: все, что человек делает, повторяет в каком-то смысле «деяние» как таковое, архетипический жест Бога-Творца: Сотворение Мира» (Элиаде М. Аспекты мифа. М., Инвест – ППП. 1995. С.41)
«Космогония есть модель для подражания в любой области: не только потому, что для всех творческих ситуаций и для любого творчества – но также и потому, что Космос – это божественное творение; он освящен в самой своей структуре. В расширительном смысле все, что есть совершенного, наполненного, гармоничного, плодоносного, одним словом: все, что есть «космизированного», все, что похоже на Космос, - все священно. Делать что-либо, творить, конструировать, созидать, организовывать, придать форму, воплотить, сформировать – все это значит осуществить что-нибудь в реальности, придать жизнь чему-то, и в конечном итоге сделать это нечто подобным самому гармоническому организму – Космосу» (Элиаде М. Аспекты мифа. М., Инвест – ППП. 1995. С.42)
«…окружающий нас мир, цивилизованный (окультуренный) человеком, обладает действительной ценностью лишь благодаря внеземному прототипу, который послужил ему моделью. Человек строит по архетипу. Небесные модели имеют не только город или его храм, но они есть у любой местности, с орошающими ее реками, полями, дающими пропитание, и т.д., где живет человек» (Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С.37)
3. ЦЕНТР
Понятие «центр» имеет давнюю историю в человеческой культуре. Это связано с исходным пониманием деления культуры на «сакральное» и «профанное». Всякое пространство «ойкумены» – места жизнедеятельности людей всегда имеет священный прототип. К примеру, по верованиям древних месопотамцев
ПРОСТРАНСТВО МИФА: «НЕБО» – «ЗЕМЛЯ»
«яснее раскрыть структуру этой архаической онтологии нам поможет классификация ряда элементов, выявленных в различных культурах:
1) элементы, реальность которых есть функция повторения, имитации небесного (сакрального) архетипа;
2) элементы: города, храмы, дома – чья реальность является составной частью символики над-земного Центра, который уподобляет их себе и преображает в «центры мира»;
3) и наконец, значимые мирские действия и ритуалы, в которых воплощен смысл, им придаваемый, лишь потому, что они преднамеренно повторяют действия, совершенные от основания богами, героями или предками» (Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С.33)
Пространство в мифе иерархично, оно видится как образование основными образующими которого являются «Небо» и «Мир». «Мир» воспроизводит «Небо». Особе значение имели определенные «центры» – храм, гора, город. К примеру, вавилонский зиккурат воплощает космос:
«Архитектоническую символику «центра» можно сформулировать следующим образом:
а) священная гора, где встречаются Небо с Землей, расположена в центре Мира;
б) любой храм или дворец – и, следовательно, любой священный город или царская резиденция – есть «священная гора», а тем самым и некий центр;
в) будучи Осью Мира (Axis Mundi), священный город или храм рассматривается как точка соприкосновения Неба, Земли и Ада» (Элиаде М. Космос и истрия. М., 1987. С.38-39)
«Небо – архетип универсального порядка. Бог Неба гарантирует как продолжение и неизменность космических ритмов, так и стабильность человеческого общества» (Элиаде М. Избранные произведения. Очерки сравнительного религиоведения.- М.: Ладомир, 1999. С.70).
М.Элиаде подчеркивает, что люди не всегда помнять о «Небе» и «Верховном существе». Они обращаются к такому типу мышления в условиях «пограничных ситуаций» – смерти, к примеру. Остальное время они погружены в «Повседневность» «земной» жизни.
«Верховные небесные боги могли трансформироваться в философские концепты лишь потому, что сама небесная иерофания могла быть трансформирована в Откровение, т.е. потому, что созерцание Неба по своей природе давало человеку возможность осознать не только случайность себя самого и трансцендентность божества, но также и сакральную ценность знания, духовной «силы»» (Элиаде М. Избранные произведения. Очерки сравнительного религиоведения.- М.: Ладомир, 1999. С.67).
4. ВРЕМЯ МИФА: ВРЕМЯ «ОНО».
Время «Оно»
Прежде всего важно, что первое явление вещи всегда значимо, оно сильнее. Время первого – это всегда время сильное. Время же последующее не так значимо. Динамика движений во времени идет по двум векторам. Это утверждение о том, что первое всегда лучше последующего, второе – это то, что периодически происходит возрождение этого первоначального времени, посредством циклического повторения. Возвращение к истокам всегда рассматривается как «очищение». В этом отношении эту идею подхватывает психоаализ, что правильно подчеркивает М. Элиаде, указывая на то, что эта практика была широко распространенной в древних обществах, в частности, в Индии и Китае. В иудео-христианской мифологии время приобретает иную динамику. В ней время уже необратимо и линейно. Рай переносится не в начало, а в конец мира.
М. Элидае проводит аналогии с нацизмом и марксизмом, который также утверждает те же идеи милленаризма и эсхатологизма, ибо они провозглашают конец старого мира и наступление Эры благоденствия и справедливости.
«Основная проблема моего исследования сводится к тому, в каком виде человек архаического общества воспринимал себя и свое место в космосе. Главное отличие человека архаичного и традиционного общества от человека современного, на которого сильный отпечаток наложил иудео-христианский комплекс, заключается в том, что первый ощущает себя неразрывно связанным с космосом и космическими ритмами, тогда как сущность второго заключается в его связи с историей» (Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С.29)
2. ТЕОЛОГИЯ СТИХИЙ
Небо
«Даже и без изучения мифологических доктрин очевидно, что Небо само по себе есть воплощение трансцендентности, мощи и святости. Простое созерцание небесного свода уже дает первобытному разуму религиозный опыт. Это вовсе не подразумевает поклонение небу как части природы. Для первобытного разума природа никогда не является «просто природой». Выражение «созерцание небесного свода» приобретает смысловую нагрузку лишь тогда, когда оно применяется к первобытному человеку, восприимчивому к каждодневным чудесам до невообразимости. Такое созерцание можно приравнять к откровению» (там же, с.50)
«Люди вспоминают о Небе и Верховном божестве, лишь когда им непосредственно угрожает опасность с Неба; остальное время их набожность уходит в повседневные нужды, а религиозные действа и поклонение направлены на те силы, которые этими нуждами владеют. Но совершенно очевидно, что все это никоим образом не умаляет автономию, величие и первенство верховных небесных существ. В худшем случае это показывает, что «первобытный» человек так же, как и цивилизованный, быстро забывает о них, когда они ему не нужны; что тяготы жизни заставляют его больше обращать внимание на Землю, чем на Небо; что он вспоминает, как важно Небо, только тогда, когда оттуда ему угрожает смерть» (там же, с.60)
«Изначальное исключительное право небесных богов быть не только Творцами и Всемогущими, но и всеведущими, абсолютно мудрыми объясняет факт их трансформации в некоторых религиях в абстрактные божественные фигуры, персонифицированные концепты, используемые в целях объяснения универсума или выражения его абсолютной реальности» (там же, с.66)
«Верховные небесные боги могли трансформироваться в философские концепты лишь потому, что сама небесная иерофания могла трансформирована в метафизическое Откровение, т.е. потому, что созерцание Неба по своей природе давало человеку возможность осознать не только случайность себя самого и трансцендентность божества, но также и сакральную ценность знания, духовной «силы». Что, как не созерцание чистого голубого неба днем или звездных пространств ночью, дает возможность полнее ощутить божественное происхождение и священную суть знания, всемогущество того, кто видит и понимает, того, кто «знает» все потому, что он везде, видит все, все создает и управляет всем?» (там же, с.67)
Земля
Сюжет сочетания Неба и Земли – почти основной лейтмотив всех мифологий. Основным мотивом было отождествление Земли с женским началом и детородной способностью. Это связано не только с сексуальными аналогиями, но и с тем, что исходно земледелием занимались женщины- это их изобретение.
Вода
Солнце
Луна
«Это постоянное возвращение к своему началу и этот всегда возобновляющийся цикл делает луну для древнего человека тем небесным телом, которое более всех остальных связано с ритмами жизни. Таким образом, неудивительно, что она в его глазах управляет всеми областями природы, подпадающими под закон возобновляющихся циклов: водами, дождем, растительной жизнью, плодовитостью» (там же, с.154)
2Время, управляемое и измеряемое фазами луны, можно назвать «живым» временем. Оно связано с реальностью жизни и природы, дождями и приливами, временем сева, менструальном циклом» (там же, с.155)
«спираль – это и лунная иерофания, выражающая цикл света и тьмы, - и амулет, при помощи которого человек может усваивать силы Луны»
Камни
«Твердость, грубость и постоянство вещества были сами по себе иерофаниями в религиозном сознании первобытного человека. И не было ничего более однозначного и самостоятельного в полноте своей силы, ничего более благородного или внушающего больший ужас, чем величественная скала или резко выступающая глыба гранита. Сверх всего камень есть. Он всегда остается самим собою и существует сам по себе; и что еще важнее, он ударяет. Даже еще не взяв его, человек видит в нем препятствие – если не для своего тела то, по крайней мере, для своего взгляда – и оценивает его твердость, его грубость, его мощь. Камень показывает ему нечто, превосходящее надежность родовых возможностей человека: абсолютный способ существования. Его сила, его неподвижность, его размер и его странные очертания – ничто из этого не является человечным; они показывают присутствие его величия, его твердости, его форме и его цвете человек встречает реальность и силу, принадлежащие какому-то иному миру, нежели тот профанный мир, частью которого является он сам» (там же, с.209)
Камни бывают разные: погребальные камни; камни, которые оплодотворяют; метеориты, имеющие «небесное» происхождение;
Дерево
«Ни одно дерево или растение никогда не бывает священным просто как дерево или растение; они такими становятся, потому что означают эту трансцендентную реальность. Освящаясь, отдельная, «профанная» порода растений изменяет свою природу; в диалектике священного часть (дерево, растение) имеет смысл целого (Космос, Жизнь), профанное становитсмя иерофанией» (там же, с.301)
Дерево проявляется по-разному: как образ Космоса; как символ Жизни и плодородия; как Центр мира и опора Вселенной; как символ «возрождения».
Священные места
3. СОВРЕМЕННОСТЬ МИФА
«Противопоставленные как логосу, так позднее, и истории, mythos в конце концов стал обозначать «то, чего не существует в действительности»» (Элиаде М. Аспекты мифа. М., Инвест- ППП, 1995. С.11).
Как правильно подчеркивал М. Элиаде: «Миф оказался превзойденным лишь после открытия Истории, точнее после пробуждения исторического сознания в иудеохристианстве и расцвете этого сознания у Гегеля и его последователей, только после радикальной ассимиляции того нового способа бытия в меру человеческого существования. Но вряд ли можно говорить об уничтожении мифологического мышления» (Элиаде М. Аспекты мифа. М., Инвест- ППП, 1995. С.117)
ЛИТЕРАТУРА:
1. Давыдов Ю.Н. Макс Шелер как социолог науки \\ Концепции науки в буржуазной философии и социологии. Вторая половина XIX – XX вв. М.,1973.
2. М.Sheler Die Wissenshaft und die Gesellshaft. Bern,1960.
Дата добавления: 2015-11-20; просмотров: 738;