В каждом понимании есть доля непонимания.

Интерпретация смысла текстов связана с понятием «права» текстов (не автора, а текста). Иначе говоря, согласно итальянскому культурологу и семиотику Умберто Эко, прежде чем извлекать из текста все возможные значения, необходимо признать, что у текста есть и буквальный смысл, смысл, который интуитивно приходит первым на ум читателю, знакомому с конвенциями (соглашениями, критериями) данного языка.

Культура понимания – это культура интерпретации.Культура понимания лежит между двух крайностей – сверхтерпимость и сверхнетерпимость к чужому.

Понимание – оценка результата интерпретации или ее хода связана с рядом факторов:

· Она может быть воплощена по-разному в зависимости от личностных характеристик интерпретатора.

· Мир толкуемого текста чаще всего отдален от интерпретатора в пространстве и /или во времени и в принципе может быть недоступен.

· Человек обладает свободой не только совершать наблюдаемые поступки,

· но и интерпретировать по-своему чужие дела и речи.

В известном произведении У.Эко «Имя розы» дешифровка скрытых значений предстает как привилегия критического разума, в то время как догматическому, консервативному мышлению свойственна приверженность к ограниченным, застывшим значениям. Интерпретация, основанная на бесконечном смещении смыслов, является социально опасным занятием, в этом случае полифония идей привлекательна, но опасна.

Проблема интерпретации начинается с восприятия различий между семантической и критической интерпретациями.

Семантическая интерпретация - результат первичного знакомства с текстом, в ходе которого получатель сообщения наполняет текст некоторым значением.

Критическая интерпретация нацелена на объяснение, на каких формальных основаниях данный текст порождает данный ответ. Вербальный иллюзионизм, словесные миражи, воздействующие вопреки здравому смыслу, препятствующие критическому осмыслению текстов, создаются в наше время в результате воздействия рекламы и пропаганды, ярко проявляются в массовой культуре. Противостояние этому связано с умением не поддаваться «магии слов», проявлять здоровый скептицизм к «модным» взглядам и течениям, к культурным «китчам», чему не в малой степени способствует расширение культурологического поля индивидуума, понимание разнообразных «языков искусства», умение избегать упрощенных шаблонов, навязываемых массовой рекламой, СМИ, знание иностранных языков.

Существуют «читатели» текстов разных уровней: наивные и критические. Критически интерпретировать текст означает воспринимать его ради обнаружения чего-то, что вместе с нашими эмоциями касается его природы. Использовать текст - означает обращаться к нему ради какой-то другой цели, невзирая на риск ложной интерпретации с семантической точки зрения. Анализ работ М.М.Бахтина и других гуманитарно ориентированных исследователей показывает, что новые толкования текстов предполагают активное отношение к существующим точкам зрения в культурной коммуникации (в форме рефлексии). Как правило, эти исследования начинаются с полемики относительно других концепций, точек зрения, истолкований. В ходе полемики предлагаются собственные ценности и видения, разъясняется новизна и особенности авторского подхода, высказываются предположения о природе изучаемого объекта. Многообразие явлений культуры обусловливают и множество несовпадающих объяснений. [52]

Герменевтика как путь понимания восходит своими корнями к труду Аристотеля «Об истолковании», в котором это понятие покидает привычную форму толкователя таинств и чудес, а порождает общую проблему понимания в широком смысле как постижение знаков. Но фактически общая герменевтика получила свое развитие в конце ХУШ – Х1Х вв. благодаря развитию классической филологии и исторических наук. Она включает законы внутренней связи текст, закон контекста, законы географического, этнического, социального окружения и т.п. При этом важным становится вопрос - при каком условии познающий субъект может понять тот или иной текст? Этот же вопрос можно сформулировать иначе: что представляет собой существо, которое желает и пытается понимать текст, хватит ли ему познаний, умений размышлять, делать выводы, или его прочтение будет поверхностно упрощенным, бытовым, типовым или внушенным. Таким образом, герменевтика соединяет понимание (толкование) текста или знаковой системы в соотнесении их содержания с опытом «современности».

Герменевтическая теория давно уже установила, что процесс интерпретации любого текста в принципе бесконечен, и каждый новый интерпретатор воодушевляется неискоренимой множественностью, многозначностью и даже двусмысленностью текста.

Постструктуралистский[53] текстовой анализ идет дальше, настаивая на том, что сама целостность любого текста – не больше чем миф. «Текстовой анализ не стремится выяснить, что детерминирован данный текст, взятый в целом как следствие определенной причины: цель состоит скорее в том, чтобы увидеть, как текст взрывается и рассеивается в межтекстовое пространство…»[54].

В таком именно ракурсе воспринимаются нормы морали и культуры: вместо однозначной интерпретации они подаются как текст, «взрывающийся и рассеивающийся в межтекстовом пространстве». Таким межтекстовым пространством является для постмодернизма глобальный мир сосуществующих, сталкивающихся и эпатирующих друг друга национальных культур. Глобальный гражданин мира сопоставляет тексты для того, чтобы убедить себя и окружающих в том, проблема истинности вообще не имеет решения и должна быть заменена проблемой «временного контракта» между субъектом и теми из множества нормативных систем, которые на сегодня наиболее его устраивают. «Глобальный индивид современности кочует не только в физическом пространстве нашей планеты, выискивая места, где лучше. Он кочует в межтекстовом пространстве культуры, нигде особенно не задерживаясь, заключая лишь временные соглашения с попадающей ему на пути социальной средой»[55].

Обычно выделяют такие исторические разновидности герменевтики, как:

- перевод (опыт иного и перенос смысла в свой язык);

- реконструкция (воспроизведение истинного смысла или ситуации возникновения смысла);

- диалог (формирование нового смысла в соотношении с существующим).

Примерами могут являться искусство толкования воли богов или божественного знамения в античности (как знамения) или в средние века (как толкование Священного писания). Немецкий богослов и филолог Фридрих Шлейермахер (двадцатые годы 19 века) развил герменевтический подход в рамках вживания, вчувствования в замысел автора, немецкий философ и историк культуры Вильгельм Дильтей (1900г.) настаивал на необходимости исторической реконструкции ситуации возникновения текста как выражения события жизни. Французский философ Поль Рикёр (1969г.) рассматривает порождение новых смыслов в диалоге традиций [56].

С понятием герменевтического круга как замкнутого пространства связано движение мысли интерпретатора: от общего к частному или от частного к целому. Чтобы понять целое, надо понять его части, но для понимания частей необходимо предварительно иметь представление о целом. Этот круг затрудняет осмысление текста и дает возможность подвергнуть сомнению любую интерпретацию. Интерпретатор может опираться на постепенное понимание текста путем многократного возвращения от частного к целому и обратно или путем некого прыжка внутрь герменевтического круга, основываясь на неком минимальном «предварительном знании». При этом интерпретатор исходит из первого, некритичного впечатления от текста или «дистанцирования» от текста, рассмотрения его как бы со стороны. Дополнительным, но чрезвычайно важным условием интерпретации является погружение в культурный контекст сообщения.

Обращаясь к проблеме человека в контексте культуры,следует понимать, что физически своим существованием человек обязан природе, то тому, что он человек, он обязан уже другим людям. Каждый человек различает внутренне в своем субъективном мире, в своем отношении к действительности культуру, в категориях которой он воспринимает реальность, которая сформировала его человеческие качества, которая является его культурой (понимание состояния«свой – чужой»). Вместе с тем он способен выделять и другую культуру, которая не является его собственной, но которую он может изучать, принимать или отвергать ее. Это и есть процесс культурной самоидентификации.

Специфика той или иной культуры определяется системой ценностей. Но существуют и общечеловеческие гуманистические ценности, определяющие устремления и ориентации людей независимо от социальных, этнических, цивилизационных отличий. Общечеловеческие ценности входят в состав всех культур. Они характеризуют то общее, которое имеется в разных культурах, и одновременно несут печать их особенностей. Например, идея добродетели имеется и у Сократа, и у Конфуция, но выражены они в соответствии с особенностями тех культур, к которым принадлежали.

В лоне европейской культуры, начиная с античности, постепенно вызревали идеалы развития человеческой личности, которые отсутствовали в других культурах. Древние греки выработали идеал «прекрасной индивидуальности». В средние века вся культура и образ личности формировались под влиянием христианства. Идеал Просвещения - человек прометеевского типа - активный деятель, творец, преобразователь, динамичная личность, ответственная за свои поступки, наделенная неотъемлемыми правами и свободами. Но в настоящем времени считается, что именно человек фаустовско-прометеевского типа, т.е. одержимый жаждой познания и деятельности, является виновником подведения мира к экологическому кризису. Новое развитие культуры требует новой парадигмы поведения человека по отношению к природе, а также во взаимоотношениях между людьми.